Воскресенье, 3.45 вечера 14 страница

– Хороший парень был твой дедушка.

– Да, – сухо сказала она. – У меня такое ощущение, что моя мать до сих пор его любит. Но она дала понять мне и Майклу, что дед не тот человек, которому следует подражать. Может быть, поэтому она почти не общалась со своим братом, – не исключено, что Хэл Сансборо вырос похожим на своего отца.

– Вполне возможно. А что было потом с твоими дедом и бабкой по линии Сансборо?

– Яхта, на которой они путешествовали, попала в кораблекрушение, и они погибли. Своим детям они не оставили ничего. Все состояние отошло университету Южной Калифорнии. Теперь там есть специальная стипендия имени моего деда.

– У него водились деньжата.

– Да, но при этом не было друзей. Он со всеми разругался. Партнеры по юридической конторе обожали его клиентов, точнее, их денежки. К матери дед явно охладел после того, как она вышла замуж. Он считал моего отца человеком не своего круга. Зато мама никогда не считала свое замужество ошибкой. Мои родители теперь в Аризоне, а брат отправился на раскопки в Гималаи и вернется только через несколько месяцев.

– Возможно, и тут не обошлось без Бремнера, – заметил Флорес.

– Что ты имеешь в виду?

– Видимо, был план – удалить от тебя всех близких, тем самым сделать более уязвимой, нуждающейся в ком-то. Может быть, в Гордоне.

– По крайней мере хоть одно хорошо – то, что мои родители счастливы на новом месте, – сказала Сара, поморщившись. – Должно быть, это здорово, когда люди любят друг друга. Не знаю, как им это удается после стольких лет совместной жизни.

– Ты считаешь, что любовь важнее денег?

– А разве нет?

Сару внезапно охватило чувство одиночества.

– Романтики в нашем деле долго не живут, – мягко заметил Флорес.

– К вашему делу я не имею никакого отношения. Запомни это. Я никакой не агент. Я здесь только потому, что меня использовали в чужой игре.

– Ага. Но если ты хочешь выбраться из этой истории, лучше действовать, как квалифицированный и хорошо подготовленный агент.

Сара сжала губы от злости. Ей захотелось направить машину в стену ближайшего дома или изо всех сил ударить кулаком по приборной доске, пристрелить Гордона и Бремнера. Она сама поразилась тому, что сжигавшее ее бешенство скрывалось за спокойным голосом и непринужденной позой.

– А циники живут долго, Флорес? Мне все-таки хочется жить и когда-нибудь стать счастливой. – Она попыталась успокоиться. – Вот все, что я помню о своей семье, хорошее и плохое. Давай попробуем взглянуть на это с другой точки зрения. Зачем Хьюзу Бремнеру нужно, чтобы я выглядела в точности как подружка Хищника?

– Может быть, Лиз Сансборо колеблется или хочет прекратить играть роль посредника. Может быть, она больна и не может продолжать эту игру.

– Может быть, Бремнер или Лэнгли не доверяют ей.

– Как бы то ни было, если Бремнер пытается нас убрать и использует для этого людей Лэнгли, его ставки должны быть чертовски высоки.

– Мы знаем также, что в этом деле участвуют Гордон, Бремнер и те двое, которых мы убили, – сказала Сара, немного подумав. – Значит ли это, что на нас охотится все ЦРУ?

– Похоже на то, – мрачно буркнул Ашер. – Так что, Сансборо…

Он замолчал, глядя на нее.

– О’кей, Флорес. Это будет не так-то просто поначалу, но тебе придется привыкать называть меня моим настоящим именем.

Сара Уокер. Она еще раз проговорила это имя про себя и вдруг ясно вспомнила, как писала его на школьных тетрадках. Ну да, школа! Начальная в Монте-Виста, средняя в Колина-Джуниор и Санта-Барбаре, университетский колледж в Санта-Барбаре. Теперь она могла бы перечислить по именам своих учителей и подруг. Тиль Риверс – так звали ее лучшую подругу. Где она и что с ней? С Тиль было связано что-то такое, что она должна вспомнить, что-то, что произошло совсем недавно…

– О’кей, – сказал Флорес. – Уокер, у нас есть проблема. Бремнер действует очень последовательно. Он наверняка поднял на ноги всех – и ФБР, и полицию.

– Значит, нам надо действовать быстро.

– Ясное дело.

С этими словами Ашер передал Саре пачку – пять тысяч долларов.

– Эй, ты что, ограбил банк?

– Можно сказать и так, – ответил он.

Флорес рассказал Саре о своих проделках с банковским компьютером.

– Так вот почему тебе понадобился персональный код Гордона!

– Извини, я не мог воспользоваться своим.

Он скосил на нее глаза. Взгляд его был одновременно и смущенным, и озорным.

– Несколько месяцев тому назад я таким же способом раздобыл кучу денег. Они были мне нужны для операции, которую я проводил без ведома начальства в Монте-Карло. Денежки были приманкой в казино для двух корейских бизнесменов, которые украли документацию одного из наших технических достижений – антенны размером с песчинку. Проблема была в том, что узкоглазым дьявольски везло. В итоге они выиграли четыре миллиона, и все эти деньги были деньгами ЦРУ. Правда, я собрал достаточно доказательств, чтобы упрятать их в камеру на всю оставшуюся жизнь, но они умудрились удрать в Корею и прихватили проклятый выигрыш с собой.

Сара расхохоталась:

– Так вот за что Бремнер сослал тебя на Ранчо.

– Ага. А мой код нельзя больше использовать для осуществления банковских операций. То есть можно, но только с его личного разрешения.

Он тоже рассмеялся. На несколько минут в салоне автомобиля воцарилось ликование: они сумели перехитрить самого Бремнера.

Сару приятно поразило, что Флорес может быть легким и веселым в момент, когда на них ополчились полиция, ФБР и ЦРУ. Теперь они, как любимые герои ее детства – легендарные разбойники с Дикого Запада, – вне закона.

Приблизившись к студии, Ашер для верности еще покружил вокруг, не выключая двигатель, он вышел. Сара пересела за руль. Она внимательно наблюдала за пешеходами и автомобилями. Мысли сосредоточились вокруг одного: зачем Бремнер сделал ее похожей на Лиз Сансборо, зачем отправил в тренировочный лагерь в Колорадо? Действительно ли он стремился схватить Хищника, или же террорист в самом деле собирался просить убежища в США, как об этом говорилось в досье Лэнгли? Ей казалось, что все нити заговора ведут к Бремнеру, он поставил на карту так много, что пойдет на все ради достижения своих целей.

Флорес был прав: чтобы выжить, ей, Саре Уокер, придется в самом деле использовать навыки Лиз Сансборо. Все ее существо сопротивлялось этому. Она хотела не только выбраться из передряги, в которую угодила, но и вернуться к своей прежней жизни. Она – Сара Уокер, а не Лиз Сансборо – должна найти свое счастье.

Наконец Ашер снова появился на ступеньках студии. Он огляделся, подошел к машине, юркнул на сиденье, автомобиль тут же тронулся с места.

– Она неплохо поработала, – сказал Флорес, усаживаясь поудобнее. – С этим нас должны пропустить куда угодно.

С этими словами он показал Саре паспорта, водительские права и карточки VISA. Паспорта не просто выглядели как подлинные, они и были подлинными. Художница скупала утерянные документы и умело вносила в них необходимые изменения. Водительские права, якобы выданные в штате Колорадо, и кредитные карточки были поддельными. Хотя их внешний вид был совершенно безукоризненным, карточки нельзя было использовать при осуществлении операций. Тем не менее они служили дополнительными документами. Ашер стал теперь Эриком Хоффманом, а Сара – Джулией Фэйсик.

Повинуясь указаниям Ашера, Сара свернула на северо-восток, в сторону денверского международного аэропорта. По мере приближения над ними все чаще и чаще стали проноситься идущие на посадку самолеты.

– Служба безопасности аэропорта наверняка предупреждена о нас, Флорес, – сказала Сара и коротко взглянула на него. – Как же мы проскочим?

– У нас есть прикрытие.

Он торжественно прилепил на лобовое стекло «тойоты» пропуск и попросил ее свернуть к стоянке для машин обслуживающего персонала аэропорта.

Загнав «тойоту» на стоянку, Сара и Ашер вышли из машины, после чего он открыл багажник и достал оттуда две пары просторных синих форменных брюк на помочах, две кепки такого же цвета и две белые рубашки.

– Надевай, – сказал он. – А это твой значок, удостоверяющий, что ты из обслуги. Шляпы мы оставим здесь. В джинсах и в рубашках мы не будем так бросаться в глаза.

– Но где ты раздобыл эту униформу?

– Я сделал небольшую остановку, когда ехал за тобой. Форма настоящая, и мы с тобой теперь числимся в штате сотрудников компании «Интернэшнл кейтеринг инкорпорейтед».

– Как тебе это удалось? – спросила Сара, пока они облачались в форму.

– Приятель, о котором я тебе говорил, – вице-президент компании и сидит в центральном офисе в Нью-Йорке. Мы с ним вместе немало поработали на Лэнгли, а один раз в Софии я спас ему жизнь. Позвонил к нему в офис, он связался со здешним управляющим и дал ему задание: следовать моим указаниям. Причем без болтовни: ЦРУ, национальная безопасность и все такое, ты сама понимаешь.

– А твой друг не сдаст нас Лэнгли?

К этому времени они уже надели рубашки, кепки и значки.

– Только не Абнер, – ответил Ашер. – Он не поклонник Лэнгли и, кроме того, мой друг.

– И мы не пойдем через терминал?

Сара сняла пластиковые клипсы и выпустила свои короткие черные волосы из-под кепки так, чтобы они падали на лицо и на солнцезащитные очки.

– Без всяких проблем. Для служащих порядки не такие, как для пассажиров. Нам это ни к чему. Так что единственными беднягами, которых выпускают на поле через терминал со всеми его штучками и подвергают всяческим проверкам, являются пассажиры.

– Ну ты даешь, Флорес! – восхищенно вырвалось у Сары.

После того как они осмотрели стоянку, Ашер взял свою сумку, а Сара – рюкзак, в котором явственно ощущалась тяжесть «беретты». Флорес запихнул в сумку толстую папку с распечатанными файлами и застегнул «молнию».

– Вон там я вижу симпатичную ремонтную площадку, – заметила Сара. – Как я понимаю, нам туда?

– Ясное дело. На наших значках есть магнитные полоски, которые предназначены для сканера, открывающего и закрывающего ворота. В аэропорту есть специальный отдел, который эти значки изготавливает. Пошли.

Они быстро зашагали к ремонтной зоне.

– Знаешь, если бы я была пассажиром, меня бы все это сильно обеспокоило, – сказала Сара, покачав головой. – Куда смотрит служба безопасности? Получается, что какие-нибудь сумасшедшие служащие аэропорта точно так же, как и мы, свободно могут пронести с собой оружие?

– Во-первых, многие служащие работают не на аэропорт, а на частные фирмы, которые их нанимают по контракту. Если потребовать, чтобы их, а особенно тех, кто вынужден много передвигаться по территории аэропорта, каждый раз при прохождении через контрольные пункты проверяли на наличие металла или обыскивали, здесь все просто остановится. Поэтому в целях защиты пассажиров служба безопасности аэропорта проводит выборочные проверки. Кроме того, ее сотрудники осуществляют патрулирование, имея с собой портативные компьютеры, с помощью которых контролируется подлинность значков. Мы оба официально зарегистрированы как работники «Интернэшнл кейтеринг», наши значки блестяще пройдут любую проверку.

– Поражаюсь, сколько у тебя в голове сидит всякой информации.

– Ага. Причем я по этому поводу не выпендриваюсь.

Сара хихикнула. Они были почти у самых ворот. В это мгновение у них за спиной, взвизгнув тормозами, остановилась машина. Сара и Флорес обернулись и увидели Гордона. Он был вооружен, с ним были еще три агента.

– Бежим! – крикнул Ашер.

Они бросились к воротам. Сзади послышались крики и топот ног.

Глава 29

Ашер Флорес первым добежал до ворот и, выхватив пистолет, присел, прикрывая Сару, пока та вставляла свой значок в сканирующее устройство. Гордон, двое агентов и приехавшая с ними женщина приближались. Сердце у Сары бешено заколотилось, рука сжала «беретту». В это время раздался щелчок, ворота открылись, и она, а затем и Ашер проскочили внутрь.

– Лиз, остановись! – Это был голос Гордона.

В его голосе слышалась уверенность человека, не сомневающегося, что его команда будет выполнена.

Просунув дуло пистолета сквозь ячейку металлической сетки ворот, Сара прицелилась. Безжалостно палило солнце. Заметив направленное на них оружие, люди Гордона затаились. В растерянности сбились в кучку наблюдавшие за этой сценой служащие аэропорта. Тут лицо Гордона расплылось в улыбке.

– Поедем со мной, Лиз, и забудем все, что случилось. Это касается вас обоих. Мы все наделали много ошибок, но мы можем исправить их на Ранчо.

Сара взвела курок, и он остановился. Ей было приятно видеть, что Гордон ее боится.

– Лиз, тебе предстоит встретиться с Хищником, – снова заговорил он серьезным тоном. – Мы еще не закончили твою подготовку.

– Нам надо убираться отсюда, – тихо сказал Флорес.

– Знаю, – ответила Сара.

За спиной находились помещения ремонтных мастерских и складов, еще дальше были видны огромные силуэты самолетов, маневрирующих вблизи летного поля. Но прежде чем бежать к одному из них, на котором им с Флоресом предстояло отправиться в Париж, Саре нужно было выжать из этого самодовольного идиота все что можно.

– Я не знаю, что мне делать, Гордон, – неуверенно, жалобным голосом произнесла она.

– Возвращайся, Лиз. Закончишь курс подготовки и снова начнешь работать на агентство, – мгновенно отозвался он.

Гордон стоял, словно оживший герой кинобоевика, – длинные сильные ноги уверенно попирают землю. Волосы треплет ветер, открывая честное, благородное лицо, рука твердо держит пистолет, направленный на врага – на нее, Сару.

– Я не поняла, что ты там говорил насчет Хищника? – спросила Сара искренним тоном.

– Ты скоро будешь готова к встрече с ним, Лиз, я обещаю, – твердо и энергично заверил Гордон.

– Но, Гордон, я не Лиз Сансборо. Она в Париже. Меня зовут Сара Уокер, – продолжила она тем же тоном простушки.

Она ждала, что он будет отрицать ее слова, но Гордон молчал. Лицо его было по-прежнему непроницаемым словно маска.

– Зачем я нужна Хищнику? – Вопрос прозвучал резко.

– Он считает, что ты видела его. Я тебе об этом уже говорил.

– Это была Лиз Сансборо. Зачем ему убивать меня?

– Господи, Лиз! У тебя в голове все перемешалось. Ты вспоминаешь свою легенду. Она была придумана для того, чтобы защитить тебя от Хищника, и ты ее запомнила. Ты Лиз Сансборо. Иди же сюда, дорогая. Вместе мы доберемся до этого монстра. И потом, я скучаю по тебе.

Теперь голос его звучал мягко. Неудивительно, что ему так долго удавалось ее дурачить – он был неплохим актером.

– Мне сейчас станет дурно. Просто вывернет наизнанку прямо сюда, на гудрон, и заодно на тебя! – Глаза женщины горели зеленым огнем ненависти.

– Ты что, не можешь побыстрее? – раздраженно зашипел Флорес.

– Заткнись! – огрызнулась Сара. – Как мы сможем найти Хищника, Гордон?

– Есть одно место… – начал было Гордон, но один из его людей прервал его.

– Черт! – тихо выругалась Сара.

Гордон и другой агент возбужденно говорили между собой. Было видно, как один из служащих аэропорта бежит от автостоянки к административному зданию – скорее всего чтобы оповестить службу безопасности или полицию. С минуты на минуту в дело могут вмешаться власти, они скорее поверят Гордону и его документам, а не им, Саре и Флоресу.

Гордон сделал шаг в сторону ворот.

– Мой коллега только что напомнил мне, что у нас мало времени, – сказал он. – Я надеюсь, ты не собираешься стрелять в меня, дорогая. Поедем с нами. Это твой последний шанс. Я никогда тебя не подводил, не подведу и на этот раз.

С этими словами он небрежно повел стволом пистолета от нее в направлении Флореса и обратно. Они нужны были ему живые, особенно она. Для Гордона важен был ее выбор, в его интересах оказать на нее максимальное давление. Его речь казалась такой искренней, что Сара на мгновение почувствовала, как ее сопротивление ослабевает. Какая-то частичка ее души, как и прежде, хотела верить и повиноваться.

– Неплохая попытка, детка, – сказал Флорес, – но этот номер не пройдет. Тебе ничего не удастся из него вытащить.

Сара кивнула:

– Сейчас мы попытаемся попасть к ближайшему ангару. Они не будут убивать нас, но в случае необходимости могут стреножить, стреляя по конечностям. Так что имеет смысл затруднить им прицеливание. Ты готов?

– Готов, Уокер, – усмехнулся Флорес.

– Гордон, ты лживый сукин сын! – прокричала Сара. – В один прекрасный день кто-нибудь заткнет тебе твою поганую глотку!

Они с Флоресом зигзагами бросились к ангару. Сзади загремели выстрелы, пули свистели вокруг, вонзались рядом и разбивали асфальт на мелкие частички. Достигнув ангара, они открыли ответный огонь. Преследователи укрылись за забором. Увидев это, Сара и Ашер побежали к следующему зданию. Тут она обратила внимание, что стрельба по ним велась только из трех стволов.

– Флорес, куда делся четвертый?

В этот момент из прохода между двумя бензовозами выбежала женщина и, поставив для равновесия ноги шире плеч, направила на Флореса короткий тупорылый «узи».

– Мне сказали, что тебя я могу пристрелить, Флорес, – произнесла она ледяным тоном. – Попробуй сделай хоть один шаг.

Неподалеку от них в два ряда стояли бензовозы, тут и там были видны ангары и склады. Вдали слышался приглушенный гул самолетных двигателей. Водитель одного из грузовиков-цистерн, оказавшийся достаточно близко, выскочил из кабины и убежал прочь.

Флорес был готов в любой момент кинуться на женщину с автоматом, но Гордон и два других агента уже прошли через ворота и оказались рядом. От страха у Сары похолодело в животе.

– Сука!

Гордон, резко выбросив ногу, выбил у Сары оружие и с молниеносной быстротой хлестнул ее ладонью по щекам. Ей было очень больно, но она не поднесла руки к лицу.

– Ты, как всегда, очарователен, Гордон.

Его бешенство прорвалось наружу, и от актерства не осталось и следа. Он резко вывернул Саре руку.

– Я тебя раскусил, шлюха, – зарычал он. – Ты трахаешься с Флоресом, дешевка. Но учти, я тебя создал, и поэтому ты будешь делать то, что я скажу. Тебе не позволят сорвать операцию!

Гордон резко повернулся на каблуках и, вне себя от ярости, нанес Флоресу удар локтем в живот. Тот, однако, оказался проворнее. Он резко отпрянул назад, захватил локоть и запястье Гордона и рванул его руку вперед и вверх. «Ковбой» сделал сальто в воздухе и шмякнулся на асфальт. Агенты поспешили на помощь, а мегера с автоматом на какое-то время полностью переключила свое внимание на завязавшуюся схватку.

Именно этого Сара и ждала. Она резко бросила кулак в солнечное сплетение женщины и, когда та согнулась пополам, ребром ладони нанесла ей отключающий удар сверху в основание шеи. Тем временем Флорес точным ударом ноги в голову обезвредил еще одного из противников.

– Уводи ее отсюда! – приказал Гордон единственному агенту из своей группы, остававшемуся на ногах.

С этими словами он вскочил и вцепился в Ашера, а его агент схватил Сару за руку и потащил к воротам. Она сильно пнула его под колено и провела бросок. С удивленным выражением лица он всей тяжестью грохнулся на землю и застонал – удар спиной о землю заклинил ему легкие, не давая вдохнуть. Сара подобрала свой пистолет и взяла на мушку троих поверженных сотрудников Лэнгли. Гордон и Флорес, сцепившись, катались по земле. Наконец Ашеру удалось высвободить руку и нанести Гордону сокрушительный удар в челюсть, после которого тот затих, потеряв сознание.

Пока Флорес собирал разбросанное оружие, Сара держала всех под прицелом.

– Проклятые предатели, – пробормотал один из агентов.

– Предатели не мы, а Гордон и Бремнер, – ответила Сара.

– Расскажи это Бено и Мэтту, – выкрикнула женщина. – Вы пришили их в грязном мотеле.

– Они знают только официальную версию, – сказал Саре Флорес, покачав головой.

Он заставил двоих агентов-мужчин внести все еще не пришедшего в себя Гордона в раскаленный солнцем полутемный ангар, снять с себя рубашки и брючные ремни. Ашер ремнями скрутил им руки за спиной. Затем связал женщину. Сара разрывала рубашки на полосы. Ими Флорес связал руки Гордону, а потом и ноги всем четверым. Затем затолкал им во рты кляпы.

Вывернув карманы у связанных, Сара сгребла содержимое в свой рюкзак. Она захватила даже мелочи в надежде, что они смогут помочь ей понять то, что происходит вокруг нее.

Наконец Флорес выпрямился и почесал стволом пистолета обросший подбородок. Он разглядывал Гордона.

– Мы должны избавиться от него, Уокер, – сказал он, помолчав. – Он никогда не забудет, что проиграл. Тэйт – зациклившийся маньяк, это больше чем опасно.

– Может быть, ты и прав, – устало ответила Сара.

– Если ты не можешь, я сделаю это сам.

Веки Гордона дрогнули – к нему возвращалось сознание. Сара посмотрела на его квадратное лицо под шапкой растрепанных каштановых волос. Он еще не контролировал себя, и в его чертах явственно проступали жестокость и вероломство.

Наверное, надо было позволить Флоресу прикончить его. Гордон причинил ей много зла, может быть, больше, чем кто бы то ни было, – она до сих пор не помнила ничего из того, что имело отношение к ее превращению в Лиз Сансборо. Злоба, еще недавно клокотавшая в ней, опять начала подниматься.

Вдруг Сара осознала, что Флорес ждет ее ответа. В ангаре стояла духота, и с них ручьями лил пот. Она взглянула на трех спутников Гордона. Их глаза были полны ненависти, но кляпы надежно изолировали звук. Каждый из троих с легкостью убил бы Флореса и ее. Но они были убеждены в своей правоте, и выбор был сделан.

Вдали послышалось завывание сирены.

– Нет, – решилась Сара. – Я ему не судья. Не могу я убить человека только за то, что он чуть не убил меня.

– Это твоя ошибка, Уокер.

– Может быть. Но другого пути у меня нет. Лиз Сансборо его бы пристрелила, но я – Сара Уокер. Давай-ка убираться отсюда.

В это время Гордон открыл глаза. Он слышал слова Сары. И его взгляд, обращенный к ней, был полон ненависти. Сара вспомнила китайскую пословицу: сделай человеку добро, и он никогда тебе этого не простит.

Сара и Ашер оттащили связанных агентов в угол, проверили узлы и загородили всех четверых ящиками так, чтобы их было труднее обнаружить. Выходя из ангара, Флорес запер дверь снаружи навесным замком.

Сирена теперь завывала где-то совсем близко. Остановившись на секунду, они определили, с какой стороны доносится звук, и побежали к стоящим в ряд громадам самолетов.

Глава 30

Сара и Ашер спрятались за гаражом для вспомогательной аэродромной техники. Звук сирены приближался, если сейчас броситься бежать, можно лишь выдать себя с головой. Сара вжалась спиной в стену, крепко сжимая «беретту» обеими руками. Лицо ее до сих пор горело от оплеух Гордона.

Пронзительный вой, достигнув апогея, стал понемногу затихать, удаляясь от того места, где они скрывались.

– Они поехали к воротам, – тихо сказала Сара.

– Пронесло, – ответил Флорес, предплечьем утирая вспотевший лоб.

Беглецы воспользовались как прикрытием складом, на фронтоне которого ярко-синими буквами было выведено: «Интернэшнл кейтеринг». Они остановились в дверях помещения, напоминавшего гигантскую пещеру. Множество людей, одетых в такую же униформу, толкали груженные консервированными продуктами и хлебом тележки в дальний конец склада к отделанной нержавеющей сталью кухне.

На них тут же набросился с ругательствами низенький, коренастый человек.

– Черт побери, где вас носит? Здесь я слышал выстрелы…

Это был местный менеджер компании, который получил от Абнера Белдена инструкции посадить их на парижский рейс.

– Ничего страшного, – спокойно ответил на его возмущенные вопросы Флорес. – Проведите нас в самолет.

– Черт, я уже отправил грузовик с провизией. А что делать, иначе эти чертовы самолеты никогда не загрузишь. Следующий…

– Ладно, пусть будет следующий, – прервал его Ашер. – Пошли.

Менеджер почесал голову и подвел их к большому грузовику, кузов которого был снабжен подъемным устройством для облегчения погрузки и выгрузки. Сейчас кузов был пуст, подъемник сложен. Сара и Флорес забрались в кабину, провожатый сел за руль, и они поехали. Шум двигателей самолетов все нарастал, и менеджер выдал каждому по паре наушников. Грузовик медленно пробирался мимо выстроившихся в ряд «Боингов-747» и «ДС-10».

– Вот этот – парижский! – прокричал менеджер, указывая на один из «Боингов».

– Небольшое изменение в плане! – орал в ответ Флорес. – Нам нужен борт, который летит в Копенгаген!

– Флорес… – начала было Сара, но он покачал головой, успокаивая ее.

Коротышка с любопытством уставился на них, потом пожал плечами.

– Ладно, дело ваше. Вот копенгагенский! – крикнул он, притормаживая у другого «Боинга-747».

Подогнав грузовик почти вплотную к лайнеру, менеджер, показывая на него рукой, сказал:

– Значит, так. Самолет перед вами. Сопровождающим я все объясню. Не знаю, что у вас за дела, но в любом случае желаю успеха.

– Еще одно изменение в плане: вы полетите с нами, – отчеканил Флорес.

Глаза менеджера, полуприкрытые тяжелыми веками, широко раскрылись. Флорес, придвинувшись к нему, снова заговорил:

– Поймите, это для вашего же блага. Стрельбу, которую вы слышали, устроили преследующие нас придурки. Они так просто не успокоятся и обязательно выйдут на вас. Учтите, эти парни не будут с вами церемониться. Так что скажите сопровождающим, что в Копенгагене – чрезвычайное происшествие, и вам надо лететь туда, чтобы разобраться на месте. Вам ведь наверняка приходилось и раньше делать такие вещи, не так ли?

Менеджер судорожно глотнул, в глазах его внезапно появился страх. Он шагнул в салон самолета и принялся объяснять, что инструктирует двоих новичков, которые летят в Копенгаген, чтобы увидеть, как организована работа компании в Европе.

– Что ты затеял? – шепнула Сара на ухо Ашеру.

– Гордон и его люди в конце концов освободятся и устроят облаву во всем аэропорту, – ответил он. – Гордон видел нашу униформу. Он поймет, что мы хотим улететь в Париж под видом служащих «Интернэшнл кейтеринг», и в парижском аэропорту нас будут ждать люди Бремнера. Есть только один способ сбить их со следа.

– Я поняла, – улыбнулась Сара. – Гораздо легче попасть в Париж по земле, чем по воздуху.

– Ага, – ухмыльнулся Флорес. – Таков у нас резервный план.

Менеджер продолжал разговаривать с экипажем.

– Я припаркую где-нибудь грузовик, – сказала Сара. – Вон там есть служебная лестница, по ней я потом поднимусь сюда.

Она захватила «беретту», спустилась и перегнала грузовик к другому самолету. Поднимаясь по лестнице, Сара незаметно, но внимательно осмотрела доступный взгляду участок аэропорта, окна терминала и дверь в зону паспортного контроля.

В зале ожидания двое офицеров денверской полиции внимательно всматривались в толпу пассажиров. Сара с деловым видом прошла мимо них. Около двери, ведущей туда, где стоял «Боинг», готовый к полету в Копенгаген, у Уокер возник простой и ясный в подробностях план, как заманить и убить в каком-нибудь глухом и безлюдном уголке (здесь их было множество) этих полицейских.

В висках застучало. Она чувствовала, что раньше убийство было для нее чем-то немыслимым, однако план возник во всех деталях помимо ее сознательной воли. Как же разобраться во всем этом?

Ни один из офицеров не обратил на нее внимания. Сара миновала служащего, регистрирующего пассажиров, и пошла по длинному трапу-тоннелю, ведущему к ее с Ашером самолету. Войдя в служебный отсек, Сара сняла форму, надела джинсы и футболку и прошла в пассажирский салон. Флорес был в салоне и уже успел переодеться.

Когда самолет взлетел, Флорес, внимательно глядя прямо в глаза Саре, спросил:

– Почему?

Она поняла: он недоумевал, почему она оставила в живых Гордона Тэйта.

Сара посмотрела в иллюминатор. Самолет набирал высоту.

– Ты когда-нибудь читал Авраама Маслоу?

– По-моему, нет.

– Это выдающийся психолог, – пояснила она. – В колледже я изучала его книгу «Психология человека», и это помогло мне кое-что прояснить в природе человеческого существа. Кроме того, я поняла, какой мне хотелось бы стать.

– Ну и что говорит Маслоу? – спросил Ашер.

– Что издавна так повелось: психология изучает невротиков и психопатов. А изучением здоровых людей, занятых продуктивной деятельностью, по сути, никто не интересовался. То, что он и его коллеги выяснили, очень отличается от традиционной психологии.

– И что же это?

– Нашей природе свойственно стремление к определенным ценностям. Удовлетворив первичные потребности в пище, воде и жилище, мы начинаем стремиться к совершенству, справедливости, красоте, правде, сочувствию, творческому труду и прочему.

– Типы, с которыми мне приходилось общаться, о правде и сочувствии думают в последнюю очередь, – заговорил Ашер. – Творческий труд, говоришь? Как бы не так! Единственное, к чему они стремятся, так это набить собственные карманы.

– Я понимаю. Маслоу утверждает, что это случается, когда люди вынуждены подавлять свои подлинные инстинкты. Другой психолог, Карен Хорни, считает, что каждый раз, когда мы совершаем какой-либо бесчестный поступок и испытываем по этому поводу чувство вины, он как бы регистрируется внутри нас. То же самое происходит, когда мы совершаем благородный поступок. Другими словами, каждый из нас в душе взвешивает собственные действия на весах справедливости. В зависимости от того, что перевешивает, мы либо нравимся себе, либо чувствуем себя людьми недостойными, не заслуживающими любви. Соответственно этому мы себя и ведем.