Было мучительно больно говорить все это.
Я так не думала.
Наоборот, наши отношения стали для меня такими реальными.
Ты чувствуешь тоже самое?
Я отрываю взгляд от экрана и прижимаю ладонь к ее сердцу. Оно отчаянно бьется.
– Да, Мамонтенок. Тоже самое.
Она хихикает, услышав наше ласкательное прозвище.
– Как и я. Но, прежде чем ты закончишь наше турне, я хочу, чтобы ты прочитал все остальные эсэмэски, – говорит она и убирает мою руку со своей груди, кладя в мою ладонь телефон.
Зашибись! Я только что поняла, что отправляю сообщения самой себе. Поскольку твой телефон вибрирует в моей сумочке!
Ладненько. Согласна. Это полный отстой.
Ты должен знать, все, что я наговорила на поле сплошная ложь. Я пыталась тебе помочь. Старалась придерживаться плана. Обставить все правдоподобно. Но я не в курсе, сработало ли это.
Блин! Мне так паршиво. Неужели я окончательно все испортила?
Я болтаю сама с собой. Но глянь, что я нашла...
Кажется, у меня твои ключи и бумажник. Хм... У тебя дофига карточек.
А закуплюсь-ка я у «Кейт Спейд».
И новенькими лобутенами.
Ты где? Неужели забыл, где я живу?
Знай, если это не взаимно, ты не получишь обратно свой телефон. Клянусь, если я тебя увижу и пойму, что мои чувства безответные, телефона тебе не ведать, как своих ушей. Он умрет быстро и безболезненно под прессом моего смущения.
Но если ты читаешь эти сообщения, значит, мои чувства взаимны.
И ты от меня тоже без ума.
– Да, я без ума от тебя, – говорю я и снова целую ее.
Мы подъезжаем к Центральному парку, прежде чем достигаем точки невозврата, и Шарлотта не успевает забраться ко мне на колени. Лимузин останавливается, и мы идем по траве к бейсбольному полю.
Идет игра. Сеть пиццерий против обувных бутиков. Я притягиваю Шарлотту к груди.
– Но здесь, – я киваю на поле, – я был полным дебилом.
Она усмехается.
– Почему?
– Потому что этим утром... – Я делаю глубокий вздох, наконец готовый обнажить перед ней душу. – Моя любимая заступилась за меня. – У Шарлотты перехватывает дыхание, когда я говорю слово на букву «Л». – Я должен был признаться, что люблю тебя. Рассказать о своих чувствах. – Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. – Мне следовало сказать, что я безумно в тебя влюблен и хочу, чтобы ты была моей. Когда ты сказала, что наши отношения никогда не были настоящими, это меня едва не убило...
– Спенсер, я так не думала. Я же сказал, что просто хотела спасти положение.
– Сейчас я это понимаю, но тогда был дураком. С другой стороны, нет худа без добра. Потому что теперь я знаю, каково потерять тебя, и я сделаю все, чтобы этого никогда не произошло. Ты для меня единственная на свете. Ты была рядом столько времени, и хотя с одной стороны может показаться, что я влюбился скоропалительно, всего за неделю, но мои чувства к тебе расцветали в душе много лет. Просто до меня доходило как до жирафа, что ты единственная, кого я когда-либо любил. – Я провожу костяшками пальцев по ее щеке. Глаза Шарлотты искрятся радостью, и я чувствую тоже самое. – Я это знаю, поскольку ради тебя готов есть зеленых мармеладных мишек. Проходить пытку, высиживая на мюзикле «Скрипача на крыше». По вечерам пить безалкогольную Маргариту или элитное пиво. При головных болях ухаживать за тобой. А еще укладывать тебя в кровать и всю ночь напролет заниматься любовью.
Слегка приоткрыв губы, Шарлотта вздыхает с довольным видом. Она хватает меня за воротник и притягивает еще ближе к себе.
– У меня сегодня не болит голова. И я тоже хочу всю ночь быть с тобой. Потому что и я нарушила главное правило. Я тебя так люблю, что готова наплевать на утреннее дыхание и целоваться с тобой в любое время суток. И всегда соскребать майонезный песто с бутербродов, если тебе его дадут по ошибке, – говорит она, глядя мне в глаза.
– Надеюсь, этого никогда не случится, – отвечаю я с серьезным видом. – Не хочу, чтобы ты сталкивалась с майонезом или неприятным запахом изо рта. Но если такое приключится, я буду рядом, и мы вместе пройдем через эти ужасы.
– Так и будет, – соглашается она, пылко и жадно целуя меня, тем самым скрепляя сделку.
Отстранившись, Шарлотта многозначительно приподымает брови.
– Может вместо ужина в ресторане, доедим холодную кунжутную лапшу у тебя дома?
– Идет, – отвечаю я, прекрасно поняв ее желания, и они полностью совпадают с моими.
– Ой, подожди. Хочу, чтобы ты знал еще кое-что, – говорит она, скользя пальчиками между пуговиц рубашки. Маленькая прелюдия того, чем мы скоро будем заниматься.
– Что?
– Помнишь, я сомневалась, что смогу сыграть твою невесту?
– Да.
– Я смогла, потому что с тобой это очень редко казалось фальшью. Было так легко притворяться.
– Почему? – спрашиваю я, обхватывая ладонями ее бедра.
– Не было притворства, это всегда казалось реальным.
– Это на самом деле так, – говорю я, заглядывая ей в глаза. Хочу запомнить это мгновение в мелочах – новый виток в наших с Шарлоттой отношениях. Хочу видеть, чувствовать и испробовать все это. А еще насладится вкусом Шарлотты. Сию секунду! – Знаешь, что еще настоящее?
– Что? – игриво спрашивает она. Судя по интонации, Шарлотта разгадала все мои шаловливые мысли.
– Насколько сильно я тебя сейчас хочу. Это реальней некуда. Можно сказать, двадцать пять сантиметров реальности, – говорю я и прижимаюсь к ней, чтобы Шарлотта наглядно почувствовала, как она мне необходима.
Она вопросительно приподымает бровь.
– Двадцать пять? А я думала тридцать.
– Начинается с двадцати пяти, а заканчивается тридцатью, – шучу я, а потом обнимаю ее рукой и иду к лимузину. Оказавшись внутри, я прошу водителя поднять перегородку. После того как тонированное окно со щелчком закрывается, мы наконец остаемся одни.
– Пожалуй, сейчас я соглашусь на двадцать пять.
– Ай-яй-яй, значит тебе нужна закуска перед китайской едой, – говорю я и слегка поддразнивая ее скольжу пальцами по спине, а потом сжимаю ладонями ягодицы.
– Нет, Спенсер. Мне сразу подавай десерт.
Я подымаю ее и усаживаю к себе на колени.
– Закуска. Десерт. Основное блюдо. Давай приступим, – шепчу я, приподнимая ее юбку, а Шарлотта тем временем расстегивает мою молнию.
Через несколько секунд я оттягиваю в сторону ее трусики, натягиваю презерватив и погружаюсь в восхитительное тепло. С наших губ одновременно срывается стон, а потом несколько кварталов мы целуемся и трахаемся. С каждой минутой поцелуи становятся все ненасытней, а секс жестче. Мы подъезжаем к центру. Я тяну ее за волосы, а Шарлотта впивается ногтями в мои плечи. Губы сливаются в крепком жадном поцелуе.
Мы трахаемся так, словно не виделись недели, хотя на самом деле всего лишь часы. Но я с радостью принимаю это... всепоглощающую потребность в другом человеке, тем более секс, как всегда, заоблачный. Хотя в этот раз еще лучше, ведь о конце нет и речи. Нет финальной даты, правил и притворства.
Эта ночь превращается в настоящий секс-марафон с кунжутной лапшой, едой, оргазмами, смехом и словами на букву «Л». Никогда в жизни не думал, что буду говорить их так часто и много.
Мы проверяем на прочность журнальный столик. Он выдерживает, хотя я стираю коленки, но мне это глубоко до лампочки. Чуть позже Шарлотта предлагает понежиться в душе. Я соглашаюсь, поскольку обожаю веселый душ. А потом, она становится на колени и устраивает мне лучший душ в моей жизни. Ее ловкий язычок исполняет такие пируэты, что я решаю позже спросить, а может ли она завязать в узелок стебелек вишни.
С другой стороны, это не так важно. Я не большой поклонник завязанных вишенок. Но на ее язычок у меня большие планы. Да и на свой тоже. После полуночи, когда мы наконец добираемся до кровати, я упиваюсь ее вкусом.
Намного позже, обнявшись, мы ложимся спать, только это чистый самообман. Стоит погаснуть свету, как я вхожу в нее. Фидо своим мурлыканьем обеспечивает нам музыкальное сопровождение, а когда Шарлотта со стонами кончает, в дуэте они звучат как небольшое землетрясение.
– Шарлотта я кое в чем должен признаться, – говорю я, зарывшись пальцами в ее волосы, пока она возвращается с небес на землю.
– Выкладывай.
– Мой кот - извращенец.
Шарлотта смеется.
– Похоже, мы втроем отлично уживемся.
Я тоже так считаю.
ЭПИЛОГ
Месяц спустя
Мы одни в «Лаки Спот». Последний заказ был отдан час назад. Бар закрыт, мы собираемся домой.
Я забираю ключи из кабинета, а Шарлотта закидывает ремешок сумочки на плечо.
– К тебе или ко мне? – игриво спрашивает она, а потом сама отвечает на вопрос. – В смысле к нам.
Ее договор об аренде заканчивается в этом месяце, поэтому мы не стали ждать и Шарлотта переехала ко мне неделю назад. Она стягивает на себя все одеяло, а я сплю голым, так что зимой могут возникнуть проблемы, но в остальном жизнь с ней практически идеальна.
Сюда стоит еще приплюсовать то, что статья Эйба так и не вышла из-за отмены продажи «Катрин». Ну, а наши фальшивые отношения превратились в настоящую историю любви. Так что я безумно счастлив, также как и мой отец, который сейчас где-то в Средиземном море, пока Нина руководит ювелирной сетью.
Единственное, что может сделать этот момент еще более совершенным, – бутылка вина.
– Прежде, чем уйти, давай выпьем по бокальчику.
Я захожу за барную стойку и беру бутылку, которую специально приготовил для этого вечера.
Она смотрит с любопытством на меня из-за стойки.
– Может, захватим домой?
Я качаю головой.
– Нет. Здесь.
Я наливаю бокал себе, а потом и ей. Протягиваю через стойку. И подымаю свой с тостом:
– За воссоздание.
Она хмурится.
– Что? Ты говоришь бессмыслицу.
– Подыграй мне. Тогда все станет на свои места. – Я делаю глоток и отставляю бокал в сторону. – Разве не забавно, что нас все считают парой?
– Но это правда, – говорит она и машет в сторону бокала. – Колись, Холидэй, ты до этого изрядно выпил?
Я не отступаю.
– Нам нужна история, – повторяю ей ее же слова, сказанные тогда на кухне, когда мы впервые обговаривали детали нашего спектакля. – Помнишь? – даю я ей подсказку. – В четверг ночью после закрытия бара мы задержались выпить по бокалу вина...
В карих глазах зарождается искра понимания.
– Да. Если память не изменяет, ты повторил все слово в слово.
Плененный ее великолепными глазами, я повторяю заново:
– Разве не забавно, что нас все считают парой?
Она вспоминает о нашем выдуманном сценарии «любовной истории»:
– А может нам стоит сойтись.
Я молчу и Шарлотта тоже. Мы оба придерживаемся сценария и так называемой «неловкой паузы».
Когда она становится достаточно длинной, я говорю с легкой усмешкой:
– Но в этот раз будет что-то большее после «неловкой паузы», – обещаю я, засунув руку в карман.
– И что же будет дальше? – хрипло спрашивает она, упираясь ладонями в стойку, и всем телом тянет ко мне.
– Фокус.
– Показывай.
Я обхожу барную стойку и иду к ней. Взмахиваю рукой над ее левым ухом, вытягиваю вторую руку из кармана и провожу над правым ухом.
– Глянь, что пряталось за твоим ушком, – говорю я, открыв перед ней ладонь.
– О Боже, – выдыхает она. Один из моих самых любимых звуков.
Я становлюсь на одно колено и беру ее за руку.
– У меня к тебе предложение. Когда мы впервые играли обрученных, ты сказала два слова, которые мы поклялись больше никогда не произносить. Но тогда они мне показались самой лучшей в мире музыкой. Миссис Холидэй. И это потому, что ты единственная, кого я когда-либо хотел так назвать. Миссис Холидэй. Я надеюсь, для тебя это звучит так же сексуально и красиво, как и для меня. Ты выйдешь за меня замуж?
– Я обожаю твои непристойные приложения и, конечно же, мой ответ: «Да», – говорит она, и по ее щекам бегут слезы.
Никогда это слово не было слаще и совершенней.
Я подымаю кольцо, бриллиант поблескивает в лучах света.
– Это кольцо ты выбрала для себя, и оно идеально тебе подходит. Именно его я одел тебе в первый раз, и я очень хочу, чтобы ты никогда его не снимала, – говорю я, когда она протягивает руку.
– Одень его на меня, – просит она, плача от счастья. – Это кольцо единственное, которое я хочу. Ты для меня единственный на свете.
Второй раз я одеваю ей обручальное кольцо на безымянный палец, но знаю, что сейчас это навсегда.
ДРУГОЙ ЭПИЛОГ
Шесть месяцев спустя
Моя жена офигенно великолепная.
Можете не верить мне на слово. Давайте рассмотрим все ее достоинства.
Она яркая, невероятно красивая, веселая и замужем за мной.
Конец истории.
Ой, погодите! Я кое-что еще должен сказать. Да, это правда. Мы нарушили почти все наши правила: ночевки, ложь, странности, а еще мы по уши влюбились друг в друга и наши отношения не на неделю. Они на всю жизнь.
Но все же, осталось два нерушимых правила. Помните, мы обещали остаться друзьями? И мы друзья. Самые лучшие.
Теперь вам всем интересно, какое второе правило. Что ж, Шарлотта непоколебима в этом вопросе, но мне грех жаловаться, учитывая с какой легкостью она может завязать языком в узелок стебелек вишни. Я самый везучий в мире сукин сын, потому что каждый вечер спешу домой к женщине, в которую влюблен. Моей жене. Моей лучшей подруге.
И каждую ночь я делаю ее счастливой.
Ну, вы понимаете, о чем я.
Надеюсь, это так.
Жизнь отрада, когда жена рада.
– КОНЕЦ -
ВНИМАНИЕ
Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
[1] На оригинальной обложке Rock (камешек) очень похож на Сock (член).
[2] Яйца Бенедикт — это прекрасный завтрак, представляющий собой бутерброд из поджаренного тоста или булочки с яйцами-пашот, беконом или ветчиной и голландским соусом.
[3] «Шейн Ко» (Shane Company или Shane Co) – крупнейшая ювелирная компания в США.
[4] Ма́рри-Хи́лл (англ. Murray Hill) — квартал в районе Ист-Сайд в боро Манхэттен, Нью-Йорк, США.
[5] «Игры новобрачных» (агнл. Newlywed Game) - американское реплити-шоу, на нем разные пары молодоженов отвечают на вопросы, в результате становится ясно, насколько они знают или не знают друг друга.
[6] Это отсылка на романтическую комедию «Високосный год», в русском варианте название «Как выйти замуж за три дня» 2009 г.
В основе сюжета: девушка узнает о традиции, что женщина 29 февраля может сделать предложение мужчине, и он не имеет права отказаться. Она летит в Дублин, где сейчас на медицинской конференции находится ее молодой человек. Из-за непогоды рейс откладывают, но героиня не сдается и плывет в шторм на маленьком рыбацком корабле к небольшой деревушке Ирландии. Там она уговаривает молодого хозяина паба за большую плату довести ее до Дублина. Но на пути у героев встает куча преград. Ломается машина, и они опаздывают на поезд, поэтому под проливным дождем идут к небольшой гостинице. Только выясняется, что у хозяев устарелые взгляды на жизнь. Номера сдаются только супружеским парам. Герои вынуждены прикинуться молодоженами. К вечеру на ужин спускаются все постояльцы, а именно три пары. Хозяева гостиницы, немолодой итальянец с женой и псевдо-молодожены. В ходе разговора хозяин гостиницы целует жену, а итальянец свою. Потом они настаивают, чтобы молодежь показала им старикам, как нужно целоваться. Герои сопротивляются, но хозяин гостиницы настаивает со словами: «Черт возьми, парень! Целуй девчонку».
[7] Нью-Йорк Метс (англ. New York Mets) — профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Восточном дивизионе Национальной лиги Главной лиги бейсбола. Клуб базируется в Квинсе.
[8] Три пальца правой руки поднятые вверх означают три части скаутской обещания: выполнить долг перед Богом, помогать ближним, жить по закону скаутов. Кисть правой руки находится на уровне головы и немного отведена в сторону. Знак скаутов напоминает, что сильный всегда защищает слабого, а младший подчиняется старшему.
[9] «Тишка» или «Ти» для гольфа(англ. tee)–подставка из дерева или пластмассы, на которую разрешается ставить мяч, чтобы выполнить первый удар на каждой лунке.
[10] Драйвинг рейндж (англ. Driving range) – специальная площадка, на которой игроки в гольф отрабатывают дальние удары.
[11] Старые уцелевшие здания и пирсы вдоль реки Гудзон в Нью-Йорке реконструировали под спортивно-развлекательный комплекс «Челси-пирс», который включает в себя площадку для теле- и киносъемок, спа-центр, самый большой в городе центр для занятий гимнастикой, два баскетбольных зала, футбольное поле, скалолазный центр, танцевальную студию, боулинг центр, два крытых катка и гольф-клуб. На знаменитом 59-м пирсе, где в 1912 г. ожидали прибытие «Титаника», сейчас тренируют удар в гольф. Место огорожено высокой сеткой, чтобы мячики не улетали, хотя порой это все же случается.
[12] «Олд фешен» — коктейль-аперитив Международной ассоциации барменов. Смешивается в специальном бокале на основе бурбона, скотча, джина или ржаного виски. На дно стакана кладётся кусок сахара, добавляется капля биттера, затем две капли содовой. Всё давится мадлером. Затем добавляется лёд и заливается алкоголь. Бокал украшают долькой апельсина и вишней.
[13] Клоузер (англ. closer) — питчер, закрывающий игру в бейсболе или софтболе. Обычно появляется на поле в последнем, 9 иннинге с целью сохранить имеющееся очковое преимущество команды над соперником.
[14] Отсылка на комикс «Бэтмен». Бэт-сигнал (англ. Bat-Signal) — светящийся прожектор с нарисованной летучей мышью на его стекле, луч света которого видно над Готэмом.
[15] Ресторан «Сардис» находится между Бродвеем и Восьмой авеню в театральном районе Манхэттена в Нью-Йорке. Данный ресторан известен сотнями карикатур знаменитостей, которыми украшены стены заведения. Открытие состоялось 5 марта 1927 г.
[16] «Шу́берт» — бродвейский театр, расположенный в западной части 44-й улицы в театральном квартале Манхэттена, Нью-Йорк, США.
[17] Капельдинер - работник театра, проверяющий билеты, провожающий зрителей к их местам и следящий за порядком в зале.
[18] «Убер» (англ. Uber) - американская международная компания из Сан-Франциско, создавшая одноимённое мобильное приложение для поиска, вызова и оплаты такси или частных водителей. С помощью приложения заказчик резервирует машину с водителем и отслеживает её перемещение к указанной точке, оплата производится с помощью данных банковской карты или наличными.
[19] Колумбус-Серкл (англ. Columbus Circle) - одна из самых известных площадей Манхэттена, появившаяся с юго-западного угла Центрального парка, на пересечении Бродвея и Восьмой авеню, на рубеже XIX и XX веков. Так же называются и кварталы, прилегающие по периметру к площади.
[20] Майонезный песто (англ. pesto mayonnaise) в состав которого входит, растительное и оливковое масло, горчица, яичный желток, уксус винный белый, базилик, кедровые орехи, сыр пармезан, чеснок, соль и лимонный сок или вустерский соус.
[21] Мидта́ун или Средний Манхэттен — один из трёх крупных торговых и деловых районов Манхэттена, находится между 14-й улицей на юге и 59-й улицей и Центральным парком на севере.
[22] Панини - итальянский бутерброд или сэндвич, где булочка разрезается вдоль, а внутрь кладут, ветчину, сыр и др. начинки.
[23] Проволоне — твёрдый нежирный итальянский сыр, вырабатываемый из коровьего молока. Вкус варьируется в зависимости от разновидности: от резкого до очень мягкого. Текстура - однородная, слегка шелковистая, с небольшим количеством глазков. Корка мягкая, золотистого цвета.
[24] Аутфи́лдер — игрок обороняющейся команды, патрулирующий внешнее поле.
[25] Каждая игра разделена на периоды — «иннинги» (англ. inning), в каждом из которых каждая команда играет по разу в нападении и в защите. Каждый раз, когда три игрока команды нападения отправились в аут, команды меняются местами (таким образом, в каждом иннинге шесть аутов — по три для каждой команды). Обычно игра состоит из 9 иннингов. В случае равного счёта по окончании последнего иннинга назначаются дополнительные иннинги.
[26] Грэнд Слэм — удар с хоум-раном в ситуации, когда все базы заняты раннерами, что позволяет команде набрать сразу 4 очка.
[27] Хоум ра́н — удар, после которого отбивающий пробегает через все базы и возвращается в «дом». В современном бейсболе или софтболе обычно достигается при ударе, когда мяч выбивается за пределы поля между штрафными мачтами (или касается одной из них). Такая ситуация называется «автоматический хоум-ран».
[28] А́ут — ситуация (или команда судьи), означающая, что игрок нападения в данном периоде (иннинге) выведен из игры.
[29] Че́лси — исторический район на северо-западе Нижнего Манхэттена, Нью-Йорк, США.