Договор Византийской империи с Генуэзской республикой (1351 г.)
Заключенный в 1351 г. между Византийской империей и Генуэзской республикой договор подвел итоги византийско-генуэзской войны – вооруженнго конфликта 1348-1349 гг. между Византийской империей и Генуэзской республикой, вызванный вопросом взымания пошлин за проход через Босфор.
Во имя Господа, аминь. Иоанн, в Христа Бога верный император и управитель Римский, Кантакузин.
Так как между царственностью нашей, с одной стороны, и коммуной Генуи, с другой, возникли раздоры, вследствие чего разразилась война между нами и названной коммуной и, в конце концов, состоялись многочисленные переговоры между царственностью нашей и благородными мужами – господами Оберто Гатилузи, Раффо Эрмино, светлыми синдиками господина дожа и коммуны Генуи, а также с Фредерико дель Орто и господином Ланфранко ди Подио от имени и со стороны благородного мужа господина Паганино Дориа, адмирала коммуны Генуи, а также с синдиками и синдикариями от имени названного господина дожа и коммуны Генуи согласно представленным верительным грамотам, написанным верительным грамотам Конрадом ди Креденца, нотариусом, от года MCCCLI, июля третьего дня, через посредство которых предъявлены верительные грамоты господина дожа и его совета, содержащие обещания и имеющие выгодные условия и клятву ‹договору› в общем и в частности, что тем самым господином адмиралом и заместителями его действительно исполнено, и обещано, и гарантировано от имени названного выше господина названного высокого титула. А также, Оберто Раффо, Фредерико и Ланфранко являются акторами-заместителями и прокураторами указанного господина адмирала с полной компетенцией, какую тот сам имеет согласно указанным выше верительным грамотам, написанным Тома Оттоне в данный год, день тридцатый апреля. Итак, царственность наша заключила с вышеназванными благородными ‹мужами› нижезаписанный мир в следующем.
Первое, разумеется, что этим подтверждаются договоры как новые, так и прежние, которые существовали между царственностью нашей и коммуной Генуи, в то время как мир и этот договор, заключенный господином адмиралом с адмиралом Орхан-беем, являются условием не препятствующим заключению вышеуказанного соглашения.
2. Далее, по соглашению царственности нашей, благодаря примирению, жалуется коммуне Генуи участок земли в Галате там, где ров протянулся вплоть до замка Санта-Кроче и длиной названный ров сто локтей, далее которого нельзя латинянам или грекам возводить какие-либо новые строения.
3. Далее, следует по договору и клятве царственности нашей, что нельзя каким-либо галеям каталонским или венецианским, которые прибывают в Константинополь, ‹со стороны› царственности нашей или греков предоставлять продовольствие или убежище, а также разрешать им спускать сходни, а также и в других торговых местах или названных укреплениях. Таким образом, если кто в тех местах окажется не в состоянии защитить себя и, если эти галеи захватят продовольствие, ‹то это› не ‹должно› понимать как основание для расторжения договора или как основание к нарушению клятвы, принесенной царственностью нашей. Не иначе следует поступать в случае войны между каталонцами, венецианцами и генуэзцами.
4. Далее, следует по договору и клятве царственности нашей, что в случае каких-либо раздоров, или ссор, или вражды между каталонцами, венецианцами и генуэзцами в империи нашей, или в каких-либо частях ‹ее›, или же в Константинополе, грекам названной империи в известной степени не должно вмешиваться в названные ссоры или раздоры. И если кто из названных греков вмешается в вышеназванное, надлежит выслать ‹его› из империи нашей или наказать нашей властью. Однако надлежит капитанам нашим в тех местах империи, где будет обнаружено, что наличествуют раздоры или ссоры между вышеназванными генуэзцами, венецианцами и каталонцами, задерживать тех, кто чинит раздоры, и доставлять генуэзцев, с одной стороны, к подеста Перы, венецианцев, напротив, к венецианскому бальи.
5. Далее, устанавливается по договору, что если каталонская или венецианская галея прибывает в Константинополь во время названной войны с венецианским бальи или послом ‹на борту›, то в случае, когда она ‹намерена› спустить сходни, ‹это› не противоречит договору.
6. Далее, устанавливается по договору, что по случаю названного договора царственность наша перед господином адмиралом дарует свободу всем генуэзцам, которых содержат наши греки в империи и которых также царственность наша содержит в тюрьмах или под арестом, и подобным образом господин адмирал дарует свободу всем грекам, которых содержат в коммуне и которые есть в коммунах.
7. Далее, устанавливается по договору, что царственность наша не позволяет устанавливать или взымать пошлину с грека, который покупает товар у генуэзца, и как ‹это› наличествует в соглашении, которое предписывает взымать или возвращать данную пошлину, что нельзя ‹взымать пошлину›, если не взымать упомянутое со всех принадлежащих нашим грекам греческих товаров, и таким же образом поступают граждане генуэзской коммуны в ‹отношении› упомянутого на товары, ‹купленные› у греков.
8. Далее, устанавливается по договору, что когда какой-либо грек продает в Пере или ‹иных› местах вино, то пошлину, наложенную соответственно порядкам, ‹установленным› синдиками коммуны, грек должен платить такую же, как и остальные генуэзцы, и подобным же образом коммеркиарии царственности нашей собирают и взымают положенную нам пошлину с генуэзцев, которые продают вино в Константинополе так же, как и с остальных греков; это условие сохраняется во время войны каталонцев и венецианцев с генуэзцами, и до тех пор пошлина на вино остается неизменной, если только не изменятся обстоятельства данной войны.
9. Далее, устанавливается по договору, что если произойдет или случится, что станет известно царственности нашей, что со стороны генуэзцев будет поступок, слово или деяние против мира, которые будут угрожать царственности нашей объявлением или началом войны с генуэзцами, в то время как даны клятвы в его соблюдении, ‹надлежит› отправить специального нунция к подеста Перы для денонсирования и заявления протеста, то с того дня, когда это произойдет, до наступления восьмого месяца ‹нам› следует воздерживаться от начала каких-либо враждебных нападений или действий между сторонами. И таким же образом, если подеста Перы заметит, что со стороны царственности нашей и моих греков есть противодействие вышеуказанному миру, надлежит подеста ‹действовать› тем же образом, как сказано выше, и заявить протест и денонсировать ‹договор с› царственностью нашей, а также ‹он› не может со своей стороны в течение ближайших восьми месяцев начинать враждебные действия, лишь по истечении восьми месяцев названные стороны ‹могут› быть свободны не соблюдать названный договор.
10. Далее, устанавливается по договору, что греческие суда не плавают и не могут плавать к Тане или в море Таны, если туда не плавают генуэзские суда; всегда, когда ‹необходимо› от царственности нашей отправить ‹туда› вышеназванные ‹суда›, ‹он› направляет посольство к господину дожу, чтобы добиться разрешения, что греческим судам там можно плавать, и если дож согласится, что им можно плавать потому, что плавать разрешено, когда нет войны между сторонами.
11 Далее, устанавливается по договору, что если греки будут захвачены генуэзцами на вражеских судах, а именно каталонских и венецианских, будучи на вышеназванных наемниками или по собственной воле, их можно арестовывать; если же названные греки находились там в силу обмана, тогда надлежит генуэзцам этих греков отпустить. И указанное выше условие истекает через три месяца, начиная со дня заключения договора до наступления в календах августа первого ‹дня›. И наоборот, если царственность наша обнаруживает каких-либо генуэзцев у наших врагов, то, по тому же правилу, их можно арестовать.
12. Далее, устанавливается по договору, что не должно каким бы то ни было греческим судам заходить или возвращаться в каталонские и венецианские места во время вышеназванной войны, за исключением, если царственность наша по каким-либо собственным соображениям решит послать в названные места один военный корабль, тогда можно направлять названный корабль всякий раз ‹по необходимости›.
13. Далее, устанавливается по договору и соглашению, что вся генуэзская недвижимость – земля и собственность, которая есть в империи, возвращаются генуэзцам таковой, какой ‹она› есть, любые доходы, которые поступили в наш вестиарий с любой ‹бывшей генуэзской› собственности, им ‹генуэзцам› не возвращаются и удерживаются.
14. Далее, устанавливается по договору и клятве, что никакой генуэзец не может приобретать какую-либо собственность или землю или виноградник у какого-либо грека без разрешения царственности нашей, и если какой-либо генуэзец приобретет ‹что-либо› без разрешения царственности нашей, то теряет стоимость указанной собственности.
15. Далее, долговые обязательства, которые существуют между греками и генуэзцами, остаются в том положении и силе, в каких пребывали до войны, за исключением того, что поступило в вестиарий царственности нашей или в ‹казну› коммуны Генуи или Перы; оно не подлежит возврату.
16. Далее, устанавливается по договору и соглашению, что если какое-либо генуэзское имущество захвачено во время войны каталонцами или венецианцами и продано грекам и, наоборот, если какое-либо греческое имущество захвачено и продано генуэзцам, то ‹оно› является утраченным без допущения какого-либо возмещения в будущем.
17. Далее, всяческие убытки, понесенные во время войны, и иски по ‹их› возмещению, а именно от греков генуэзцам и от генуэзцев грекам, аннулируются, а также, в известной степени, их нельзя как-либо возмещать в будущем или исправлять, или возбуждать ‹иски›.
18. Далее, устанавливается по договору о Хиосе и Фокее, что царственность наша должна /предварительно/ заслушать своих послов. И, когда они обскажут царственности нашей дело, как будет угодно нам или нет, то после этого царственность наша разрешит передать вышеназванному дожу и коммуне Генуи, о чем мы ‹в отношении› вышеназванного договоримся и заключим ‹договор› с господином дожем и господин дож с царственностью нашей, ‹это› воспринимается как факт. И, если не будет угоден царственности нашей порядок, устроенный господином дожем в вышеназванном, то царственность наша может передать господину дожу столько, сколько пожелает по соглашению об этом.
19. Далее, устанавливается по договору, что генуэзцы не могут предъявлять обвинения грекам по крови и освобождают арестованных ‹подданых› царственности нашей в коммуне Генуи и Пере, и таким же образом царственность наша отпускает всех генуэзцев, против которых имеются какие-либо обвинения.
В этом, целиком и в частности, поклялись царственность наша, любимейший сын наш господин Матфей Кантакузин на святом господнем Евангелии, и от лица нашего лично на Священном писании, что ‹договор› имеет навечно силу, и незыблимость, и выгодность, и ни в чем не будет испытывать противодействие или выступлений против как юридически, так и фактически, потом или сразу; и он вступает в действие без каких-либо правовых ограничений и сохраняет нерушимость. И таким же образом присоединяется другой деспот – высочайший сын наш господин Мануил Кантакузин, так как является соправителем Константинополя, и приносит клятву, и заключает ‹договор›, и соблюдает ‹его› в общем и в частности, следуя нам. И таким же образом господа Оберто, Раффо, Фредерико и Ланфранко поименно поклялись в вышесказанном на святом господнем Евангелии, лично на Священном писании и от имени названных господина адмирала, и господина дожа, и коммуны Генуи, ‹что› вышеназванное в общем и в частности сохраняет навечно силу, и незыблимость, и выгодность, и ни в чем не ‹испытывает› противодействия и выступлений против как юридически, так и фактически, потом или сразу, и оно вступает в силу без каких-либо правовых ограничений и сохраняет нерушимость; и что должны названный господин адмирал, господа Ланфранко Катанео, Мартино ди Мауро, Катанео Спинуло и Антонио ди Сардзано, советники названного господина адмирала, поклясться таким же образом по доброй воле царственности нашей в соблюдении ‹договора› в общем и в частности, как и вышеназванные, а также поклясться во всем, в чем поклялся названный выше дож в присутствии ‹своих› послов и послов царственности нашей, что названный мир, договор и соглашение и, в частности, вышесказанное, имеют и содержат силу, незыблимость и выгодность. Для обеспечения полной гарантии и очевидной завершенности составлена скрепленная клятвой золотая булла привилегий по указанию царственности нашей, переведенная на греческий и латинский по распоряжению нашему и продиктованная слугой нашим Николао Сигиро, алыми буквами рукой нашей лично подписанная согласно обычая, и золотая печать снизу подвешена.
Во имя Бога и блаженной Девы Марии, его матери, и всего Святого семейства, аминь. Этим всем извещается, что тишайший и блистательнейший господин Иоанн, в Христа Бога верный император и управитель Римский, Кантакузин, с одной стороны, и благородные мужи господа Оберто Гаттилузи, Раффо Эрмирио, выдающиеся синдики господина Иоанна, милостью всемогущего Бога генуэзского дожа и защитника народа и коммуны Генуи, ‹а также› Фредерико ди Лорто и Ланфранко ди Подио от имени и со стороны заслуженного и благородного мужа господина Паганино Дориа, удачливого адмирала флота коммуны Генуи, который адмирал является синдиком и синдикарием от имени названного господина дожа и коммуны Генуи, с другой, в моем, Тома Оттоне, нотариуса и канцелярия коммуны Генуи, присутствии подписи ‹поставили›, и ‹я› подписанное удостоверил; а именно бароны названного господина и тишайшего господина императора и подписанта – генуэзцы лично поклялись на святом господнем Евангелии усердно написанное соблюдать, выполнять и чтить в общем и в частности в правильном мире между названными выше сторонами, и во всем и всему вышесказанному не противодействовать и не выступать против как юридически, так и фактически каким-либо поступком или намерением. Обещание насчет соблюдения указанного мира согласно соглашения и договора следует ниже в самом продолжении. И таким же образом в записанном поклялся лично на святом господнем Евангелии названный господин Кирматфей во всем вслед за названным императором и названный мир, который заключен выше, поклялся лично соблюдать. Об этом всем договорились названный господин император, и названные синдики и прокураторы вышеназванного ‹господина› просили через меня, Тома Оттоне, нотариуса и советника коммуны Генуи, составить верительные грамоты, сделанные в великом городе Константинополе, в святом дворце Влахернском, в году от сотворения мира, по летоисчислению империи Римской, шесть тысяч восемьсот шестидесятом, от истинного Воплощения Господа нашего Иисуса Христа году тысяча триста пятьдесят втором, по летоисчислению латинскому, в день шестой марта, в присутствии свидетелей – баронов греческих и, разумеется, возлюбленного брата указанной царственности, господина Михаила Асеня, и возлюбленного единокровного ‹брата› указанной царственности господина Андроника Асеня, и возлюбленного зятя его протостратора Георгия Факрассена, а также в присутствии великого дрогария стражи господина Иоанна ди Перальта, и великого этериарха господина Георгия Астра, родственника императора и ныне являющегося господином Константинополя, и в присутствии латинских свидетелей, господина Дзентурино Заккариа, господина Андаро ди Мари, господина Оберто ди Гуаньо, Николао ди Порта, Бартоломео Портонарио, Ланфранко Гамбоно и Бонифацио ди Сауро, граждан и бюргеров Перы.
Я, Тома Оттоне, доверенный нотариус императора Шестого ‹Иоанна› и по просьбе коммуны Генуи, написал.