Из записки графа П.А. Шувалова о Берлинском конгрессе 1878 г.

Берлинский конгресс 1878 г. (1 (13) июня – 1 (13) июля) – международный конгресс, созванный для пересмотра условий Сан-Стефанского мирного договора 1878 г., завершившего русско-турецкую войну 1877-1878 гг. Завершился подписанием Берлинского трактата. Конгресс происходил в Берлине под председательством Отто фон Бисмарка.

На условия Сан-Стефанского мирного договора последовала резкая критика со стороны европейских держав, в первую очередь, Англии и Австро-Венгрии. Было очевидно, что Россия начинать новую войну против коалиции была не в состоянии. Поддержки со стороны Германии также нельзя было ожидать. В частных беседах с русским послом в Германии Отто фон Бисмарк рекомендовал согласиться на обсуждение условий договора на международном конгрессе. Оказавшись в изоляции, Россия вынуждена была признать договор предварительным и пойти на его пересмотр на Берлинском конгрессе. В работе конгресса приняли участие представители России, Англии, Австро-Венгрии и Германии. Присутствовали также делегации Франции, Италии и Османской империи. На конгресс были приглашены представители Ирана, Греции, Румынии, Сербии и Черногории.

Берлинскому конгрессу предшествовал ряд соглашений. 18(30) мая 1878 г. состоялось секретное англо-русское соглашение, которое предопределило в общих чертах условия пересмотра Сан-Стефанского договора. 23 мая (4 июня) 1878 г. Англия подписала секретный договор с Турцией об оборонительном союзе – Кипрскую конвенцию, по которой она получила право на оккупацию Кипра и право на контроль над проведением турецким правительством реформ в Малой Азии. Англия же обязалась отстоять «силой оружия» границы в Азии, если Россия потребует их исправления вне пределов, определенных в Сан-Стефано. Англо-австрийское соглашение 25 мая (6 июня) 1878 г. также определило общую линию поведения для обеих держав на конгрессе.

Важнейшие вопросы обычно предварительно решались на частных совещаниях представителей России, Англии, Австро-Венгрии и Германии, делегации которых возглавляли соответственно А.М. Горчаков, Б. Биконсфилд, Д. Андраши и Отто фон Бисмарк. Споры шли в основном о Болгарии, территорию которой, определённую Сан-Стефанским договором, Англия и Австро-Венгрия желали урезать до минимума, о Боснии и Герцеговине, на которые претендовала Австро-Венгрия, и о территории в Закавказье, отошедшей от Турции к России, против чего протестовала Англия. Бисмарк объявил себя нейтральным посредником, но на деле поддерживал требования Англии и Австро-Венгрии, вынудив Россию принять большую их часть.

1(13) июля 1878 г. был подписан Берлинский трактат, который явился результатом работы Берлинского конгресса, созванного по инициативе западных держав для пересмотра условий Сан-Стефанского договора в ущерб России и славянским народам Балканского полуострова.

О работе конгресса дают яркие представления воспоминания П.А. Шувалова, хотя они и не лишены некоторых субъективных впечатлений.

...В течение всего кризиса у нас в руках был прекрасный козырь: скрытое разногласие между Австро-Венгрией и Англией. Причин этого разногласия было много... Возникновение его надо приписать тщеславному намерению графа [Андраши] ознаменовать свой приход к власти приобретением для монархии двух провинций, которые мы готовы были ему предоставить в вознаграждение за нейтралитет Австро-Венгрии.

Тем временем все получаемые мною из С.-Петербурга официальные сообщения указывали на то, что там жаждут конгресса, льстя себя надеждой, что Европа не будет препятствовать и санкционирует Сан-Стефанский договор. Вследствие этого мне было поручено способствовать созыву конгресса.

В принципе эта идея была принята всеми державами.

...Англия требовала, чтобы Сан-Стефанский договор был целиком представлен на конгресс и каждая статья его подвергалась бы обсуждению.

Мы оказались, таким образом, в тупике. Ни та, ни другая страна не могла отречься от своей декларации, не уронив своего достоинства.

...Тогда я начал переговоры с лордом Солсбери. Они продолжались целую неделю и были очень трудны и утомительны. Они послужили подготовлением к тайному соглашению от 30 мая, подписанному мною и английским министром. С самого начала переговоров я заметил, что главной целью Англии было разделение Болгарии на две части, так, чтобы Балканский хребет отошел к султану, дабы дать ему возможность защищаться от наших будущих нападений. Как ни важно было изменение границ в Малой Азии, предоставление России Карса, а главным образом Батума, балканский вопрос имел наибольшее значение для британского кабинета.

В этом и состояла ошибка лорда Солсбери и лорда Биконс-фильда. Было очевидно, что отделение северной Болгарии от южной могло быть только искусственным, даже имея в виду, что защита Балкан будет в руках турок, и я помню, предложил лорду Солсбери, когда он подыскивал названия для этих двух Бол-гарии, назвать одну Болгарию довольной, другую – недовольной. ...Конгресс заседал уже третью неделю, когда, подобно взрыву бомбы, произошло разглашение английской печатью англо-русского договора.

...Положение России становилось критическим: ей приходилось или отказаться от Батума (и я думаю, что она бы это сделала, что вызвало бы взрыв негодования в России), или же конгресс оказался бы сорванным, и у нас, вероятно, была бы война.

...Батум, как я уже говорил выше, был уступлен России, но дело шло о чрезвычайно важном обстоятельстве, а именно о проведении границы более или менее далеко от Батума и Карса: англичане намеревались оттеснить нас к самым стенам этих двух городов.

...Председатель конгресса, видя, что оба договаривающиеся все дальше и дальше забираются в тупик, иронически предложил следующее: конгресс прервет на полчаса свое заседание; договаривающиеся будут устранены от прений, и конгресс поручит второстепенным уполномоченным Англии и России разрешить затруднение большинством голосов совместно с второстепенным уполномоченным Германии князем Гогенлоэ. Конгресс обязуется согласиться с решением при количестве двух против одного.

Это предложение было принято с улыбкой представителями всех держав, и странно было, что Турция оказывалась таким образом устраненной от обсуждения вопроса, в котором она была больше всех заинтересована.

И вот это недоразумение послужило нам на пользу. Я стоял за линию Сан-Стефано, маркиз Солсбери nec plus ultra чертежа нашего генерального штаба. Князь Гогенлоэ предложил промежуточный чертеж, разделявший спорную территорию на две равные части.

Я согласился, и вопрос был решен.

На следующий день мы подписали договор...