Олег Николаевич Трубачев

Выдающийся русский лингвист второй половины ХХ века, академик Российской Академии наук, индоевропеист-славист, председатель Комитета славистов, главный редактор журнала "Вопросы языкознания", заведующий сектором Института русского языка им. В.В. Виноградова, организатор и участник Международных съездов славистов.

Олег Николаевич Трубачев родился 23 октября 1930 г. в Сталинграде, в семье врача. В 1942 г. ему довелось пережить страшные дни бомбардировок Сталинграда, откуда семья едва выбралась. Первое время жили в Горьком, в 1944 г., после освобождения Украины, поселились в Днепропетровске.

Творческие интересы Трубачева наметились очень рано. Возможно, в основе всего лежал юношеский интерес к языкам, к иноязычной лексике, но свою роль сыграла и учеба на филологическом факультете Днепропетровского государственного университета в 1947-1952 гг., прикрепление с первого курса к кафедре русского языка. Руководитель кафедры Я.А. Спринчак, специалист по русскому историческому синтаксису, поддерживал интересы студента Трубачева. В дипломе Трубачева проставлена специальность "филолог (русский язык и литература)", но он оканчивал университет уже славистом, представив две дипломные работы: главную - "Общеславянская лексика в основном словарном фонде русского языка" и добровольно-дополнительную - о болгарском возрождении (Христо Ботев, Иван Вазов).

Окончательно круг исследований ученого определился в аспирантуре в Институте славяноведения, куда он поступил в 1953 г. (правда, уже с 1952 г., будучи сотрудником московской газетной редакции "Комсомольской правды", он числился в заочной аспирантуре).

Трубачев до 1961 г. работал под руководством С.Б. Бернштейна - признанного тогда главы советской славистики и опытного педагога. Олег Николаевич сразу встал в ряд перспективных лингвистов - В.Н. Топорова, В.В. Иванова, Н.И. Толстого, В.М. Иллича-Свитыча, В.А. Дыбо, А.А. Зализняка, составивших вскоре цвет славистики, балтийского языкознания и индоевропеистики, они и по настоящее время определяют мировой уровень науки в указанных разделах.

Молодого ученого отличали преданность науке, необыкновенная работоспособность, пунктуальность, эрудиция и знание языков - он уже тогда говорил на основных европейских и славянских языках, знал на уровне текста и сравнительной грамматики практически все древние индоевропейские языки, строил свои исследования, привлекая огромное количество фактического материала и научной литературы. Именно с этого времени этимология становится в творчестве Трубачева стержневой дисциплиной и в качестве цели и одновременно в качестве основного инструментария исследования.

Все перечисленные качества воплотились в монографии "История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя", защищенной им в 1957 г. в качестве кандидатской диссертации. В 1959 г. монография вышла отдельной книгой и явилась крупным событием в отечественной и мировой славистике и индоевропеистике как в плане методологии исследования, так и в плане достигнутых результатов. Книга представляет собой этимологическое исследование этой древнейшей лексической системы в составе человеческого лексикона вообще на широком индоевропейском фоне, с постоянным учетом истории общества и материальной культуры, этнографии. Как неоднократно подчеркивал О.Н. Трубачев во многих своих работах, язык запечатлел самую глубокую историю общества, народа и его культуры, причем историю целостную и непрерывную, и языкознание раскрывает эту историю методами этимологического исследования, которое по самой сути своей наименее зависит от превратностей и случайностей письменной истории.

В 1960 г. появилась монография "Происхождение названий домашних животных в славянских языках" - первый опыт монографического исследования этимологии данной сферы славянской лексики. При компактности изложения книга чрезвычайно насыщена языковым материалом, осмысливаемым в контексте обильных сведений культурно-исторического порядка. Этот опыт был отмечен в зарубежной критике как работа, без обращения к которой отныне не сможет обойтись ни одно исследование в этой области.

В 1961 г. по приглашению академика В.В.Виноградова, директора Института русского языка, О.Н.Трубачев создал и возглавил в этом институте сектор этимологии и ономастики, которым руководил в течение 40 лет - до конца жизни.
В 1965 г. он защитил докторскую диссертацию, в 1972 г. стал членом-корреспондентом АН СССР, а в 1992 г. - действительным членом РАН. В 1996 г. он был избран председателем Национального комитета славистов в России.

Третья, самая обширная из первых, монография Трубачева "Ремесленная терминология в славянских языках (Этимология и опыт групповой реконструкции)" была издана в 1966 г. Предварительно текст книги был успешно защищен ученым в качестве докторской диссертации.

Книга посвящена реконструкции древнего состава и этимологическому анализу лексики старых видов ремесленной деятельности у славян - текстильного, деревообрабатывающего, гончарного и кузнечного производства. Такая широкая постановка темы давала возможность проследить общие черты и закономерности терминологического группообразования. Другой важной задачей, решаемой в монографии, было выяснение специфики именно славянской ремесленной терминологии.

Уже через два года после защиты кандидатской диссертации молодой ученый берется за многотрудное дело: перевод "Этимологического словаря русского языка", созданного немецким ученым, выходцем из России Максимом Романовичем Фасмером, и вышедшего в Германии в 1950-58 гг. За два года упорной работы (1959-1961) Олег Николаевич не только перевел монументальный труд, но и существенно пополнил его своими примечаниями и дополнениями (а также результатами работ других ученых, вышедших уже после появления немецкого издания), превратив первоначальный трехтомник в полновесное четырехтомное издание.

Была сделана попытка реконструировать праславянский (наиболее древний, общий для всех славян) лексический фонд, опираясь на материалы всех славянских языков (а их на сегодняшний день насчитывается 15). Нет необходимости говорить, что для такой работы обязательно не просто знакомство, а прекрасное знание этих языков, их настоящего и прошлого. Более 10 лет ушло на подготовительные работы - создание картотеки, разработку концепции словаря, теоретическое обоснование задач и методологии, выпуск пробных статей. В 1974 году вышел первый том этого издания, а сегодня на полках специалистов стоят уже 30 выпусков словаря. Вплоть до 13 тома всю составительскую работу вел один Олег Николаевич, лишь позднее к нему присоединились уже набравшие опыт сотрудники его сектора.
Словарь, реконструирующий праславянский лексический фонд и построенный на устных и письменных данных всех пятнадцати славянских языков (в их сравнении с неславянскими европейскими языками), должен дать картину происхождения славян, их прародины. Автор, задумавший этот труд, полагал вслед за словацким историком и филологом Павлом Шафариком (1795-1861), что прародиной славян был средний Дунай. Но словарь не только определяет исходную точку и место пребывания в ней славян. Его данные позволяют проследить пути миграции славян, их сложение от племенных союзов до сегодняшних наций.
У каждой книги есть свой век, в том числе и у словаря. Словарь долго питает науку, теоретическую мысль морем фактов, на которых выстраивается та или иная концепция. Нередко автор словаря после его окончания выпускает главную свою книгу, обобщающую его словарные труды. Программа "Этимологического словаря славянских языков" была опубликована О.Н.Трубачевым в 1960 г., первый его том вышел в 1974-м. Уже по мере заполнения страниц перед автором вырисовывалась картина этногенеза славян, и наконец первые наблюдения были обобщены Олегом Николаевичем в книге "Этногенез и культура древнейших славян", изданной в 1992 г. и сразу ставшей раритетом (тираж 1000 экз.). В сентябре прошлого года на Международной книжной ярмарке в Москве было представлено значительно пополненное второе издание книги, вышедшей в издательстве "Наука" уже после кончины автора.

Затем последовали новые фундаментальные работы, неопровержимо указывающие истоки праславянства по языку и культуре в округе Дуная с 4 - 3 тыс. лет до н.э. Учет достижений О.Н.Трубачева в истории России обязателен, при всех вероятных спорах об окончательности его выводов. Активно развивал версию происхождения русов-ариев в Приазовье.

В 60-х годах учёный погрузился в исследования ономастики и опубликовал следующие работы - "Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья" (1962; в соавт. с В.Н.Топоровым); "Названия рек Правобережной Украины" (1968).
Книги, посвященные лингвистическому анализу гидронимов Верхнего Поднепровья и Украины, относятся к области ономастики. Как отмечает один из его коллег, Л.А.Гиндин, основные выводы монографии о гидронимах Поднепровья сводятся к анализу того, как заселялась эта территория, где издревле жили балты, славянским населением, как постепенно, через балто-славянское двуязычие шло "растворение" балтийских форм названий рек и их переоформление, переосмысление в древнерусской языковой среде. Значение таких языковых свидетельств об исторических процессах, не имеющих других подтверждений (например, о присутствии балтов в этом ареале), очень велико - книга имела огромный резонанс: в научных изданиях разных стран на нее появилось более десятка рецензий.
Такой широкий охват исследований, посвященных как различным сторонам жизни славян, так и местам их расселения, разнообразным аспектам их миграции, взаимодействия с другими этносами, помог ученому отточить его научный метод и аккумулировать огромное количество материалов о языке и истории славянских народов, позволил набрать опыт для главного дела его жизни, к которому он приступил в начале 1960-х годов.

Труды О.Н.Трубачева:

1. Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд / Под редакцией О.Н. Трубачева. Вып. 1-24. М., 1974-1997;

2. Этимология: [ежегодник] / Отв. редактор О.Н.Трубачев. М., 1963-1997. Русская энциклопедия: Предварительные материалы (1988-1989) // Народное образование. 1990. N 1;

3. Русская ономастика и ономастика России: Словарь / Под редакцией акад. РАН О.Н. Трубачева. М., 1994. (Русская энциклопедия);

4. Праславянская ономастика в Этимологическом словаре славянских языков. Вып. 1-13 // Этимология, 1985. М., 1988;

5. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. М., 1991;

6. В поисках единства. М., 1992;

7. В поисках единства: Взгляд филолога на проблему истоков Руси. М., 1997;

8. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1-23. М., 1975-1997. [О.Н. Трубачев - член редколлегии]

Заключение

Лев Владимирович обладал исключительной способностью проникновения в чужие идеи, причем не только ученых, близких ему по духу, как Бодуэн, но и более далеких по лингвистическому мировоззрению, как Шахматов, или даже совсем чуждых ему, как Фортунатов. Поэтому ему так удались помещенные в настоящем томе четыре очерка: о Бодуэне, Шахматове, Фортунатове и Мейе. Читая эти блестяще написанные очерки, мы открываем для себя важнейшие черты научного облика и своеобразие научных идей столь непохожих друг на друга замечательных языковедов.

В характеристике Бодуэна, пожалуй, самым неожиданным для своего времени, — а для многих, может быть, и сейчас, — было утверждение Щербы, что «"психологизм", который проходит красной нитью через все научно-литературное творчество Б. и который он сам был склонен считать его существенной чертой, с одной стороны, был способом уйти от наивного овеществления языка (выразившегося между прочим в смешении звуков с буквами), а с другой, — реакцией против механического натурализма в языкознании».И действительно, бодуэновская трактовка морфемы, его учение о чередованиях, открытие им явлений «морфологизации» и «семасиологизации» звуковых явлений, «диалектический синхронизм Б.», как его характеризовал Щерба, являются гораздо более глубокими чертами лингвистической теории Бодуэна, чем тезис о психологической сущности языка, носящий скорее декларативный характер.

Гениальность интуиции Шахматова, его огромный «объем сознания» Щерба показывает на примере его анализа форм множественного числа имен существительных мужского рода. «На этом примере, — пишет Щерба, — мне кажется, хорошо видно, как серая однообразная масса фактов под напряженным, одухотворенным взором Алексея Александровича приходит в движение, начинает группироваться, становится в определенные ряды и, наконец, выдает свои тайны».

Отдавая должное выдающимся достижениям Фортунатова в области сравнительной грамматики, которые в наше время широко известны, анализируя труды Фортунатова в области сравнительной грамматики индоевропейских языков и отмечая их выдающееся значение, Щерба говорит: «Но если в этой области некоторые крохи фортунатовской мысли все же стали всеобщим достоянием, то гораздо хуже дело обстоит с общими идеями Филиппа Федоровича о языке: они просто никому не известны».

Для иллюстрации Щерба указывает на идеи Фортунатова об отношении между языком и диалектом, об отдельном слове и о сложных словах, о форме слов, о классах слов и о словосочетаниях, а также на идеи в области синтаксиса. Все время подчеркивая недооценку Фортунатова современниками, Щерба заканчивает свой очерк следующими словами: «Филипп Федорович был гениальным лингвистом своего времени, и только какие-то внешние обстоятельства помешали ему сделаться одним из вождей мировой науки о языке».

Несомненный интерес представляет также характеристика научного наследия Мейе, в котором Щерба больше всего ценил труды по сравнительному языковедению. Заслугой Мейе в этой области, «главным делом его жизни», Щерба считает «возврат сравнительной грамматики к филологии, из которой она и произошла, заполнение той пропасти, которая была вырыта между ними в XIX столетии».

Слова Щербы о необходимости «возврата» к филологии становятся вполне понятными в свете его теории троякого аспекта языковых явлений. Предметом филологии является ведь глубокий анализ «языкового материала» как «неупорядоченного лингвистического опыта»,из которого выводится «языковая система».

Достоинством трудов Мейе Щерба считает и то, что он свои сравнительно-грамматические штудии связывает с конкретной историей того или иного языка, «что было соединено у Гримма, но что было разъединено в течение всего XIX в.».Ценил Щерба труды Мейе и за их направленность на общелингвистические проблемы, решение которых он считал основной целью всякого языковедческого исследования.

Опираясь на лексико-этимологический материал ЭССЯ, О.Н. Трубачев интенсивно разрабатывает проблематику "Языкознание и этногенез славян". Впрочем, интерес к этноисторическим судьбам славян у него проявлялся всегда - см. работы "О племенном названии уличи" (1961) и "Ранние славянские этнонимы - свидетели миграции славян" (1974). В статье 1974 г. подчеркивалось, что "отголоски древнего пребывания славян на Дунае существуют и требуют изучения, а не одного лишь скептического отношения", и что "интерес к ним в науке будет, возможно, еще усиливаться". Впервые в этой статье была поставлена проблема типа праславянского этнонима и сформулирован вывод: "несомненна древняя сопредельность или, по крайней мере, близость иллирийской, фракийской и славянской языковых территорий".

Но по-настоящему новая постановка проблем и их трактовка развернулась в серии журнальных публикаций О.Н. под общим названием "Языкознание и этногенез славян" с уточняющими подзаголовками. В этих статьях впервые была предпринята попытка охарактеризовать историческую дунайско-балканскую миграцию славян как некое подобие "реконкисты", обратного завоевания, побуждаемого памятью о реальном былом проживании славян на (Среднем) Дунае, ср. фольклорную популярность Дуная даже у восточных славян, никогда по письменным историческим источникам не живших на Среднем Дунае. Балты же (в свою очередь) - не извечные жители Верхнего Поднепровья. Об этом свидетельствуют, по мысли О.Н., их ономастические связи с дако-фракийским субстратом восточной части Балканского полуострова и Анатолии, отражающие контакты, по-видимому, еще третьего тыс. до н.э. (ср. также исследования болгарского лингвиста Ив. Дуриданова). Ранний ареал балтов был ближе к Балканам, видимо, к их восточной части. Автор считает несостоятельными выдвинутые в последние десятилетия теории балтоцентристской ориентации всего индоевропейского комплекса Европы; более вероятна относительная периферийность балтийского; постепенно становится ясным, что славянская проблематика в гораздо большей степени является продолжением индоевропейской, чем принято считать; для проблемы славянской прародины весьма существенны указания на связи древнеиндоевропейского ареала также с дунайским регионом. Так созревала в указанной многолетней работе Олега Николаевича концепция возрождения старой (еще "донаучной") теории и летописной традиции древнего обитания славян на Дунае. Среднеднепровский славянский ареал (откуда затем вышли все восточные славяне) рассматривается при этом в качестве периферии, а не как исходный центр всего славянского этноязыкового пространства. По свидетельствам ономастики, вторично освоены были славянами и польские территории, вопреки автохтонистской теории висло-одерской прародины славян. И польские, и серболужицкие земли, считает О.Н., заселялись славянами с юга.

Серия работ "Языкознание и этногенез славян" продолжается. Дунайская - иначе центральноевропейская теория локализации древнего района славян обрастает у Олега Николаевича новыми аргументами и соображениями.

В заключение несколько слов о проблеме индоарийских этноязыковых реликтов на юге России (точнее - Европейской части СССР), главным образом в Северном Причерноморье, с необычайной увлеченностью и продуктивностью в последние 25 лет разрабатываемой Олегом Николаевичем. По этой проблематике О.Н. опубликовано свыше двадцати специальных работ, объединенных впоследствии в одной книге.

Список литературы

1. Олег Николаевич Трубачев: Российская академия наук: Сер. лит. и яз. Вып. 21: Материалы к биобиблиографии ученых / Сост. Л. В. Шутько / Автор вступ. статьи Л. А. Гиндин. — М.: ИНИОН, 1992. — С. 26—54.

2. Калашников А. А. Указатель трудов Олега Николаевича Трубачева за 1992—1999 гг. // Этимология. 1997—1999. — М., 2000. — С. 225—230.

3. Трубачев Олег Николаевич. Биобиблиографический указатель. — Запорожье, 2003. — С. 3—7.

4. Л.В. Щерба Избранные работы по русскому языку. М., 1957

5. Л.В. Щерба Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974

6. Л.В. Щерба Теория русского письма. Л., 1983

7. Д. Л. Щерба "Лев Владимирович Щерба" //" Памяти академика Льва Владимировича"Щербы. Л., 1951. С. 12.