Константин Герасимов, председатель совета директоров Vuokatti

Контрольная закупка

Директор энергетического холдинга сталкивается с тем,

что соблюдение правил при закупке оборудования неизбежно ведет к убыткам.

Лилия Ракшенко, Евгения Чернозатонская

- Думаешь, раз три правила знаешь, так и не надо больше ничего! Жизнь надо знать, а не схемы! Да если бы я тебя слушал, меня еще пять минут назад в морг увезли бы на опознание! — Дмитрий Львович Сазонов, гендиректор холдинга СТГК, курирующего несколько сибирских ТЭЦ, переругивался с навигатором в своем автомобиле по пути на работу. Невозмутимый голос сначала настойчиво предлагал ему свернуть в переулок, посреди которого зияла огромная яма, а потом направил его по улице, которая как раз была перекрыта: по ней должен был проехать какой-то важный чин. Конечно, спорить с железной коробочкой было совершенно бесполезно, ведь она не могла ему ответить. С другой стороны, размышлял Сазонов, вот Амри Алиев ему постоянно отвечает, а спорить с ним — тоже совершенно напрасное дело. Уже много лет Дмитрия Львовича повсюду возил персональный водитель, но в этот день ему захотелось самому сесть за руль, чтобы вспомнить, как это делается. Потеряв надежду доехать до дверей офиса, Сазонов бросил машину в каком-то дворике и пошел пешком.

Необычный гость

В приемной его ждал необычный посетитель: руководитель Ростехнадзора из Кайска. Днем раньше он позвонил Дмитрию Львовичу на личный мобильный телефон и c напряжением в голосе сообщил, что от их разговора зависит безопасность целого города.

— Я, конечно, не должен лично общаться с вами, но у меня нет другого выхода, — начал разговор инспектор, мужчина средних лет, несколько изможденного вида. — Вы вообще в курсе ситуации с Кайской ТЭЦ?

— А что с ней? — удивился Сазонов. — Работает в штатном режиме.

— Я считаю, — запинаясь сказал инспектор, — что вы должны посмотреть документы. — С этими словами он положил на стол Дмитрия Львовича стопку бумаг.

Сазонов надел очки и начал читать. Через несколько минут он набрал внутренний телефон своего помощника.

— Александр Иванович, назначьте срочное совещание у меня сегодня в пять, — распорядился он и продолжил листать бумаги. Перед ним лежали неутвержденные акты проверки Кайской ТЭЦ за несколько лет. По ним выходило, что один из главных узлов теплоэлектростанции — котел

высокого давления — еще два года назад находился в аварийном состоянии и требовал немедленной замены.

— Ну рассказывайте. — Сазонов отложил бумаги в сторону и повернулся к визитеру.

— Да что тут рассказывать? Я несколько лет не хотел разрешать эксплуатацию этого котла. Но у нас же как: сдаешь акт, а тебе его возвращают. То говорят, что ТЭЦ нельзя останавливать посреди зимы. То придираются к мелочам в процедуре, и так несколько месяцев, пока не нарисуешь им филькину грамоту про якобы исправный котел. А оборудование-то самортизировано

уже давно! В этом году вообще мне открытым текстом сказали, что бумаги, дескать, должны быть в полном порядке. А иначе мы все без работы останемся.

— А кто такое вам сказал? — поинтересовался

Сазонов.

— Да на ТЭЦ текучка сами знаете какая! И у нас в технадзоре тоже! И каждый новый человек, с которым я имею дело, талдычит одно и то же: бумаги должны быть в порядке — а что дальше будет, это не наше дело. А я считаю, что это как раз мое дело! Не хочу брать грех на душу и оказываться крайним, если что произойдет. Вот и решил за свои деньги сюда к вам съездить, показать заключение. Может, хоть так что-то изменится. И без того неважное настроение Сазонова испортилось еще сильнее. Он смотрел на стопку не доходивших до него актов и думал: почему же он, Сазонов, узнал о происходящем на ТЭЦ только сейчас? Почему ситуация доведена до такой стадии, когда требуется не плановый ремонт, а срочный? Кто и, главное, зачем дал распоряжение скрывать истинное положение дел?

Он рад был бы задать все эти вопросы руководству Кайской ТЭЦ, но, увы, не мог. Бессменный директор ТЭЦ ушел на пенсию, а новый начал обживаться в директорском кабинете всего неделю назад. Он вряд ли знал об итогах проверок двухлетней давности. Да и главного инженера он привел нового, а тот не мог вникнуть во все детали этого запутанного дела за такой короткий срок.

Небогатый выбор

— Этот новенький — директор Кайской ТЭЦ — должен подписать документ о своих должностных обязанностях, чтобы больше такого не повторялось, — с порога заявил вошедший в кабинет Сазонова директор по закупкам СТГК Амри Алиев. Нигде в правилах не была прописана обязанность стучать в дверь, перед тем как войти, поэтому Амри заходил всюду по-свойски.

Непрошеный совет своего заместителя Алиева Дмитрий Львович привычно пропустил мимо ушей.

Проработавший около десяти лет в иностранной нефтедобывающей компании «Тумберже», Амри привык действовать строго по инструкциям — во всех вопросах. Он никогда не забывал пропуск на работу, внимательно изучал висевшие в коридорах планы эвакуации при пожаре, а его база данных поставщиков была, кажется, самой полной во всей отрасли. Дотошный Амри снабдил ее обширными примечаниями: в них указывалось даже время суток, в которое удобнее звонить потенциальным партнерам, ведь разница в часовых поясах могла составлять от двух до восьми часов.

Казалось бы, мелочь, но именно из-за таких мелочей люди могут потерять несколько дней, тщетно пытаясь дозвониться до пустого офиса.

— Ну что, кто там первый в очереди поставщиков? — мрачно пошутил Сазонов. Круг изготовителей оборудования для ТЭЦ очень узок.

— Смотрите, теоретически есть всего два завода, которые могут изготовить новый котел, — начал Алиев, глядя в свой ноутбук, — один в Барнауле, другой в Бийске. Но на самом деле выбор у нас еще меньше: заводу в Бийске нельзя доверить такой большой заказ...

— Почему это нельзя? — спросил Сазонов. Да они последний котел смонтировали десять лет

назад. Сейчас там нет ни квалифицированных инженеров, ни оборудования. Предприятие допотопное. В Барнауле дела обстоят несколько лучше.

— Ну что ж, заряжай СибТЭП, пусть смету составляют, — распорядился Сазонов.

СибТЭП уже много лет был партнером энергетического холдинга. Все чертежи по Кайской ТЭЦ были у него, поэтому искать другого генподрядчика для реконструкции не было никакого смысла — во всяком случае так уверял Амри Алиев. Предполагалось, что СибТЭП предоставит проект, смету и график, а затем сам разместит заказы и проконтролирует поставки.

— Заряжу сегодня, у меня уже подготовлен запрос. Я с ними говорил предварительно, и по их оценкам проектная работа займет месяца три, а собственно реконструкция — самое меньшее полгода, — предупредил Амри.

— А быстрее никак нельзя? — нахмурился Сазонов.

— Нельзя, — развел руками Алиев, — еще все разрешения на монтаж и эксплуатацию нужно будет заново получать.

— Турбину-то останавливать придется, — обреченно констатировал Дмитрий Львович. — Это катастрофа. Мы теперь минимум год денег за электричество из Кайска не увидим!

Проект

Через месяц турбина Кайской ТЭЦ была остановлена, а город перевели на резервную схему электроснабжения. Власти Кайска потребовали от холдинга немедленно решить проблемы с ТЭЦ. Поступали регулярные телефонограммы и из правительства края: в приказном порядке требовали подключить к Кайску дополнительные энергомощности к зиме. Дмитрий Львович понимал, что в ближайшее время начнутся звонки и из федерального центра. Но сделать он ничего не мог:

починить турбину приказами пока еще никому не удавалось. Перед Сазоновым лежали две папки из СибТЭПа: график реконструкции котлоагрегата и смета. Общая стоимость реконструкции не обрадовала: 540 миллионов рублей. Предполагалось, что проект реконструкции ТЭЦ, как и большинство других проектов СТГК, профинансирует «Электробанк».

Проверка

С председателем совета директоров «Электробанка» Сергеем Бурылиным Сазонов уже много лет дважды в месяц играл в футбол. Команда собиралась на стадионе неподалеку от загородной дачи Бурылина, и игроки по-мальчишески азартно гоняли мяч. Без лишней надобности игроки старались не общаться по рабочим вопросам, чтобы не мешать давней дружбе, но сейчас Бурылин позвал Сазонова к себе на дачу после матча, чтобы пропустить кружку пива на деревянной террасе

и поговорить с глазу на глаз.

— Мить, я тут видел бумаги, которые мне бэк-офис подготовил насчет вашего кредита на Кайскую ТЭЦ. —Бурылин вертел в руках стакан пива и смотрел в сторону. Из коттеджа Сазонова открывался прекрасный вид на речку и зеленеющую рощу.

— И что там твои бойцы нашли? — иронично спросил Сазонов. — Они узнали о ТЭЦ что-то, чего не знаю я?

— Да они не поленились, навели справки, и вроде как стоимость ремонта на полмиллиарда не тянет.

— Да ладно!

— Ну да. Я спросил наших ребят, в чем там дело, они мне объяснили, что у нас просят кредит под низкие проценты с сомнительным обеспечением не пойми подо что.

— Сережа, скорее всего, твои ребята ошиблись, —уверенно ответил Сазонов.

— Думаешь, я бы стал тебе говорить об этом, если бы у нас были только голые подозрения? Стоимость завышена, а вот кто из твоих подрядчиков нарисовал такую сумму, этого я не знаю.

— Странно это все, — протянул Сазонов. — Я, конечно, гляну сам, но думаю, что это какая-то ошибка.

Утром в понедельник Сазонов приехал в офис, попросил принести чаю и открыл папку «Сметный расчет». Разобраться в сотне страниц оказалось очень непросто. В восемь вечера помощник Сазонова застал своего шефа все еще сидящим в кабинете.

— Что-то случилось, Дмитрий Львович?! — спросил он.

— Да я тут разбирался со сметой, — объяснил Сазонов.

— По Кайску опять?

— Да. Проверьте тут еще одну позицию, прямо сейчас. Вот здесь — топливная дробилка, стоимость десять миллионов.

Подозрения

Изготовитель — волгоградский завод — прислал ответ по факсу в тот же день.

— Что и следовало ожидать, — подытожил Сазонов. Цена производителя оказалась вдвое ниже той, что показана в смете.

Все закупки по этому проекту проходили через Амри. В недосмотр или случайную ошибку

директора по закупкам Сазонов не верил.

После работы в американской «Тумберже» Амри окончил бизнес-школу в США. Он привык работать по высоким стандартам, которые привнес и в СТГК. При нем закупки стали проводить через электронные тендерные торги, и было принято решение: все поставщики должны иметь сертификат качества ISO 9001 и представлять график работ в Primavera — специальной программе для построения графика работ, которая позволяла планировать сроки поставок и заодно объемы выплат поставщикам и подрядчикам. Поставщики очень сопротивлялись внедрению Primavera, хотя это начинание избавило холдинг от множества проблем. Многоходовые

схемы закупок раньше могли застопориться только из-за того, что несколько специалистов могли не предоставить необходимые документы. С появлением автоматизированной системы вероятность ошибок была практически сведена к нулю. Все работали по единому графику, срывы

в поставках случались реже, финансистам стало легче планировать расходы.

Алиев постоянно повторял, что теперь СТГК работает по тем же принципам, что и крупнейшие мировые энергетические холдинги. «Но кто может гарантировать, что Амри не сговорился с СибТЭПом? — думал Сазонов. — Подобного проекта реконструкции у нас не было, изготовитель

котла — один-единственный на всю страну, да и с другими агрегатами та же история. Тендеры будут проводить, но по сути-то выбора нет. Нет альтернатив ни по СибТЭПу, ни по заводам-производителям».

Контроль

Амри приготовился к тяжелому разговору. Мрачный Сазонов не ответил на его приветствие и в целом производил впечатление человека, который решил разрубить все проблемы одним

махом. Дмитрий Львович окинул тяжелым взглядом Амри, выдержал минутную

паузу и наконец спросил:

— Можешь объяснить, почему в нашей смете топливная дробилка стоит вдвое дороже, чем на волгоградском заводе?

— Это естественно, — невозмутимо ответил Амри. Поставка пойдет не напрямую от производителя, а через СибТЭП, который контролирует качество и сроки изготовления всего оборудования. Волгоградский завод допотопный: не имеет ни сертификата ISO, ни

специалиста по «примавере». Это значит, весь процесс изготовления надо контролировать заказчику. Нам самим пришлось бы нанять специалистов по качеству, не вылезать с этого завода, выдать ему аванс на закупки материала и входить во все его проблемы с прежними

долгами. А СибТЭП берет все эти риски на себя. Не наши, а их представители будут сидеть без-

вылазно в Волгограде. Отсюда и высокая стоимость.

— Амри, ты что, не знаешь, какие убытки несет весь холдинг из-за этой Кайской ТЭЦ?! Мы не можем привередничать!

— И не можем рисковать, — возразил Алиев. — Если сорвутся сроки, убытки будут еще больше.

— Найди другого изготовителя!

— Других в России нет.

— Найди не в России! Вся Германия имеет сертификаты ISO!

— Уже нельзя, — напомнил Алиев.

— Ну да, — упал духом Сазонов.

Несколько месяцев назад премьер-министр раскритиковал систему закупок в энергокомпаниях, за-

явив со свойственной ему категоричностью, что, если все будут покупать оборудование «за бугром», страна деградирует. «Практика закупок заграничного оборудования разрушает энергомашиностроитель-ный комплекс России», — припечатал политик.

— Да, закупить все у немцев было бы намного дешевле, — затосковал Сазонов. — И с кредитом не возникло бы проблем.

Иногда у Сазонова возникало малодушное желание уволить такого правильного Алиева, при котором возникало столько проблем. Любой другой на его месте нашел бы общий язык с технадзором! Но придется быть объективным: Алиев работал очень эффективно.

При нем сократили расходы и разогнали бесполезных старых снабженцев-толкачей, внедрили SAP, а комитет по аудиту никогда не находил нарушений в его работе. Сазонов привык ему доверять. С другой стороны, банкир не зря говорит, что смета завышенная, да и нельзя же добавлять за контроль качества полцены.

Как руководителю холдинга распутать клубок проблем? Ситуацию комментируют эксперты.

Лилия Ракшенко, Евгения Чернозатонская— старшие редакторы «Harvard Business Review — Россия».

Константин Герасимов, председатель совета директоров Vuokatti

Холдинг СТГК оказался в ситуации, когда коней на переправе поменять уже не получится. Так что Дмитрию Сазонову, в первую очередь, стоит исходить из сроков сдачи объекта. Есть постулат: увеличение стоимости проекта — гораздо меньшее зло, чем затягивание сроков, потому что убытки от потери времени гораздо больше. Директор по закупкам, обсуждая с поставщиком условия поставки, должен руководствоваться принципом «если проект будет в два раза дороже, то

пусть он будет сделан в полтора раза быстрее».

Я считаю, что Амри Алиев прав в том, что большую часть работы делает один генподрядчик — СибТЭП. Если подрядчиков несколько, то это увеличивает риски: в итоге проект может не реализоваться в один сезон.

Могу привести в пример случай на одном из наших комбинатов. Надо было ремонтировать точно такой же паровой котел, который крутит турбину на ТЭЦ. Мы предложили ремонтировать котел вместе с одной фирмой. Стоимость ремонта котла оценили в 140 млн. рублей. Но гендиректор нашей управляющей компании сказал: «Нет, ребята. В этом случае никто ни за что не отвечает, все будут кивать друг на друга и качество ремонта останется неудовлетворительным. Да-

вайте лучше этой фирме предложим стать генеральным подрядчиком».

Так мы и сделали. Стоимость тут же выросла на 30% — именно столько стоит ответственность, когда генеральный подрядчик гарантирует работу котла и всех комплектующих, а также самостоятельно ведет проекты, следит за сроками выполнения на каждом этапе.

И конечно, стоит пытаться закупать иностранное оборудование. Наши заводы

тоже умеют делать качественно, но у них все очень дорого.

Да и срок изготовления на российских предприятиях совпадает со сроком изготовления на зарубежных — с доставкой сюда.