Особенности образного решения шамаилей

Художественные приемы, выработанные османской каллиграфией в течение столетий, широко использовались в татарских шамаилях конца XIX в. Один из таких приемов, названный «зеркальным письмом» (турецк. айналы йазы), – стиль оформления арабской надписи, содержащей священное имя или краткую религиозную формулу. Его использование хорошо видно в шамаилях на тему «бина аль-ислам», где композицию листа, напечатанного в 1894 г. в одной из казанских типографий по заказу хаджи Малика Махмудова, обрамляет крупная надпись «Йа, Гали!» (О Великий!), повторенная симметрично, в зеркальном отражении.

Наряду с рафинированным искусством профессиональных каллиграфов-хаттатов в османском обществе развивались более демократические виды каллиграфии, которые стали областью народного искусства. Их особую популярность обусловила проникшая в Турцию в XVIII в. из Европы техника живописи на стекле.

Живопись на стекле берет свое начало в глубокой древности – в Византии и Средневековой Индии. В XV в. секреты производства изделий из цветного стекла были известны в Ливане, Иордании и Палестине. В Европе в технике живописи на стекле выполнялись так называемые старонемецкие (баварские) иконы. Позже живопись на стекле распространилась на землях Восточной Европы (Болгарии, Румынии, Польши). Известно, что в Трансильвании (Румынии) первые христианские иконы, выполненные росписью на стекле, появились в конце XVII в. [17, с. 14] Они возникли одновременно с появлением мастерских по литью стекла кустарным способом. По мнению исследователя традиционных видов арабского народного и декоративно-прикладного искусства Аль-Масмуди, в XVIII в. техника живописи на стекле из Италии и Чехии распространилась на территорию Турции, а позже и по всем уголкам мусульманского мира (в частности, на Арабском Востоке и Иране). В Турции особая техника религиозной живописи, выполненная на обратной стороне стекла и подсвеченная фольгой, получила название «джамалты». В городской культуре казанских татар техника живописи на стекле, подсвеченная с обратной стороны фольгой, получила название «шамаиль». Очень скоро она была приспособлена местными мастерами для выполнения цитат из Корана, которые вывешивались в квартальных и сельских мечетях. Эти каллиграфические произведения, исполнявшиеся на обратной поверхности стекла с помощью масляных красок и фольги, получили народное название джамалты (турецк. буквально – «под стеклом»). Особая декоративность достигалась благодаря тому, что контуры надписи оставались незакрашенными, и буквы выкладывались фольгой. Главная роль в горизонтальной по формату композиции джамалты отводилась каллиграфии: обычно это была расположенная в несколько строк цитата из Корана. Такие панно и по сей день можно встретить в турецких магазинах, торгующих стариной. У татар искусство каллиграфии на стекле, перенявшее описанную выше технику и содержание, в процессе своего развития приобретало собственные черты. Так, известный в начале XX в. каллиграф Госман Салиев пишет аяты на стекле, искусно пользуясь декоративными эффектами различных стилей «прекрасного письма», которым он владеет в совершенстве. В домашней обстановке цитата из Корана, выложенная фольгой под стеклом, порой обрамляла такой обязательный для городского интерьера предмет, каким было зеркало.

Другая группа шамаилей на стекле объединяет несколько примеров, в которых наряду с текстом присутствует орнамент и архитектурные мотивы. Так, «Шамаиль с текстом аята аль-Курси» пронизан ассоциациями с образами мусульманской космогонии: в нижней части вертикальной композиции изображена некая условная мечеть с четырьмя минаретами и куполом, символизирующая здесь «религию Аллаhа» (о чем говорит надпись: «Истинно, религия Аллаhа – Ислам», помещенная над куполом) и умму, поскольку мечеть – место общей молитвы в «день сбора». В то же время большую часть поля занимает текст Тронного аята, написанный в облакообразном картуше. Ясность и элегантность почерка – одно из несомненных достоинств «Коронного шамаиля» мечети Марджани (каллиграф Мотахир Яхья, нач. XX в.). Другие качества, которые нельзя не заметить – изящество картушей, заключающих цитаты, и их орнаментального сопровождения, а также благородное сочетание глубоких по тону цветовых фонов (синего, желтого, темно-красного), оттененных контурами серебряной фольги. Декоративный строй шамаиля вполне соответствовал лепным с позолотой украшениям в интерьере старинной казанской мечети.

Печатный шамаиль – другая ветвь этого традиционного искусства, расцветшего в конце XIX – начале XX вв., которая, по сути, продолжила традицию изготовления рукописных таблиц с молитвами и поучениями, изложением правил жизни мусульманина, наставлениями, изображениями святых мест. В связи с ростом количества религиозной печатной продукции образовался целый цех художников-печатников. В Казани в конце XIX –начале XX вв. было несколько типографий, печатавших шамаили. Их цензором был известный тюрколог, языковед Николай Федорович Катанов. В Национальном музее Республики Татарстан хранится объемистый альбом шамаилей, представляющий собой свод цензорских экземпляров. По свидетельству Н. Ф. Катанова, «душеспасительные таблицы в изобилии покупаются мусульманами, их в Казани издают от 10 000 до 48 000 шт. каждый раз». Выпускались как черно-белые, так и цветные, раскрашенные шамаили.

В истории татарской каллиграфии большинство произведений – анонимные, но все же определены несколько имен. Собственным стилем построения крепкой графической композиции, в которой выверена строгая иерархия священных имен и прочитывается каждый символ, отличается творчество каллиграфа Мухаммаджана Халилуллы Ходжасаитова. Он – автор нескольких хорошо известных экземпляров, в числе которых «Шамаиль с Ковчегом», «Прекрасные имена Аллаhа», «Имена обитателей пещеры и их свойства».