Предпосылки И.А. Виноградова для изучения литературного и других видов искусства.

В 1936 году И.А. Виноградов(112) опубликовал исследование «Вопросы марксисткой поэтики». Оно позитивно повлияло на процессы становления и развития советского литературоведения. В этом исследовании ценно для нас то, что литературовед имеет дело с двумя аспектами литературного искусства. Один аспект он называл историей художественной литературы, а второй аспект – теорией этого искусства. Как ни странно, в наше время приходится напоминать об этих двух аспектах искусства вообще и кукольного вида пространственно-временнoго искусства, в частности. Ибо подмена теории кукольного искусства его историей – ныне не редко встречающееся заблуждение.
Чтобы исключить подобные заблуждения из дальнейшего разговора, процитирую несколько сформулированных Виноградовым суждения. В них мы найдем необходимые предпосылки вполне пригодные для изучения кукольного вида искусства.
Первое суждение И.А. Виноградова:

«Теория какого-нибудь предмета, – это его история. Вообще говоря, это верно. Однако в эту формулу может быть вложен, и довольно часто вкладывается, совершенно неправильный смысл. Люди, по каким-либо причинам боящиеся "чрезмерной", "абстрактной" и тому подобной теории, не прочь заменить ее историей. Но такая операция приводит к малоутешительным результатам. От теории здесь заранее отказываются. Её или нет, или есть заведомо плохая теория. Только в том случае мы можем говорить о росте, об изменении, если мы знаем, что растет, изменяется, если мы будем рассматривать предмет как нечто качественно своеобразное, обладающее какой-то специфической структурой. Иначе у нас получится набор эмпирических фактов. Только взаимопроникновение теоретического и исторического изучения может быть действительно плодотворным. "История искусства служит основанием теории искусства, потом теория искусства помогает более совершенной, более полной обработке истории его; лучшая обработка истории послужит дальнейшему усовершенствованию теории, и так далее, до бесконечности, будет продолжаться это взаимодействие на обоюдную пользу истории и теории, пока люди будут изучать факты и делать из них выводы, а не обратятся в ходячие хронологические таблицы и библиографические реестры, лишенные способности соображать. Без истории предмета нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории (подчеркнуто нами — И.В.), потому что нет понятия о предмете, о его значении и границах. Это так же просто, как то, что дважды два – четыре, а единица есть единица, но мы знаем людей, доказывающих посредством Ньютонова бинома, что единица равняется двум".(113) Все эти соображения — замечает Виноградов, — вовсе не праздны» (114).

==========================
(112) И.А. Виноградова не следует путать с однофамильцем В.В. Виноградовым – филологом, академиком-секретарем Отделения литературы и языка АН СССР.
«ВИНОГРАДОВ, Иван Архипович (1902, Ленинград, – 1936, там же) – рус. сов. литературовед и критик. Начал лит. деятельность в 1929. Автор историко-лит. (статьи о Г. Р. Державине, А.А. Дельвиге, А.С. Пушкине) и теоретич. работ по вопросам марксистской поэтики. В научном наследии В. выделяется работа «Вопросы марксистской поэтики» (1936), в к-рой он, преодолевая нек-рые вульгаризаторские концепции, бытовавшие в сов. лит-ведении 30-х гг., сумел сочетать при постановке теоретич. проблем анализ формы и содержания явлений иск-ва». (Краткая литературная энциклопедия. «Советская энциклопедия», М. 1978 г. Т 9. Ст. 980.)
(113) Н.Г.Чернышевский. Эстетика и поэзия. 1893, стр. 112.
(114) И.В.Виноградов. Вопросы марксистской поэтики. Избранные работы. «Советский писатель», М. 1972 г. Стр. 240-241.

Характер взаимных отношений истории и теории кукольного искусства можно пояснить с помощью наглядной аналогии – на примере строения стебля растения. Разрезав стебель вдоль его длины, мы увидим клеточное строение его волокон, а, разрезав его поперек длины, мы обнаружим рисунок, который образуют торцы клеток волокон стебля (рис. 37).

Рис. 37. Разрезы стебля растения вдоль и поперек волокон

Можно сказать, что история изучает кукольное искусство вдоль его «волокон», то есть в направлении исторического времени: от времен его зарождения и до наших дней. Или, как говорят ученые, в диахронических разрезах (или срезах некоторой толщины) изучаемого явления.
Другие срезы с кукольного искусства нужно делать в перпендикулярном направлении к оси исторического времени. Срезы в этом направлении называются синхроническими. Такие срезы различной толщины c кукольного и любого другого искусства можно делать сколько угодно раз. То есть в любые интересующие исследователя моменты или периоды истории данного искусства.
Обыденное соображение о том, что историю кукольного искусства допустимо изучать совершенно отдельно от изучения его теории – дурная абстракция. Фактически речь может идти лишь о том, что в исторических исследованиях искусства выводы теоретического характера отступают на второй план. Тогда как в теоретических исследованиях искусства преобладают и главенствуют теоретические обобщения практики искусства, а также строго логические выводы о наиболее важных явлениях этого искусства. А то, что Виноградов называет историей и теорией искусства – это две составляющие единой теории любого, в том числе кукольного пространственно-временнoго искусства.(115)
И еще одно ценное и полезное для нас суждение Виноградова, дополняющее его первое высказывание:

«Стало общим местом утверждение, что вопрос о специфике искусства, вопрос об образе должен рассматриваться исторически. Вовсе не собираясь оспаривать этого положения, мы все-таки хотели бы сделать два замечания. Во-первых, принцип историчности не исключает развернутого научного определения, выведенного из анализа самой высшей формы развития данного явления. Напомним известные слова Маркса: "Анатомия человека — ключ к анатомии обезьяны". Уходить за поисками специфики искусства в прошлое имело бы смысл только в том случае, если бы мы считали (а такие мысли имеют хождение), что искусство — пережиток, рудимент. Но

==========================
(115) Изучение состояния искусствоведения в нашей стране привело по разным причинам к привлечению описательно-исторического принципа анализа и хронологическому освещению событий и особенностей кукольного искусства. Но такой подход не дает целостное описание бытия любого вида искусства. Историю и теорию можно назвать двумя сторонами единой теории искусства, между которыми находятся другие формы исследований. Так, хронология – раздел исторического искусствознания, в котором изучаются во временнoй последовательности событий «в жизни» кукольного искусства. Собственно история – это второй раздел исторической науки, изучающей зарождение, развитие и вариации стилевых, тематических, идеологических эстетических и т. д. тенденций в кукольном искусстве. А теория – это выясненные и осмысленные законы, закономерности построения плана формы и плана содержания произведений искусства, а также выполняемые им социальные функции в культуре народов отдельных стран, регионов или континентов. Кроме того, понимание сути временно принятых норм, правил, догматов и других форм установлений в искусстве. А ещё изучение процессов эволюции, в частности кукольного, искусства и посильное прогнозирование его дальнейшего бытия. То есть возможных путей развития, стабилизации, стагнации (застоя), деградации, разрушения или окончательной гибели кукольного (или любого иного) вида искусства.

мы далеки от подобных теорий, и наша обязанность, не прикрываясь ссылками на исторический генезис художественного мышления, тщательно и подробно, если угодно — в теоретико-познавательном плане, выяснить его специфические черты, исходя из такого материала, где эта специфика всего богаче и полнее развернута. Второе наше замечание состоит в том, что, для того чтобы прослеживать изменчивость специфики искусства, нужно обладать хотя бы минимальным представлением о каких-то чертах, общих искусству на разных этапах развития. Иначе, почему бы мы Шекспира и Гете могли ставить в какую-то преемственную связь с греческими трагиками, а, скажем, не с греческими философами? Следовало бы для большей точности говорить об образности как специфике искусства и об образах, которые, конечно, своеобразны не только на разных исторических этапах, но и у каждого отдельного писателя. Изменчивость специфики искусства вовсе не то же самое, что изменчивость искусства. То, что говорится здесь, отнюдь не означает проповеди невежества в области истории искусства. Нет, речь идет только о том, с какой стороны подходить к изучению данной проблемы».(116)

В процитированных суждениях И.А. Виноградова содержатся необходимые предпосылки для начала изучения любого и в том числе кукольного вида искусства:
1. «Только в том случае мы можем говорить о росте, об изменении, если мы знаем, что растет, изменяется, если мы будем рассматривать предмет как нечто качественно своеобразное, обладающее какой-то специфической структурой. Иначе у нас получится набор эмпирических фактов», а не обобщенное понятие об искусстве.
2. Чтобы приступить к изучению искусства театра, кино и т.д. и «прослеживать изменчивость специфики искусства, нужно обладать хотя бы минимальным представлением о каких-то чертах, общих искусству на разных этапах развития».
3. «Изменчивость специфики искусства вовсе не то же самое, что изменчивость искусства».
4. За поисками специфики кукольного искусства совсем не обязательно уходить в далекое прошлое, а находить его наиболее развитые формы возможно в ближайшем времени его истории
5. Выясняя специфические черты искусства, «следует исходить из такого материала, где его специфика всего богаче и полнее развернута», достигла самой высшей формы развития.
6. «"История искусства служит основанием теории искусства, потом теория искусства помогает более совершенной, более полной обработке истории его; лучшая обработка истории послужит дальнейшему усовершенствованию теории, и так далее, до бесконечности, будет продолжаться это взаимодействие на обоюдную пользу истории и теории, пока люди будут изучать факты и делать из них выводы, а не обратятся в ходячие хронологические таблицы и библиографические реестры, лишенные способности соображать. Без истории предмета нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории (подчеркнуто нами — И.В.), потому что нет понятия о предмете, о его значении и границах"».
Попутно стоит заметить, что до сегодняшнего дня в нашей стране изучается в основном история кукольного искусства. Правда, историки при этом пытаются высказать некоторые соображения и по поводу некоторых вопросов, касающихся теории этого искусства.

==========================
(117) И.А.Виноградов. Вопросы марксистской поэтики. «Советский писатель», М. 1972 г. Стр. 38-39.