Частичный лингво-смысловой анализ текста

Частичный, фрагментарный лингвистический анализ, лингви­стическое комментирование вскрывает какую-то отдельную осо­бенность текста в связи с его идейно-художественным своеобра­зием. Например, можно обратить внимание на использование аллитераций и ассонансов в стихотворении А. С. Пушкина «Зим­нее утро» (5-й кл.) Так, в 3-й строфе из общего количества звуков 30% составляют сонорные [р], [л], [м], [н], [j]. Алли­терация содействует созданию мажорного тона, позволяет пере­дать бодрое, веселое настроение человека, очарованного велико­лепием утра. В этой же строфе можно наблюдать намеренное использование фонетических слов с открытыми слогами:

Под го-лу-бы-ми не бе-са-ми Be ли-ко-ле-nuni «ли ко-вра-ми, Бле-стя на- солн-це, снег ле-жит;

Гро зра чный лес о дин чер-не-ет, И ель сквозь и-ней зе-ле-не-ет, И ре-чка по-до льдом бле-стиг

Из 52 слогов 39 — открытые, что составляет 80 % от общего числа слогов А С. Пушкин мастерски использует закон восхо­дящей звучности, действующий в фонетической системе русско­го языка и определяющий построение слога (его тяготение к открытости) Это создает напевность стиха, его неповторимую мелодичность.

Если обратить внимание на морфологическую организацию стихотворения, можно заметить, что глаголы передают в основ­ном объективную реальную модальность в настоящем, прошед­шем или будущем времени (дремлешь, помнишь, злилась, но­силась. желтела, сидела): I строфа—настоящее время; II стро­фа—настоящее время, прошедшее время; III строфа—настоя­щее время; IV строфа — настоящее время; V строфа — будущее время.

Временные формы изъявительного наклонения помогают ав­тору воссоздать реальную ситуацию, стоящую за текстом. Пе­чаль в прошлом должна быть рассеяна радостью настоящего и будущего. Отсюда и побуждение к действию (семантика пове­лительного наклонения): проснись, явись, погляди.

Анализируя синтаксическую организацию текста, можно об­ратить внимание на использование однородности членов пред­ложений и самих предложений. Однородность в данном случае является стилистической фигурой, придающей тексту особую

гармоничность и выразительность: поля пустые, леса, недавно столь густые, и берег, милый для меня. Сравните: снег лежит, лес чернеет, ель зеленеет, речка блестит.

Однотипная организация четко построенных двусоставных предложений создает ясность, четкость, простоту пушкинского стиха.

Отмеченные грамматические особенности выполняют тексто-образующую функцию.

Частичным, фрагментарным может быть и смысловой ана­лиз. Он предполагает выяснение значений отдельных тропов или выражений текста, трудных для восприятия или представляю­щих особую важность в смысловой структуре целого текста. Та­кую работу необходимо проводить со школьниками.

Например: Медлят поминутно спицы. Няню отвлекают ка­кие-то мысли, она засыпает, ее руки невольно застывают, она уже не вяжет, а дремлет, клюет носом. Но сон ее неглубок {по­минутно) ; она то засыпает, то вновь просыпается и начинает вязать.

Глядишь в забытые ворота. В Михайловское почти никто не приезжал. Здесь звучит горькая мысль поэта о том, что его за­были.

Частичному лингвистическому анализу можно подвергнуть и прозаический текст. Объектом анализа в этом случае может служить сложное синтаксическое целое, а также отдельные язы­ковые элементы текста (функция модальности; функция лекси-ко-тематических групп; однородность как средство выразитель­ности и т. д.).

Приведем пример системно-синтаксического анализа смысла сложного синтаксического целого или прозаической строфы (термин Г. Я. Солганика—см. 35, с. 94—103).

Объект анализа—прозаическая строфа из повести А. С.Пу­шкина «Станционный смотритель», организованная по типу по­вествования. «Повествование как тип речи сообщает о действи­ях, которые происходят в разное время, но между собою связа­ны, зависимы друг от друга» (47, с. 54).

На другой день гусару стало хуже Человек его поехал верхом в город за лекарем. Дуня обвязала ему голову платком, намоченным уксусом, и села с своим шитьем у его кровати Больной при смотрителе охал и не говорил почти ни слова, однако ж выпил две чашки кофе и охая заказал себе обед. Дуня от него не отходила. Он поминутно просил пить, и Дуня подносила ему кружку ею заготовленного лимонада. Больной обмакивал губы и всякий раз, возвращая кружку, в знак благодарности слабою своею рукою пожимал Дунюшкину руку. К обеду приехал лекарь. Он пощупал пульс больного, поговорил с ним по-немецки, и по-русски объявил, что ему нужно одно спокойствие и что дни через два ему можно будет отправиться в дорогу. Гусар вручил ему двадцать пять рублей за визит, пригласил его отобедать; лекарь согласился; оба ели с большим аппетитом, выпили бу­тылку вина и расстались очень довольны друг другом.

Ситуация (т. е. экстралингвистический отрезок реальной дей­ствительности), стоящая за текстом, вполне реальна⁴. Реаль­ность ситуации, поддерживаемая в тексте объективной реальной модальностью, позволяет сформулировать гипотезу основной темы повествования — «мнимая болезнь гусара». Эта тема ле­жит на поверхности смысла текста.

Задача анализа—обнаружигь более глубокие смысловые пласты, выявить способы организации смысла в тексте.

Единицей лингвистического анализа будем считать предло­жение.

Смысл, который является ядром простого предложения, на­зовем микротемой.

I. На другоиГдень гусару стало хуже.

Вводится микротема болезни гусара, объективность которой поддерживается безличностью и небольшим размером предложения. Через косвенный объект вводится главный персо­наж—гусар (имя его намеренно не называется в связи с широ­кими ассоциациями, которые вызываются данным словом: мо­лодость, удаль, благородство, умение ухаживать за дамами и др.).

II. Человек, его поехал верхом в город за лекарем. Снова простое предложение, логически связанное с преды­дущим причинно-следственными отношениями: продолжается развитие микротемы болезни. Через подлежащее и косвенное дополнение вводятся персонажи—человек (заметим: его), ле­карь. Через второстепенное члены {верхом, на лошади) переда­ются детали (очевидно, гусар был серьезно болен).

III. Дуня обвязала ему голову платком, намоченным уксу­сом, и села с своим шитьем у его кровати.

Данное простое предложение также логически связано с первым причинно-следственными отношениями: продолжается развитие микротемы болезни, последняя поддерживается распространенным определением (очевидно, у гусара жар). Од­нако сказуемые, синтаксически однородные, оказываются логи­чески противопоставленными (ср.: села с шитьем—кропотли­вое занятие, свидетельствующее о душевном спокойствии Дуни). В подтексте подготавливается смысловая оппозиция. Через под­лежащее вводится второй центральный персонаж повествова­ния — Дуня.

IV. Больной при смотрителе охал и не говорил почти ни слова, однако ж выпил две чашки кофе и охая заказал себе обед.

Симметричное попарное расположение сказуемых {охал и не говорил—выпил и заказал), разделенных противительным союзом, формирует оппозицию болезнь—мнимая б о-

* Ситуация, стоящая за текстом, может быть условной, как, например, в повести Н. В. Гоголя «Вий».

л е з н ь. Разговорная окраска глагола охать, а также две де» тали, переданные через прямые дополнения (две чашки кофе;

обед) задают динамику оппозиции, усиливают микротему мни­мой болезни, создают иронию, на фоне которой иносказа­тельно воспринимается и подлежащее больной. Особую семан­тическую значимость приобретает косвенное дополнение при смотрителе, с помощью которого не только вводится персонаж, но и формируется подтекстная микротема обмана.

V. Дуня от него не отходила.

Снова всплывает микротема болезни, но осознается она на фоне микротемы обмана, поэтому смысл глагола-сказуе­мого не отходила раздваивается: 1) ухаживала за тяжело боль­ным гусаром; 2) проявляла к нему интерес, симпатию. Акцен­тируются отношения между гусаром и Дуней.

VI. Он поминутно просил пить. и Дуня подносила ему круж­ку ею заготовленного лимонада.

Впервые появляется сложносочиненное предложение, части которого связаны причинно-следственными отношениями и одно­временно отношениями последовательности действий: наблюда­ется смысловое наложение. Первая часть предложения в под­тексте приобретает смысловую двуплановоспь, которая поддер­живается деталью, передаваемой через второстепенный член с гиперболическим наполнением (поминутно): 1) поминутно про­сил пить из-за сильного жара; 2) поминутно просил пить из-за желания видеть рядом Дуню. В центре—отношения между гу­саром и Дуней (романтическая влюбленность). Второй пласт смысла поддерживается через деталь, передаваемую с помощью второстепенных членов внутри второй части предложения (ею заготовленного лимонада). В подтексте возникает микро­тема заговора (гусара и Дуни), которая перекликается с микротемой обмана (обман со стороны гусара и Дуни). Вы­страивается следующее расположение микротем: заговор с целью обмана и как следствие — мнимая болезнь гу­сара.

VII. Больной обмакивал губы и всякий раз. возвращая кру­жку, в знак благодарности слабою своею рукою пожимал Ду-чюшкину руку.

Повтор (субстантивированное прилагательное больной в функции подлежащего—второй раз), инверсия (слабою своею рукою), употребление стилистически окрашенных пол­ных форм, которые в контексте приобретают сниженный оттенок, создают иронию. Микротема мнимой болезни вытесняется (не уничтожается) микротемой любви. Авторское отношение к героине передается через суффикс (Дунюшка): Дуня моло­да, мила, влюблена, романтично настроена—она заслуживает снисхождения. .VIII. К, обеду приехал лекарь.

Лаконичное простое предложение на первый взгляд задает

развенчание микротемы обмана. Однако две детали, передан­ные через второстепенные члены (его человек—см. 2-е пред­ложение; к обеду) предопределяет усиление микротемы заго­вора.

IX. Он пощупал пульс больного, поговорил с ним по-немец­ки и по-русски объявил, что ему нужно одно спокойствие и что дни через два ему можно будет отправиться в дорогу.

Центральной стилистической фигурой является однородность (пощупал—для вида, поговорил, объявил), выступающая как средство создания иронии, на фоне которой вновь активизиру­ются микротемы заговора и обман а. Последние усилива­ются за счет смысловой оппозиции: поговорил с ним по-немец­ки (смотри гель и Дуня не знают немецкого языка)—по-рус­ски объявил...

На данном участке текста микротема заговора гусара и Дуни ставится под сомнение (для усиления интереса читателя к дальнейшему ходу поаеовования).

Первая изъяснительная часть (это единственное сложнопод­чиненное предлоАение в текое) окончательно уничтожает мик­ротему болезни (что ему нужно одно спокойствие—но не серьезное лечение), а вторая часть подготавливает подтекстную микротему побега (и что дни через два—время для сборов, обдумывания — ему можно будет отправиться в дорогу).

X. Гусар вручил ему двадцать пять рублей за визит, пригла­сил его 07обедать; лешрь согласился; оба ели с большим аппе­титом, выпили бутылку вина и расстались очень довольны друг другом.

Три части бессоюзного сложного предложения усиливают микротемы заговора и обман а. Выразительность предло­жения усиливается за счет параллелизма и однородности ска­зуемых:

гусар вручил, пригласил отобедать,

лекарь согласился,

оба ели, выпили и расстались.

Анализ позволяег выделить структурно-смысловые компонен­ты текста—его микротемы—(т.) и логические отношения между ними.

Основным способом организации смысла текста является смысловая оппозиция, динамика которой была выявлена выше. Микротема любви связана со всеми другими микротемами причинно-следственными отношениями.

Микротемы любви, заговора, обмана, побега существуют в подтексте (глубинный смысл).

Анализ позволяет осуществить взгляд на текст как на специ­фическую индивидуально-языковую динамическую систему, смысл которой развивается по особым внутренним законам.

Анализ позволяет определить композицию персонажей (гу­сар — Г, Дуня — Д, лекарь — Л, смотритель — С):

Последнее обобщение приводит нас к мысли о том, что в подтексте формируется микротема одиночества смотрителя.

Динамическая смысловая оппозиция позволяет автору нена­вязчиво, скрыто выразить свое отношение к персонажам. Содер­жание образов персонажей обогащается не только благодаря отмеченным деталям, но и в результате динамики главной смыс­ловой оппозиции текста.

Анализ позволяет сделать вывод о значимости всей прозаи­ческой строфы (сложного синтаксического целого) в композиции целого. Именно в ней задаются развитие сюжета повести и ее финал.

Навыки частичного лингвистического анализа текста необхо­димы каждому учителю: они используются при подготовке к урокам родной литературы.

Между тем, анализируя отдельный элемент текста, нельзя забывать о тексте как о целостном произведении искусства.

Задания

57. Определите тип (форму) изложения (повествование, рассуждение, описание)- как фактор, обусловливающий специфику отбора языковых средств текста'. Проанализируйте текст по следующей схеме: 1) ритмико-интонационная характеристика прозаической строфы (сложного синтакси­ческого целого—ССЦ); 2) синтаксический анализ: а) определение типов предложений с точки зрения цели высказывания, функционального соотно­шения этих типов внутри прозаической строфы (ССЦ); б) определение структурного типа каждого предложения, функции главных и второстепен­ных членов внутри каждой части, выявление смысловой нагрузки соедини­тельных средств (союзов, интонации) с учетом их многозначности; выявле-

' При выполнении задания полезно использовать статью Л. М. Лосевой «Основные функциональные типы сложных синтаксических целых» (Рус. яз. в школе, 1977, № 1).

ние языковых средств межфразовой связи; в) определение функций одно­родности, инверсий; 3) смысловой анализ: а) выделение микротем (парал­лельно со структурно-смысловым анализом предложений) внутри каждою предложения; б) определение логических связей между мякротемами (на­ложение, оппозиции, причинно-следственные отношения и Др.), их развитие в центральную тему прозаической строфы (ССЦ); 4) морфологический ана­лиз: а) определение модальности текста как способа отражения затексто-вой ситуации'; б) определение функции видо-временных форм; в) опреде­ление соотношения частей речи внутри прозаической строфы (ССЦ), функ­ции знаменательных частей речи; функции личных местоимений; 5) вывод о языковых средствах, отбор которых продиктован особым типом изло­жения.

Тексты для анализа: А. Пушкин. Станционный смотритель: 1) Это случилось осенью... и т. д.; 2) Кто не проклинал станционных смотрителей... и т. д.

§ 15. Комплексный лингво-смысловой анализ поэтического текста

Полный содержательный лингвистический анализ текста предполагает выяснение форм взаимодействия всех языковых уровней текста в их соотношении с идейно-тематическим содер­жанием произведения.

Для образца возьмем стихотворение В. Маяковского «Не­обычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» (7-й кл.), написанное летом 1920 года в разгар работы поэта в РОСТА.

1. Начнем с выделения ситуации, стоящей за текстом (солн­це приходит в гости к поэту и беседует с ним). Данная ситуация явно условна, нереальна. Отметим, что условность ситуации ха­рактерна для многих лирических произведений раннего Маяков­ского (1912—1916). В данном случае можно провести также аналогию с условностью ситуаций, лежащих в основе многих образцов фольклора (русские народные сказки, например «Солнце, Месяц и Ворон Воронович»). Условности ситуации противоречит подзаголовок (Пушкино, Акулова гора, дача Ру­мянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор.), а также объектив­ная реальная модальность текста. Очевидно, такое противоре­чие имеет идейную значимость, для выяснения которой требует­ся комплексный лингво-смысловой анализ текста.

2. Выделим единицу анализа-.—-В данном случае учитываем специфическое для В. Маяковского расчленение стиха на мелкие строчки, содержащие особый элемент стиха. В связи с этим, как писал Г. О. Винокур, «формальные связи ослабляются за счет семантических, а каждое отдельное слово способно быть законченным и самостоятельным синтаксическим целым...» (48,

' Реальной ситуации обычно соответствуют формы изъявительного на­клонения; нереальной ситуации — формы сослагательного и повелительного наклонений. ^{^}

с. 92). В качестве единицы анализа выбираем строку. В про­цессе анализа особое внимание уделяем отдельному слову.

3. Проанализируем каждую^троку в ее смысловом наполне­нии. Попутно будем выделять языковые образные средства, основные способы организации образной структуры текста как частной динамической системы и все языковые средства (незави­симо от уровня), имеющие художественную значимость*. 1. В сто сорок, солнц закат пылал,

Словосочетание в сто сорок, солнц семантически нечленимо:

его смысл не складывается механически из суммы смыслов вхо­дящих в него слов. Оно построено по типу индивидуального фразеологического единства (термин В. В. Виноградова, см. 50, с. 151—157), ибо наряду с семантической нечленимостью обла­дает мотивированностью, образностью. Определим значение этого выражения: в сто сорок солнц — очень ярко, ослепительно, знойно. Наблюдается гиперболическое выражение признака. , Гиперболу поддерживает окказиональная форма множествен­ного числа (солнц) — морфологический окказионализм.

Закат—слово употреблено в языковом значении: «огненно-красное освещение неба над горизонтом при заходе солнца». Отметим появление противопоставления: вечер—зной (ассоци­ативно связаны понятия вечер, прохлада}.

Пылал — наблюдается смысловое наложение, т. е. к значению «излучать яркий свет» присоединяется значение «издавать силь­ный жар». В строке появляется микротема (далее тема) света — ослепительного, интенсивного, яркого, знойного.

2) в июль катилось лето,

Смыслове ядро строки — глагол катиться. Наблюдается на­рушение привычной лексической сочетаемости (катилось лето, катилось в июль). Глагол метафоризируется. В языке он имеет переносное значение «проходить, протекать (о времени)». В тексте: приближался июль.

3) была жара,

Быть—«существовать; иметься, быть налицо». Жара—«высокая температура воздуха... в знойный день» (тема Солнца и его работы).

4) жара плыла—

Жара — повтор. Ощущение зноя усиливается. Плыла—привычная лексическая сочетаемость нарушена. Глагол метафоризируется: возникает гиперболический образ расплавленной дороги, разморенных, потных людей, размазан­ной, расплывшейся краски (например, домов) и т. д. Солнце властвует. Все и вся во власти Солнца.

¹ Смысловой анализ текста (о семантическом анализе поэтического тек­ста см. 49, с. 5—46) представлен в данном параграфе развернуто (показана процедура, техника анализа). Фонетические, морфологические, синтаксичес­кие, стилистические языковые средства, имеющие в тексте функциональную значимость, даны описательно.

5) на даче было это.

Было—повтор; усиливает ощущение реальности происхо­дящего.

На даче — бытовая деталь также усиливает это ощущение. Это—явление, о котором идет речь; пока неизвестное, ясно

лишь, что было невыносимо жарко. Возникает ожидание: что

было на даче?

6) Пригорок Пушкино горбил

Пригорок—«небольшой холм, бугор».

Пушкино—географическое название. Еще одна реальная деталь, которая должна убедить читателя в реальности проис­ходящего.

Горбил — фонетический окказионализм (ср. нормативное гор­бить). Наблюдается смысловое наложение: поднимался+закан-чивался + поднимал вверх кого-либо, что-либо, нес на себе+ +ТЯГОТИЛСЯ чем-либо (ср.: словосочетание горбить плечи пере­дает не только физический образ, но является еще и символом моральной тяжести). Индивидуальная лексическая сочетаемость содействует созданию олицетворения. Формируется тема тя­жести.

7) Акуловой горою,

Акуловая—географическое название. Подчеркивает реаль­ность происходящего. Ощущается внутренняя форма (акула). В лексической системе языка прилагательное акуловая отсутст­вует. Образовано оно по типу суффиксального окказионализма.

Гора—«значительная возвышенность, выделяющаяся среди окружающей местности или в цепи других возвышенностей». Возникает оппозиция пригорок — гора ("пригорок несет на себе тяжесть горы).

Глагол горбить в языке управляет винительным падежом; в тексте—творительным. Отступление от привычного управления подчеркивает тему тяжести.

8) а низ горы —

А — противительный союз. Вносит противоположение: воз­вышенность — низ.

9) деревней был,

Деревня—«поселение, жители которого занимаются пре­имущественно сельским хозяйством» (тема реальной жизни).

Был — третий раз повторяется этот глагол констатации ре­ального.

10) кривился крыш корою.

Кривился—в прямом значении «становиться кривым, изо­гнутым; искривляться, изгибаться, перекашиваться». Нарушение лексической и синтаксической (твор. падеж) сочетаемости ме-тафоризирует глагол. Значение в тексте: изобиловал неровны­ми поверхностями (крыш).

Крыш корою—инверсия, благодаря которой слово с наи­большей смысловой значимостью попадает в конец строки; ко-

pa—метафора: шершавая коричневая поверхность крыш, их «кожа».

Уровневый лингвистический анализ (в развернутом виде он не представлен) позволяет сделать некоторые обобщения.

1. Фонетическая организация^ проанализированных десяти строк проста Следует отметить отсутствие длинных фонетиче­ских слов; строка так/ке коротка; 25% от общего числа звуков составляют сонорные. Краткость и звуковая чеканка поддержи­вают желание автора убедить читателя в достоверности описы­ваемого.

2. Морфологическая структура текста отличается отсутстви­ем прилагательных (3 а~исклгоч е rm e м собственного имени): вся признаковая характеристика дается в подтексте*, наблюдается тенденция к выдвижению глагола, строгое соблюдение форм прошедшего времени и, следовательно, изъявительного наклоне­ния, объективной реальной модальности.

3. Синтаксическая организация—поэтическое повествование. Наблюдается простота^^синтггксических конструкций: первые пять предложений — простые законченные сообщения. Бессоюз­ные предложения включают однотипно построенные равноправ­ные части, что содействует организации смыслового наложения и введению читателя в ситуацию. Сочинение с союзом а вводит оппозицию. Нарушение нормативного синтаксического управле­ния (пмлал+вин. п. с предлогом б, горбил +твор. п., кривился-\-+твор. п.), инверсия подготавливают ожидание «необычайно­го», а повторы поддерживают уверенность в реальности описы­ваемых событий.

4. Смысл организован через наложение и частные оппозиции. Характерной чертой является индивидуальная метафоричность отдельных_-слов и выражений, гиперболичность образов, фразео-логичность языка. Интерпретация смысла особых трудностей не вызывает.

Если по предложенной схеме проанализировать все строки текста, можно прийти к следующим выводам о его специфике:

I. Особенность данного текста как частной языковой дина­мической системы заключается в своеобразии развития ведущих тем и смысловых оппозиций текста.

1. Оппозиция солнце—лирический герой (ЛГ) разреша­ется в темы контакта и взаимопонимания.

2. Тема 7ТГ и тема солнца постепенно трансформируются в тему поэзии: союз двух солнц, обладающий огромной револю­ционной силой.

3. Оппозиция союз двух солнц — ночь, серость, хлам разре­шается в пользу левого члена оппозиции. Подобное разрешение

' Выявление подтекстной признаковой характеристики позволяет обнару­жить скрытую внутреннюю предикацию — «последовательное приписывание одн-ому смысловому элементу другого в качестве признака, предиката» (33, с 24). ,

оппозиции утверждает тему великой преобразующей силы поэ­зии, самоотверженного творческого труда поэта, его исключи" тельного места в жизни народа, высокого назначения его твор­чества.

Движение оппозиций снимает условность ситуации и выдви­гает тему поэзии в качестве ведущей темы текста.

II. Центральные языковые особенности текста.

1. Фразеологичность языка: а) активное использование язы­ковых фразеологизмов в "готовом виде; б) использование приема деформации языковых фразеологизмов; в) создание индивиду­ально-авторских фразеологизмов по языковым моделям.

2. Обилие метафор,.метафорических выражений. Использова­ние основных разновидностей метафоры: гиперболы, олицетво­рения, иронии.

3. Явление смыслового наложения.

4. Обилие окказионализмов различных типов.

5. Обилие разговорной, разговорно-просторечной, грубо-фа­мильярной лексики в соединении с лексикой возвышенно-поэти­ческой (лексико-стилистическая оппозиция).

б» Смелое нарушение нормативной лексической и граммати­ческой сочетаемости (синтагматики).

7. Использование диверсий (фигура речи).

8. Активное использование повторов (например, союз а употребляется девять раз).

9. Использование синтаксической неполноты, однородности и синтаксического параллелизма в качестве особых стилистиче­ских приемов (фигур).

10. Почти полное отсутсгвие прилагательных (ало, странная (ясь), в сером (хламе), тупая (сонница)—два цветовых, два оценочных прилагательных) при расширении смыслового объ­ема существительных. Широкая подтекстная признаковая ха­рактеристика, скрытая внутренняя предикация.

11. Особую роль в стихотворении играет цвет.

Лексические средства выражения цвета в сто сорок солнц закат пылал солнце ало златолобо огни ясь светить сияй Лексические средства выражения цвета темнота тьма ночь тень' серый (хлам)

Светлая гамма тонов яркий, ослепительный свет красно-желтый цвет алый цвет желто-золотой цвет желтый цвет светлые, прозрачные тона яркий свет яркий, ослепительнгй свет Темная гамма тонов черный цвет черный цвет черный цвет черно-серый цвет серый цвет

Как видим, светлая и темная цветовые гаммы тонов выра­жены в основном косвенно, лишь в двух случаях прямо (через цветовые прилагательные). Цветовые образы содействуют дина­мике оппозиций, созданию общей мажорной тональности стихо­творения.

Схема, по которой дан образец комплексного лингво-смысяо-вого анализа поэтического текста, практически приложима к анализу любого стихотворения.

Задами я

58. Каким языковым материалом можно подтвердить положения, осве­щающие основные языковые особенности гекста ;т4хотворення «Необычай­ное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»?

Как вы сформулируете основную идею текста после проведенного лингвистического анализа?

^ Прочитайте сведения о языковых особенностях проанализированного стихотворения в учебнике для 7-го класса (с. 25^!—253). Как лингвистиче­ский анализ позволяет расширить эти сведения?

Какие языковые средства формируют обрач автора?

59. Проведите системно-смыслрьсй анализ те<гта, пользуясь следующим планом: 1) предварительная гипотеза идеи и темы текста (описание пер­вичного восприятия основной мысли произведения, его ^держания), 2) вы­деление единицы аналида текста (гм. § 7); 3) описание смысла составных частей выделенной единицы и всей единицы в целим; 4) выдвижение ве­дущих микротем; 5) анализ главных смысловых оппозиций текста; опреде­ление способа разрешения оппозиций и способа организации динамики смысловой системы, 6) выделение главных смыслорых полей на фоне смысловых перекличек; 7) определение основ образное ги текста; функцио­нальный анализ образных средсгв, 8) подтвержден'!?, дополнение или опро­вержение первоначальной гипотезы идеи и темы текста; 9) основные языко­вые особенности текста,

Тексты для анализа: А. Блок. Май ж&стокчй ; белыми ночами; Фаб­рика (10-й кл), С. Есенин. Шаганэ ты моя, Шаганэ (10-й кл.); В. Мая­ковский. Нате! (10-й кл.).

§ 16. Комплексный лингво-смысловой анализ прозаического текста

Рассмотрим теперь ориентировочный расширенный план ана­лиза прозаического текста (см. 51), например рассказ А. П.Че­хова «Спать хочется». Содержание анализа продиктовано спе­цификой самого рассказа.

1. Выделение предложений, которые организуют структур­ные композиционные части рассказа: экспозицию, завязку, раз­витие действия, кульминацию, развязку.

2. Определение предложения, которое ведет повествование, и всех его трансформаций. Определение функции безличности.

.3. Описание центральных оппозиций текста (ведущего спо­соба организации его смысла) и их динамики. Например:

Ребенок плачет

Эта музыка вгоняет в дремоту Дите плачет

Но мать Пелагея идет рядом и то­ропит ее Зеленое пятно и тени мало-помалу

исчезают, и уж некому лезть в ее

голову и морочить мозг Убить ребенка

Варьке хочется спать

А спать нельзя

А ты спишь

Варьке страстно хочется спать

А спать хочется, по-прежвиду ужа­сно хочется!

А потом спать, спать, спать...

Подчеркивание того факта, что главная оппозиция устраня­ется за счет уничтожения одного из членов: Задушив его [ре­бенка], она быстро ложится на пол... и через минуту спит уже крепко, как мертвая.

Выявление функции заключительного сравнения. Определе­ние наличия в тексте смыслового наложения и его проявлений.

4. Определение функции морфологического и синтаксическо­го времени текста путем экспериментальной замены формы на­стоящего времени формами прошедшего времени (на примере двух абзацев).

5. Установление времени суток, в которое происходит дейст­вие в рассказе.

6. Анализ языковых средств, образно передающих ощущения героини, как факторов текстообразования*. Как психическое и физическое состояние Варьки передается через мир ее ощуще­ний? Анализ с этой точки зрения подступов к развязке и раз­вязки рассказа. Как синтезируются все ассоциации в кульми­нации?

1) Анализ языковых средств, образно передающих зритель­ные. ощущения: ...горит зеленая лампадка... висят пеленки и большие черные панталоны... От лампадки ложится на потолок большое зеленое пятно, а пеленки и панталоны бросают длин­ные тени...

Когда лампадка начинает мигать, пятно и тени оживают и приходят в движение, как от ветра.

Лампадка мигает. Зеленое пятно и тени приходят в движе­ние, лезут в полуоткрытые неподвижные глаза Варьки и в ее на­половину уснувшем мозгу складываются в туманные грезы.

Зеленое пятно и тени от панталон и пеленок колеблются, ми­гают ей и скоро опять овладевают ее мозгом^

...тени и зеленое пятно на потолке заметно бледнеют.

Зеленое пятно и тени мало-помалу исчезают, и уж некому лезть в ее голову и туманить мозг.

Зеленое пятно на потолке и тени от панталон и пеленок опять лезут в полуоткрытые глаза Варьки, мигают и туманят ей го­лову.

... она напрягает все свои силы и зрение, глядит вверх на ми­гающее зеленое пятно...

^\ Отмеченные образные средства являются доминантой образного смысла текста.

Зеленое пятно, тени (и сверчок) тоже, кажется, смеются и удивляются.

Смеясь, подмигивая и грозя зеленому пятну пальцами, Варька подкрадывается к колыбели...

Рассмотрение центрального зрительного образа текста как развернутой метафоры. Выделение средств олицетворения. Вы­явление смысла развернутой метафоры с позиции героини и с позиции автора. Как зрительный образ связан с развязкой рас­сказа?

2) Анализ языковых средств, образно передающих слуховые ощущения:

Варька... чуть слышно мурлычет; «Баю-баюшки-баю, а я песенку спою»... «Баю-баюшки-баю,—мурлычет она,—тебе кашки наварю»... «Баю-баюшки-баю, а я песенку спою...»—мур­лычет Варька... Варька слышит, как кто-то ее голосом поет:

«Баю-баюшки-баю, а я песенку спою...» ...мурлычет свою песню... «Баю-баюшки-баю,—мурлычет она,—а я песенку спою...»

Ребенок плачет. Он давно уже осип и изнемог от плача, но все еще кричит, и неизвестно, когда он уймется... Где-то плачет ребенок... Дите плачет... Плачет... А ребенок кричит и изнемога­ет от крика. Она напрягает все свои силы... и, прислушавшись к крику, находит врага, мешающего ей жить.

В печке кричит сверчок (2 раза). Зеленое пятно, тени и свер­чок тоже, кажется, смеются и удивляются.

Облака... кричат, как ребенок. Вороны и сороки кричат, как ребенок.

В соседней комнате, за дверью, похрапывает хозяин и под­мастерье Афанасий-Колыбель жалобно скрипит, сама Варька мурлычет—и все это сливается в ночную, убаюкивающую музыку, которую так сладко слушать, когда ложишься в постель. Теперь же эта му­зыка только раздражает и гнетет, потому что она вгоняет в дре­моту, а спать нельзя...

По какому принципу сгруппированы средства 'передачи слу­ховых ощущений? Назовите центральное слуховое ощущение. Какова его образная динамика?

3) Анализ языковых средств, образно передающих осяза­тельные ощущения:

Глаза ее слипаются, голову тянет вниз, шея болит. Она не может шевельнуть ни веками, ни губами, и ей кажется, что лицо ее высохло и одеревенело, что голова стала маленькой, как була­вочная головка.

...кто-то бьет ее по затылку с такой силой, что она стукается лбом о березу...

Он [хозяин] больно треплет ее за ухо, а она встряхивает головой... . , .

... она легла бы с наслаждением,,, ^ ' .

Варька кладет голову на край колыбели и качается всем туловищем, чтобы пересилить сон, но глаза все-таки слипаются, и голова тяжела.

Когда бегаешь и ходишь, спать уже не так хочется, как в сидячем положении. Она... чувствует, как расправляется ее одеревеневшее лицо и как проясняются мысли.

Она садится на пол, чистит калоши и думает, что хорошо бы сунуть голову в большую, глубокую калошу и подремать, в ней немножко... Варька роняет щетку, но тотчас же встряхивает го­ловой...

Но ничто так не тяжело, как стоять на одном месте перед кухонным столом и чистить картошку. Голову тянет к столу... нож валится из рук.

Бывают минуты, когда хочется, ни на что не глядя, пова­литься на пол и спать.

Варька сжимает себе деревенеющие виски... Вечерняя мгла ласкает ее слипающиеся глаза...

...Варька стоит целый час на одном месте...

Она срывается с места и старается бежать быстрее, чтобы прогнать сон.

...но сквозь полусон она не может только никак понять той силы, которая сковывает ее по рукам и по ногам, давит ее и ме­шает ей жить.

Ей приятно и щекотно от мысли, что она сейчас избавится от ребенка, сковывающего ее по рукам и ногам...

Задушив его, она быстро ложится на пол, смеется от радо­сти, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая...

Какие образные средства использует автор для передачи осязательных ощущений героини? Какова образная динамика этих ощущений? Как связана группа осязательных образов с развязкой рассказа?

4) Анализ языковых средств, образно передающих обоня­тельные ощущения:

Душно. Пахнет щами и сапожным товаром.

Раскрытие прямого и переносного смысла отмеченных пред­ложений. Как данное образное представление связано с идеей текста?

^^