Перевод по денотативному пути

The Arabian Nights Тысяча и одна ночь

Единое соответствие	ЕДИНЫЙ КОНЦЕПТ
The Arabian Nights -тысяча и одна ночь	Невероятные, фан­тастические события

Рис.4

Перевод как особый коммуникативный акт рассматри­вает "коммуникативная теория перевода", предложенная О.Каде¹.

Согласно этой теории, отправитель сообщения на языке оригинала "означивает" это сообщение, пользуясь своими системами знаний о предмете и о том языке, на котором он формулирует свое сообщение. Эти системы знаний при­нято называть "тезаурус", т.е. отправитель сообщения пользуется своим предметным и языковым тезаурусом.

Сообщение получает переводчик, "расшифровывает" его и формулирует на языке перевода, пользуясь уже сво­им предметным и языковым тезаурусом (причем у перево­дчика языковой тезаурус состоит из двух частей -исходного языка и языка перевода).

Затем от переводчика сообщение поступает к получате­лю, т.е. к тому, кому оно предназначено, и тот его интер­претирует опять с помощью собственного предметного и языкового тезауруса (см. Рис. 5).

ТЕЗАУРУС ПЕРЕВОДЧИКА

ТЕЗАУРУС ОТПРАВИТЕЛЯ

ТЕЗАУРУС ПОЛУЧАТЕЛЯ

Исходный текст в интерпретации автора

Исходный текст в интерпретации переводчика

Перевод в интерпретации получателя перевода

Рис.5

Для понимания процесса перевода важно иметь в виду, что тезаурусы отправителя сообщения, переводчика и полу­чателя сообщения никогда полностью не совпадают.

См., например, Каде О. Проблемы перевода в свете теории комму-никации / Пер. с нем. // Вопросы теории перевода в зарубежной лин­гвистике.- М., 1978.

Самые большие информационные потери происходят в том звене цепочки коммуникации, где производится пере­вод (перекодирование) сообщения. Отчасти это вина пере­водчика (ни один переводчик не может знать одинаково хорошо оба языка), отчасти же смысловые потери и расхо­ждения - результат иного оформления сообщения на языке перевода и иного восприятия получателем.

Я уже приводил пример с английским словом "commit­ment", которое в большинстве контекстов не понятно рус­скоязычному читателю или слушателю в прямом переводе и нуждается в дополнительном разъяснении (т.е. на рус­ском языке это понятие должно быть иначе оформлено).

Приведу еще один пример. Американцы, которые "учат нас жить" на разных семинарах, любят пользоваться так называемым SWAT-анализом (SWAT - Strengths, Weak­nesses, Achievements, Threats) для оценки деятельности фирм, проектов и т.п. Это сокращение обычно при пере­воде "расшифровывают" так: "сильные стороны, слабые места, достижения и факторы, угрожающие деятельно­сти".

Однажды при синхронном переводе переводчик пере­вел "threats" дословно: "угрозы". Ко мне подошел участник семинара из Грузии и спросил: "Скажи, дорогой, вот это "угрозы", они что рэкет имеют в виду, да?"

Почему в одном и том же контексте "achievements" можно перевести как "достижение", a "threat" как "угроза" нельзя?! Потому что в данном контексте на русском языке это понятие оформляется по-иному (мягче, не так "в лоб") и в непривычном речевом оформлении неправильно вос­принимается не только грузинскими участниками.

Несоответствием тезаурусов объясняются многие ошибки перевода, а также тот печальный факт, что полу­чить перевод, полностью передающий все оттенки смысла оригинала, практически невозможно.

Давайте сначала поговорим о природе ошибок. У пере­водческих ошибок два источника: недостаточное знание языка и недостаточное понимание того предмета, которо-

му посвящен переводимый текст (т.е. неполнота языково­го, предметного или обоих тезаурусов).

Нет смысла много говорить о тривиальных вещах, об ошибках начинающих переводчиков (неправильном упот­реблении времен, игнорировании артиклей, незнании иди­ом и т.п.). Постепенно, с приобретением опыта они исче­зают. Приведу лишь два случая.

Как-то в одной экзотической стране наш "военный со­ветник", высказывая местному генералу неудовольствие по поводу опоздания с доставкой техники в пункт X, сказал: "Хороша ложка к обеду!" Переводчик, не задумываясь, пе­ревел: "A spoon is good for diner".

Воспитанный генерал, следуя законам восточного гос­теприимства, тут же стал приглашать на обед. В конце концов все оказались довольны и переводчику сошло с

мы наблюдаем неполноту двух тезаурусов - языко­вого тезауруса переводчика, который не знал идиомы, и предметного тезауруса получателя перевода - генерала, который вместо того, чтобы попросить уточнить перевод, подумал, наверное, так: "Загадочная страна Россия. Долж­но быть, у них в такой форме намекают на то, что неплохо бы и пообедать".

Второй случай связан с переводом "Графика поставок" с русского на английский, речь в котором шла о том, что к такому-то сроку фирма обязана поставить кран. Перево­дчик употребил неопределенный артикль (a crane) и хит­рые "империалисты" поставили такую ма-аленькую лебед­ку, хотя кран требовался для монтажа очень крупной уста­новки, где самая маленькая деталь весила несколько тонн.

Конечно, в конце концов фирма поставила такой кран, который требовался, но... отчасти за счет русской стороны. График поставки составлял неотъемлемую часть контрак­та, а контракт был согласован и подписан обеими сторо­нами и, более того, оба его текста, английский и русский, имели одинаковую юридическую силу.

Где же ошибся переводчик? Какой тезаурус оказался не-

полным? Я думаю, предметный. Ему надо было помнить о том, что этот график - часть контракта, а там об этом зло­счастном кране уже говорилось и не раз. Переводчик в данном случае был неопытный, опытный переводчик уж точно вставил бы определенный артикль хотя бы для того, чтобы подстраховаться. В худшем случае у него бы стали спрашивать: "Что это у вас за такой конкретный кран в переводе, нас ведь любой устроит?" Он бы извинился, и дело с концом. Во всяком случае лишние тысячи долларов за артикль никто бы не платил.

А вообще, тяжелая у нас профессия, правда?! И есть та­кие несоответствия в переводе, которые я рискнул бы на­звать неизбежными. Давайте о них поговорим подробнее. Начнем, пожалуй, с английских артиклей.

За исключением хрестоматийных случаев (предметы, единственные в своем роде, и повторное употребление од­ного и того же существительного) все остальное, что каса­ется определенного артикля, для меня, например, "вещь в себе". Впрочем, многие очень хорошие переводчики при­знавались мне в том же.

Самое же для меня непонятное это то, чему английский определенный артикль соответствует в русском языке. Я спрашивал лингвистов, пытался найти ответ в литературе -все напрасно: кроме шаманского бормотания про катего­рии определенности/неопределенности, ничего определен­ного я не услышал и не прочитал, а меня интересует вот что: если мы неправильно употребляем английский опре­деленный артикль, то чему (какому грамматическому или стилистическому нарушению) это соответствует в рус­ском?

Если, к примеру, неправильно употреблять немецкие или французские артикли, то в русском это будет пример­но соответствовать рассогласованным родовым и падеж­ным окончаниям, и мы будем говорить как "один большая друг русское народом". А если неправильно употреблять английские?

В одном учебнике по теории перевода¹ английский ар­тикль связывают с инверсией: "Вошел человек" - "A man came in", а "Человек вошел" - "The man came in". Впрочем, и сам автор считает, что это случай далеко не универсаль­ный.

А Джон Ле Карре пишет, например, о "пролетарской манере говорить, без артиклей". Пролетарская манера раз­говора - это речь малообразованных людей, т.е. в речи об­разованных людей определенный артикль играет свою не­маловажную роль, которая нам, переводчикам, боюсь, не до конца ясна.

Я думаю, что по этой причине возникает неизбежная неточность при переводе с русского на английский, да и с английского на русский. (Едва ли в большинстве случаев, просто опуская артикль в русском переводе, мы полностью передаем его роль и значение!)

Хотя и принято говорить, что все языки в равной сте­пени могут передать своими средствами любое содержа­ние, мне все же кажется, что такие "эндемические" языко­вые средства, как артикли, не могут быть со всей полнотой переданы в тех языках, в которых они отсутствуют.

Похожая ситуация с переводом английского "you", как "вы" и как "ты". И хоть известно, что "англичане даже со­баку на "вы" называют", "ты" они все-таки говорят, но вот в каких случаях?

Как правило, необходимость "перейти на "ты" в перево­де нам подсказывает ситуация (ребенок, друг, товарищ и т.п.), но вот у меня, например, есть товарищ, которого я знаю лет двадцать, и мы с ним до сих пор на "вы", а я ведь далеко не англичанин...

Иными словами, в случае определенного артикля и ме­стоимения "you" наш предметный и языковой тезаурус, по-видимому, не полон, и в этих случаях перевод не передает всего содержания оригинала или передает его неправиль­но.

Федоров А.В. Основы общей теории перевода.- М., 1968.

Но это, как говорится, полбеды. Сложность перевода, по крайней мере литературного, усугубляется еще и тем, что слова, словосочетания и даже отдельные звуки или бу­квы связаны в сознании носителей языка не только с опре­деленными значениями, но и с определенными ассоциа­циями и передать их в переводе, по-видимому, вообще не­возможно.

Различие "ассоциативных тезаурусов" автора и перево­дчика удобно показать на примере текста, в котором со­держания почти нет. Вот два небольших четверостишия из "Алисы в Зазеркалье":

Twas brillig, and the slithy toves Did gyre and gimble in the wabe; All mimsy were the borogoves And the mome raths outgrabe.

Beware the Jabberwock, my son! The jaws that bite, the claws that catch! Beware the Jubjub bird and shun The frumious Bundersnatch!

Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.

О бойся Бармаглота, сын! Он так свиреп и дик, А в глуще рымит исполин -Злопастный Брандашмыг!'

Здесь я привел очень талантливый перевод, и все же

Carroll L. Through the Looking-Glass, and What Alice Found There / Пер. Д.Г.Орловской // Английская поэзия в русских переводах.- М., 1981.

дожем ли мы с полной уверенностью сказать, что "хливкие шорьки" вызывают у русских читателей те же ассоциации и будят такие же эмоции, как "slithy toves" у английских, или что "Бармаглот и злопастный Брандашмыг" так же пу­гают или смешат наших детей, как "Jabberwock" и "frumious Bundersnatch" английских?!

Я думаю, что в силу различий в воспитании, образе жизни и, как теперь говорят, "менталитете" ассоциации и эмоции у нас с англичанами и американцами нередко вы­зываются очень разными вербальными стимулами, а по­тому даже очень хороший, талантливый перевод этого от­рывка нельзя считать полным.

Давайте поставим такой опыт. Большинство слов в этом стишке ничего не значит, поэтому возьмем близкие к ним по звучанию - мне кажется, что на основе этих "фоне­тических соседей" и возникают ассоциации у русских и английских читателей. Конечно, результат, который мы получим, может служить лишь косвенным доказательст­вом. Составим такую таблицу:

Таблица 1

Английское слово	"Соседи"	Русское слово	"Соседи"
slithy	Slither (скользить, скатываться)	хливкие	хлипать, хлипкий
toves	Tow (бечевка, очески, пакля)	шорьки	шоркать, шо­рох, хорьки
Jabberwock	Jubber (болтать, тарабарщи­на)	Бармаглот	Бармалей, живоглот
frumious	Frumpish (сварливый)	злопастный	злая пасть

	2		4
Bundersnatch	Bunder (набережная, порт) snatch	Брандашмыг	шмыгать
	(хватать,
	протягивать руки /чтобы схватить/)

Теперь судите сами. Мне кажется, что эмоции (смех или страх), вызываемые этим стишком, например, у англий­ских и русских детей, могут быть и одинаковы, но ассо­циации, на основе которых они возникают, явно разные, Т.е. на уровне ассоциаций перевод не соответствует и не может соответствовать оригиналу.

Вы можете справедливо мне возразить, что, мол, при­мер взят особый, что поэзия, мол, вообще штука специфи­ческая. Хорошо, приведем вполне прозаический пример.

Предположим, что мы перевели русское восклицание "Ах, ты, гад!" как "You, bastard!"

Можно заметить, что, несмотря на общую экспрессив­ность, ассоциации, вызываемые русским словом "гад" (ско­льзкий, ползучий, ядовитый) и английским "bastard" (неза­коннорожденный ребенок, ублюдок), различны. Такой пе­ревод, встречающийся довольно часто, строго говоря, нельзя считать полной передачей смысла.

Перед тем как завершить это достаточно поверхностное рассмотрение общих теорий перевода (дальше мы еще не раз будем возвращаться к отдельным аспектам разных теорий), я хочу немного рассказать об одной экстремаль­ной точке зрения на перевод, в которой, на мой взгляд, есть немалая доля истины.

Лингвист и философ У.Куайн¹ утверждает, что значение

См.: Quine W. From a Logical Point of View. - Harvard Univ. Press. 1953; Quine W. On the Reasons for Indeterminancy of Translation // J. ot

определяется исключительно воздействием речевых форм на получателя сообщения и не существует вне речевого поведения в виде соответствия между языковой формой и ее мыслительным содержанием, которое, как вы помните, определяется конвенцией.

Объективно существует лишь "стимульное значение", т.е. значение как стимул к речевой или физической реак­ции или, наоборот, стимулируемое этой реакцией. Все ос­тальные значения субъективны. Например, "Иди!" может объективно означать лишь "побуждать к хождению", так как вызывает эту реакцию у всех носителей русского язы­ка.

Соответственно, объективный перевод (т.е. установле­
ние соответствий между речевыми формами разных язы­
ков) возможен только с неизвестного языка некоего зате­
рянного в джунглях племени на известный язык путем на­
блюдения и регистрации речевой реакции туземцев. Ска­
жем, пробежал кролик, и туземцы что-то при этом сказа­
ли, тогда сказанное может означать "кролик" либо "вот бе­
жит кролик" и т.п. ₍

Любой же другой вид перевода является принципиаль­но неопределенным, и не стоит говорить о большей адек­ватности какого-либо перевода, поскольку это не доказуе­мо.

Есть, как видите, и такая крайняя точка зрения на пере­вод. Она во многом справедлива, но пусть это вас не пугает - перевод все-таки существует, и доказательство тому на­ша с вами деятельность. Более того, теории, о которых мы говорили, справедливы и достаточно объективно описы­вают процесс перевода, что же касается неоднозначности в языке и в переводе, то не будем забывать о таких мощных средствах ее устранения, как контекст и ситуация.

Подводя некоторые предварительные итоги нашего краткого экскурса в теорию перевода, можно сказать, что Для анализа ошибок перевод удобно и полезно рассматри-

Philosophy. - 1970. - V. 67, No 6; Самсонов В.Ф. Значениеи перевод.-Челябинск, 1978.

вать как коммуникативный акт, в котором переводчик вы­ступает в качестве посредника и полнота которого зависит от совпадения у всех его участников двух тезаурусов -предметного и языкового, причем в последнем немалую роль играют ассоциации.

Конечно, в переводе литературном ассоциации играют более существенную роль, чем в переводе, скажем, техни­ческом; различна и роль языкового и предметного тезауру­са. Но об этом поговорим в следующей главе.

Глава 3