Многозначность содержания «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла, место повести в истории детской литературы.

Чарльз Доджсон (1832—1898) — профессор Оксфордского университета, специалист в области математической логики и анализа, поражающий оригинальностью суждений; блестящий фотограф (его снимки в анналах художественной фотографии), вошел в английскую литературу как поэт и сказочник Льюис Кэрролл, автор замечательных сказок «Алиса в стране чудес» (1865), «Алиса в Зазеркалье» (1871). Их он сочинил

для своей любимицы Алисы Лидделл, дочери его друзей, обаятельной, умной и воспитанной девочки. Первая сказка была рассказана трем маленьким девочкам во время прогулки по реке Темзе, другая написана для выросшей Алисы, оставшейся другом Кэрролла на долгие годы.

Сюжет сказок сконцентрирован вокруг путешествий Алисы в подземелье, по карточному королевству и по Зеркальной шахматной стране. Истоки сказок Кэрролла в английском фольклоре, с его юмором, тягой к эксцентричности, к нелепицам, перевертышам, каламбурам, шуткам, играм. В сказках оживали старинные образы, запечатленные в пословицах и поговорках. «Безумен как мартовский заяц» — поговорка записана и опубликована в 1327 году. Чеширский кот обязан своей улыбкой поговорке «Улыбается, словно чеширский кот». Так говорили англичане еще в средние века. В сборнике 1564 года опубликована пословица «Котам на королей смотреть не возбраняется». Уходя корнями в глубину национального сознания, пословицы и поговорки реализовываются в развернутые метафоры, определяющие характер персонажей и их поступки.

Кэрролл не просто включает в свои сказки старые народные песенки, но и разворачивает их в целые прозаические эпизоды, сохраняя дух и характер фольклорных героев и событий, известных и русским маленьким читателям, в частности, по замечательным переводам С. Я. Маршака. Вот перед Алисой на высокой стене возникает самодовольный круглый Шалтай-Болтай. А в глуши леса девочка встречает смешных озорников — Труляля и Траляля, пришедших из старой детской песенки о чудаковатых братцах, поссорившихся из-за испорченной погремушки.

Обыгрывая мотивы народной поэзии, Кэрролл вводит в сказку и множество своих стихов, в основном — пародий. Теперь, когда прототипы этих пародий забыты, стихи привле-

кают своими «лепыми нелепицами». Однако многое ускользает от русского читателя, так как ему не известны некоторые обычаи, детали английского быта. В тексте множество персонажей, имеющих реальных прототипов в окружении Алисы Лидделл: орленок Эд — ее младшая сестра Эдит, попугайчик Лори, который все время хвастается, что он старше и «лучше знает, что к чему», — старшая сестра Лорина; Робин Гусь — приятель Кэрролла Дакворт, участник знаменитой лодочной прогулки; нелепая, заикающаяся птица Додо — сам автор. Кошка Дина, котенок Снежинка, чудак Болванчик и другие персонажи существовали на самом деле. Поэтому при чтении важны не только сами тексты, но и предисловия и комментарии, адресованные детям. Лучшее из предисловий принадлежит Н. Демуровой.

Что такое перевернутый мир, куда попадает Алиса вслед за Белым кроликом, как не та же самая Англия? Здесь есть королева, приказывающая рубить головы, а уж потом разбираться, виновен казненный или нет; есть суд присяжных, который ничего не решает; есть законы, написанные много сотен лет назад и остающиеся неизменными; есть даже традиционные чаепития, игра в крокет и прочие детали английского быта.

Но реальная жизнь доведена до гротеска, осмыслена иронически — и поэтому предстает как смешная нелепость. Абсурд прикрывает здравый смысл, под детскими шутками скрывается социальная сатира, милые стихи подчас являются пародией. И это был единственный способ писать о проблемах, которых не позволяло коснуться викторианское ханжество.

Исследователи творчества Кэрролла находят политические, психологические, психоаналитические, богословские, математические, физические, филологические аллегории. Вероятно, на это есть свои основания. Даже если Кэрролл не думал об этом, когда писал свою книгу, в ней не могла не отразиться сложная внутренняя жизнь ученого и поэта.

В сказках об Алисе — уроки логических умозаключений, сопоставлений, выяснения причин и следствий. Например, сравнение пропорций, величин — чисто детское свойство познания мира. Интересен и разговор Алисы с Чеширским котом, который утверждает, что в этом государстве все не в своем уме. «Начнем с того, — сказал кот, — что пес в своем уме… Пес ворчит, когда сердится, а когда доволен, виляет хвостом. Ну, а я ворчу, когда я доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Следовательно, я не в своем уме». В главе о Безумном чаепитии разговор заходит о времени. Часы у Шляпника показывают число, а не час. Вроде бы абсурд. Но время исчисляется не только часами и минутами, а и днями, неделями, годами, столетиями. Почему часы не могут показывать год или день? Не иначе, как изобретатель современных электронных часов внимательно читал сказку Кэрролла.

Прежде всего, сказки привлекают детей игрой слов. Сочетание «убить время» осмысливается как ничегонеделание и как буквальное уничтожение времени. Или: Белый рыцарь, падающий все время головой в канаву, говорит, что чем глубже застревает в канаве голова, тем глубже оказывается его ум. Так объясняет и творит слова ребенок, и получаются «кисельные барышни», «бармаглотские» чудеса; заявление Белой Королевы, что она «два часа отчаивалась с вареньем и сладкими булочками»; а треска называется треской, потому что от нее треску много…

Сказки Кэрролла, опирающиеся на английскую фольклорную традицию, положили начало новому направлению в детской литературе. «Нонсенс» оказался привлекательной формой познания мира ребенком и выражения его внутренних психических потребностей, и в современной литературе мы увидим продолжение развития этой линии.

В озорных кэрролловских сказках нет скучной морали, дидактики. Но нельзя утверждать, что они вне нравственности. Ведь маленькая героиня воплощает этический идеал автора.

Кэрролл создает мир, противоречащий скучному здравому смыслу, нарушающий привычную обыденность нашей жизни, стремящийся к празднику, творческому взлету фантазии. В этом он духовно созвучен самым творческим и внутренне свободным людям на свете — детям.