Распятый Христос, 1610-1611 Воздвижение распятого Христа, 1610

Христос и два вора

На кресте, 1619-1620.

Поклонение волхов

(пастухов), 1608

Положение во гроб,

1611-1612

Святое семейство

И Святая Анна,

1630.

Мария,

Преклоняющаяся

Перед Христом,

1615.

Персей и Андромеда, 1620-1621

Христос у

Симона-

Фарисея,

1618-1620.

Снятие с креста,

1616-1617.

Непорочное

Зачатие, 1628

Меркурий

И Аргус,

1635-1638.

Похищение

Европы,

1630.

Аллегория - Четыре Континента, 1615

Святой

Даниил

В львиной

Берлоге,

Юдифь

С головой

Олофрена,

Тайная Вечеря,

1631-1632

Воскрешение Христа, 1612

Святой Иероним

В своей келье,

1608-1609

Венера

И Адонис,

1635.

Два сатира, 1618-1619.

Великие религиозные художники вовсе не обязательно были стойкими верующими. Вспомним хотя бы Караваджо, который создавал своих гениальных Иисусов, будучи весьма скандальной личностью, и был даже однажды обвинен в убийстве. Рубенс, напротив, был очень благочестивым человеком, который с большой радостью и энтузиазмом брался за создание религиозных заказов. Однажды он написал знаменательные слова: «У каждого свой дар: мой талант таков, что как бы огромна ни была работа по количеству и разнообразию сюжетов, она еще ни разу не превзошла моих сил». Эти слова как нельзя точнее отражают поразительную универсальность творчества мастера, ибо жанровый диапазон его искусства вместил почти все многообразие тем и сюжетов, получивших распространение во фламандской и европейской живописи XVII века. И хотя лишь немногие из них не нашли претворения в творчестве Рубенса, все они, даже такие далекие от непосредственных интересов художника, специфически «кабинетные» области живописи, как, например, изображение цветов, оказались втянутыми в круг его влияния, подчиненными задачам, поставленным его искусством. И одной из центральных тем, в которой Рубенс проявил себя наиболее ярко и полнокровно, и стала религиозная и мифологическая живопись.

Для полного понимания ее значения для художника и общества важно вспомнить, что Рубенс жил с 1577 по 1640 год, в тот период, который обычно историки называют Контрреформацией, так как он характеризовался возрождением римско-католической церкви, предпринимавшей энергичные усилия с целью подавления последствий протестантской реформации. Это было время острых столкновений, в ходе которых человеческий дух и интеллект добивались больших успехов, но оно также известно своей алчностью, нетерпимостью и беспримерной жестокостью... «Охота на ведьм», поражающий воображение размах религиозного усердия, густо замешанного на слепом фанатизме и суеверии, превратили XVI и XVII века в настоящий кошмар — по всей Европе тысячи людей, мужчин и женщин, заканчивали свою жизнь на кострах в наказание за то, что они якобы совершили преступления против человечества и природы. Возрожденная из средневековья инквизиция старательно выискивала врагов римской церкви, что неизбежно приводило к массовым преступлениям и пыткам подозреваемых в ереси людей. Религиозные войны, одна за другой, подрывали установившийся в Европе мир...

И все же темперамент, свойственный Рубенсу, заставлял его обращать внимание на светлые стороны человеческой жизни, а не на одни лишь невзгоды. Очень немногие великие художники с большей проникновенностью и уверенностью выражали на своих полотнах поразительную щедрость природы и заключенное в человеке потенциальное счастье. Вполне вероятно, что невероятная популярность его искусства при жизни объяснялась потребностью людей почувствовать твердую поддержку в своем подавленном состоянии. Им было нужно такое представление об окружающем мире, которое напоминало бы изречение из Библии: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма». Рубенс понял, что такое пламенное художническое выражение полностью соответствует его творческим убеждениям. Он несколько остудил свой энтузиазм, который вызывала у него античность, и вложил собственное, глубоко затрагивающее душу благочестие в мощное живописное искусство, черпая вдохновение из языческих источников, чтобы придать новый масштаб отражению христианских тем, передавая мифологическим образам человеческую теплоту. Подчиненное силе его воображения, такое слияние христианских и классических образов приводило в восторг и вдохновляло его современников. Ничего подобного прежде не мог добиться ни один художник.

Графика Рубенса. Хотя гений Рубенса в большей степени проявился в его живописи, однако грандиозность и живительная сила его рисунков, существующих по сей день, дают ему право занять достойное место среди самых великих рисовальщиков всех времен. Многие из его набросков, как этот портрет его сына Николаса справа, сделаны пастелью, — он их обычно делал, чтобы продемонстрировать одну-две детали из будущего большого полотна своему покровителю, чтобы тот мог иметь представление о том, как будет выглядеть работа в окончательном виде. Другие, с большими деталями, представляли собой линеарные версии его собственных картин, которые он потом передавал граверам для оттисков. Рисунки Рубенса основаны на поразительном разнообразии сюжетов, заимствованных им из множества источников. Они включают копии работ других художников — античности, прошлых веков и его времени, наброски с его детей и окружающего ландшафта, которые он делал ради собственного удовольствия, а также возможного использования в будущем на своих крупных картинах. Каким бы ни был сюжет, Рубенс неизменно рисовал его, приглушая линии очертания предметов, усиливая тени, которые, казалось, наполнялись жизнью и приобретали цвет, хотя и оставались черно-белыми изображениями. В отличие от многих художников, которые добивались технически совершенных, законченных до последней маленькой детали рисунков, Рубенс часто приносил в жертву ту или иную деталь, ради того чтобы добиться видимости движения и придать рисунку большую внутреннюю энергию. Он, несомненно, чувствовал, что к его рисункам нужно подходить иначе, чем к картинам, этим истинным произведениям искусства. В любом случае свои рисунки он никогда не подписывал. Рисунок был не только основой его профессии, но еще и источником наслаждения и радости. На одной из своих картин, когда ему понадобилось изобразить Марса, уничтожающего прекрасное, он заставил бога войны топтать художественный набросок.

Начиная работу над картиной, Рубенс часто делал карандашные наброски главных фигур с позирующих ему моделей. Некоторые из показанных ниже набросков представляют собой этюды костюмов для одной из самых популярных его работ — «Сад любви». На самой картине изображено элегантное сборище, где разодетые пары, флиртуя, беседуют в саду. По духу это воспроизведение по-своему мифологического празднества, но в современных одеждах, идея, которую так популяризировали в XVII веке французский художник Ватто и другие. Все фигуры этого наброска на картине были изменены. Рубенс редко переносил меловое изображение с наброска на картину нетронутым. Главной целью его многочисленных рисунков было изучение различных, чуть заметных альтернатив в позах, жестах и костюмах перед началом работы над картиной. Позже, уже работая над ней, он добавлял колорит, тени, работал над текстурой, доводя каждый элемент и всю сцену до совершенства.

Дети также были для Рубенса излюбленными моделями, и он сделалл немало любовных рисунков своего сына Николаса, как это показано ниже на двух набросках. Художник использовал портрет для изображения младенца Христа на своих картинах. Другие портреты Николаса и его старшего брата Альберта то и дело вновь появляются в работах Рубенса в облике херувимов. Как и на некоторых из его рисунков, в нижнем углу видна его подпись — «П.П.Рубенс». Однако она не сделана рукой художника, а добавлена впоследствии кем-то другим, вероятно, коллекционером, который хотел таким образом подтвердить принадлежность наброска Рубенсу и увеличить его цену. Отдавая себе полный отчет в том, какой ценностью обладают его наброски для серьезного художника, Рубенс завещал их любому из своих сыновей или потомкам, которым могла понравиться карьера живописца. Но никого из них такая профессия не привлекла, и в результате, к несчастью, все его наброски и рисунки были распроданы и распылены по всему свету.

Хотя Рубенс больше всего известен как художник обнаженной женской натуры, в его рисунках довольно часто встречаются изображения мужчин. Его продолжительная практика в создании идеального представления о женской фигуре, вероятно, позволяла ему прямо из воображения переносить ее непосредственно на полотно. Но, очевидно, он не чувствовал себя настолько уверенным в изображении мужских фигур и поэтому делал многочисленные наброски, как и представленные на этих страницах. Все три рисунка были сделаны для сцены распятия Христа. Двое, изображенные на этой странице, в напряжении поднимают крест, а бросающаяся в глаза фигура слева — это этюд для изучения распятого Христа. Как и женские фигуры, мужские у Рубенса тоже обладают сверхъестественными качествами. Их изогнутые торсы и напрягшиеся мышцы являются своеобразной идеализацией мужского тела. Художник умел достигать нужного эффекта не только с помощью фигур, взятых из жизни, но и с помощью классических скульптур и мощных, изваянных в мраморе гигантов Микеланджело

Портрет сына художника

Николаса

Обнаженный юноша

В духе Микеланджело

Уголок сада

У дома

Рубенса

Портрет Инфанты

Изабеллы.

Эскиз к картине

Портрет Николаса,

Сына Рубенса

Рубенс-пейзажист

Рубенс нечасто рисовал пейзажи — спрос на его работы заставлял его в основном заниматься живыми сценами, но все же он сделал множество набросков и этюдов своего любимого сельского фламандского пейзажа. Он мог использовать некоторые из них для фона своих больших картин (как и другие художники его времени, он не носил с собой мольберт, чтобы рисовать непосредственно пейзаж перед глазами). Во время своих прогулок верхом по сельской местности Рубенс часто останавливался, чтобы сделать набросок привлекших его внимание ворот, или моста, или куста куманики, которые казались ему интересными и достойными его внимания. На закате жизни, когда Рубенс отошел от крупных заказов, он снова вернулся к пейзажной теме. За последнее десятилетие жизни, как считают, Рубенс написал несколько десятков пейзажей на открытом воздухе, большая часть из которых не сохранилась. Применяя свой свободный, плавный стиль, разработанный им самим, он, вероятно, лишь для собственного удовольствия рисовал ту землю, на которую так долго глядел с восторгом и любовью. После его смерти осталось семнадцать его ландшафтов. Настоящие чудеса света и цвета, эти картины часто носят личностый характер, они гораздо сильнее прочувствованы им, чем многие крупные сцены, написанные прежде. Здесь он страстно, точными, уверенными мазками, проявляет творческую энергию, свойственную его ранним работам. Цвет пейзажей отличается блеском и яркостью, его очертания приглушены, смягчены. Кажется, что свет исходит из самой картины, из глубины. В этих работах Рубенс намного предвосхитил то, что впоследствии мы увидим только у импрессионистов.

Пейзаж с коровами, 1636.

Пейзаж с радугой, 1638

Портреты Рубенса.Само собой, Рубенс был большим мастером портретной живописи, и хотя его работы по своему психологизму и степени постижения модели уступают портретам Тициана, все же, Рубенс по праву входит в число самых значительных портретистов в истории. Портреты Рубенса можно назвать настоящим живописным справочником «кто есть кто» представителей западноевропейской знати XVII столетия. За восемь лет пребывания в Италии он написал портреты многих аристократов, включая самого первого его покровителя герцога Мантуанского. В 1609 году после возвращения в Антверпен Рубенс стал придворным живописцем при правителях Испанских Нидерландов эрцгерцоге Альберте и эрцгерцогине Инфанте Изабелле. Ее портрет мы видим справа. На этой должности он получил особую привилегию посещать дома самых богатых и знатных дворян. Он написал портреты английского короля, герцога Бекингемского, графиню Шрюсберийскую, испанского короля Филиппа IV, французских королей Генриха IV и Людовика XIII, польского короля Владислава IV Вазы и Марию Медичи. Во время своих творческих путешествий Рубенс оказался вовлеченным в дипломатическую деятельность. Инфанта Изабелла, отдавая себе отчет в том, что искусство Рубенса давало ему свободный доступ в самые знатные королевские дома Европы, сделала его своим хоть и неофициальным посланником, но лицом весьма доверенным. Рисуя портреты или обсуждая заказы на монументальные декоративные украшения стен дворцов, Рубенс одновременно с этим зачастую вел с королями и принцами секретные переговоры...

Портрет Елены Фоурмен,

Второй жены художника,

Если бы понадобилось одним словом охарактеризовать жизнь Питера Пауля Рубенса, то вполне подошло бы слово «энергия». Его искусство, характеризуемое его кипучей жизненной энергией, его страстями, является квинтэссенцией грандиозного стиля барокко. Более 1000 картин художника — это монументальное достижение. А ведь оно только одно из многих. Рубенс был поразительно начитанным человеком, его интересы простирались от философии стоиков до изучения редких гемм. Во время своих продолжительных путешествий, когда он старательно штудировал и зачастую копировал произведения искусства различных эпох, он на равных встречался со многими знаменитыми европейскими интеллектуалами. Среди них такие ученые-классики, как Никола Пейреск, Каспар Шиопиус и французский гуманист Пьер Дюпюи. Все они в один голос восхваляли его острый ум и вели с ним продолжительную ученую переписку. Но Рубенс никогда не был педантом. У него было достаточно таланта и обаяния, чтобы попробовать себя в другом деле — в области политики. Много лет уже после того, как он стал общепризнанным художником, Рубенс, используя свою профессию в качестве прикрытия, усиленно выполнял работу дипломата, часто принимая участие в мирных переговорах от Испанских Нидерландов, его родины. Несмотря на свою широкую, разнообразную деятельность, Рубенс всегда находил время для семьи. Ему посчастливилось жениться на двух красивых женщинах (первая жена изображена справа), и он был любящим и заботливым отцом для своих восьмерых детей. Портреты его жён и детей можно увидеть на этой странице. «У Рубенса было столько талантов, — заметил один из его покровителей, — что его умение рисовать следует отнести к самому последнему».

Изабелла Брандт,

Жена Рубенса,

Портрет юной

Девочки,

1615-16.

Женщина с зеркалом,

Страусиная шляпка,

1625.