Стратегия для общинных конференций: эмоции и социальные отношения
СТРАТЕГИЯ ДЛЯ ОБЩИННЫХ КОНФЕРЕНЦИЙ: ЭМОЦИИ И СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Сьюзан М. Рецинджер и
Томас Дж. Шефф
Краткое изложение:Общинные конференции являются новой формой работы с преступлениями в западных обществах. Эта процедура возникла первоначально в Новой Зеландии: вместо судебного разбирательства правонарушитель проходит через альтернативную систему, в рамках которой устраивается встреча жертвы, правонарушителя и всех заинтересованных лиц с целью достижения соглашения по данному делу. В Австралии конференции широко представлены в работе как с несовершеннолетними, так и со взрослыми преступниками. Они используются также в образовательных учреждениях для разрешения проблем, связанных с правонарушениями учащихся. В этой статье излагаются те препятствия к примирению жертвы и правонарушителя, которые могут возникнуть на общинной конференции. Процесс символического возмещения менее понятен и очевиден, чем простая материальная компенсация. Есть существенная разница между агрессивными эмоциями, такими, как злоба и негодование, которые могут иметь разрушительный характер, и эмоциями, проявление которых делает человека ранимым и уязвимым. Среди последних можно назвать стыд, горе и страх; выражение участниками именно таких эмоций может стать ключом к их примирению.
Основой для данных заметок стало, главным образом, наше наблюдение над работой девяти общинных конференций, которые были проведены в городах Канберра, Аделаида и Кэмпбелтаун (Австралия) в декабре 1994 года. Определенное влияние на написание этой статьи оказали также опубликованные работы Брейтуэйта и его коллег (Braithwaite, 1989, Braithwaite and Mugford, 1994; Moore, 1993), а также личные беседы с Брейуэйтом, Терри О’Коннелл, Джоном Макдоналдом и Лэрри Шерманом. Идея и форма конференций произвели на нас мощное впечатление. Мы полагаем, что конференции - инструмент правосудия и способ достижения справедливости. В некотором смысле независимо от того, что происходит во время официальной конференции, все же возникает движение по направлению к примирению и восстановлению справедливости.
Процессы материального и символического возмещения происходят на общинной конференции бок о бок. Процесс, связанный с материальным возмещением, приводит, в конце концов, к соглашению: участники достигают договоренности относительно тех действий, которые необходимо предпринять, чтобы компенсировать жертве и обществу ущерб, причиненный преступлением. Процесс достижения такого соглашения проходит на словесном уровне. Он, по большей части, однозначен, происходит у всех на глазах и является явной целью встречи. Но за достижением соглашения скрывается менее заметный процесс – процесс символического возмещения. В него вовлечены социальные ритуалы уважения, вежливости, извинения и прощения, которые действуют, похоже, независимо от достигнутой словесной договоренности. Символическое возмещение зависит от динамики развития эмоций и состояния социальных связей между участниками встречи. В данной статье предпринимается попытка прояснить суть эмоциональной динамики на конференции, а также динамики развития отношений между участниками, поскольку эти процессы более сложны и неоднозначны, чем достижение словесного соглашения. Осознание динамики стыда и преодоление этого чувства являются ключевыми моментами для успешного проведения конференций.
Идеальный результат, с точки зрения символического возмещения, состоит из двух шагов. Сначала правонарушитель ясно выражает стыд и искреннее раскаяние в своих действиях. Жертва, в ответ, предпринимает, по крайней мере, первый шаг на пути к прощению правонарушителя. Эти два шага можно назвать «восстановительными действиями». «Восстановительные действия» способствуют воссозданию разрушенных преступлением отношений между жертвой и правонарушителем. Воссоздание этой связи символизирует более значительное восстановление в сравнении с тем, которое произойдет между правонарушителем и другими участниками, полицией, общиной. Несмотря на то, что эмоциональный обмен, составляющий основу «восстановительных действий», может быть весьма кратким (возможно, несколько секунд), именно он является ключом к примирению, удовлетворению жертвы и снижению количества повторных преступлений.
«Восстановительные действия» оказывают свое влияние также и на соглашение о возмещении ущерба. За примирением на эмоциональном уровне, как правило, следует достижение соглашения, которое удовлетворяет всех участников. Условия такого соглашения являются скорее неизбежными, чем слишком суровыми или слишком легкими для правонарушителя. Без наличия «восстановительных действий» путь к соглашению полон препятствий: какое бы соглашение ни было достигнуто, оно не снижает общего напряжения и оставляет участников с чувством неудовлетворенности. В связи с этим, чрезвычайно важно, по крайней мере, уровнять в значимости символическое возмещение и соглашение о материальной компенсации. Если этого не сделать, конференции, в конце концов, окажутся лишь немногим лучше традиционного судебного процесса. Символическое возмещение является неотъемлемым составным элементом общинных конференций, который и отличает их от других способов контролировать преступность.
Однако во время девяти конференций, на которых мы были наблюдателями, «восстановительные действия» - важнейшая составляющая часть символического возмещения – так и не были предприняты. Во всех девяти случаях нами были отмечены трудности, напряженность, а также несдержанность участников в попытках достигнуть соглашения. В трех из девяти случаев необходимое движение от стыда и раскаяния к прощению все же могло произойти сразу после формального окончания конференций. В двух случаях, ожидая бланки для подписания соглашения, жертвы беседовали с правонарушителями. В третьем случае, ведущий, который провожал участников к выходу из здания, сообщил, что пострадавшая потрепала одного из правонарушителей по плечу, после того, как он со слезами извинился перед ней. Эти три примера говорят о том, что устраивать искусственные задержки после официального окончания конференции до, например, подписания письменного соглашения может быть полезным: это позволило бы участникам завершить неоконченное дело символического возмещения. Искусственно созданные задержки, которые дают участникам возможность «взглянуть со стороны» на события формальной части конференции, вполне могут стать значительной частью процесса возмещения. Крайняя сложность конференций и высокий уровень эмоционального напряжения создают необходимость в таком взгляде в значительном количестве случаев, а возможно, и в большинстве. В большой части ситуаций даже опытному и высококвалифицированному ведущему может оказаться трудно преодолеть препятствия на пути к символическому возмещению. Символическое возмещение, в отличие от соглашения по возмещению ущерба, полностью зависит от динамики эмоций участников и отношений между ними. Этой динамикой управляют два момента. Во-первых, это умение справиться с главенствующей эмоцией - стыдом, причем не только правонарушителя и его представителей, но и всех других участников, включая ведущего. Во-вторых, это степень взаимоидентификации и понимания на конференции, т.е. состояние отношений между участниками. Динамика социальных связей на конференции столь же важна, как и стыд, но основное внимание здесь все же уделяется динамике чувства стыда. Поскольку мы рассматриваем эмоции и социальные связи между участниками на конференции как эквивалентные, параллельные феномены, наши предложения касательно стыда легко можно перевести в область отношений между участниками. Символический результат конференций зависит от умения справляться со стыдом: высокая вероятность символического возмещения напрямую связана с тем, насколько стыд и близкие чувства будут осознаны и признаны участниками. И, наоборот, вероятность символического возмещения понижается настолько, насколько участники отрицают стыд и близкие ему эмоции.
Заключение
Основные идеи и практика общинных конференций во множестве аспектов в корне противоречат культуре официального правосудия и, на самом деле, культуре нашего общества вообще. Трехдневный, или даже тридцатидневный тренинг не даст его участникам возможности полностью отказаться от тех верований и привычек, с которыми они выросли и начали профессиональную карьеру. Не научит он сразу же и гармоничному сотрудничеству с коллегами. Понадобится продолжать образование в этой области, при условии, конечно, что знания, приобретенные на тренинге, не будут сброшены как ненужный груз. События на конференции развиваются очень быстро, их ход запутан и зачастую неоднозначен. Это потребует проявления чудес изобретательности и находчивости от любого, даже умеющего успешно работать в группе человека. Необходимо серьезно продумать тренинги для ведущих и систему наблюдения за их работой.
Кто должен проводить общинные конференции? У нас нет рекомендаций по поводу того, кто должен исполнять роль ведущего конференции: полицейский, социальный работник или медиатор. Однако кто бы ни был избран для этой роли, важно, чтобы на ранних этапах (планирование передачи дела из судебных органов на конференцию) полиция была бы вовлечена в процесс и стала бы неотъемлемой частью новой программы. Поскольку полицейские первыми вступают в контакт с правонарушителем, от степени их сотрудничества зависит, будут они способствовать или мешать передачи дела для проведения конференции. Мы советуем также, вне зависимости от того, кто будет вести конференции, проводить для этих людей специальную подготовку, направленную на формирование умения выявлять и справляться с различными эмоциями (как обозначено выше, в п.11). Конференции призваны постепенно трансформировать доминирующую культуру официального правосудия настолько, что полицейские и другие возможные ведущие встреч приобретут знания и навыки, необходимые для успешного проведения конференций. Такая трансформация, вместе с общинно-созидающим действием и усилением контроля над преступностью, суть три великие цели движения за конференции. Именно поэтому за подготовкой ведущих и наблюдением за их работой скрывается возможность фундаментальных перемен в нашем обществе.
В этой статье была изложена стратегия по увеличению эффективности общинных конференций, как с точки зрения контроля над преступностью, так и с точки зрения подготовки ведущих. Такие конференции – это вид искусства среди появившихся нововведений, позволяющих контролировать рост преступности. Возможно также, что использование различных эмоций, проявляемых участниками, для того чтобы способствовать возникновению взаимоидентификации и устойчивых социальных связей между ними, может найти свое применение не только в работе по сокращению количества преступлений, но и в других областях. Нижняя граница диапазона применения - индивидуальная и семейная терапия, а также консультации по проблемам и вопросам брака. Идею «восстановительных действий» можно использовать не только для восстановления отношений между клиентами различных служб, но и между клиентом и человеком, предоставляющим ему профессиональные услуги. Эта же самая идея может оказаться важной и в образовательном процессе для создания устойчивых связей между учителем и учениками, что, в свою очередь, обеспечит более быстрое и глубокое обучение. Наконец, верхняя граница диапазона – использование формата конференций для разрешения групповых, например, международных, споров. Очень важно помочь человеку высказать болезненные эмоции, делающие его ранимым и уязвимым, не менее важно также переформулировать выражаемые им агрессивные эмоции. Внедрение техник по такой работе с эмоциями может способствовать появлению нужных инноваций в области разрешения конфликтных ситуаций.
Мы благодарим Джона Брейтуэйта за его полезные комментарии.
Braithwaite, J. (1989). Crime, Shame and Reintegration. Cambridge. UK: Cambridge University Press.
-- and S. Mugford (1994). “Conditions of Successful Reintegration Ceremonies.” British Journal of Criminology 34:139-171.
Elias, N. (1983). The Civilizing Process (3rd edn.). New York, NY: Vintage.
Goffman, E. (1967). Interaction Rituals. New York, NY: Anchor.
Horrowitz, M. (1981). “Self-Righteous Rage and Attribution of Blame.” Archives of General Psychiatry 38:1233-1238.
Kohut, H. (1971). Thoughts of Narcissism and Narcissistic Rage. The Search for Self. New York, NY: International University Press.
Labov, W. and D. Fanshel (1977). Therapeutic Discourse. New York, NY: Academic Press.
Lewis, H.B. (1971). Shame and Guilt in Neurosis. New York, NY: International Universities Press.
Lynd, H. (1958). On Shame and the Search for Identity. New York, NY: Harcourt.
Metge, J. (1986). In and Out of Touch: Whakamaa in Cross Cultural Perspective. Wellington, NZ: Victoria University Press.
Moore, D. (1993). “Shame, Forgiveness and Juvenile Justice.” Criminal Justice Ethics. Winter/Spring:3-25.
O’Connell, T. (1994). Personal communication. December.
Retzinger, S. (1991). Violent Emotions. Newbury Park, CA: Sage.
Scheff, T. (1990). Microsociology. Chicago, IL: University of Chicago Press.
-- (1994). Bloody Revenge. Boulder, CO: Westview Press.
-- and S. Retzinger (1991). Emotions and Violence. Lexington, MA: Lexington Books.
Schneider, C. (1977). Shame, Exposure, and Privacy. Boston, MA: Beacon Press.
Shaver, P.R., S. Wu and J.C. Schwartz (1992). “Cross-cultural Similiarities and Differences in Emotions and Their Representation.” In: M.S. Clark (ed.), Review of Personality and Social Psychology, Vol.13. Newbury Park, CA: Sage.
Tavuchis, N. (1991). Mea Culpa: The Sociology of Apology and Reconciliation. Stanford, CA: Stanford University Press.
Tomkins, S. (1963). Affect, Imagery, Consciousness, Vol. 2. . New York, NY: Springer.
Перевод Н.Хариковой
* скромность; смирение (англ.)
** унижение; оскорбление (англ.)
СТРАТЕГИЯ ДЛЯ ОБЩИННЫХ КОНФЕРЕНЦИЙ: ЭМОЦИИ И СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Сьюзан М. Рецинджер и
Томас Дж. Шефф
Краткое изложение:Общинные конференции являются новой формой работы с преступлениями в западных обществах. Эта процедура возникла первоначально в Новой Зеландии: вместо судебного разбирательства правонарушитель проходит через альтернативную систему, в рамках которой устраивается встреча жертвы, правонарушителя и всех заинтересованных лиц с целью достижения соглашения по данному делу. В Австралии конференции широко представлены в работе как с несовершеннолетними, так и со взрослыми преступниками. Они используются также в образовательных учреждениях для разрешения проблем, связанных с правонарушениями учащихся. В этой статье излагаются те препятствия к примирению жертвы и правонарушителя, которые могут возникнуть на общинной конференции. Процесс символического возмещения менее понятен и очевиден, чем простая материальная компенсация. Есть существенная разница между агрессивными эмоциями, такими, как злоба и негодование, которые могут иметь разрушительный характер, и эмоциями, проявление которых делает человека ранимым и уязвимым. Среди последних можно назвать стыд, горе и страх; выражение участниками именно таких эмоций может стать ключом к их примирению.
Основой для данных заметок стало, главным образом, наше наблюдение над работой девяти общинных конференций, которые были проведены в городах Канберра, Аделаида и Кэмпбелтаун (Австралия) в декабре 1994 года. Определенное влияние на написание этой статьи оказали также опубликованные работы Брейтуэйта и его коллег (Braithwaite, 1989, Braithwaite and Mugford, 1994; Moore, 1993), а также личные беседы с Брейуэйтом, Терри О’Коннелл, Джоном Макдоналдом и Лэрри Шерманом. Идея и форма конференций произвели на нас мощное впечатление. Мы полагаем, что конференции - инструмент правосудия и способ достижения справедливости. В некотором смысле независимо от того, что происходит во время официальной конференции, все же возникает движение по направлению к примирению и восстановлению справедливости.
Процессы материального и символического возмещения происходят на общинной конференции бок о бок. Процесс, связанный с материальным возмещением, приводит, в конце концов, к соглашению: участники достигают договоренности относительно тех действий, которые необходимо предпринять, чтобы компенсировать жертве и обществу ущерб, причиненный преступлением. Процесс достижения такого соглашения проходит на словесном уровне. Он, по большей части, однозначен, происходит у всех на глазах и является явной целью встречи. Но за достижением соглашения скрывается менее заметный процесс – процесс символического возмещения. В него вовлечены социальные ритуалы уважения, вежливости, извинения и прощения, которые действуют, похоже, независимо от достигнутой словесной договоренности. Символическое возмещение зависит от динамики развития эмоций и состояния социальных связей между участниками встречи. В данной статье предпринимается попытка прояснить суть эмоциональной динамики на конференции, а также динамики развития отношений между участниками, поскольку эти процессы более сложны и неоднозначны, чем достижение словесного соглашения. Осознание динамики стыда и преодоление этого чувства являются ключевыми моментами для успешного проведения конференций.
Идеальный результат, с точки зрения символического возмещения, состоит из двух шагов. Сначала правонарушитель ясно выражает стыд и искреннее раскаяние в своих действиях. Жертва, в ответ, предпринимает, по крайней мере, первый шаг на пути к прощению правонарушителя. Эти два шага можно назвать «восстановительными действиями». «Восстановительные действия» способствуют воссозданию разрушенных преступлением отношений между жертвой и правонарушителем. Воссоздание этой связи символизирует более значительное восстановление в сравнении с тем, которое произойдет между правонарушителем и другими участниками, полицией, общиной. Несмотря на то, что эмоциональный обмен, составляющий основу «восстановительных действий», может быть весьма кратким (возможно, несколько секунд), именно он является ключом к примирению, удовлетворению жертвы и снижению количества повторных преступлений.
«Восстановительные действия» оказывают свое влияние также и на соглашение о возмещении ущерба. За примирением на эмоциональном уровне, как правило, следует достижение соглашения, которое удовлетворяет всех участников. Условия такого соглашения являются скорее неизбежными, чем слишком суровыми или слишком легкими для правонарушителя. Без наличия «восстановительных действий» путь к соглашению полон препятствий: какое бы соглашение ни было достигнуто, оно не снижает общего напряжения и оставляет участников с чувством неудовлетворенности. В связи с этим, чрезвычайно важно, по крайней мере, уровнять в значимости символическое возмещение и соглашение о материальной компенсации. Если этого не сделать, конференции, в конце концов, окажутся лишь немногим лучше традиционного судебного процесса. Символическое возмещение является неотъемлемым составным элементом общинных конференций, который и отличает их от других способов контролировать преступность.
Однако во время девяти конференций, на которых мы были наблюдателями, «восстановительные действия» - важнейшая составляющая часть символического возмещения – так и не были предприняты. Во всех девяти случаях нами были отмечены трудности, напряженность, а также несдержанность участников в попытках достигнуть соглашения. В трех из девяти случаев необходимое движение от стыда и раскаяния к прощению все же могло произойти сразу после формального окончания конференций. В двух случаях, ожидая бланки для подписания соглашения, жертвы беседовали с правонарушителями. В третьем случае, ведущий, который провожал участников к выходу из здания, сообщил, что пострадавшая потрепала одного из правонарушителей по плечу, после того, как он со слезами извинился перед ней. Эти три примера говорят о том, что устраивать искусственные задержки после официального окончания конференции до, например, подписания письменного соглашения может быть полезным: это позволило бы участникам завершить неоконченное дело символического возмещения. Искусственно созданные задержки, которые дают участникам возможность «взглянуть со стороны» на события формальной части конференции, вполне могут стать значительной частью процесса возмещения. Крайняя сложность конференций и высокий уровень эмоционального напряжения создают необходимость в таком взгляде в значительном количестве случаев, а возможно, и в большинстве. В большой части ситуаций даже опытному и высококвалифицированному ведущему может оказаться трудно преодолеть препятствия на пути к символическому возмещению. Символическое возмещение, в отличие от соглашения по возмещению ущерба, полностью зависит от динамики эмоций участников и отношений между ними. Этой динамикой управляют два момента. Во-первых, это умение справиться с главенствующей эмоцией - стыдом, причем не только правонарушителя и его представителей, но и всех других участников, включая ведущего. Во-вторых, это степень взаимоидентификации и понимания на конференции, т.е. состояние отношений между участниками. Динамика социальных связей на конференции столь же важна, как и стыд, но основное внимание здесь все же уделяется динамике чувства стыда. Поскольку мы рассматриваем эмоции и социальные связи между участниками на конференции как эквивалентные, параллельные феномены, наши предложения касательно стыда легко можно перевести в область отношений между участниками. Символический результат конференций зависит от умения справляться со стыдом: высокая вероятность символического возмещения напрямую связана с тем, насколько стыд и близкие чувства будут осознаны и признаны участниками. И, наоборот, вероятность символического возмещения понижается настолько, насколько участники отрицают стыд и близкие ему эмоции.