День 3. Направление – за стену 1 страница

Гран

Отец стоял над кроватью сжав в руках того самого деревянного солдатика, и зло пожирая своё чадо глазами. Гран забился под несколько подушек, пытаясь укрыться от ругательств и угроз своего родителя. Тихий хруст дерева окончательно выбил его, голова дёрнулась, слёзы выступили из глаз.

Остатки солдатика упали на пол, отец же не сводил своего взгляда с сына. Гран поднял глаза, выглянув из-под подушек, и ритмично проморгался, очищая дорогу взору от слёз, пытаясь перебороть себя, и выдержать напор этого навязанного природой тирана.

- Я просил тебя избавиться от них, - тяжело дыша, через нос выдавил король-отец.

- Но это только один, - попытался оправдаться Гран, но крик отца перебил его:

- От всех, до единого!

В комнате принца воцарилась полнейшая тишина. Эхо на крик не было, хотя Гран и ожидал этого, что бы кричащий услышал себя со стороны и понял, насколько глупа его просьба.

С обратной стороны двери постучались и, не дождавшись ответа, отворили её. Перед ними предстал сир Робин, который по очереди поклонился каждому из присутствующих и совсем не весело посмотрел на своего несменного владыку.

- Что тебе? – не утихая от гнева, спросил король.

- При ребёнке? – глаза гвардейца испуганно упали на Грана, что всё ещё не горел желанием покидать своё укрытие.

- Говори, - жёстко бросил отец. – Ему уже не пять, а скоро и вовсе восемнадцать.

- У ворот, - неуверенно начал сир Робин. – Ночью, - попытался он объяснить королю суть истории, что бы всё-таки выманить его наружу.

- Говори, - поморщился король, будто понимал всё с самого начала и пояснения излишни.

- Вилас погиб, - коротко окончил тот.

Родитель Грана замер, начал бегать глазами по вестнику, ожидая, что тот сообщит о том, что его розыгрыш не удался, и все живы.

- Что он делал у ворот? – еле слышно спросил Джордж младший.

- Он горел, ваша светлость, - его обращение было незнакомо Грану, но всё же «светлой» вероятнее всего пришла из Империи.

- Это точно он? – встрепенулся король.

- Его нашли почти сразу, как он загорелся, - попробовал разъяснить Наезар. – Обгорели только спина и шея. Его опознала леди Лига, его лицо не тронуто.

- Кто нашёл тело? – казалось, отец забыл, что его младший сын присутствует при разговоре.

- Сир Бьён, из королевской гвардии, - ответил Наезар, сегодня он был каким-то слишком серьёзным для себя ежедневного. – Он был вторым гвардейцем, что охраняли ночью ворота.

- Второй? – лица отца Гран не видел, но голос его стал каким-то более каменным что ли. – А кто был первым?

- Сир Томм, - опустил голову гвардеец. – Сир Тэрр, его отец, мальчишка был его бастардом, уже получил тело и оплакивает его.

- Передайте сиру Тэрри мои соболезнования, - глубоко вздохнул король-отец.

- Он уже получил их.

- Тогда, сообщите страже о происшедшем и попросите сира Рондоса пребыть сегодня на совет. Идите.

Сир Робин немного приклонил головой и устремился вон, забыв закрыть за собой дверь.

- Разве твой слуга не Наезар? – сразу спросил отца Гран, напомнив о себе.

- Конечно, - он отвечал, но был где-то далеко, смотря при этом в открытую дверь. – Но он мне нужен для одного, сир Робин для другого, ровно как и другие мои помощники.

- Кто-то умер? – после несколько секундной паузы задал вопрос Гран, что терзал его с того момента как только сир Робин сказал первые слова.

- Нет, - покачал отец головой бесчувственно. – Им показалось, - уж совсем отчуждённо добавил он.

- Кто такой Вилас? – Гран старался не столько обогатиться информацией, сколько увезти отца от темы игрушек.

- Твоя сестра просила меня отпустить тебя с ней, - развернулся резко отец, словно проснулся и вынырнул из мрачного сна.

Его глаза напомнили Грану стеклянные шары, помещённые в центр неподвижного камня, которые смотрели в пустоту, пытаясь понять что-то очень важное и требующее полного погружения в свои тайны. Гран невольно поддался на провокацию и вошёл в такое же подобие транса, теряя связь с реальностью. Голова закружилась, вертя комнату мальчика в его глазах. Стол, стулья и кровать стали сливаться в единую цветовую гамму, затирая свои очертания.

Коричневый мир замер, но через несколько мгновений кое-что вновь стало проявляться. Сначала отец, безмолвно стоящий всё в том же положении, уставившись за спину своего дитя, а затем дверь, оставленная открытой сиром Робином, снова приняли свои цвета. Кровать так же появилась, но лишь в очертаниях, её оттенки всё ещё сливались с коричневым миром.

Голова была совершенно чиста, позабыв об игрушках и о смерти какого-то незнакомца, так же исчезли и проблема с отвлечением отца. Гран почувствовал, что он почти не дышит. Страх поразил его сердце, он схватился за грудь и невольно моргнул.

Хруст. Скрип. Писк. Все мерзкие звуки разом напали на его уши. Мальчик бесконтрольно переместил свои руки на уши, и закричал, закрыв глаза от боли. Что-то липкое потекло сквозь пальцы, проникая на внешнюю часть кисти.

Тёплые руки легли на его плечи, и дёрнули к себе, прижав к груди. Другая пара рук, более нежная, развела руки мальчика в сторону, освобождая уши.

Скрип усилился, переходя в боль, которую он мог сравнить лишь с занозой под ногтём, что попала ему туда совсем недавно.

Его тело подняли и поставили на ноги, но оно не устояло и повалилось на каменный пол комнаты. Он мягко упал и к тому же понял, что боль ушла, а уши жутко чешутся.

Его снова подняли и положили на мягкий матрац. Затем зажгли с начало левая, а затем и правая щёки. Наконец он раскрыл глаза, задав себе вопрос о том, зачем он их закрыл.

Над ним стоял отец, который заносил ладонь для очередного удара. Мир снова обрёл свои цвета, предпочтя их только коричневому. Губы отца шевелились, но Гран ничего не слышал. Лишь тихий протяжный звон звучал в его ушах. Руки отца были заляпаны кровью, значит, и лицо мальчика было таковым.

Он почувствовал, как к его ушам одновременно притронулись, он обернулся назад. Наезар приложив к ушам молодого лорда две тряпицы, оторванные от своей рубахи, сидел на другом конце кровати.

Отец уже укладывал его ноги на кровать. Повернув в его сторону голову, он ощутил, как кожа на его шее расползается, но только это, без капли боли. Гран вскричал, испугавшись, что кости из шеи полезут наружу, но он опять не услышал себя.

На лице невольно выступили слёзы, уже не только из-за шеи, сколько из-за исчезновения голоса. Всё происходящее очень напоминало ему рисованные сказки, где нельзя было услышать слова героев, а только прочесть, и то если научиться.

Наезар поднял свои тряпицы, видимо, что бы сменить их, и Гран увидел всю ткань пропитанную кровью. Сознание помутнело, а разум отрешился от тела, предпочтя усыпить его.

Тёмное пятно, которое люди называют сном, начало светлеть, начиная с центра выдуманного мира. Затем простые цвета стали приобретать другие круги, образованные в беспорядочных положениях, и не менее ярко освещающие сон. Когда этот свет стал доставлять неприятные ощущения Гран начал щуриться, пытаясь затемнить картину сна, но всё было бес толку и пришлось распахнуть веки.

Перед ним стоял его отец, тщетно пытающийся что-то втолковать семейному доктору, Аргу, который лишь отмахивался и тыкал в помятый лист бумаги. За ними, у самой двери с покорёженным от горя лицом стоял Наезар, смотря в пол близ кровати.

Звон больше не надоедал ушам, но слух так и не вернулся. Что-то ползло по руке, но двигаться желания не было, чтобы не смотреть в горестные лица, виной которых является твой недуг.

Теперь стоило забыть про путешествие Вельгасов, и на жалостях вновь вернуть себе солдатиков, а может и в большем количестве.

В виски вновь ударило, такое было совсем недавно, всего пару дней назад. Голова начала в прямом смысле трещать, ломая все её извилины, и выстраивая из них новое мышление.

Гран сам не почувствовал как закричал, и над ним уже стоял Агр, щекоча его лицо тонкими заострёнными усиками, свисающими на него. Доктор ухватился за его подбородок одной рукой, чтобы остановить извивающееся тело, а другой не жалея сил нанёс тяжёлую пощёчину.

Боль разом отступила, оставив страдальцу только беззвучный мир, а остальное, утащив с собой в пучину боли, что могла вернуться с новой силой, об этом многое говорили прошедшие через серьёзные ранения гвардейцы, с которыми любил проводить свободное от игр время он.

Казалось, он лишь моргнул, но не доктора нависающего над ним не отца не было видно, теперь только его брат Грен, в чьё плечо, впившись тонкими пальцами, рыдала сестра, стоял у дверей. Груна оторвала своё заплаканное красное лицо от тёмного воротника старшего брата, и бросив кроткий взгляд на Грана, снова вернула его на место наблюдателя и встрепенулась, будто уже и не ожидала окончания его сна.

Она лишь коснулась его лба губами, перед этим стараясь хоть что-то вбить в голову младшего братца, а он вновь погрузился в сон, которому не видел конца.

Дворцы и города стали являться перед ним, те, что он никогда не видел, сотни неизвестных людей шли мимо него, но каждая попытка заговорить с кем-нибудь из них кончалась возвращением призраков на свои места, и повторением их маршрута, всегда единого, но индивидуального для каждого.

Гран не знал, сколько он уже провёл здесь времени, и сколько ещё проведёт. Во сне не было начала и конца, однако он был безграничен, он мог путешествовать по неизвестному ему миру, совсем юному и новому, он не мог говорить, но мог слушать диалоги других, где часто повторялось название одного места, Саврас, прекрасный город, что стоял где-то в пустыне Дом. Каждое из этих слов было новым для него, а пустыня, в которую он пошёл, была и вовсе невозможно, где бы её место ни предполагали.

Постепенно его родители забылись, как и все знакомые, что встречались ему ранее. Солнце воспламеняло одежду, в которой он попал сюда, а песок старался поглотить его тело, чтобы спасти его от мучений, что ждали его за очередным барханом.

Югран

Ночь он провёл в каком-то пансионате, где напился до чёртиков, и решил подраться с местным сторожилой. И ночлег в пансионате, и большое количество алкоголя, и тем более драка без большой на то причины, например приказа господина, всё это было не похоже на обычное его поведение. Хотя каждое действие сира можно было объяснить.

Пансионат пришёлся ближе всего к Башне Эндал, и максимально далёк от врат, впускающих во Второй Бастион. Алкоголь был протест тому, что он до сих пор решает всё за себя, а господин лишь один из его союзников, которые очень помогают, но ни в коем случае не отдают приказов, ну тем ни менее жёстких и прямых. А драка была навязана одному из постоянно проживающих там, что бы показать ему своё превосходство, только вот о его возрасте он узнал только на утро, когда его увозили на кладбище Роала к могильщику Фресу из древнего рода.

Направляясь к лорду Эндал, он заскочил в небольшой бар, где поместилось бы не более пятнадцати человек, и выпил пару массивных кружек Дорского пива, что соответственно делал ссыльный дом Дор. В Башню Эндал ему открыли двери, как только он вынырнул из потока торгашей на площади, а внутри его встретил некий Го, высокий молодой человек, строго держащий свою осанку, и проводил его в кабинет лорда Герона.

Кабинет странного на его взгляд лорда, был вполне-таки обыден для обеспеченного человека этих мест, но вот увидеть такое в каменной Башне Эндал, не ожидал бы даже самый многообещающий мальчишка фантазёр. Однако всё было совсем уж просто. Как только двери в кабинет на этаже, номера которого Югран и не желал знать, Башни отворились, в нос ударила свежесть леса, в каменном то городе и башне. Перед ним предстало небольшое помещение, обитое тоненькой светлой дощечкой, на другом конце которого стоял стол такого же цвета, за которым сидел широко улыбающийся лорд, сменивший свой наряд на идентичный, но бардовый. Его костюмы шились на заказ и представляли по сути одну и туже модель, но разноцветную, что предавало ему узнаваемости. Кабинет был хорошо освещён повсеместно стоящими во все возможных местах высокими подсвечниками, что изобиловали по всей высоте лестнице, ведущей сюда.

- Сир Югран! – показательно обрадовался лорд Герон, однако вставать и протягивать руку не стал. – Как ваше дело?

- Исполнил, - попытался плюнуть лорду в лицо Югран, стараясь улыбнуться так же широко, но не вышло.

- Неужели? – свёл в кучу брови Герон, не убирая с лица улыбку. – Я ведь слышал, что Вилас сгорел у врат во Второй Бастион, видимо при сопротивлении гвардейцам, жаль, что они так же пострадали.

- Я убил их всех! - взорвался Югран в самом начале спора, так как понимал, что если не сейчас, то позже его доказательства будут ничего кроме пустого звука. – Смотри! – он бросил кинжал, что извлёк у убитого гвардейца на стол лорда, пачкая его бумаги кровью Виласа.

- Клинок? – не прикасаясь, оглядел предмет лорд Эндал.

- Я снял его как трофей с убитого гвардейца и заколол им вашу жертву.

- Вы ведь понимали, что я не требовал его смерти? – вздохнул лорд, откинувшись на стуле. – Он нужен был мне живым.

Югран даже не задумывался, что его убийцу с огромнейшим стажем могли так обвести, дать имя и подумать что, найдя этого человека, он напоит и накормит его, перед тем как привести требующего его лорду.

- Я не собираюсь исполнять свою часть договора, - вздохнул лорд Герон и, приподняв небольшую кипу бумаги, оттолкнул ею, лежащий на столе клинок, на край.

- Как? – разум тут же потемнел, а его меч уже лежал в его руке. – Вы хотите предать наш договор?

- Вы уже нарушили его, - остриё сира, внешне, не смущало лорда. – Как я могу продолжать с вами сотрудничать?

Югран и не подозревал, что на то чтобы откинуть в сторону тяжеленный деревянный стол и поднять за горло лорда Герона у него ушло не более пяти, почти незаметных для того же хозяина этой башни, секунд.

- Вы должны знать, кому отказываете, - сквозь зубы пробивал слова, сир Югран.

- Вы подняли оружие на одного из лордов, принадлежащих к Великим Домам, - хоть лорд Эндал и висел над полом, упиравшись спиной к доске свежо рубленому дереву, он говорил с отличной дикцией и даже не собирался убирать свою довольную происходящим улыбку.

- Вы, - фыркая от желания задушить лорда, выговорил, сир Югран.

- Ваш словарный запас подошёл к концу, - констатировал ошибочный, но всё же факт лорд. – Вам нужно место при дворе? У меня есть одно на примете.

Юграну ничего не оставалось, как опустить лорда на его стул, другого он сделать не мог и тогда, до его слов, иначе бы его ждал быстрая смерть, вроде расчленения. После его смерти предстояло спуститься на «N» количество этажей, повсеместно встречаясь со стражей, затем покинуть город, и скрыться в неизвестном направлении. Что он оставил бы от себя, так это память стражей Башни Эндал, в которой он точно фигурировал, и больше туда никто не заходил. С её помощью вассалы дома Эндал принесли бы новою присягу наследнику лорда Герона, а тот с большой вероятностью попытался отомстить за смерть отца. Господином сира Юграна, является барон Лесло Щипа, по предположительному приказу которого убийца и совершил своё злодеяние. Поэтому его дому, объявлялась бы война, если конечно король вовремя не вмешается. Так как он состоит в родстве с Великим Домом Бритнии, домом Меорт, он бы, доказывая и защищая свою честь, вступился бы за своего родственничка. Хорошо бы если бы всё закончилось выдачей барона, или же отзыванием своих претензий дому Щипа, а ведь эта затея может обернуться и гражданской войной.

Убийство любого из лордов готовилось годами, собирая в круги заговорщиков всё больше и больше сочувствующих. Выбирался нужный момент, некоторые служащие дома или города подкупались, других убивали по ходу, если это нужно было для алиби или какой-никакой инсценировки.

- Стоило лишь повернуть мне голову, что бы она сломалась, - бросил лорд, поудобнее усаживаясь на своё место. – Я вас недооценил. Вам и оружие не понадобилось.

«Вот почему моё оружие не старались изъять на входе» - подумал про себя сир Югран, но озвучивать мысль не стал.

- У вас никого нет, - лорд Эндал начал пронзительно оглядывать всё тело его гостя, которому становилось не по себе. – Кроме господина конечно, - добавил он не торопясь. – Именно поэтому вы хотите верно служить ему, - голос его не менялся, как и улыбка. – Мы можем помочь друг другу.

- Я вас слушаю, - попробовал он подогнать говорящего.

- В городе есть такая женщина, леди Лига, - лорд Эндал показательно провёл двумя пальцами, средним и указательным, по своим усам. – И теперь, после вашей оплошности, мне нужна её смерть. Возможно сейчас не время для двух связанных смертей, но мы ведь только начали играть в эту игру.

- А как насчёт места при дворе? – напомнил, сир Югран, не показывая свою радость такой простой просьбе в обмен на труднодостижимое.

- Наставник младшему сыну короля вашего господина устроит? – безразлично, словно зная ответ, спросил лорд Герон. – Мои друзья шепнут королю, что ваш господин лучший вариант для маленького лорда, что бы ему стать наследником сира Рондоса при дворе.

- Думаю, какое место и как оно ему достанется, значения не имеет, главное попасть во двор.

- И это правильно, - если раньше казалось, что его улыбка была максимально возможной, то теперь она стала легендарной и неповторимой. – Разберитесь с ней завтра. Пусть всё немного поутихнет.

- В таких случаях ждут недели и месяца, - попытался помочь советом сир Югран.

- Не тот случай, - остановил его лорд. – Всё нужно делать быстро. Так как ваши услуги мне понадобятся ещё для пары, а то и больше, жертв, запустим миф о орудующим в городе маньяке.

- Так она должна умереть как-то особенно?

- При гибели Виласа ведь был задействован огонь? Тогда, - на миг отключился лорд Эндал. – Подожгите ей одежду. Нет! Сожгите её полностью, что бы имени её никто не узнал. Завтра ночью, как только она выйдет из своего заведения.

- Как его название? – попытался выудить у нанимателя, сир Югран, хоть какую-нибудь информацию о цели.

- Странное название, - отмахнулся лорд Эндал. – Поищите неподалёку от площади Союза, здесь, где стоят Башни, совсем недавно там порезали моего нового товарища, который получил огромнейшую травму, причём не только физическую. Женщина эта не стара, имеет чернейшие волосы, и как бы она не услуживала клиентам, она хозяйка. Это лучше запомнить.

- Сразу после этого барон Лесло сможет занять место наставника? – уточнил, сир Югран.

- Почти, - горько причмокнул лорд Эндал. – Тогда всё начнёт работать, и ваш лорд… - на секунду оступился. – Барон, в кратчайший срок займёт названное место.

Сир Югран повернулся, что бы выйти, но лорд Герон также весело бросил:

- Поставьте стол на место.

Югран решил не обращать на эти слова внимания, и не на секунду не останавливаясь, вышел прочь. Ему нужно было провести зачем-то день, и при этом не показываться своим старым знакомым, затем нужно было переночевать где-то, и прожить в этом гнилом месте очередной день, перед тем как начать действовать.

В голову пришла идея найти то место, с труднопроизносимым названием, которое благородный лорд Эндал не смог запомнить. Однако попытки хоть как-то сориентироваться на площади привели его к выводу, что с последнего его визита здесь многое поменялось, включая совершенно незнакомых ему ранее хозяинов заведений, где он раньше знал в лицо всех посетителей и персонал. И все ему должны были денег.

Стоя между широкими торговыми рядами, чьи местонахождения он совершенно не представлял, как и своё соответственно, среди сотен торговцев и простых горожан, промелькнуло знакомое лицо. Парень явно не видел, что глаза Юграна прожигали его высокий и непогодам морщинистый лоб. Именно этот лоб, ну и немного отвисшая нижняя губа, подталкивал его к мысли, что он знает этого человека. Это ощущение начало принимать образы и формы пытаясь подобрать имя парню, после того как он повернулся к сиру Юграну левым боком и на его оголённом плече он разглядел узорную татуировку. Хотя этот узор таковым и не являлся.

Вспомнить его было нетрудно. Несменно зелёный основной цвет в его одежде и длинные тёмно-жёлтые волосы, со всеми его отличиями из толпы, включая морщинистый лоб, отвисшую губу и узоры на плече, наталкивали его на пугающую мысль.

Это был Либерт.

Когда-то Юграну пришлось встретиться с ним, тогда Либерт был более известен даже за пределами страны, он рвался к трону, неважно какому, была важна сама власть. Ошибка юности. Гибель невинных детей. Переход считавшихся непереходимых гор. Десятки дней в плену у Меортов. Королевский суд. И два из трёх шрамов, что он получил. Ошибка ли это?

Похождения Либерта вошли в историю, что уже считается забытой. Легенды и мифы о нём и его спутниках рождались, росли, старели и погибали прежде, чем он успевал достигнуть оных матерей.

Его цели менялись каждый день. Когда только он познакомился с ним, Либерт шёл на север, ища встречи с Канапутом, царём гор, но уже на следующее утро взял курс на юг, стараясь найти человека имени которого не называл никому из спутников.

Как не казалось многим его знакомым, лет ему было куда больше, чем говорили, но он совершенно не старел, причинами этому явлению называли многие вещи, включая рождения от бога и принятия той или иной веры. Он опровергал то и другое, причём второе вполне ясно и на деле, отвергая любое проявления религии, что также могло опровергнуть и первое утверждение.

Либерт поднял глаза на Юграна, который стойко выдержал его взгляд, но, видимо не имея ни капли интереса к нему отвернулся к женщине укрывающей своё лицо под ярким красным капюшоном, с жёлтой широкой полоской посреди.

Что Либерт мог забыть здесь? В месте, которое он извечно именовал прогнившим гнездом торгашей, он мог искать только очередной большой наживы. Он давно сдулся, забыв о прелестях путешествий и благородстве, продав славу за пару ночей с юными продажными девами.

Либерт резко сорвался с места, словно и не хотел показывать, что вообще вёл как кой-либо диалог с женщиной, что более медленно развернулась и направилась в другую сторону.

Всё это было слишком интересным, чтобы упустить шанс и узнать, что же задумал этот охотник за сокровищами. Он, конечно, давно потерял то достоинство, что имел когда-то, но всё же не купится на просьбу торговца разобраться с его конкурентом. Он считал себя выше этого.

«Только вершить судьбы народов! Только вести людей на приключения!» - был его девизом, который из его лично уст Югран слышал только раз, когда они уходили из Буринфара по Мосту.

Голова Юграна была заполнена десятками вопросов, и вот, он ещё не успел ответить и на один, как осознал, что вполне явно прорывается через толпу, стараясь догнать… Только вот кого? Он и забыл, куда двинулась женщина, а куда и сам виновник напряжения его мозга. Но он шёл твёрдо, память вела его по переулкам, в которых он оказался, а ноги следовали позывам к приключениям, которые ему так были нужны.

За очередным поворотом, он увидел, как показалась стоящая к нему женщина, всё в том же капюшоне, но только теперь он разглядел её красный бесформенный плащ, немного лежавший на земле.

Чего она ждала?

Рука, остерегаясь неведомой опасности, легла на яблоко рукояти меча и замерла, не решаясь сделать первый шаг.

- Обернись, - картавый голос явно предлагал, и несмел требовать.

Разворот его был резким, на одной пятке, а приготовившееся рука всё за ту же долю секунды обнажила клинок.

Перед ним предстал Либерт, хитро улыбаясь и приглашая в свои объятья.

- Ты думаешь, я забыл тебя? – его улыбка была искренней и совсем не предвещала угрозы, но Югран помнил такую же перед смертью его сопутника, сдавшего их врагу. – Ну, иди же ко мне, Животное!

Не Югран сделал первый шаг. Либерт приблизился к нему, будто не замечая наставленный в его сторону меч, и приобнял своего старого знакомого за плечи.

- Что ты здесь делаешь? – буднично задал вопрос Либерт.

Югран невольно обернулся, стараясь увидеть там женщину, но прежде чем его взор достиг того самого места, со стороны Либерта последовал тяжёлый удар в затылок.

Спящий

…сок тёк по его губам, пчёлы слетались на его запах, проникая ему в рот, словно к себе домой, и вылетали за пыльцой через его ноздри, чтобы не создавать затвор для вновь прибывших…

Следовать мечте теперь не может никто, как и познать счастье. Бытие распадается на части, пытаясь предотвратить его приход, но всё счетно.

Миры, стараясь слиться, друг с другом, погибают, а с ними и боги, ложные и истинные, решают отказаться от своего существования, чтобы избежать гнева вновь пришедшего.

Он снова и снова возвращается к моменту, когда Халуп похитив Павлинию переходит Дом, и строит Таверну, такую неприступную и такую горделивую, но армия Павла сравняла её с землёй, стараясь вернуть похищенное. Ему предстоял тот же подвиг. Костр-Лор считается неприступным, но если он сыграет нужную ему игру, и подготовит мир к своему приходу, всё будет по-другому и никакой Легедон не будет в силах помешать ему.

Он словно хамелеон, выбирал себе оболочку, подстраиваясь под-то, что предстоит ему испытать, но он не мог избавиться от одной характерной особенности – вода. Она была его стихией, и никакой огонь, как когда-то орки, он нести не сможет. Каждый раз, обжигаясь от земли и воздуха, он погибал, но если он подготовит…

Три игрока уже вступили в игру, а он словно надзиратель поправлял их ходы, подбрасывая каждому то, что ему нужно было. Но слабые, те, что считались миром крепкими и всесильными, он управлял сам, внедряя им в голову сомнения и сжигая кипящей водой всю надежду, что те ещё хранили у себя в сердце.

Был и тот, к кому, приблизившись лишь на пару человеческих шагов, он терял силу и сгорал, мучаясь от боли, и приходилось начинать всё сначала, строя свою лестницу могущества со дна мирового океана.

Каждый его полёт был опасен, ведь тот человек ждал его на берегу, сжимая в руках то, что должно было быть уничтожено ещё самими первыми богами, что вдохнули в него жизнь.

Он знал своё предназначение и цель, способы их достижения были неважны ему. Пытаясь доказать самому себе, что он всесилен, он лишился возможности думать внятно, правильно и чётко, складывая свои пункты плана в обратном порядке, но это было временно и всего лишь оттягивало его приход.

Самое главное было ещё впереди, и это было совсем не его приход, он должен быть естественным для мира, а события, что повергнут самого Хранителя в панику и шок, от которого трудно избавиться. Но ОН! Он знал! Он готовился. Он готовил.

Оставалось переступить порог.

Юстин Джин

Маленький мальчик, унаследовав главенство дома Оустли, был совсем не готов к этому, но принести присягу перед господами своего отца, домом Айрейфилд, ему всё же пришлось.

Его вёл слуга, Рик, приставленный к нему ещё живым отцом. Он превосходно надел маленького лорда Оустли в морского цвета бархатный костюм, со светло красным плащом, и набок зачесал его волосы.

Вэлар, единственный город на севере, который можно назвать величественным, был всё же скорее тёмным и мрачным, а в глазах маленького мальчика он и вовсе обретал зловещий вид тёмной цитадели, нагоняя на него искренний ужас перед его властителями.

В Вэлар прибыл не только маленький лорд, но и все родственники хозяина города, лорда Давиля, сир Баурунг и сир Ульрих, однако их брат лорд Дирас находился при дворе короля и не имел возможности прибыть сюда в этот день, да и на вряд ли желал.

Маленький лорд не мог сравнивать трон лорда Давиля, например с королевским, он просто на просто никогда не видел его или какой-то другой, и этот показался ему стулом короля и воина. По бокам у его будующего господина сидели сиры Баурунг и Ульрих. Кроме прочих внешних сходств лорд Юстин Джин приметил орлиный нос и серьёзный, кажется даже жестокий, взгляд сира Баурунга, его младший брат казался более весёлым и жизнерадостным, а его нос и вовсе не заставлял смотреть на него без возможности отвести взгляд.

Когда красная обрамлённая золотом дорожка, по которой шёл лорд Юстин Джин, оборвалась, недалеко от трона лорда Вэлара, мальчик упал на левое колено, как учил его Рик и опустил голову вниз, и не торопясь считал те несколько ступенек, что вели к трону.

- Вы, лорд Юстин Джин из дома Оустли, сын лорда Олла, погибшего смертью героя! – встал лорд Давиль, и вещал своим старческим голосом, что как-то омерзительно скользил по его ушам. – Лорд Олл, ваш отец, клялся в верности мне, и моему дому, и давал обет отдать свой суверенитет в руки Айрейфилдов, и сделать свой дом вассалом на веки веков. Готов ли ты сдержать его обещание, и продолжить служить дому Айрейфилд, принеся мне клятву своей верности?

- Да, милорд, - без колебаний озвучил заученную фразу маленький лорд. – Я, лорд Юстин Джин, сын Олла, из дома Оустли, клянусь в вечной верности дому Айрейфилд. Мои люди, служащие мне, теперь ваши люди, и могут быть призваны со мной во главе в случае угрозы дому Айрейфилд и северу в целом. Города и замки, принадлежащие мне, теперь принадлежат и вам, как и налоги, что идут с их жителей. Слуги, - Юстин Джин запнулся, вспомнив о Рике, что помогал ему в последние дни. – Слуги, что служат мне, теперь служат и вам. Трон, что владею я, теперь равноправно и ваш. Дом Оустли ваш верный, вечный и бескомпромиссный вассал! – последнюю фразу он немного прикрикнул, что бы по совету Рика придать ей значение.