ГЛАВА VIII. Через Пруссию к французской границе

Новое укомплектование полка. — Командующий полком граф Платов и его заботы об обмундировании казаков. — Сражение под Люценом. — Подвиг урядника Александрина. — Участие полка в бою под Лейпцигом. — Через французскую границу.

Император Александр Павлович приказал войскам перейти границу и преследовать Наполеона до тех пор, пока он не сдастся.

Атаманский полк еще в декабре месяце покинул Ковно и под командой войскового старшины Копылкова двинулся к городу Данцигу, где заперлась французская армия.

Командир полка полковник Балабин по болезни остался в Ковно и вскоре был назначен командиром бригады. Наша пехота окружила Данциг, остатки Атаманского полка стали нести аванпостную службу. В это же время полк получил новые укомплектования.

После Бородинского сражения Платов уехал на Дон и собрал там казачье ополчение. В него поступили все казаки поголовно. Старые деды и молодые парни пошли на войну с французом. В те поры сложилась на Дону и песня:

Ах ты, батюшка наш, славный Тихий Дон,

Ты кормилец наш, Дон Иванович!

Про тебя-то лежит слава добрая,

Слава добрая, речь хорошая.

Как бывало ты все быстер бежишь,

Ты быстер бежишь, все чистехунек,

А теперь ты, кормилец, все мутен течешь,

Помутился ты, Дон, сверху донизу!

Как возговорит славный Тихий Дон:

«Уж как-то мне все мутну не быть:

Распустил я своих ясных соколов,

Ясных соколов, Донских казаков!

Размываются без них мои круты бережки,

Высыпаются без них косы желтеньким песком».

Эти ясные соколы, Донские казаки, прогнали Наполеоновы полчища и вместе с другими полками подошли к Данцигу. Здесь вышел приказ отпустить на Дон всех стариков и малолетков, остальным же пополнить ряды донских полков. Таким образом, Атаманский полк был доведен до пятисотенного состава, и в нем находилось 512 человек.

В марте месяце наш полк перешел в столицу Германии — немецкий город Берлин. Здесь принял его новый командир подполковник граф Иван Матвеевич Платов.

Он был поражен тем ужасным видом, какой имело обмундирование казаков. Все были одеты разнообразно. Мундиры французских полков, зипуны и полушубки крестьян — вот что было на плечах наших дедов. И все это изорванное, загрязненное, пробитое пулями, разорванное штыками.

Подполковник Платов выхлопотал разрешение полку идти в Дрезден, где получить синее и голубое сукно и одеться по форме.

Но этому не суждено было исполниться.

Наполеон собрал новую армию. Военные действия начинались.

20 апреля 1813 года наш полк участвовал в сражении под Люценом. Он находился в корпусе генерала Берга и должен был поддерживать наших союзников немцев, бывших под командой генерала Блюхера.

Прямо перед атаманцами неширокий болотистый ручей Флос-Грабен. Около полудня за ним показалась французская пехота — то были войска маршала Нея.

Одна сотня нашего полка под командой есаула Кутейникова спешилась и заняла обрывистые берега Флос-Грабена.

Не первый раз нашим дедам приходилось орудовать ружьем. И хотя наполовину полк состоял из молодых казаков, старые учили их, и пули атаманцев были метки.

Французы наступали отчаянно. Немцы подались назад, и французы стали отнимать у них зарядные ящики, которые немцы только что взяли. Это увидал подполковник Платов.

— Вперед! Атаманцы, по коням! За мной!

Все пять сотен собрались за командиром и побежали к ручью. Лошади увязали по брюхо в болоте и с трудом выскакивали, иные казаки переводили их в поводу и потом торопливо садились…

Между тем французские солдаты уже подходили к нашей батарее Никитина и угрожали ей атакой.

В эту трудную минуту на зеленеющем поле за ручьем показались казаки. Командир полка лихо врубился в французскую пехоту, за ним неслись войсковой старшина Табунщиков, есаул Процыков и сотники Балабин, Аркашарин и Свиридов со своими сотнями. Они опрокинули французов и отбили 4 ящика с порохом.

Эта атака дорого стоила нашему полку. Более ста человек, почти четверть полка, было убито и ранено французскими штыками и пулями.

Вечерело. Казаки долго преследовали отступавших французов и гнали до 1 часу ночи. В это время пришло приказание прекратить бой и отходить назад…

Наша армия отступала.

Несколько дней не было серьезных дел, и казаки несли аванпостную и разъездную службу в отряде генерала Милорадовича.

4 мая, рано утром, две сотни нашего полка под начальством войскового старшины Бегидова, находясь на разведке у селения Кенигсбрика, заметили в отдалении два эскадрона французских гвардейских улан.

— Вперед, атаманцы-молодцы! — крикнул Бегидов. Сотни быстро развернулись и ударили на улан в дротики.

Уланы едва успели построить фронт, как на них насели казаки. Началась отчаянная рубка. Офицеры подавали пример казакам, казаки не отставали от своих начальников. Один офицер и 84 улана сдались в плен Бегидову, остальные были порублены, весьма немногим удалось спастись.

И никогда не упускали атаманцы случая атаковать неприятеля. Зорко следили они за всем, что происходит кругом, быстро подмечали всякую оплошность французов и умело пользовались ею.

И не только офицеры нашего полка были опытны в военном деле, но и казаки и урядники научались воевать.

Зоркость и уменье все видеть в бою доставили нашему уряднику Антону Александрину чин хорунжего.

Он состоял ординарцем при немецком генерале Блюхере. 14 мая во время сражения он увидел, что часть неприятельской артиллерии осталась без прикрытия.

Все войска были заняты боем. Нигде не было ни одного свободного взвода кавалерии.

Состоя при немцах, Александрин знал несколько немецких слов. Он показал вестовым и ординарцам немецких полков на батарею и сказал им:

— За мною, друзья!

Немецкие кирасиры и конно-егеря поняли, в чем дело, и понеслись за сметливым атаманцем.

У первого орудия на полном карьере соскочил Александрин с лошади. Ростом он был без малого сажень, борода по пояс. Испуганные французы разбежались от него…

Он вытянул фуражирку, привязал ее к пушке и вместе с другими под выстрелами французской пехоты привез ее к Блюхеру.

— Не вытерпел, ваше превосходительство! — смущенно сказал он генералу.

Немцы хлопали в ладоши и кричали «ура!» нашему уряднику.

Блюхер написал письмо, в котором просил о награждении Александрина офицерским чином.

23-го мая было заключено перемирие.

Во время его наш полк принял полковник Греков XVIII — в 1812 году командовавший казачьей бригадой.

При нем подошли к полку молодые казаки с Дона, и снова его разбили на 10 сотен. Число казаков в полку было 780.

Эти десять маленьких сотен со своим командиром прославили имя Атаманского полка в бою под Лейпцигом.

Это был тяжелый бой. Он длился три дня, 4, 5 и 6 октября 1813 года.

4-го октября отличились наши одностаничники — казаки Его Величества. В этот день они, находясь в конвое при Императоре Александре Павловиче, атаковали несколько полков, грозивших захватить Императора в плен, и, опрокинув их, далеко прогнали.

5-е октября доставило славу атаманцам. Под вечер этого дня наш полк преследовал отступавшую к Лейпцигу армию Наполеона.

Против атаманцев французы выставили батарею в 22 орудия и начали стрелять по казакам.

Тогда полковник Греков развернул свои десять сотен и помчался с ними на неприятеля.

Все орудия и 22 зарядных ящика достались в добычу нашему полку.

Это были не первые орудия, взятые полком в эту войну. За две недели до этого под городом Цейцом Греков с атаманцами взял пять орудий и одно знамя.

За Лейпциг командир полка был произведен в генерал-майоры, а Атаманскому полку это дело записалось в длинный ряд побед, которыми прославил он имя свое в войну с французами.

После Лейпцигского сражения французы стали быстро отступать. Русская армия, соединившись с немцами, их преследовала. В декабре 1813 года наш полк во главе авангарда перешел реку Рейн и вступил во французскую землю…

ГЛАВА IX. К стенам Парижа

Положение Франции к началу войны 1814 года. — Дело у Эпиналя. — Штурм крепости в конном строю. — Как добывали языка. — Дела под Арсисом и Фер-Шампенуазом. — Атаманцы в Париже.

Те места французской земли, где действовал наш полк в начале 1814 года, покрыты высокими горами. Между гор текут широкие и быстрые реки. Весь край обильно заселен. У жителей красивые каменные дома, крытые черепичными крышами. По скатам гор посажены виноградники, много огородов разбито вокруг деревень, поля запаханы. Через реки там и там поставлены каменные мосты на арках. Всюду видны красивые каменные церкви. Климат лучше, мягче, нежели в России и у немцев. Несмотря на декабрь месяц, в полях и на дорогах была невылазная грязь; было холодно, но морозов не было.

Французская армия после Лейпцигского сражения отступила далеко в глубь страны. Ее положение было тяжелое. У многих солдат даже во время этой мягкой зимы отваливались от холода на ногах пальцы, и они, покрытые болячками, ранами и гнойными нарывами, без сапог, одетые в рубище, уходили с большими потерями.

Наполеон просил мира. Но наш государь, уже три раза обманутый Наполеоном, знал, что пока жив этот человек, мир в Европе невозможен, и он отказал Наполеону в переговорах о мире.

Тогда по требованию своего Императора вся французская земля вооружилась. Двенадцати-пятнадцатилетние мальчики становились в ряды полков. Жителям было разрешено составлять разбойничьи отряды и нападать всюду и везде на войска союзников русских и немцев.

В деревнях наши солдаты не могли найти пристанища и продовольствия. Каждое горное ущелье грозило пулей из-за угла. Опасность была повсюду.

Впереди всей нашей армии рыскал Платов. А у него в авангарде были атаманцы.

Редко на ком из наших казаков были сапоги. Большинство ехало, закутав ноги в обрывки белья и мундиров.

От киверов остались лишь лоскутки бараньей кожи. Если бы не бравые лица, не молодецкая посадка, не веселый разговор, их можно было бы принять за шайку разбойников.

29 декабря 1813 года наш полк подошел к городу Эпиналю на реке Мозеле, и передовые казаки донесли, что там находится несколько французов. Это были дозоры французского корпуса маршала Нея, стоявшего в Нанси. Ней, узнав о прибытии казаков, занял Эпиналь.

Город Эпиналь лежит в лощине, окруженной высокими горами. За полком, ушедшим после разведки в горы, подошел к Эпиналю авангард союзного нам немецкого корпуса принца Виртембергского. При нем было три казачьих полка.

Подполковник Бегидов вызвался влететь первым в город и узнать, какими силами он занят. Взяв две сотни атаманцев, он в карьер под выстрелами вскочил на мост, ведущий через Мозель, пронесся по каменным улицам и врубился в пехотное каре. По его следам скакали казачьи полки, а за ними бежала пехота принца Виртембергского.

Французы отошли в деревню Шарм. Генерал Греков с атаманцами и одним казачьим полком занял городок Таон, переночевал в нем и 30 декабря, развернув атаманские сотни, атаковал с ними французов в Шарме.

Французы бежали. Наш полк взял в плен 6 офицеров и много нижних чинов. Эпиналь был занят нашими полками.

Новый год застал полк в преследовании Нея и разыскании главной армии Наполеона.

Целый месяц шарили казаки, ежедневно сражаясь с шайками разбойников да наталкиваясь на небольшие партии.

3-го февраля отряд графа Платова, при котором следовали казаки, подошел к городу Немуру. Этот город окружен высокой старинной стеной с одними воротами, перед которыми протекает широкий канал.

Окружив город казаками и выставив орудия донской артиллерии, Платов всё третье число обстреливал его стены. Ему удалось повредить ядрами ворота. На 4-е февраля он назначил штурм.

Штурм крепости в конном строю!

Атаманцам приказано было действовать на правом фланге. Смелый план зародился в голове у нашего командира.

Собрав свой полк, генерал Греков выбрал лихих людей, трех казаков, которые пришли сюда из-под самых стен Московского Кремля.

Он долго объяснял им свое желание.

— Не оробеете? — спросил он их, и смуглое лицо его нахмурилось.

— Никак нет, — последовал дружный ответ.

Подполковник Бегидов и сотник Коньков стали во главе охотников. Пики были оставлены при обозе, а взамен их казаки взяли топоры.

И вот, когда донская артиллерия усилила свой огонь, наш полк понесся, имея впереди охотников, прямо на канал.

С крутого берега прыгали привычные казачьи лошади прямо в воду и вылезали под страшным огнем к стенам города.

— Слезай! — кричит Бегидов и, бросив лошадь, бежит к воротам, за ним соскакивает с коня сотник Коньков, но тут же падает с разбитой пулею правой рукой.

Французы стреляют на выбор, в пяти шагах, со стен города. До тридцати казаков убито в эту страшную минуту.

Но только минуту.

Под ударами топоров падают ворота города, и с мощным гиком влетают в него казаки.

Четыре орудия и более 600 пленных сдаются Платову. Своей победой он много был обязан лихой и смелой атаке генерала Грекова с атаманцами.

Разве есть для кавалериста препятствия? Что такое канал, стена, ворота, самые пули, когда в жилах кипит горячая кровь атаманца!

Отсюда Платов с нашим полком пошел к Фонтенебло, где ему приказано было освободить римского папу.

Французы исповедуют католическую веру. По их вере, Христос оставил на земле наместника для управления церковью. И этим наместником у католиков почитается епископ города Рима — римский папа. Он богаче и важнее многих императоров, потому что ему подчиняются в духовном отношении католики всего света. Освободить его из плена Наполеона было приказано Атаманскому полку.

Но когда Платов подошел к Фонтенебло, папа был уже перевезен в другой город.

На обратном пути к армии, 9 февраля наш полк заметил значительный отряд французов, шедший к городу Санси.

Генерал Греков бросился с атаманцами в атаку и взял в плен более 40 человек. Подполковник Бегидов и тут вырвался вперед, вскочил с двумя сотнями атаманцев в предместье города и, многих порубив, овладел самим городом.

25 февраля нашему полку приказано было войти с другими казачьими полками в отряде генерала Кайсарова. Всего у Кайсарова набралось до 1000 казаков. Ему приказано было с ними пойти к Парижу и разыскать Наполеона.

7 марта Атаманский полк расположился в деревне Фер-Шампенуаз. Передовые разъезды столкнулись с французскими кирасирскими разъездами и оттеснили их до дер. Авиз. Но тут показалось около четырех тысяч кавалерии Себастьяни, и казаки отошли назад.

Маленькой партии нашего полка приказано было достать во что бы то ни стало пленных для допроса.

Выехали под вечер, вшестером. Проехав версты две, видят, стоит застава — эскадрон.

— Как быть, братцы? — спрашивает пятидесятник, так тогда назывались у нас приказные.

Один и говорит:

— Разомкнемся и с гиком кинемся на них. А один зарубит часового.

— Не годится, — говорит другой- Так-то они все встамошатся. Их много. Кони у них добрые, нас переловят и перебьют.

Как же быть?

Задумались казаки.

Был между ними только один старый, который не первый поход ломал. Остальные были из тех, что пришли с Дона прямо на Рейн.

Вот он и говорит:

— Наверно, братцы, у них из заставы в главные силы бегают люди. С донесениями или с приказаниями. Давай-ка объедем заставу.

Заехали. И действительно, не прошло и получаса, как от заставы отделилась часть и рысью пошла по дороге.

Слышно, гулко копыта стучат — много едет. Человек двадцать.

Что же делать? Ждать еще? А ночь убывает.

Старший разъезда взял одного казака и поехал с ним сторонкой подле разъезда так, чтобы видно не было.

Проехали с версту. Один из французов остановил лошадь и слез с нее. Должно быть, обронил что-нибудь. Замерли наши станичники.

Только он ногу в стремя, вихрем налетели на него, схватили и привезли к генералу Грекову.

Пленного допросили. Он показал, что Наполеон с 5 на 6 марта ночевал в г. Эперне в двух переходах отсюда и что при нем 30–40 тысяч войска.

Хотя у Кайсарова было всего 1000 казаков, но он решил оставаться у Фер-Шампенуаза, а одного из офицеров Атаманского полка послал с донесением к Императору Александру I, который был при союзной армии.

6 марта кавалерия Себастьяни напала на Кайсарова и отогнала его за селение Эви. Кайсаров спешил Атаманский полк, занял стрелковую позицию у деревни Семуан за рекою Об, а ближайшие к мосту дома приказал зажечь.

Несмотря на то, что у Себастьяни было вчетверо больше кавалерии, атаманцы держались здесь более двух часов. Здесь были убиты в нашем полку есаул Шершнев, хорунжий Закатнов и около 60 казаков.

Не получая подкреплений, Кайсаров с атаманцами отошел к городу Арсису на реке Об, а французы заняли Фер-Шампенуаз.

В городе Арсис к Кайсарову пришло на помощь 4 немецких эскадрона.

Местность здесь болотистая, и река Об имеет 5 рукавов.

8 марта сам Наполеон подошел к городу, а 7-го марта накануне корпус Нея столкнулся с казаками Кайсарова.

Подполковник Платов с Атаманскими сотнями отошел за первый рукав и сломал за собою мост. Но Себастьяни при помощи жителей починил его, и французы начали переходить реку. Здесь подполковник Бегидов во главе своей сотни бросился навстречу французским кирасирам, смял их и отогнал за мост.

Тогда Себастьяни с двумя дивизиями, более 6000 человек кавалерии ударил на наш полк и заставил его отойти назад за реку. Мы потеряли в этой схватке убитыми есаулов Кундукова и Лосева и более 40 казаков…

8 марта в 10 часов утра Себастьяни занял город Арсис.

Но в это время подошла, наконец, к казакам пехота. Загремели первые выстрелы нашей артиллерии; около полудня на поле сражения приехал Император Александр I. Тут впервые на глазах у своего обожаемого Государя развернули синие линии атаманцы и с дружным гиком и громовым «ура» помчались на французов. Генерал Греков, полковник граф Платов, есаул Зазерский подавали пример храбрости. Присутствие Государя, который еще никогда не видал, каковы атаманцы в бою, удесятерило храбрость наших дедов. Они налетели на правое крыло дивизии Кольбера, стоявшей у дер. Сен-Этьен. Три орудия были взяты нашим полком, на 4-е налетели 2 эскадрона союзных нам Австрийских гусар и захватили его.

Надо думать, что атаманцы в эту минуту имели решительный вид. Французы, сзади которых был их горячо любимый Наполеон, повернули и, бросая оружие, с криком «спасайся, кто может» побежали к каменному мосту через реку Об. Наполеон с обнаженной шпагой стал у моста, не пропуская никого. Под ним упадает ядро… Наполеон падает, но он жив. Ядро убило лишь его лошадь.

А казаки рвутся вперед. Солнце спустилось за гору, когда казаки уже на том берегу, заняв высоты, атаковали предместье города. 70 орудий французской артиллерии заставили их отступить и стать на поле сражения. Был одиннадцатый час ночи. Казаки и солдаты рвались в бой. Император Александр объезжал полки. Гремела музыка, атаманцы, у которых тогда не было хора трубачей, громко пели веселые казачьи песни.

На другой день в 7 часов утра казаки еще раз атаковали кавалерию Себастьяни и взяли три орудия…

Наполеон начал отступать.

Наш полк был назначен в отряд Цесаревича Константина Павловича, родного брата Императора.

Впервые после тяжелой и невидной службы в партиях и на заставах атаманцы стали наряду с лучшими полками нашей гвардии.

Погода стояла прекрасная, дороги высохли, все зазеленело. Чувствовалась близость весны, и вместе с тем каждый казак, каждый солдат сознавал, что скоро наступит полная победа над неприятелем и кончится великая война.

13 марта в три часа утра казаки тронулись с реки Марны и пошли опять к Фер-Шампенуазу, который был занят Наполеоном со всей его армией.

Среди дня, когда на обеих линиях кипел горячий бой, когда наша гвардейская кавалерия решительно атаковала конницу Себастъяни, граф Платов приказал атаманцам броситься на отделившуюся часть неприятельской кавалерии и 2 орудия. Под грохот орудий и крики войск стройно вынеслись вперед наши казаки. Перед ними была бригада кавалерии Пакто. Они насели на нее, порубили и покололи более 100 человек, а сотник Курнаков и хорунжий Персианов с охотниками насели на орудия и привезли их Платову…

Этим славным боем закончилась война с Наполеоном.

После нескольких стычек и небольшой схватки под Парижем Император Александр I во главе союзной армии 19 марта 1814 года вошел в столицу французской Империи.

Атаманцы не были в этот торжественный день в Париже. Они рыскали в окрестностях его, уничтожая шайки и выслеживая Наполеона.

И только в первых числах апреля атаманцы стали в Мон-Мартрском предместье Парижа.

18 мая 1814 года был заключен мир, и нашему полку приказано было возвращаться на родину, в Новочеркасск…