Фишеру. Хэмстед, 23 октября 1823 г.

...Пейзажист, у которого небо не является одной из важнейших частей композиции, пренебрегает лучшим своим помощником. Сэр Джошуа Рейнольде, говоря о пейзажах Тициана, Сальватора и Клода, заметил: «Даже небо у них гармонирует с сюжетом». Л я часто слышал совет писать небо как белую простыню, натянутую позади предметов. Конечно, плохо, когда небо навязчиво, как бывает у меня, но еще хуже, когда им пренебрегают, чем я не грешу. В моих работах оно должно быть и будет существенной частью композиции. Трудно назвать такой вид пейзажа, в котором небо не является ключевой нотой и в котором оно не выражает настроения всей картины. Можете себе представить, какую ошибку я бы совершил, если бы уверовал в эту белую пустыню. В природе небо - источник света, оно царит над всем, и даже наши повседневные суждения о погоде зависят от него. Небо - очень трудная задача как в смысле композиции, так и в смысле исполнения. При всем его блеске оно не должно выступать вперед, а должно лишь вызывать представление о бесконечной дали. Это не относится, конечно, к редким явлениям природы или случайным эффектам освещения, которые всегда привлекают особое внимание...

Мастера искусства об искусстве. - М., 1967. - Т. 4.- С. 331.

А. Матисс.

Заметки живописца

...Экспрессия заключается для меня не в страсти, которая сверкает на- лице или властно выразится в бурном движении; она - во всем распорядке картины: место, которое занимают тела, пустое пространство вокруг них, пропорции - все это имеет свое значение. Композиция - есть искусство размещать декоративным образом различные элементы, которыми располагает художник для выражения своих чувств. В картине каждая часть будет видна и будет играть роль, которая ей предназначена, роль главную или второстепенную. Все, что не имеет пользы для картины, тем самым вредно. Произведение несет гармонию целого: всякая излишняя деталь займет в восприятии зрителя место другой, существенной. <...>

Я не могу рабски копировать натуру, я вынужден ее интерпретировать и подчинять духу картины. Когда все отношения тонов найдены, то в результате должен получиться живой аккорд тонов, гармония, подобная гармонии музыкальной композиции.

Для меня все заключается в концепции, необходимо поэтому с самого начала иметь ясное представление о целом. <...>

Мастера искусства об искусстве. М., 1969. -Т. 5.- Кн. 1. - С. 238.

Д. Да Вольпедо.

Из дневника

Я бы хотел, чтобы придавалось большее значение выдумке и композиции, потому что думаю: декаданс в искусстве происходит в значительной мере от пренебрежения ими. В веризме хорошим было то, что он осудил искаженные, ложные, преувеличенные формы, возвращаясь к строгости и правильности натуры; но ве-ристы из страха перед фальшью считают необходимым изображать действительность целиком, они не осмеливаются смягчить в ней даже отдельные элементы, прибавляя или разлагая и компонуя различные элементы действительности, наблюденные по частям и гармонически объединенные. А это и есть главная и самая благородная миссия художника: иначе он был бы не творцом, а репродуцистом или копиистом. <...>

Мастера искусства об искусстве. - М., 1969. - Т. 5.- Кн. 2. -С. 233.

И. Ф Урванов.

Краткое руководство к познанию рисования и живописи исторического рода, основанное на умозрении и опытах

Глава первая. Рассуждение о рисовании и живописи

...Учащемуся должно всегда упражняться со вниманием и рассуждением, а особливо в рисовании с натуры и в сочинении, собирая отовсюду то, чем более себя усовершить можно. Таковое упражнение приводит его час от часу ближе к тем познаниям, коих достигли древние, которые..., подражая своим предшественникам, наконец получили то отменное знание, где какую употреблять натуру, важную или простую и проч., или если оная недостаточна, то какие из оной брать части к своей принадлежности. Сие-то знание мы ныне называем большим вкусом. Манером же именуем те черты, которыми особо кто-либо изображал естественную красоту предметов, и где и как сии черты или вещи полагал, действуя свободно рукою, подобно как изящный певец действует своим голосом... Притом нужна во всех местах некоторая приятность, что также причисляется ко вкусу. Манер сначала получается от школы или от мастера, с коего работ кто больше учился, и наконец приобретается свой собственный. <...>

Глава третья. О том, в чем каждого рода порознь искусство и особенное выполнение состоит

...В рассуждении частной баталии должно иметь хорошее воображение и память, чтоб изображать движения людей и положения, какие могут они натурально иметь в действии воинском, как во время нападения, так и во время защищения; также их лица и взоры, с действием махин и орудий, в войне употребляемых; сюда же принадлежит движение лошадей, притом надобно ведать фортификацию и артиллерию, также надлежит знать столовую и городскую архитектуру... притом требуется, чтобы породы лошадей были приметны. <...>

В домашнем роде (жанровой живописи) сверх изображения свойств и страстей надобно еще знать обыкновения, нравы, упражнения и забавы, которые должны быть, а особливо у детей, безвинны и просты; также и страсти детские бывают гораздо живее, нежели взрослых людей, и сердца их чувствительнее. Что принадлежит до платья и нарядов, то делать оные согласно со вкусом и обыкновением народным, смотря по времени и возрасту. Здесь надлежит приметить, что дети часто любят отцовские и матерние наряды, а иногда и платья их, что во изображении детских забав очень приятно видеть. <...>

В рассуждении перспективного рода должно совершенно знать все ордены архитектуры, также архитектуру судов и правила перспективы; понеже главные оного представления, состоят в архитектуре, а достоинство оного состоит в прекрасном изображении дальности предметов, с помощью оптики и с присовокуплением фигур человеческих и ландшафта.

В рассуждении большого исторического рода искусство состоит в вымыслах, чтобы всякое историческое деяние представить искусной рукою так, чтобы оно, изображенное, по единым тела движениям могло привлечь внимание зрителя и заставить его чувствовать силу изображения. Художник сего рода может представить почти все то, что вообразить или о чем говорить можно, то есть все деяния и вещи, понимаемые нашим разумом, которые он, рассматривая и сравнивая силою воображения и рассуждения, приводит в порядок и для того приискивает выгоднейшую натуру для лучшего изображения,, располагая все порядочно и согласно с принадлежностью или предметом своим. Располагать же фигуру надлежит по планам, где которой быть пристойнее, стараясь дать красоту картине чрез соединение или разделение оных, ставя их приятно и прилично и наблюдая от средины картины по сторонам ее некоторую соответственность их целых или частей их, что симитриею (равнообразием) называется. Притом надлежит изъявлять лучшие части фигур, делая из их целых и частей их образ пирамиды, также наблюдая во всем противоположность, разноту и взаимную связь, без всякого упущения в рассуждении той натуры, какой требует изображаемое деяние, напр, благородной ли, простой ли или гнусной и безобразной. Страсти же и чувствования всегда выражаются взглядами и чертами лица и приличным движением головы, рук, ног и корпуса, такожде и символическими фигурами или знаками, коими часто художники сообщают нам свои пиитические воображения. Однако ж сии фигуры и знаки в историю включаются по необходимой нужде и только для изображения добродетелей, страстей и пороков...

Мастера искусства об искусстве. - М 1969. - Т. 6.- С. 122, 127 - 129.

А. М. Васнецов.

Художество (Опыт анализа понятий, определяющих искусство живописи)

I. Тезисы живописи.

Теория красоты.<...> Существовал, главным образом в старой школе живописи, термин «компоновать». Это значило и значит: распределять на холсте предметы уравновешенно, чтобы ни одна часть не мешала другой. В новой школе этот термин заменен более совершенным «как взять», сущность которого га же самая, т. е. взять оригинально предметы в картине, распределив их в уравновешенном взаимодействии, с тем, однако, чтобы центр внимания сосредоточивался на какой-нибудь одной желаемой части, поддерживаемой остальными согласно внутреннему смыслу картины. То и другое, т. е. композиция и взятость, сводятся к орнаментальности картины. Как в орнаменте какая-нибудь одна часть дичит, т. е. нарушает равновесие, перетягивает внимание слишком в свою сторону, не связана с другими частями, равно также и в картинах, т. е. нарушает цельность общего. Эта основная орнаментальность в красивых сочетаниях одинаково применима всюду. Что такое, например, пропорции классических скульптур, как не уравновешенное согласие частей человеческого тела, выраженных в мраморе. Голова не велика и не тяжелит легких форм всей фигуры, торс не длинен и не короток неуклюже, как бы взятый от другой фигуры, а в уравновешенном соотношении с ногами, руками и головой. Красота лица сводится также к гармоническому или уравновешенному соотношению частей лица к овалу: не чересчур велик лоб или короток нос, отвлекавшие бы, таким образом, внимание к себе в ущерб остальным частям лица. При этом не нужно смешивать одухотворенную красоту интересного лица, которая может быть связана с лицом и не идеально внешне красивым. Красивый пейзаж сводится, в сущности, также к интересной взятости предметов при общей гармонии цветов. Конечно, не надо забывать так же, как и в лице человека, что пейзаж, внешне красивый, может и не заключать в себе мотива, поэзии и, наоборот, не претендующий на первенствующее значение внешней красоты может быть прекрасен внутренней своей стороной. Поэзия скромных уголков русской природы, с большим художественным вкусом переданная в пейзажах И. Левитана, - доказательство тому. Например, его «Вечерок», где на первом плане ворота в виде буквы П, кусочек поля и скучная линия леса вдали, не претендуя на внешнюю орнаментальную красоту, силен внутренней сущностью - поэзией.