Игральные карты «белый палех». 1982 г.

Существенно переработал Иванов и баженов­ский «Палех». Теперь «Палех» стал белым - очень красивые карты с тонким кружевным золочени­ем, которые в одно и то же время перекликались со своим прототипом и содержали в себе непо­вторимые авторские черты, оставленные Ивано­вым. Например, пиковая дама, которая у Бажено­ва буквально сочилась спесивой надменностью, на карте из ивановского «Белого Палеха» превра­тилась просто в капризную фифу. А короли и ва­леты, потеряв свой «лакокрасочный» шкатулоч­ный вид, приобрели более приземленные, карточные черты.

Нельзя сказать, что заметные перемены первоначального «Чёрного Палеха» понизили уровень художественности в новой колоде. Эти два варианта правильнее не сравнивать, а рассматривать отдельно друг от друга. Потеря чёрного поля сделала «Белый Палех» менее помпезным, восприятие изображений карточных фигур стало более лёгким, при этом освободилось место для фоновых рисунков на очковых картах. На них появились прописанные тонким золотом кораблики в пенном море, крепости на скалистых горных уступах, удалые добры молод­цы, растительные орнаменты и сказочная живность. Тузовые карты украсились изображениями «белокаменных палат», вероятно, имев­ших особый статус в новом карточном государстве.

Карты получились нарядные, приятные глазу. В начальном вари­анте, в издании 1982 года, «Белый Палех» печатали с рамками на фигурных картах и нанесением позолоты. В последние годы работы Комбината цветной печати качество этих карт снизилось, они печа­тались уже без рамок, позолота заменилась посеребрением. В наше

РУССКИЕ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ

ОЧЕРК ИСТОРИИ И СТИЛЯ

время можно встретить и вовсе «безответственные» образцы, в ко­торых тонкие золотые кружева авторского рисунка заменены жёлтой или серой типографской краской.

* * *

В это же время появляются игральные карты, созданные по эски­зам другого известного ленинградского художника-графика - Викто­ра Михайловича Свешникова. Свешников был автором многих колод, из которых Комбинатом цветной печати были изданы только четыре -«Лубочные», «Невские», «Театральные» (или, как их ещё называют, «Оперные»), «Майя».

Интересен этот художник тем, что в своём творчестве он наследо­вал традиции «мирискуснической» книжной графики и миниатюры. Учителем Свешникова был В.М. Конашевич, являвшийся в 1922-1924 годах членом «Мира искусства». Среди художников, входивших в это объединение, Конашевичу наиболее близки были М.В. Добужинский и Д.И. Митрохин. Именно у них он учился той шутливой гротескно­сти и затейливой декоративности, восходящей к графике «Мира ис­кусства». На базе этих приёмов Конашевич выработал свою лёгкую, порхающую манеру живописи, при помощи которой как бы «подцве­чивал» свои рисунки.

Этот творческий «багаж» перенял у своего учителя и Свешников -это видно на всех эскизах игральных карт художника. Интересно, что такая техника- результат долгой эволюции мирискуснического пла­ката, отличавшегося простотой и плоскостью изображения. Свеш­ников как талантливый живописный мастер грамотно подхватил эту особенность у своего учителя и, повинуясь тонкому чутью художни­ка, развил её в собственном творчестве. Поэтому карты у Свешнико­ва получались яркими, но светлыми, весёлыми, но не кричащими, а какими-то элегантными.

Виктор Михайлович Свешников, как и большинство «карточных» художников, да и сам его учитель - В.М. Конашевич, - был художни­ком-иллюстратором: именно этой специальности он обучался в Ака­демии художеств на графическом факультете. Однако за свою диплом-

ную работу - иллюстрацию к сказке А.Н. Островского - Свешников получил «посредственную» тройку. Но кто знает, получи Свешников «отлично» и вдохновись перспективами «масштабной» живописи, увидели бы свет колоды карт, без которых теперь и не мыслится оте­чественная послевоенная карточная история?