Историческая правда и украинофильская пропаганда

Предисловие Николая Старикова. Украинофильская пропаганда — взгляд в историю

Как столкнуть между собой братьев? Рассказать им, что они не родственники, что они не братья и не одна семья. Что один из них — главный враг другого. Классический принцип — разделяй и властвуй. В истории его применяли бессчетное число раз. К сожалению, и в истории нашей страны тоже. Гражданская война начала XX века тому страшное свидетельство. Тогда нас смогли разделить на белых и красных. Итогом этого стали миллионы погибших, разрушенная страна, потерянные территории, небывалое падение уровня жизни. В книге, которую вы держите в руках, изложены факты, которые могут помочь понять правду и открыть глаза многим.

Сегодня, когда мы наблюдаем трагедию гражданской войны на Донбассе, мы обязаны вспомнить, каковы ее истинные причины. А они таковы: создание в конце XIX века идеологии украинства. Создание мифа об отдельном украинском народе, украинском государстве, которое не имеет никакого отношения к России и русскому народу.

Создали этот миф, который сегодня приносит кровавую жатву на Донбассе, в Австро-Венгерской империи. Сделали это не от хорошей жизни — в империи Габсбургов была целая область (Галиция), населенная русскими. Это единство галичан с остальным русским народом, который в Российской империи официально состоял из великороссов, малороссов и белорусов, официально признавалось Веной. С 1772 до 1848 года австрийское правительство официально называло их Russen.

«Но в 1848 году губернатор Галиции граф Стадион обратил внимание Вены на опасность такого названия, и вместо Russen впервые для обозначения русского населения Прикарпатья ввели имя Ruthenen». Однако название Рутения и термин «рутены» для обозначения русского населения Галиции не прижился. Тогда австрийские политики пустили в дело второй вариант.

В самом конце XIX века была быстро сформирована украинская партия, изданы книги «по истории вопроса», а официальная пропаганда империи Габсбургов запустила в обиход термин «украинский» в отношении галичан. Сначала использовался термин «украино-русский», а потом вторая часть как-то «отпала». Те, кто соглашался стать украинцем, получали преференции, финансирование, льготы. Получалась странная ситуация — родители русские, сын у них украинец. Потому что так возможно было поступить в институт.

Вообще в идее украинства, которое быстро взяли на вооружение спецслужбы Австро-Венгрии, присутствует не только оборонительная часть. Империя не только хотела защититься от своей славянской «пятой колонны», которая, будучи русскими по крови, чувствовала свою связь с Россией. Речь шла и о геополитическом нападении — при хорошем развитии событий можно было попытаться создать «независимую Украину». Почему в кавычках? Потому, что ее главой должен был стать один из Габсбургов. Расколов Российскую империю, австрийцы собирались под флагом украинства присоединить к себе южнорусские территории. Но для этого нужно было проделать большую работу. В Австро-Венгрии начинается гонение на все русское. В 1912 году правительство кайзера впервые называет русское население своей страны «украинцами». Прекращается обучение русскому языку, закрываются газеты на русском, вместо них появляются «на украинском» языке, ликвидируются общественные и просветительские союзы, учебные заведения.

С началом Первой мировой войны эта деятельность окрашивается в кровавый цвет — встречавших русскую армию хлебом-солью русских позже, при отступлении наших войск, расстреливают, вешают и отправляют в концлагеря Терезиенштадт и Таллергоф. Гибнут десятки тысяч людей. Одни из самых активных палачей, наряду с венграми и немцами, — те, кто называет себя украинцами. Начало сегодняшней трагедии Донбасса там — в 1914–1915 годах.

Книга А. М. Волконского «Историческая правда и украинофильская пропаганда» написана и впервые опубликована в Италии в 1920 году. Это подробный разбор всей той немыслимой лжи и фальсификаций, которые использовались при создании того мифа, который сегодня уже дошел до абсурда в работах некоторых киевских историков, пишущих о «древних украх, создавших пирамиды».

Вот лишь несколько цитат из книги:

«В сегодняшних газетах помещено воззвание г. Петлюры к «украинскому народу» Г. Петлюра объявляет в нем, что «москали» вековые враги «украинцев». А правда как раз в обратном: московские русские никогда врагами русских в Малой России не были; более того, только войны Москвы против Польши освободили малороссов от господства их вековых врагов — поляков и вернули Украйну в политическую орбиту русского мира».

«Русское слово «украйна» (польское ucraina) означает «пограничная земля»… русское прилагательное ucrainij означает то, что лежит у края, близ грани… Очень знаменательно это значение слова, ибо ясно: то, что именуется Украйной, не есть нечто самостоятельное; такое название может быть дано известной местности лишь извне, правительством или народом, рассматривавшим эту местность как некий придаток к своему государству».

Описанные в книге Волконского факты, разумеется, не включают в себя страшную историю Великой Отечественной войны, когда украинские националисты пошли на службу немцам. Впрочем, эти политические силы и были созданы австрийскими немцами еще до Первой мировой. А в армии Габсбургов был сформирован даже корпус «сечевых стрельцов», куда пытались вербовать пленных русской армии, которые готовы были предать Родину. Во время мировой схватки подобные «проекты» были и у России — достаточно вспомнить чехословацкий корпус, почти целиком состоявший из бывших военнослужащих австро-венгерской армии. Но есть одно серьезное отличие — чехи не совершали преступлений против своих сограждан и не отличались зверствами в отношении пленных.

В ходе Второй мировой войны украинские националисты на службе немецким нацистам совершили страшные преступления. Против евреев, против поляков, против русских. И против жителей советской Украины. Охрана многих нацистских концлагерей состояла из украинских националистов.

После разгрома Третьего рейха наши «союзники» заботливо вывезли всех противников России-СССР к себе. При одном условии — чтобы они были не русские и хотели бы бороться со всем русским. Латышские эсэсовцы убежали в Лондон, а украинские — в Канаду. В 1991 году вся идеология ненависти «к москалям» была перенесена на территорию Украины. Трагедия в том, что часть русского народа, путем пропаганды и лжи введенная в заблуждение, борется со всем русским. По сути — с самими собой. И очередной раунд этой трагедии развертывается на наших глазах сегодня на Донбассе.

Россия и Украина — это одно целое, это один народ. Поэтому граждане России не могут воспринимать происходящее там отвлеченно и абстрактно. Это наша боль. Это наша трагедия. И Россия должна сделать все от нее зависящее, чтобы гражданская война внутри Русского мира прекратилась как можно скорее.

К читателю

Заграничная пропаганда украинской партии почти не встретила противодействия. Десяткам украинофильских брошюр можно противопоставить едва 3–4 брошюры, освещающие иностранцам вопрос беспристрастно; сотни статей остались без ответа. При таком непротивлении, при таком безразличии нашем к судьбам родины правое дело сочувствия в Европе не найдет.

Здесь в малом объеме мы свели немалый фактический материал, и собрать его в нынешних условиях, находясь за границей, задача нелегкая. Но тысяча экземпляров брошюры среди груды газетных статей противоположного направления — это капля в море, и работа наша останется втуне, если не найдутся другие, которые пожелают использовать ее данные на страницах иностранной ежедневной печати.

Предисловие к французскому изданию

Одной из целей, к которым стремился германский мир, подготовляя мировую войну, было расчленение России. Державы Согласия идут теперь в этом вопросе по пути, намеченному Германией: им остается лишь признать независимость всего юга России (произвольно[1 - См. схему в конце книги.] названного Германией Украйною), и германские мечты осуществятся.

Кто замыслил неправое дело, охотно принимает за истину всякий софизм, в котором усматривает оправдание своему замыслу. Этим объясняется, почему легенда о существовании украинского народа и о русском иге, тяготевшем над ним, так быстро привилась в странах Согласия. Трудно найти лучший пример того, как путем печати создают ложное общественное мнение, чем пример пропаганды, ведущейся за границей украинофильской партией.

В сегодняшних газетах помещено воззвание г. Петлюры к «украинскому народу» Г. Петлюра объявляет в нем, что «москали» вековые враги «украинцев». А правда как раз в обратном: московские русские никогда врагами русских в Малой России не были; более того, только войны Москвы против Польши освободили малороссов от господства их вековых врагов — поляков и вернули Украйну в политическую орбиту русского мира.

На этих страницах читатель найдет историческую правду. Фраза эта подсказана отнюдь не отсутствием скромности, ибо я излагаю не собственное мнение — я лишь привожу цитаты авторитетов, начиная с писателей и летописцев греческих, арабских и западных IX века вплоть до современного нам историка русского искусства. Киевский летописец Нестор (XI века) — наш лучший союзник в вопросах дотатарского периода, и не я, а выдающийся историк Ключевский ответит вам здесь, существует ли украинский народ, и объяснит вам, как образовалась малорусская ветвь единого русского народа.

Многочисленные выдержки из документов, бесспорные исторические факты, точные хронологические данные — я сделал все, что в силах, чтобы быть убедительным. Но я себя не обольщаю: нет худшего глухого, как тот, кто не хочет слышать.

Личное свое мнение я высказываю только, касаясь современного положения вопроса. Тогда я говорю как публицист вполне свободный, ни от какой политической партии не зависящий. Лишь ничтожное число моих соотечественников одобрит строки, где я затрагиваю вероисповедный вопрос; зато, нет сомнения, все разделят высказанное здесь суждение о польском империализме[2 - См. схему № 1. на с. 88–89.] — все без различия партий, от монархистов до главарей большевизма или, говоря точнее, до тех немногих среди них, в ком течет русская кровь.

А. В.

10 мая н.с. 1920 г.

Рим.

Введение

Одно из наиболее неожиданных явлений, вызванных мировой войной, — украинский сепаратизм. Подготовленное нашими противниками, но нежданное даже для нас, русских, явление это застало западноевропейское общественное мнение совершенно врасплох. На страницы газет Запада ворвались небывалые названия ucraini, ruteni, lituani, piccoli, grandi e bianchi russi и ряд голословных утверждений о том, что в древности юг России жил отдельной жизнью, что Киев был столицей не России, а какой-то Рутении, что в XVII веке существовало независимое казачье государство (stato cosacco). Читатели не знали, как относиться к этим заявлениям. Одни поверили в существование украинского народа и в естественность освобождения его, наряду с польским, от иноземного — русского — господства. Другие с недоумением спрашивали себя: «Что это за тридцатимиллионный народ, живущий не где-то в безбрежных пространствах Сибири, а по соседству с Австрией? На его территории лежит хорошо известный нам Киев и будто бы также и Одесса, столь легко нам доступная. Как же мы ранее никогда не слыхали о его существовании?»

Есть люди, которые все еще верят, что вильсоновский принцип самоопределения народностей может пройти в жизнь во всей своей теоретической чистоте. Мы, напротив, убеждены, что при практическом осуществлении этого принципа в бывшей Российской империи племенное начало потеряет свое исключительное значение: противовесом ему явятся иные факторы (экономическая выгода, необходимость совместной обороны от германского мира, вековой навык к общей жизни с русским народом и пр.); мы думаем, что обособление даже неславянских частей России, как-то: Литвы, Эстляндии или Грузии, примет в конечном выводе смягченную форму местной автономии. Но станем на минуту на вышеуказанную точку зрения чрезмерно теоретичных людей; тогда относительно Украйны явится следующая дилемма:

• если украинский народ действительно существует и живет столетиями под гнетом северной России, то будущее его определено: подобно другим «угнетенным», он должен образовать независимое государство — конечно, в пределах своих истинных, а не преувеличенных этнографических границ;

• если же, напротив, малороссы (украинцы) лишь ветвь единой русской народности, отличающаяся от великорусской ее ветви небольшим различием в языке (различием, создавшимся на глазах истории) и подробностями обычаев; если в известные периоды существования этой ветви судьба ее, в силу внешних, международных условий, слагалась отлично от судьбы остальной России; если к тому же Украйна, оторванная от единого русского тела, никогда самостоятельной не была — то выделение ее в отдельное государство было бы не осуществлением национального принципа, а нарушением его. Национальное начало выразилось ныне не в выделении составных частей больших народностей, а в достижении каждой из этих народностей полного единства. Новые славянские государства объединяют единоплеменные народности разных наречий и даже языков; побежденная Германия — и та на пути достижения полного национального объединения; Италия блестяще завершила свое единство, — было бы по меньшей мере нелогично, если бы для русского народа национальная идея выразилась в отделении его Mezzogiorno.[3 - Mezzogiorno — бытовое название юга Италии.]

Автор задался целью проследить историческую судьбу юга России, дабы, основываясь на неоспоримых свидетельствах первоисточников и суждениях столпов русской историографии, представить западноевропейскому читателю очерк действительных взаимоотношений южной и северной части России и дать ему материал для разрешения вышеуказанной дилеммы. Выполнение этой задачи должно было слагаться:

1) из рассмотрения периода дотатарского, то есть периода первоначального единства России, который закончился отторжением Южной и Западной Руси татарами, Литвой и Польшей и зарождением в единой русской народности малороссийской ее ветви;

2) из изложения событий XVI и XVII веков, то есть того периода, когда Малороссия (Украйна), входившая в состав польского государства, боролась за свою независимость и который завершился добровольным возвращением ее в лоно единой России, и, наконец,

3) из характеристики украинского литературного движения во второй половине прошлого века и германо-австрийской работы, направленной к отторжению от России ее юга.

Очерк первого периода (по болезни автора) запоздал почти на год; дальнейшее промедление лишило бы нашу работу всякого практического значения; приходится спешить с изданием хотя бы этого первого очерка. Чтобы дать скорее хотя и не вполне разработанный, но более полный ответ на поставленный выше вопрос, мы нередко выходим за грань избранного периода; в этих случаях мы вынуждены ограничиться самыми общими данными; читатель заметит, конечно, что слегка публицистический оттенок этих отступлений ничуть не нарушает строгости метода, принятого при исследовании вопросов периода домонгольского.

Таким образом, настоящий очерк обнимает дотатарский период русской истории и посвящен разбору фантастического утверждения о существовании Украйны с IX по XIII век; вместе с тем он дает в самых общих чертах фактический материал и для освещения украинского вопроса в позднейшие века.

Мы старались ограничиться возможно меньшим числом географических имен: любой школьный атлас достаточен, чтобы следить за изложением.

Неясность терминологии всегда выгодна для тех, кто защищает какое-либо неправильное положение, и мы начнем с выяснения точного значения этнографических наименований, имеющих отношение к нашей теме.

Терминология

Слово «украйна»

Русское слово «украйна» (польское ucraina) означает «пограничная земля» (по-итальянски paese di confine); русское прилагательное ucrainij означает то, что лежит у края, близ грани (presso il bordo: у — presso, край — bordo). Очень знаменательно это значение слова, ибо ясно: то, что именуется украйной, не есть нечто самостоятельное; такое название может быть дано известной местности лишь извне, правительством или народом, рассматривавшим эту местность как некий придаток к своему государству. И действительно, для Литвы Киевские земли стали украйной (южной) со времени завоевания их ею в конце XIV века; для Польши — украйной (восточной) со времени объединения Литвы и Польши во второй половине XVI века; для Московской Руси — украйной (юго-западной) со времени присоединения Малороссии в середине XVII века. Вряд ли наименование Украйна найдется в памятниках ранее конца XIV века. У Московской Руси были и другие украйны — те земли, которые лежали у границы Донской и Нижне-Волжской степи, занятой татарскими кочевьями. Граница эта (насколько вообще можно говорить о степной границе в XIV–XVII веках) постепенно, ценой тяжких столетних усилий, подвигалась на юг; соответственно менялись и земли, к которым прилагалось название украинных.[4 - Читаем в новгородской летописи под 1517 годом: «по королеву совету Жигимонтову приходиша крымские татарове на великого князя украйну около города Тулы… без пути начаша воевати». В 1580 году вследствие тревожных известий государь распределяет, «как быть воеводам и людям на берегу (то есть по Оке) по украинским городам от крымские украины и от литовской» (Др. Вифл., XIV, 368). В 1625 году из Валуек (на юге нынешней Воронежской губернии) пишут, что чают «приходу татар на наши украйны»; об этой опасности царская грамота тотчас же сообщает воронежским воеводам (Кн. Раз. I, 1063, 1106, 1133 и Ворон. акты 1851, I, 120). Подчеркнутые имена дают представление о постепенном продвижении московской границы за эту сотню лет на юг. Подобные цитаты можно было бы привести в изобилии.] Заметим, что прилагательное «укра́инный» применяется вовсе не только к южной России: классический «Толковый словарь русского языка» Даля (издание 1865 г.), объясняя это слово, приводит такие примеры: «Сибирские города встарь зывались украйными. А город Соловецкой место укра́инное».[5 - Во сибирской во украйне,Во даурской стороне…начинается народная песня про реку Амур, то есть песня, сложившаяся не ранее конца XVII века.]

Ввиду такого значения слова «украйна», применение его к пространству теперешней Южной России, когда дело идет о далекой старине, о X или XIII веке, является крупной ошибкой. Это имя тогда к этим землям не прилагалось и прилагаться не могло, ибо значение его совершенно не подходило к тогдашней исторической их роли: они не были окрайной, здесь лежал государственный центр, самое ядро государства.