Робер Сюркуф с призами возвращается в Пор-Луи
А что же происходило в самой Индии? Как мы помним, после падения Майсура главным соперником англичан в регионе стала Маратхская конфедерация, занимающая центр и северо-запад полуострова Индостан. Столица — город Пуна, где заседал совет князей или пешв (верховных правителей княжеств Нагпур, Гуджарат, Скиндия, Гвалияре и Мальве) — главный исполнительный орган содружества. Совет выбирал верховного пешву, своего рода президента конфедерации. С 1720 года должность верховного пешвы стала наследственной и принадлежала семейству Пуны, князьям Нагпура.
Первая война между ОИК и маратхами началась еще в 1775 году. Причина — драка за престолонаследие у маратхов после смерти пешвы Мадхав-Рао I. Англичане в лице Совета Бомбея встали на сторону одного из претендентов — Рагхунатха-Рао, и послали военную помощь. Но, как мы помним, руководство компании в лице генерал-губернатора сидело в Калькутте, и, учитывая сложные отношения с соседями, британской Бенгалии совсем не улыбалось получить еще и с востока набеги маратхов. Бомбей резко одернули, и британцы начали мирные переговоры, которые тянулись до 1778 года. Англичане, пользуясь случаем, хотели отжать у маратхов остров Сальсет, контролирующий гавань Бомбея, на что те не согласились. И в начале 1779 года из Бомбея на Пуну пошел большой отряд из 600 европейцев и 3300 сипаев. По дороге к ним присоединились войска Рагхунатха — около 12 тысяч конных. Армию маратхов в 10 тысяч человек (сколько успели собрать) возглавляли Тукоджи Рао Холькар и «генерал» Махаджи Шинде. Индийцы отступали к Пуне, прибегнув к тактике выжженной земли, а легкие силы маратхов нападали на обозы и мелкие отряды британцев. По предложению Шинде, англичан заманили в ловушку — маратхи оставляли не разоренной тонкую полоску земли, по которой и двигалась оккупационная армия, пока не уперлась в излучину Талагеона у города Вадгаон, окруженную вокруг горами. 12 января 1779 года англичане внезапно оказались без средств снабжения отрезанными от Бомбея. Конница Рагхунатха привычно разбежалась вместе с предводителем, и по сути это был… разгром?
В свою очередь с северо-востока вел наступление британский отряд из Калькутты — 6000 сипаев и 500 кавалеристов-пуштунов под командованием полковников Лесли и Годдарта. В лощине Кхандале, недалеко от Пуны, британцев во фланг атаковал 5-тысячный отряд «генерала» Бхимрао Пансе. Когда англичане смогли перестроиться и развернуться для контратаки, с предгорий их обстреляли артиллерией и ракетами (которые в небольшом количестве предусмотрительно закупили у Майсура). В пять минут потеряв до 1500 человек, британский отряд обратился в бегство. До Калькутты добрались лишь 2000 оборванных солдат.
Гастингс, понимая, что это катастрофа, срочно послал в Пуну переговорщиков. Тех заставили ползти на коленях от дверей до трона верховного пешвы, и на коленях же молить о мире. Не вышло. Заключили только перемирие, и сражения продолжились на следующий год.
Махаджи Шинде, ставший верховным пешвой, нанес несколько чувствительных поражений ОИК. В битве при Дурдахе 24 марта 1781 года отряду британского майора Якоба Кэмака (6000 человек) удалось ценой сравнительно больших потерь оттеснить войско маратхов. Но в битве у Сипри 1 июля 1781 года Шинде разгромил отряд полковника Мурра (Murre). Дирекция ОИК приняла решение заключить мир с маратхами, которым возвращали все завоеванные территории в обмен на остров Сальсет.
Не зная об идущих мирных переговорах, 9 апреля 1781 года командующий отрядом маратхских кораблей (3 граба и 8 галливатов) Ананд Рао Дхулап (Anand Rao Dhulap) напал у Ратнагири (Ratnagiri), к югу от Бомбея, на отряд британских кораблей — 18-пушечный бриг «Рейнджер Сноу», вооруженные транспорты «Маклеод», «Шоу» и два маленьких кеча с 150 тысячами фунтов серебром на борту. Индийцы, вспомнив времена Ангриа, пошли на старый добрый абордаж, и, потеряв около 100 человек против 30 британцев, победили. Захват вызвал неистовую ярость у бомбейского отделения ОИК, дело дошло до пешвы и разбиралось на самом высоком уровне. В конце концов Шинде приказал Дхулапу вернуть корабли англичанам, что и было сделано в августе 1781-го. Разозленный адмирал корабли с товаром вернул, но без пушек, сказав, что «вооруженное судно не может считаться коммерческим и подлежит либо захвату, либо потоплению». Мир восстановили.
Махаджи Шинде умер в 1794 году. Он, как и Хейдар Али, великий правитель своего времени, и главным врагом считал ОИК, поэтому искал союзников и в Майсуре, несмотря на разницу в религии (маратхи были индуистами, тогда как Майсур исповедовал ислам), и во Франции. Он воспротивился переходу княжества Хайдарабад под контроль англичан, так как это отрезало бы его от Майсура, и т. д.
К сожалению, смерть Махаджи ослабила Конфедерацию, между князьями начались споры и склоки. Наследовавший от семейства Шинде должность пешвы Даулат Рао долго старался удержать содружество от распада. Пожалуй, главной ошибкой Даулата можно считать союз с англичанами против Майсура. Сделки с дьяволом заключать нельзя, даже очень выгодные — после смерти Типу и разгрома Майсура Маратхская Конфедерация стала следующей.
Что же на тот момент представляла из себя Маратхская Конфедерация? Цитата из книги Жомини «Политическая и военная жизнь Наполеона»:
«Наконец, в середине полуострова было замечательное государство Мараттов, основанное Севаджи, индийским владетелем, который, утвердившись в саттарахском государстве, присоединил к нему большую часть завоеваний Моголов в Декане. Вскоре после его смерти мелкие владельцы, платившие ему дань, отложились от его наследников, владычество которых, постепенно уменьшаясь, заключилось наконец в одной крепости Саттарахе. Признавая по наружности права этой династии на престол, Пейшва, первый министр, завладел западной частью полуострова и основал там королевство Пунах. Махададжи-Синдхия сделал то же на севере и на востоке и, разбив войска Измаил-Бея, и помогая Шах-Аламу против жестокого Гулям-Кадира, достиг наконец того, что восстановил преобладание Мараттов в землях великого Могола, захватил всю власть, правя под его именем, и оставил ему только дворец с незначительным содержанием, в единственное наследство от колоссального могущества Авренг-Зеба.
Махададжи-Синдхия был поддержан в своих действиях войском европейским, или лучше сказать, устроенными обученным по-европейски де Буанем, савойским офицером. Этот знаменитый Маратт умер в 1794 году, и племянник его Даулат-Рау, хотя не наследовал способностей дяди, но, придерживаясь его системы, удержал свою власть в Моголе и даже успел в 1796 году распространить свое могущество до владений Пейшвы, посадив на престол пунахский Баджи-Рао, который и оставался постоянно в совершенной его зависимости. После де Буаня, начальство войска было вверено генералу Перрону. Оно состояло из пяти бригад, совершенно устроенных по-европейски, из 34 000 хорошо обученной пехоты и многочисленной кавалерии.
Третье государство Мараттов, управляемое раджой Берарским, лежало к северу от Декана. Хотя оно уступало в могуществе двум первым, однако же было одно из сильнейших в союзе. В Мальве царствовал род Голькара; кроме того, Мараттами управляли до двадцати мелких владельцев, независимых от главных государств.
Из этого видно, что Маратты составляли сильный союз, довольно похожий на германскую империю, от которой они отличались постановлениями, силою главных государств и частыми изменениями, следствием внутреннего устройства каждого и обычаев востока. Индийский союз этот имел в самом деле странный состав. Главный, наследственный раджа, обладавший обширнейшими областями без полновластия над ними, окружен был владениями двух своих сановников, которые, мало того, что сделали свои должности также наследственными в своем потомстве, делили еще между собою земли государя.
Но великий Могол был еще более достоин сожаления. Он раздавал короны, и не мог ни одной удержать для себя. Это был, так сказать, государь без подданных, деспот, который не мог заставить себе повиноваться. Он продавал право неограниченной власти в своих провинциях; был беден, хотя вся монета в Индостане чеканилась с его изображением; хвастал тем, что имел данниками сильных государей, хотя от их великодушия зависели даже средства его содержания».
И вот в 1802 году англичане в борьбе за власть поддержали сына Рагхунатха-Рао — Баджи-Рао II из рода Гвалиоре (князей в Гвалияре), который являлся верховным пешвой, а его ближайшим другом и советником стал Даулат Рао из рода Шинде (княжество Скиндия), оттеснив все другие фамилии. Этим оказались недовольны Холькары, князья Мальве, начав гражданскую войну.
Инициатором стал Яшвант Рао Холькар, который решил восстановить влияние Холькаров в пику семейству Шинде. Вместе со своим братом, Витхонджи Рао, Яшвант начал марш на Пуну. Витхонджи разбили, а вот отряду Яшванта удалось 4 июля 1801 года нанести поражение Шинде при Удджайне. 25 октября 1802 года Даулат и Баджи приняли бой у Хадапсари, последнего оплота перед столицей Маратхской конфедерации, и были разгромлены Холькарами вчистую. Пуна пала, и Баджи бежал в Бомбей, к англичанам. Он пригласил их к интервенции и помощи к своему восстановлению на престоле, заключив стандартный субсидиарный договор. В результате 31 декабря 1802 года было подписано Бассейнское (Васайское) соглашение. По нему англичане обязались оказывать помощь номинальному главе Маратхской конфедерации.
Даулат, верный заветам Махаджи, остался на землях маратхов. Он договора не признал, точно так же, как и Холькары, и это стало причиной второй англо-маратхской войны. Однако в течение нескольких месяцев шли сложные дипломатические маневры — во-первых, семейства Шинде, Холькаров и княжество Берар перед угрозой вторжения заключили союз. Во-вторых, англичане, пользуясь переговорами, сосредотачивали у границ свою армию. Ну и в третьих, британцы опасались набегов маратхов на Хадарабад, дружественный англичанам.
Как выглядела армия маратхов? Самым многочисленным родом войск была конница, поделенная на баргири (регулярная конница на государственном коште), силладары (конные наемники) и пиндари (иррегулярная конница). Маратхи вовсю привлекали европейских и арабских специалистов: инструктировали армию француз де Буань, англичанин Джордж Томас, американец Бойд и немец Полман. В пехоте была принята батальонная система с офицерами-европейцами, унтер-офицерами-арабами или индийцами, прошедшими европейскую подготовку. Солдат вооружили ружьями с кремниевыми замками и штыками, однако на всех не хватило, поэтому части похуже получили на вооружении фитильные мушкеты. Артиллерия маратхов в чем-то была даже лучше английской: использовались калибры от 1 до 18 фунтов, а также 5- и 8-дюймовые гаубицы для осад. На батальон полагалось четыре 6-фунтовых и шесть 12-фунтовых орудий, что обеспечивало приемлемую плотность огня как при наступлении, так и при обороне. Главной проблемой этой армии сала религиозная разобщенность и объединение в одном строю регуляров, наемников и иррегуляров.
Перед самым началом военных действий армия маратхов оказалась ослаблена — англичане смогли договориться с Холькарами, что те займут нейтралитет в войне, и перед самым вторжением Шинде поддержал только Берар.
У британцев на тот момент было два европейских батальона пехоты, а также большое количество сипаев, подготовленных по европейским стандартам. В армии ОИК запрещалось деление по религиозному, национальному или кастовому признаку. Как писал один из сипаев в 1830-х: «Мы убирали нашу религию в ранцы каждый раз, когда распускали знамена». Большим плюсом стало и единое вооружение — европейские солдаты и сипаи были вооружены мушкетами «Браун Бесс», эффективными уже на расстоянии от 100 ярдов. Кавалерия — однозначно слабее маратхской, однако британцы делали упор на действия пехоты. Полевая артиллерия представлена пятью двухорудийными расчетами 6-фунтовок на батальон. Собственно, к вторжению англичане смогли стянуть 13500 солдат под началом полковника Стивенсона, которые шли с юга из Хадарабада, и 11000 штыков под началом Джерарда Лейка, вторгшегося в Скиндию с севера. Отдельный отряд Артура Уэлсли, действовавший в составе армии Стивенсона, составлял 5170 солдат (из них 2000 европейцев), 1731 кавалериста, 5550 иррегулярных всадников, 22 орудия. Им противостояли войска Маратхской конфедерации — в совокупности 31000 пехотинцев и 38000 кавалеристов при 54 орудиях. Лейк, войдя на территорию Конфедерации, начал осаду форта Алигарх под защитой гарнизона, возглавляемого французским офицером Пьером Перрона. Осада продлилась всего три дня, далее англичане пошли на штурм, и взяли форт, однако понесли очень большие потери — до 900 человек только европейцев. Оказалось, Перрон приготовил несколько неприятных гостинцев: от артиллерийских ловушек до выпущенных на улицу голодных тигров. В принципе, маратхи имели возможность отбиться, если бы не предательство самого Перрона, перешедшего с несколькими наемниками к англичанам. Остатки гарнизона под началом майора Луи Буркэна, произведенного в генералы, спешно покинули форт и соединились с войсками Вальбе Сардара у Дели, где 11 сентября их атаковали основные силы Лейка. По совету Буркэна, маратхи заняли железобетонные позиции на другом берегу реки Ямуна, и Лейк переправиться через реку и прорвать оборону никак не мог. Тогда он притворным отступлением выманил индийцев в чистое поле, а затем ударил в штыковую атаку. Мартахи не выдержали и побежали, поражаемые пулями и штыками. Много людей утонуло, и через три дня Лейк вошел в Дели. Из книги «История Индии»:
«Неподалеку от границы Хайдарабада, в Асаи, генерал Уэлсли во главе 5 тысяч человек столкнулся с соединенной армией двух маратхских князей — Синдхии и Рагоджи Бхонсле, правителя Нагпура. Несмотря на то, что маратхская армия в 7 раз превышала по численности английскую, Уэлсли напал на нее. В этом сражении войска Бхонсле отступили, поставив под удар Синдхию, и это предопределило победу англичан. Уэлсли стал преследовать Бхонсле, а Синдхия не захотел помочь своему недостойному союзнику».
В битве при Ассайе 21–23 сентября отряд Артура Уэлсли смог нанести поражение главным силам Берара и Шинде, сочетая штыковые атаки и фланговые удары. К чести маратхов скажем, что они под руководством немецкого офицера Полмана нанесли будущему герцогу Веллингтону значительные потери (до 2000 убитыми и ранеными, то есть почти треть наличных сил). Полман применил хитрый трюк — видя, что к позициям артиллерии маратхов Уэлсли выдвинул егерей, он приказал при залпе снайперов всем артиллеристам падать, притворившись убитыми. А когда войска англичан пошли в атаку, артиллеристы вдруг «ожили» и открыли ураганный огонь картечью. Европейские батальоны смогли переломить ситуацию. Армия маратхов бежала, полковник Полман и майор Дюпон попали в плен.
