Воскресенье, 3.45 вечера 10 страница

Связная прошла по многолюдной рю де Вожирар, миновала уличных торговцев и саксофониста на углу, направляясь в Люксембургский сад. Люксембургский дворец был построен в семнадцатом веке и первое время служил резиденцией Марии Медичи. Теперь во дворце заседал французский сенат, а аллеи пышной зелени стали раем для прогуливающейся публики. Войдя на территорию сада, женщина тоже стала медленно фланировать среди искусственных фонтанов и великолепных пышных клумб, затем остановилась у кафе, купила сосиску и банку кока-колы и, устроившись в тени на скамейке, принялась за еду.

Так она провела примерно два часа, и к этому времени те, кто за ней следил, очевидно, либо расслабились, либо занервничали. В любом из этих случаев они не могли работать так квалифицированно, как раньше. Женщина вышла из сада и пошла назад той же дорогой, словно решила вернуться в Тур-Лангедок. Однако вместо этого на бульваре Вожирар она неожиданно нырнула в помещение вокзала Монпарнас. Теперь у нее на хвосте могли удержаться только те, кто преследовал ее пешком. Здесь за ней вряд ли удалось бы угнаться даже Ощипанному.

Она нырнула в проход между огромной колонной и журнальным киоском. Еще пять длинных шагов – и она уже была прикрыта с трех сторон двумя другими киосками и деревянной будкой телефона-автомата. Увидеть ее теперь не было никакой возможности.

Однако ей не хотелось испытывать судьбу. Она мгновенно сняла туфли и оторвала высокие каблуки. Потом припудрила ступни, голени и кисти рук серой пудрой, по виду напоминающей пыль, снова сунула ноги в туфли, расправила спрятанные под платьем черные леггинсы, теперь обтянувшие ее от талии до щиколоток. Затем, расстегнув совершенно незаметную «молнию» на платье, отделила нижнюю его часть.

Дважды она видела, как люди Бремнера проходили неподалеку, в отчаянии пытаясь углядеть ее в многолюдной толпе. Наблюдая за ними, она продолжала действовать с той же быстротой: извлекла из-под газетного киоска ветхую накидку из черного сатина, добыла оттуда же темные очки со стеклами в виде сердца и оправой ядовито-розового цвета. Отстегнутую черную юбку обвязала вокруг головы. Одним движением наложила на губы вызывающе яркую помаду. Потом вывернула наизнанку косметичку, бледно-лиловое нутро которой было в пятнах оружейной смазки, пальцем растерла по зубам немного жидкости коричневого цвета. Преобразившись подобным образом, она вынула откуда-то длинную коричневую сигарету и развязной походкой, покручивая косметичку на руке, снова влилась в вокзальную толпу.

Один из агентов, находившийся неподалеку, уставился на нее. В его взгляде она увидела отвращение и в то же время некоторое любопытство. Это насторожило ее – любопытство профессионала всегда таило в себе опасность. Надо было попытаться убедить его, что отвращение в данном случае более уместно.

Держа во рту незажженную сигарету и покачиваясь, она подошла к нему вплотную и игривым тоном попросила прикурить. При этом приблизилась к нему настолько, что смогла отчетливо различить запах кофе, исходящий у него изо рта, это означало, что и он должен был почувствовать крепкий запах чеснока, распространяемый ею.

Агент продолжал смотреть на нее, но во взгляде его теперь была некоторая растерянность. Не теряя времени, она обнажила потемневшие зубы в отвратительной ухмылке и свободной рукой крепко ухватила его за гениталии сквозь брючную ткань.

Он отскочил назад, отбросив ее руку, она последовала за ним:

– О-ля-ля, такой красивый месье! Позвольте прикурить, и у вас появится шанс получить большое удовольствие! Конечно, не задаром…

Она снова попыталась схватить его за штаны, но он с омерзением отвернулся и отошел, продолжая наблюдать за толпой. Его не интересовало страшилище с небритыми подмышками, наверняка зараженное какой-нибудь дурной болезнью, насквозь пропитанное наркотиками и Бог знает чем еще.

В кабинете Бремнера на последнем этаже Тур-Лангедок наконец зазвонил телефон. Он снял трубку.

– Сэр, она… мы ее потеряли.

– Что?!

– Мы довели ее до вокзала Монпарнас, там было очень много людей, и она исчезла.

Бремнер слушал оправдания агента, охваченный холодным бешенством. Связная Хищника исчезла, а вместе с ней и последняя возможность убрать убийцу до предоставления ему убежища и тем самым устранить угрозу, которую таили в себе его будущие разоблачения.

– Расставьте людей вокруг вокзала и держите их там в течение ближайших двенадцати часов, – приказал Бремнер. – Она может отсиживаться внутри, дожидаясь, пока вы снимете наблюдение.

Едва он закончил отдавать распоряжения, как зазвонил другой телефон, и Бремнер сейчас же подумал о Гордоне. Незадолго до этого он в течение нескольких часов пытался дозвониться до Тэйта, но безуспешно.

– Гордон! Где ты был, черт подери?!

Гордон, отделенный от Бремнера огромным расстоянием, не ответил.

– Проклятие, что там у вас случилось?

– Сэр, у меня плохие новости, – с трудом проговорил Гордон. Опять последовала долгая пауза. – Женщина пропала. Она сбежала. И Ашер Флорес тоже.

Глава 20

Разгрузившись на свалке, Ашер направил машину в сторону города. Здесь у бензоколонки он высадил Лиз, отдав ей одну из кредитных карточек. Она выбрала старый «шевроле-каприс» за три тысячи долларов и подала продавцу пластиковый прямоугольник, в глубине души надеясь, что ЦРУ еще не успело установить контроль за карточкой или аннулировать ее. Вскоре владелец колонки принес карточку назад. Лиз поставила подпись: «миссис Ашер Флорес» и почему-то со стыдом подумала о том, как совсем недавно доверяла Гордону.

Она подумала, а не уехать ли ей без Флореса, но вспомнила, что у нее нет ни цента. Благодаря кредитной карточке Ашера можно добраться до Санта-Барбары, откуда придется начать поиск своего прошлого. Но в итоге по этой карточке Гордон обязательно выйдет на ее след.

Была и другая проблема: надо было решить, откуда начинать распутывать клубок, в котором сплелись Гордон, Лэнгли и Хищник. А Сара Уокер? Если такая женщина действительно существует, возможно, она нуждается в срочной помощи. Один из плюсов Флореса был в том, что он имел опыт, необходимый для разрешения подобных головоломок. А вдруг он каким-то образом связан с Гордоном? Что, если Ашер изменит свое отношение к ней или вообще с самого начала преследует свои цели? Лиз понимала, что, если она решит сделать ставку на Ашера Флореса и ошибется, она может потерять гораздо больше, чем свое прошлое.

Запустив двигатель, Лиз нахмурилась. До сих пор Флорес не сделал ничего такого, что было бы направлено против нее. Он раздобыл для нее досье из суперсекретной базы данных Лэнгли, помог ей бежать и спас ее в безвыходной ситуации с морскими пехотинцами. Кроме того, он не лез ей в душу, не пытался как-то выглядеть, а просто выкладывался до конца. Она сама слышала, как на Ранчо говорили о том, что Ашера переводят на Шпицберген.

Она покатила к выезду на шоссе, в раздумье барабаня пальцами по рулевому колесу. Что ж, это риск, на который ей придется пойти… Во всяком случае, пока. Она решила, что будет начеку, а пистолет будет все время держать под рукой.

Ашер ждал ее недалеко от свалки в чистых джинсах и рубашке.

Флорес прощальным жестом похлопал Гортензию по крылу, бросил свою спортивную сумку в багажник «шевроле» и забрался на пассажирское сиденье рядом с ней.

– Где это ты принял душ и раздобыл одежду? – подозрительно спросила она.

– Парень, который распоряжается тут, на свалке, разрешил мне воспользоваться его душем. А кое-что из одежды я взял с собой. У меня было немножко больше времени и возможностей для сборов, чем у тебя. У тебя есть во что переодеться?

– Ничего у меня нет, кроме того, что на мне, – ответила Лиз, трогая машину с места.

В следующем городке они остановились у магазина. Ашер купил Лиз джинсы, несколько футболок и ковбойские сапоги.

Элизабет осталась довольна покупками. Больше никаких юбок и блузок, думала она. И на некоторое время никакого камуфляжа тоже, хотя он все же лучше юбок и блузок. Лиз посмотрела на отражение в витрине, любуясь собой, – джинсы «Левис» сидели на ней как влитые. Флорес с любопытством посмотрел на нее. Она не могла понять, о чем он в этот момент думал.

Даже внешне Ашер был необычным человеком. Рост примерно такой же, как у Лиз, крепкое жилистое тело, в котором чувствовалось буйство укрощенной стальной волей энергии, шапка непокорных кудрей, кустистые брови и неожиданно прекрасный аристократический нос. Одежда вызывала у него раздражение и всегда выглядела помятой. Разговаривая, он резко жестикулировал, словно вел бой с невидимым противником. Лиз часто думала: за что его сослали на Ранчо?

В следующем по счету городишке они купили солнцезащитные очки. Ашер, кроме того, приобрел две широкополые стетсоновские шляпы. Лиз считала, что ей такая шляпа ни к чему, но он настоял на своем, пояснив, что все детали должны соответствовать общему образу. Потом он вручил ей черный краситель для волос и ножницы.

– Ты хочешь, чтобы я остригла волосы?

– Да, измени, пожалуйста, и цвет. Я, как видишь, отращиваю бороду, – сказал он и поскреб свой длинный заросший подбородок.

На этот раз он расплатился наличными. Выехав за город, они остановились, и Ашер тщательно натер землей их шляпы и обувь. Шляпы он выколотил, а потом показал Лиз, как счистить с обуви остатки земли шершавой веткой. Когда они закончили эту странную процедуру, их одежда стала выглядеть поношенной.

Они уже собирались снова сесть в машину, когда услышали стрекотание вертолета.

– Это Гордон? – спросила Лиз.

– Да, возможно, это его люди, – ответил Ашер, быстро найдя глазами кружащую вдалеке металлическую стрекозу.

Они вернулись под деревья и смотрели, как вертолет движется над дорогой по направлению к ним, зависает на некоторое время над гребнем горы и снова пикирует на шоссе. В течение долгих десяти минут он кружил над ними. Было ясно, что сидящие в вертолете внимательно рассматривают движущиеся внизу автомобили.

– Нам повезло, что мы не в машине, – пробормотала Лиз.

– Ага.

– Хорошо, что тебе пришло в голову купить шляпы.

– Я чувствовал, что в конце концов ты будешь этому рада.

Вертолет завис над пустым «шевроле», припаркованным у обочины, затем снова принялся обследовать шоссе. Лиз с шумом перевела дух.

– Такие вещи бодрят как нельзя лучше, – только и смогла сказать она.

Добравшись до следующего населенного пункта, они сменили «шевви» на старый фордовский пикап. Эта модель была особенно популярна в штате Колорадо. Флорес сел за руль, и они поехали на восток в густом потоке машин по федеральному шоссе 70. Лиз открыла досье на себя и Сару Уокер. В досье Сары она не обнаружила ничего нового для себя, в своем же нашла данные о трех последних годах своей жизни. Все было так, как говорил Ашер: она полюбила Хищника, перешла на его сторону, а в данный момент выступала в качестве посредника в его переговорах с ЦРУ. Лиз поежилась. Кто же лгал – Гордон или Лэнгли? И, ради всего святого, для чего эта ложь? Или, может быть, файл в компьютере Лэнгли был сфабрикован, чтобы убедить ее в том, что она действительно сумасшедшая?

Элизабет посмотрела на горный пейзаж за окном автомобиля. На секунду ей вдруг привиделись серебряные ручьи и пики гор под снежными шапками, пикники и долгие поездки по горным дорогам. Но откуда все это, если она выросла в Англии? Правда, напомнила она самой себе, иногда ее семья отдыхала на континенте.

Элизабет взглянула на Флореса, снова спрашивая себя, насколько она может ему доверять.

– Я не фальсифицировал твое досье, Сансборо. Если в нем и есть дезинформация, то я к этому не имею никакого отношения, меня в таком случае просто используют как инструмент, – сказал Флорес, словно угадав ее мысли.

Глаза его внимательно и безостановочно следили за дорогой и за небом. Он имел мгновенную реакцию и умел быстро соображать. Лиз искренне надеялась, что он был честен по отношению к ней.

Элизабет взяла досье Хусейна Шахид Нуна и стала читать вслух, вспоминая фотографии симпатичного юноши с гладкой смуглой кожей, серьезными глазами и черными волосами, падающими на лоб:

«В 1980 году в Пакистане состоялся референдум, в ходе которого была одобрена исламистская политика президента Зия-уль-Хака, а срок его полномочий продлен еще на шесть лет. Укрепив таким образом свои позиции, президент призвал к проведению парламентских выборов. Отец Хусейна Шахид Нуна, известный государственный деятель, объявил о выдвижении своей кандидатуры. Незадолго до выборов он отправился в Кембридж проведать сына и, будучи в Англии, погиб в автомобильной катастрофе. Он находился в машине один, свидетелей аварии не было. Согласно полицейскому протоколу, отец Хусейна съехал в кювет и, выброшенный из салона, умер в результате перелома шейных позвонков. Следователь заявил, что в момент аварии погибший был в состоянии сильного алкогольного опьянения. У властей не было оснований квалифицировать это происшествие иначе, нежели несчастный случай.

Шахид отказался поверить в официальную версию. Он заявил, что его отец был правоверным мусульманином, а мусульмане не употребляют алкоголь. Находясь в Кембридже, Шахид обвинил президента Пакистана в убийстве своего отца, обосновав это тем, что последний выступал в поддержку запрещенной Пакистанской народной партии.

Проведя собственное расследование, Шахид впоследствии объявил друзьям, что, по его данным, президент Зия-уль-Хак для убийства его отца нанял киллера по кличке „Хищник“. Когда вскоре после этого Шахид вернулся в Пакистан, чтобы проведать семью, пилотируемый им одноместный самолет потерпел аварию и рухнул на землю неподалеку от его дома в западной части Пакистана. В результате катастрофы Хусейн Шахид Нун погиб. Пакистанское правительство провело расследование. По версии следствия вышла из строя система подачи топлива, в результате чего произошла авария. Шахид растерялся и совершил ошибку в управлении, в результате которой самолет врезался в землю».

– Не верю я этой чепухе насчет того, что его отец был пьян, – прокомментировал Флорес. – Настоящие мусульмане действительно не пьют спиртного. Я вполне допускаю, что старик Зия мог организовать устранение их обоих. Это был просто дикарь. Он обожал красоваться в военной форме, обвешавшись медалями, которыми сам же себя и награждал.

– В тех материалах, которые мне давали, ничего не говорилось о какой-либо связи между Шахидом и Хищником, – заметила Лиз. – Такое впечатление, что все, что имеет отношение ко мне, так или иначе связано и с Хищником.

– Может быть, Гордон или кто-то еще не хотел, чтобы ты знала, что Хищник был причастен к гибели Шахида?

– Но почему?

Они продолжали ехать на восток. Тени, падающие на шоссе от придорожных деревьев, становились все длиннее, Теперь Лиз изучала уже данные о Гэррике Ричмонде. Он был типичным американским юношей – пресвитерианин, участник движения скаутов, капитан школьной футбольной команды, староста старшего класса. Гэррик получил стипендию в колледже, играл за него в футбол в амплуа защитника, с блеском закончил его, специализируясь на изучении экономики, затем получил фулбрайтскую стипендию в Кембриджском университете. Он был светловолос, красив и обаятелен – неудивительно, что Лиз полюбила его.

– О Господи, ты только послушай, – обратилась Элизабет к Ашеру.

«Дипломная работа Гэррика Ричмонда была посвящена систематизации информации о наемном убийце с международными связями по кличке „Хищник“. Ричмонд собирал газетные вырезки, контактировал с отделом открытой информации Лэнгли, встречался с представителями Интерпола и разведки США, Великобритании и Западной Германии. Благодаря проявленной инициативе он получил предложение по окончании учебы приступить к работе в Центральном разведывательном управлении. Предложение было принято. Пройдя необходимую подготовку, Гэррик Ричмонд переехал в Кембридж, где, продолжая учиться, начал сотрудничать с агентством. Там же, в Кембридже, он познакомился с Элизабет Сансборо, на которой впоследствии женился».

– Опять Хищник. – Флорес почесал голову. – Ничего не скажешь, он все время напоминает о себе.

– Смотри, как странно. И Шахид, и мой муж так или иначе занимались «расследованием» деятельности Хищника. Это не может быть совпадением. Но ни в моих разговорах с Гордоном, ни в моем досье об этом не было сказано ни слова.

– И среди множества людей именно тебя угораздило встретиться с Хищником, и именно в тебя он стрелял. Еще одно совпадение, не так ли? Бог мой, да может, и Гордон Тэйт был с ним как-то связан!

Лиз надолго задумалась, затем дочитала досье Гэррика. Он погиб именно так, как ей рассказывали, – его схватили, пытали, а затем убили боевики шиитского движения Джихад. Это в любом случае был трагический конец, но с его смертью было особенно трудно смириться – несправедливо, когда из жизни уходят такие молодые и такие талантливые.

Примерно в часе езды от Денвера они остановились у бензоколонки и заправились. Когда пикап снова выехал на шоссе, Лиз открыла материалы, посвященные Саре Уокер. Там был уже знакомый ей фотографический портрет – лицо без особых примет, без родинок, нос с легкой горбинкой. Она стала сравнивать его со своей фотографией.

– Немного похожа на тебя, – заметил Флорес. – Есть что-то общее в строении черепа.

– Она и есть я, болван.

– Она не Лиз Сансборо, а Сара Уокер.

– Может быть, кто-то в Лэнгли взял мое фото, сделал кое-какие косметические изменения, убрал родинку, и пожалуйста – получилось фото Сары Уокер, которое поместили в реальное досье на несуществующего человека.

– Так в Лэнгли не делается, – сказал Флорес и ткнул Лиз пальцем. – Если по легенде ты была Сарой Уокер, ее фотография выглядела бы в точности как твоя.

– Ты хочешь сказать, что такая женщина существует на самом деле?

– Это могло бы служить объяснением наличия двух разных фотографий.

– Я тоже об этом думала. Но если Сара Уокер существует, где она была все то время, пока я играла ее роль?

– Может быть, помогала Хищнику где-нибудь в Париже?

– Это было бы хоть каким-то объяснением. Но почему в Лэнгли решили дать мне ее имя и ее легенду в качестве прикрытия?

Лиз раздосадованно покачала головой и стала думать о Хищнике. Неужели она когда-то сотрудничала с Хищником? Нет, она сделала бы все, чтобы этого избежать. Элизабет уже заглянула в досье террориста, собираясь снова погрузиться в чтение, но вдруг почувствовала неладное.

– Ну, началось, – прошипел Флорес. – Давай-ка на пол, быстро!

Не задавая вопросов и не выражая неудовольствия, она скользнула вниз и сжалась в комок.

– Опять вертолет?

Ашер надвинул поглубже свой «стетсон» так, что поля почти закрыли лицо, и только потом ответил:

– Нет, машина. «Олдсмобайл-катласс». Один такой я видел на Ранчо. Он нас догоняет.

Глава 21

Пикап продолжал мчаться по шоссе. Лиз, скорчившаяся на полу, от напряжения снова начала обливаться потом. Она чувствовала себя беспомощной, и ее бесило то, что она вынуждена полагаться на Флореса.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила она.

– Это сам Гордон! – Ашер с чувством выругался.

Сердце Лиз подпрыгнуло и заколотилось где-то у горла.

– Где он?

– Догоняет нас справа. Вертит башкой во все стороны так, как будто у него шея на шарнирах.

Флорес еще сильнее нахлобучил шляпу и поправил темные очки. Теперь поля «стетсона» почти соприкасались с оправой. И вдруг Лиз с испугом увидела, как лицо Ашера раздувается и его черты становятся тяжелыми и грубыми, причем поросль на его подбородке и щеках лишь усиливает неожиданный эффект. Теперь за рулем сидел плотный крепыш с черной бородой, несколько неотесанный на вид и совсем не похожий на сухого и жилистого Ашера Флореса.

– Где Гордон? – снова спросила Лиз.

– Уже почти рядом с нами. Я думаю, если бы он знал, что мы едем в этом пикапе, он бы давно уже попытался нас остановить. По тому, как он себя ведет, ясно, что он просто надеется наткнуться на нас. С ним, наверное, люди из отдела безопасности. Он собирается обогнать нас справа. Сейчас попробую убедить его поискать нас где-нибудь в другом месте.

– Не ввязывайся, езжай как едешь, – нахмурилась Лиз.

– А ну-ка поберегись!

Ашер включил сигнал правого поворота и резко бросил машину в соседний ряд.

– С ума сошел? – возмущенно зашептала девушка. – Перестраиваешься прямо у него перед носом!

– Именно так.

– Слушай, Флорес…

Она замолчала, ожидая услышать звук клаксона или скрежет покрышек, но до нее доносился лишь обычный ровный шум, характерный для оживленного многорядного шоссе.

– Ну что? – не выдержала она наконец.

Флорес внимательно смотрел в зеркало заднего вида.

– Кажется, он разозлился. Это мне как раз и нужно. Ага, вот он. Обгоняет меня слева и резко набирает скорость. Хочет заставить меня глотать поднятую им пыль.

– Ты что, играешь на его больном самолюбии?

Флорес, сузив глаза, смотрел вперед.

– Вот он. Видела бы ты, как он на меня глянул, прямо насквозь прожег. Продолжает ускоряться. Но ты все-таки пока оставайся на полу. Так, на всякий случай. Могут появиться и другие, так что извини.

– Никаких проблем, – сказала она с облегчением. – И потом, у тебя такой вид, что я бы не хотела, чтобы нас видели вместе.

– А какой у меня вид? – спросил он с любопытством.

– Неандертальский, – честно призналась она.

– Спасибо. Мне было нелегко научиться демонстрировать мое истинное лицо.

Он самодовольно ухмыльнулся, и на какой-то момент Лиз ощутила необычное чувство защищенности.

Машина продолжала мчаться по шоссе. Свернувшись на полу, как кошка, Элизабет разложила досье Хищника и стала его изучать. Быстро пробежав распечатанные материалы из Лэнгли, она вернулась к началу, чтобы перечитать вводную часть.

«Наемный убийца, действующий на территории многих стран и называющий себя Хищником, родился предположительно в конце 30-х годов. Вероятно, один из его родителей был американцем, поскольку, согласно докладам информаторов, его английской речи характерен американский выговор. Кроме английского, он говорит практически без акцента по крайней мере еще на четырех языках – немецком, французском, итальянском и испанском.

Предполагается, что его настоящее имя – Алекс Боса. Фамилия Боса может принадлежать венгру, итальянцу, португальцу, испанцу, а также уроженцу любой южноамериканской или центрально-американской страны, такой, например, как Куба. Тем не менее принято считать, что он итальянец».

Лиз пересказала Флоресу то, что прочла.

– И еще:

«По всей видимости, в конце 50-х годов Хищник вступил в продолжительную связь с женщиной».

– Женился?

– Тут не сказано. Интересно, что потом случилось с этой женщиной? А я думаю еще о той женщине в Париже, которая называет себя Лиз Сансборо. Знает ли она, во что впуталась?

– Можно поставить вопрос по-другому: в состоянии ли она из этого выпутаться?

– Тут ты прав, – согласилась Лиз и стала читать вслух:

«Хищник приобрел известность в период заключительного этапа революции на Кубе, в результате которой 1 января 1959 года Фидель Кастро сверг режим Батисты. Уже после переворота до одного из оперативных работников ЦРУ дошли слухи, что некий ранее неизвестный киллер по кличке „Хищник“ устранил одного из представителей высшего военного руководства режима Батисты, таким образом облегчив победу Кастро.

На Хищника также возложена ответственность за инцидент в Вене, где в декабре 1975 года было совершено нападение на участников сессии стран ОПЕК, в результате которого были убиты министры нефтяной промышленности трех государств.

Предполагается, что именно Хищник совершил в конце 70-х годов убийство председателя западногерманской ассоциации предпринимателей Ганса Мартина Шлейера.

В 1978 году в Лондоне он убил известного болгарского писателя-эмигранта Георгия Маркова, которого уколол зонтиком и ввел в бедро микроскопическую капсулу с ядом».

– Этот случай я помню, – мрачно сказал Флорес. – Я изучал это дело, еще когда проходил обучение. Почти идеальное убийство. Все выглядело как сердечный приступ. Но, к счастью, патологоанатом что-то заподозрил.

– А как он мог что-то заподозрить?

– Он был очень внимателен во время вскрытия и обнаружил в бедре странное неспецифическое кровоизлияние. Когда об этом стало известно, кто-то вдруг вспомнил, что видел, как какой-то человек столкнулся с Марковым на улице незадолго до его смерти. Удалось установить примерный состав вещества – это был сильнодействующий растительный яд.

После этого убийства в разведках многих стран начался переполох. Спецслужбы почувствовали свою уязвимость перед обвинениями в том, что это их рук дело. В конечном итоге все свалили на болгар. О том, что это сделал Хищник, в ЦРУ узнали только потому, что он сам сообщил об этом. Это произошло уже после того, как врач понял, что к чему, но до того, как всему миру стало известно, что Марков убит, а не умер от сердечного приступа.

– Этот Хищник просто душка, – усмехнулась Лиз и продолжила чтение:

«В 1981 году Хищник организовал взрыв бомбы в помещении радиостанции „Свободная Европа“ в Мюнхене. В результате взрыва четыре человека получили серьезные ранения.

По некоторым данным, в 80-е годы Хищник поселился в Восточном Берлине. Принято считать, что он несет ответственность за взрыв в здании французского культурного центра в Западном Берлине в 1983 году, в результате которого один человек погиб. Согласно докладам восточно-германской секретной службы ШТАЗИ, правительство ГДР и сама ШТАЗИ обеспечивали охрану Хищника на уровне, предусмотренном для лиц, находящихся в стране с официальным визитом».

– Ну и дела! – присвистнул Флорес. – Значит, в 80-е годы он жил в Восточном Берлине и коммунистическое правительство об этом знало?

– Согласно этому досье, он находился там до того момента, когда рухнула Берлинская стена. Здесь говорится, что он без всяких помех занимался своими делами и при этом жил в квартире йеменского дипломата, пользуясь услугами шофера, нанятого для него сирийцами. О его пребывании в Восточном Берлине, судя по всему, было известно только четырем представителям высшего руководства страны.

– Да-а, – протянул Ашер, подумав немного. – Уж если ШТАЗИ не только позволила ему у них осесть, но и обхаживала его как малое дитя, значит, он и в самом деле ценная фигура. Тем труднее его найти, а тем более захватить или уничтожить. Сейчас я хочу понять вот что: во-первых, почему он кинулся именно в Восточный Берлин, а во-вторых, почему он оттуда уехал.

– Интересно, куда он отправился потом?

– Хороший вопрос. Читай дальше.

«Одной из особенностей действий Хищника является то, что приписываемые ему убийства неоднократно происходили почти одновременно в разных, далеко отстоящих друг от друга точках земного шара. В некоторых развивающихся странах это вызвало у людей страх и стало причиной слухов о его сверхъестественных способностях. Более рациональным объяснением этих фактов является возможное использование Хищником хорошо обученных и преданных ему людей».

– Ну да, это действительно непросто – ловить его, когда он в одно и то же время находится в двух разных полушариях, – фыркнул Ашер.

– Ты думаешь, он подготовил себе помощников?

– Вполне возможно. Он ведь стареет. Хотя на его месте я бы не стал жертвовать благоразумием ради репутации и действовал бы в одиночку. В таких делах прежде всего думают о безопасности, а уже потом о деньгах. Как только кому-то становится известно что-нибудь, кроме твоей агентурной клички, ты становишься уязвимым.

– А может, никто ни о чем и не знает. Может, он и в самом деле работает одновременно в двух разных полушариях, как я. Я же ведь нахожусь одновременно и здесь, и в Париже.

– Ты права. Все это очень смешно.

Лиз позволила себе улыбнуться и снова принялась читать:

«Три года назад Хищник познакомился с оперативным работником ЦРУ Элизабет Сансборо, которая в тот момент выполняла задание агентства в Лиссабоне. Между ними возникла любовная связь. Сансборо прекратила свою работу на ЦРУ и стала сотрудничать с Хищником. Вероятно, к этому моменту он приостановил свою деятельность, однако неизвестно, связан ли этот акт с влиянием на него Сансборо. Причиной также могло послужить ранение или нежелание (либо неспособность) Хищника продолжать осуществление террористических акций в атмосфере политических изменений, характерных для периода после окончания „холодной войны“. Нельзя исключать возможность того, что его уже нет в живых».

– Господи, до чего же мне надоели разговоры о том, что я его подружка, – раздраженно вздохнула Лиз.

– Ну что ж, может быть, ты убедила его прекратить убивать людей. Это должно вызывать у тебя чувство глубокого удовлетворения.

Лиз недовольно уставилась на Ашера:

– Знаешь, Флорес, ты просто мастер доставать людей.

Вместо ответа он лишь шевельнул бровями и спросил:

– Есть там еще что-нибудь стоящее?

– Длинный перечень убийств, которые приписываются Хищнику. Но прямых доказательств, подтверждающих его причастность к преступлениям, до сих пор нет.

Лиз зачитала весь список, они поговорили еще какое-то время, обсуждая некоторые из упомянутых в досье случаев. Наконец Лиз отложила материалы. В течение следующих двух часов она дремала, свернувшись на полу. За это время Ашер заметил еще три машины, в которых сидели люди с Ранчо, однако благодаря способности Флореса изменять внешность они, как и Гордон, не обратили на пикап никакого внимания. Это несколько подбодрило его, но он чувствовал, что впереди у них с Лиз гораздо более серьезные проблемы.