УПРАЖНЕНИЕ Согласование предикатов

Выбирайте себе каждый день какого-либо человека для наблюдения, определяйте, внимательно прислушиваясь к его речи, какая репрезентативная система у него ведущая. Затем, воспользовавшись таблицей перевода (см. ниже), модифицируйте свои языковые реакции так, чтобы они со­гласовались с его языковыми реакциями. Значение: Я (не) понимаю вас кинестетик: Я (не) чувствую, что то, что вы говорите правильно. видео: Я (не) вижу, что вы говорите. аудио: Я (не) слышу вас достаточно отчетливо. Значение: Я что-то хочу сообщить вам кинестетик: Я хочу, чтобы вы что-то почувствовали.

видео: Я хочу вам что-то показать / показать картину чего-то. аудио: Я хочу, чтобы вы внимательно

выслушали, что я вам скажу.

Значение: Опишите мне свой опыт в данный момент кинестетик: Позвольте мне коснуться того, что вы сей­час чувствуете. видео: Нарисуйте / покажите мне ясно картину

того, что вы сейчас говорите. аудио: Расскажите мне подробнее о том,

что вы сейчас говорите. Значение: Мне нравится, как я сейчас испытываю /

что я сейчас испытываю от вас и от себя. кинестетик: У меня это вызывает хорошие чувства. У меня хорошее ощущение от того, что мы с вами делаем.

видео: Это кажется мне поистине блестящим и ясным, аудио: Я слышу в этом действительно что-то хорошее. Значение: Вы понимаете, что я говорю? кинестетик: Чувствуете ли вы, что то, к чему вы сейчас прикасаетесь, это именно то, что надо?

видео: Видите ли вы то, что я вам показываю? аудио: Вы хорошо слышите, что я вам говорю?

Применяйте реакции, соответствующие его репрезен­тативной системе. Пользуйтесь этой таблицей следующим образом: в крайнем левом столбце содержится значение, которое вы на самом деле хотите сообщить своему пациен­ту. В соседних столбцах даны эквиваленты, представлен­ные средствами трех репрезентативных систем.

Осознанно подбирая предикаты так, чтобы они согла­совывались с предикатами человека, с которым вы предпо­лагаете общаться, вы сумеете добиться большей четкости и непосредственности в общении с ним.

После того, как вы усвоите идею репрезентативных си­стем, у вас появится основа, на которой вы сможете струк­турировать опыт общения с пациентами. Это позволит вам помочь им начать действовать в трудных ситуациях по-но­вому, обогатит их жизнь, добиться осуществления жела­ний, способных превратить их жизнь в положительный опыт личностного развития и роста.

МЕТА-ТАКТИКА

I. Согласовывать и не согласовывать предикаты

Когда вы говорите или задаете своим пациентам вопро­сы, вы не просто обмениваетесь словами. Мы посвятили целый том “Структуры магии I” тому, чтобы научить вас задавать вопросы, вытекающие из форм Поверхностных Структур (ПС), употребляемых пациентами в речи в про­цессе общения. Репрезентативную систему, связанную с предикатами, применяемую в речи пациентов, мы называ­ем Мета-формой. Если вы хотите, чтобы ваш пациент по­нимал вас и доверял вам, вам следует выбирать предикаты, которые согласуются с его предикатами. Стремясь пол­учить от пациента нужную информацию, стройте свои вопросы, ориентируясь на ведущую систему пациента: это позволит ему отвечать вам легче и ясней. Обращаясь с воп­росом к визуализирующему пациенту, вопросы можно строить таким образом:

Как вы смотрите на эту ситуацию? В чем вы видите для себя препятствие? Применяя нашу Метамодель в разговоре с кинестетиком, мы спросим его:

Что вы чувствуете в этой ситуации? В чем вы видите для себя препятствие? Переключение с одних предикатов на другие указан­ным образом позволит вашим пациентам сообщить в отве­тах на ваши вопросы значительно больший объем инфор­мации. В прошлые годы в ходе наших семинаров, мы встре­чались с психотерапевтами, которые задавали своим клиентам вопросы, совершенно не подозревая о том, какие именно репрезентативные системы при этом применяются. Как правило, они употребляли предикаты, связанные со своей собственной репрезентативной системой, ведущей системой. Покажем это на примере:

П (видео): Мой муж не видит во мне человека, пред­ставляющего для него ценность.

В (кинестетик): Какие чувства вы испытываете по это­му поводу?

П (видео): Что?

В (кинестетик): Какие чувства вы испытываете из-за того, что ваш муж не чувствует в вас человека?

П (видео): Это сложный вопрос. Я даже не знаю.

Разговор между ними длился довольно долго, и они никак не могли коснуться сути дела, пока, наконец, психо­терапевт не заявил авторам, выйдя из кабинета: “Я чувст­вую себя совершенно разбитым. Она сопротивляется всем моим действиям”.

Мы не раз были свидетелями того, как часто час за ча­сом уходили впустую а результате этой ошибочной комму­никации психотерапевтов со своими пациентами. Психо­терапевт, которого мы цитировали выше, старался как мог помочь своей пациентке, пациентка стремилась сотрудни­чать с ним в этом, при этом никто из них не чувствовал, что они пользуются различными репрезентативными сис­темами. Отношения между людьми в подобных случаях становятся обычно сумбурными и утомительными. В ито­ге, когда общаться друг с другом пытаются люди, пользую­щиеся различными наборами предикатов, это заканчива­ется, как правило, навешиванием ярлыков друг на друга.

Кинестетики обычно жалуются на аудиальных и визу­альных собеседников, обвиняя их в бесчувственности. Визуалисты упрекают аудиалистов в том, что те не обращают на них внимания, поскольку во время разговора не смотрят им в глаза. Аудиалисты жалуются, что кинестетики их не слушают и т.д. В конечном итоге всех недоразумений пред­ставители одной группы расценивают поведение другой группы как намеренно недоброжелательное и патологиче­ское. Вернемся, однако, к фундаментальной посылке, сформулированной нами в “Структуре магии I”:

“Стремясь понять, каким образом люди продолжают причинять себе страдания и неудовлетворенность, важно осознавать, что они не испорчены, не слабоумны и не боль­ны. Фактически, они делают лучший выбор из имеющихся в их картине мира, модели мира. Иначе говоря, поведение людей, каким бы странным оно не казалось, окажется вполне осмысленным, если суметь взглянуть на него в кон­тексте выборов, порожденных их моделями мира”.

Если модель какого-либо индивида построена на зрительных впечатлениях, то его неумение ответить на воп­рос, предполагающий кинестетическую репрезентацию, является отнюдь не формой сопротивления, а скорее, сви­детельством границ его модели. Его неспособность давать ответы на такие вопросы психотерапевт может воспринять как определенное достоинство, ибо она подсказывает ему, какая именно разновидность опыта поможет пациенту раз­двинуть границы собственной модели. Поскольку модель данной непосредственной пациентки основывалась, главным образом, на зрительных впечатлениях, источником ее неудовлетворенности собственным мужем могло быть отсутствие кинестетической и аудиальной репрезента­ции. Так оно в действительности и оказалось, когда авто­ры вместе с психотерапевтом вернулись к пациентке и получили от нее в ходе дальнейшего разговора следую­щую информацию:

Пациентка считала, что муж не видит в ней человека, представляющего для него личность.

В: Откуда вы знаете, что он в вас не видят человека, представляющего для него ценность?

П; Я для него наряжаюсь, а он этого даже не замечает. (Пациентка предполагает, что у ее мужа, как и у нее са­мой, визуальная модель мира).

В: Откуда вы знаете, что он этого не замечает?

П: Он облапывает меня и совершенно на меня не смот­рит. (Он реагирует кинестетически, а не стоит на доста­точном удаления от нее, чтобы хорошо рассмотреть ее).

Здесь психотерапевт может начать объяснять женщи­не, что ее карта территории — это не сама территория в двух отношениях. Во-первых, он может рассказать ей о том, что ее муж испытывает мир иначе, не так, как она сама, и что ее чтение мыслей (см. “Структуру магии 1”, глава 4) вовсе не передает реальности ее мужа.

Возможно, что на самом деле он заметил ее и отреаги­ровал на это согласно собственной модели мира (т.е. кинестетически). Во-вторых, психотерапевт может приступить к разработке у этой женщины кинестетической репрезентации, которая в ряде отношений расширит ее карту мира.

Один из способов добиться этого состоит в том, чтобы осознанно подбирать предикаты, согласующиеся между со­бой, а не употреблять наобум несогласованные предикаты. Психотерапевт может спросить пациентку:

В: Что вы чувствуете, когда видите, что ваш муж не замечает вас?

Задавая вопрос, психотерапевт допускает возмож­ность, что пациентка не сумеет ответить на него. Если она, действительно, не может этого сделать, психотерапевт мо­жет приступить к развитию у нее кинестетической репре­зентативной системы.

В: Закройте глаза и представьте мысленно мужа. Вы можете видеть его? (Пациентка кивает головой). Хорошо. Теперь вы опишите мне, что вы видите.

П: Сидит он на стуле и не обращает на меня внимания.

В: Представляя себе этот образ, обратите внимание на ощущения в желудке или на напряжение мышц в спине или мышц рук. Что вы чувствуете, глядя на вашего мужа?

П: Я не могу сказать точно.

В: Скажите, как получится.

П: Мне кажется, спина у меня напряжена.

Позанимавшись таким образом, в течение некоторого времени ваши пациенты смогут развить репрезентативные системы, позволяющие им создавать карты. Это неизбеж­но приведет к тому, что они смогут делать новые выборы.

В течение долгого времени сторонники различных под­ходов к психотерапии навязывали другим свои решения, считая их единственно правильными, одни критиковали слу­ховую репрезентацию за то, что она аналитична, заявляя при этом, что необходим тесный контакт, более плотное со­прикосновение с пациентом. Наш опыт показывает нам, что нам нужен весь наш потенциал без всякого изъятия; и кинестетический, и визуальный, и слуховой. Техники и формы различных психотерапевтических подходов содержат в себе богатейшие ресурсы для достижения этой цели. Во многих психотерапиях предлагаются техники, предполагающие бо­лее плотное соприкосновение между людьми. Во многих дру­гих содержатся техники, усвоение которых помогает людям яснее видеть происходящее в их жизни... Есть техники, кото­рые помогают лучше слышать мир.

Предполагаемая разновидность использования техник всех имеющихся в психотерапии подходов может помочь вам получить более надежные результаты с большим чис­лом пациентов.

II. Переключение с одной репрезентативной системы на другую

Мы уже не раз отмечали в “Структуре магии I”, что, когда к нам приходят люди, страдающие, чувствующие свою стесненность, отсутствие достаточных выборов, мы открываем, что их мир достаточно богат и разнообразен для того, чтобы они могли получить в нем все, что им хо­чется, однако применяемый ими способ репрезентации ми­ра недостаточно богат и разнообразен, чтобы позволить им получить в нем то, чего им хочется. Другими словами, как каждый из нас представляет собственный опыт — будет либо причинять ему страдания и боль, либо позволит уча­ствовать в живом процессе развития и роста. Конкретно, если мы решим (осознанно или нет) представлять опреде­ленные разновидности опыта с помощью той или иной из имеющихся у нас репрезентативных систем, то мы либо будем причинять себе страдания, либо создадим возмож­ность богатого выбора действий. Ниже описываются при­меры этого процесса. Заметьте, что в каждом из описанных случаев мета-тактика переключения с одной репрезента­тивной системы на другую позволяет пациенту преодолеть страдание или устранить препятствие на пути к дальней­шему росту и изменению.

Джордж, молодой человек лет 30 согласился порабо­тать с нами на одном из семинаров. Его попросили выйти на середину комнаты, сесть на стул и сказать, над чем бы он хотел поработать. Он начал с довольно сумбурного рас­сказа о различных событиях прошедшего дня, а затем, поморщившись от боли, прервал свой рассказ и пожаловался на сильную головную боль, беспокоившую его уже не­сколько часов. Он заявил, что из-за головной боли он ни­как не мог сосредоточиться на рассказе. Психотерапевт ре­шил заняться непосредственно его физической (кинестетической) репрезентацией, применив для этого мета-тактику. Прислушиваясь внимательно к выбору предикатов в речи Джорджа, когда тот излагал свои жало­бы, психотерапевт пришел к выводу, что ведущей репре­зентативной системой Джорджа является визуальная сис­тема. Об этом свидетельствовали, например, такие выска­зывания:

Не вижу, каким образом моя головная боль связана с...

Я стараюсь следить, чтобы...

Я выражаюсь не слишком ясно. Если бы мне удалось показать вам...

Затем психотерапевт поставил пустой стул напротив стула, на котором сидел Джордж, и сказал:

П: Джордж, глядите на этот стул перед вами: вы види­те, что он сейчас пуст. Теперь закройте глаза, сфокусиро­вав в своем представлении яркий и четкий образ того пус­того стула, расположенного напротив вас. Теперь, нари­суйте мне картину своей головной боли, применяя как можно более живые и красочные слова. Я хочу, чтобы вы видели в деталях, как ваши мышцы переплетаются между собой, вызывая одна в другой напряжение, причиняющее вам боль. Вы видите все это четко и ясно?

Джордж: Да, я все это вижу. (Джордж описывает с по­мощью визуальных терминов, а психотерапевт помогает ему, задавая вопросы, в которых тоже применяет визуаль­ные предикаты).

П: Теперь, Джордж, дышите глубоко и ритмично (с этими словами психотерапевт приближается к Джорджу и словесно и кинестетически, прикосновениями, помогает выработать глубокое и ритмичное дыхание). Теперь, Джордж, я хочу, чтобы вы ясно видели, как с каждым вы­дохом, сделанным вами, вы выдыхаете из себя всю свою головную боль. Я хочу, чтобы вы видели, как боль, мед­ленно растворяясь и клубясь, выходит из вашей головы через нос и вытекает у вас из ноздрей, с каждым глубоким выдохом, вытесняющим, выталкивающим наружу это об­лако растекающейся, вихрящейся боли, устремляющейся к пустому стулу, расположенному напротив вас. Смотрите на нее, представляете себе четкий образ боли, сгущающей­ся на стуле с каждым выдохом, вытесняющим ее из вас. Кивните мне головой, когда у вас создастся четкий образ облака боли, расположенного на стуле напротив вас.

Джордж кивнул, сообщив терапевту, что он выполнил требуемое от него. После этого психотерапевт помог Джор­джу создать из этого клубящегося облака боли, располо­женного на стуле, образ с лицом и телом. Лицо и тело принадлежали человеку, с которым Джордж имел неокон­ченные и невыясненные дела. После того, как Джордж вы­сказал все, что имел сказать этому человеку, психотера­певт наклонился к нему и спросил его, как он чувствует себя в данный момент. Джордж улыбнулся и с удивлением на лице произнес: “Я чувствую себя прекрасно, совершенно собранным, а головная боль совсем прошла!”

Описанный выше процесс работы с молодым человеком, страдающим от головной боли, занял всего несколько минут. Описанный процесс представляет собой пример применения, эффективного применения мета-тактики II. (Анализируя его, мы отметили, что, когда люди репрезен­тируют некоторые разновидности своего опыта с помощью кинестетической репрезентативной системы, они могут причинять себе боль). Если в описанной ситуации психотерапевт может определить ведущую репрезентативную систему пациента (кроме кинестетической) — он сможет помочь пациенту в переотображении (или перекодировании, или в перерепрезентировании) опыта, причиняющего боль, из кинестетической системы в другую ведущую ре­презентативную систему. Другими словами, психотерапевт предлагает пациенту переключить опыт с репрезента­тивной системы, причиняющей боль, на другую систему, которая боли не вызывает. Причем этот опыт будет пред­ставлен в такой форме, с которой пациент способен справ­ляться более эффективно. Основываясь на описанном случае и на многих других, подобных ему, можно сделать вывод, что, когда пациент испытывает боль (что равносильно сообщению о том, что он представляет какой-то опыт, пе­реживание кинестетически таким образом, что это вызы­вает у него боль), психотерапевт может справиться с болью: а) установив, идентифицировав ведущую репре­зентативную систему пациента (кроме кинестетической);

б) создав опыт, в котором пациент отображает свою кинестетическую репрезентацию средствами другой своей ве­дущей репрезентативной системы. Таким образом:

Визуальная репрезентация Кинестетическая Аудиальная репрезентация репрезентация У Дискретная репрезентация

Отметим, что саму Метамодель можно рассматривать в качестве функции отображения, обеспечивающей пере­нос опыта из любой репрезентативной системы в дискрет­ную репрезентативную систему (словами, словосочетани­ями, предложениями).

Таким образом:

Дискретная репрезентация

Визуальная репрезентация Метамодель Аудиальная репрезентация Кинестетическая репрезентация

Сьюзен, женщина лет сорока, выразила желание пора­ботать в руководимой нами группе психотерапевтов. Ее попросили выйти на середину и сказать всем, над чем бы она хотела поработать. Она сказала, что ее беспокоят слишком живые образы в ее воображении. Она сказала, что пыталась избавиться от этих образов, но они преследу­ют ее и мешают заниматься другими нужными делами. Обратив особое внимание на предикаты, употребляемые пациенткой в речи, психотерапевт пришел к выводу, что ведущей репрезентативной системой у нее является кинестетическая репрезентативная система. Сьюзен попросили как можно более подробно, живо и красочно описать пре­следующие ее образы. Когда она закончила описание, пси­хотерапевт попросил ее повторить все сначала, потребовав от нее на этот раз, чтобы она представляла каждую из частей своих визуальных образов кинестетически — то есть, чтобы она сама была частью своих зрительных фан­тазий и испытала их непосредственно своим телом. На весь процесс ушло примерно 20 минут, причем в конце инсценизации Сьюзен заявила, что мучившие ее визуальные представления исчезли, и она чувствует огромный прилив энергии и силы.

Этот эпизод также свидетельствует о больших возмож­ностях мета-тактики II. Женщина, у которой ведущей ре­презентативной системой является кинестетическая систе­ма, испытывала трудности в своих попытках избавиться от серии зрительных образов. После того, как психотерапевт помог ей отобразить опыт, представленный у нее средства­ми визуальной системы, ее переживание приобрело такую форму, при которой ей легче было справиться с ним, и она смогла превратить его в источник собственной силы. Вывод из этого случая таков, что, когда пациент испытывает трудности по отношению к какому-либо опыту, представленному в репрезентативной системе, отличающейся от ведущей репрезентативной системы, отличную службу может сослужить отображение этого опыта средствами ведущей системы. В ведущей системе индивид располагает наибольшим числом различений, обычно это система, в которой он способен справляться со своим опытом наиболее эффективным способом. Таким образом:

Репрезентативная система Х —> Репрезентативная си­стема У

где У—это ведущая репрезентативная система (пациента).

III. Введение новых репрезентативных систем

Третья мета-тактика, которую может применить терапевт, работающий с репрезентативными системами, состоит в дополнении референтной структуры пациента еще одной репрезентативной системой. При введений совершен­ие новой репрезентативной системы модель мира у пациента резко расширяется, открывая перед ним множе­ство новых возможностей.

Рассмотрим изменение опыта у индивида, который прежде организовывал ее целиком в терминах телесных ощущений (кинестетически), когда он вдруг обретает способность репрезентировать свой опыт визуально. Это из­менение в буквальном смысле открывает ему новый взгляд на жизнь, новый способ совершать выборы, касающиеся жизненно важных решений. Мата-тактика III отличается от мета-тактики II в том отношении, что человек сохраня­ет свой опыт, как он представлен в наличной репрезента­тивной системе, добавляя при этом новую репрезентацию того же опыта.

В работе группы подготовки психотерапевтов участво­вала Мэри Лу, женщина примерно 45 лет. Наблюдая за Мэри Лу, когда та рассказывала группе о своих трудно­стях, психотерапевт заметил, что всякий раз, когда она произносила критическое замечание о собственном пове­дении, голос ее (тембр) резко менялся. Она в буквальном смысле начинала говорить не своим голосом. Психотера­певт попросил Мэри Лу повторить несколько критических замечаний о самой себе, когда она делала это, он обратил ее внимание на то, каким голосом она при этом их произ­носила.

Когда она закончила произносить критические замеча­ния, критические самооценки, врач наклонился к ней и спросил, чьим голосом она при этом пользовалась. Она сразу же ответила, что это был голос ее отца. Тогда психо­терапевт попросил ее закрыть глаза и услышать тот голос в голове. Она легко справилась с заданием. Затем психоте­рапевт сказал ей, что слушая голос отца, она увидит, как шевелится его рот, увидит движения его губ, сопровожда­ющие звучание слов. Когда она сделала это, он сказал ей, чтобы она увидела остальные черты его лица.

В течение некоторого времени психотерапевт работал с Мэри Лу, пользуясь голосом ее отца, помогая ей создать полную зрительную репрезентацию, согласующуюся с го­лосом, продолжавшем звучать в ее голове. Скоординиро­вав визуальную и аудиальную репрезентации друг с дру­гом, психотерапевт применил этот материал в качестве ос­новы для инсценизации, в котором Мэри Лу исполняла роль самой себя и своего отца. Таким образом, на заверша­ющем этапе в игру включились все три репрезентативные системы — аудиальная, визуальная и кинестетическая. Техника инсценизации, в основу которой первоначально было положено использование аудиальной репрезентации, а затем уже добавлялись другие репрезентативные систе­мы (визуальная и кинестетическая) — то есть мета-тактика III. Психотерапевт отмечает неожиданные изменения в пациенте, в его поведении. Применяя репрезентативную систему, в которой имело место это изменение или сдвиг в качестве основы, на которой можно начать возводить более (новую репрезентативную систему) референтную структуру (см. “Структуру магии I”, гл.6), психотерапевт отыскивает точку соприкосновения между репрезентативной системой, в которой произошел вышеупомянутый сдвиг, и репрезентатив­ной системой, которую психотерапевт стремится добавить. Так как в рассматриваемом случае начальной репрезентатив­ной системой была аудиальная система (конкретно, это был голос просто другого человека), психотерапевт добился снача­ла от пациентки, чтобы она построила зрительный образ рта, из которого слышался этот голос. Создав связь с некоторой частью новой репрезентативной системы, психотерапевт мо­жет поработать с пациентом над тем, чтобы более полно разра­ботать новую репрезентативную систему. В результате приме­нения этой мета-тактики у пациента происходит резкое уве­личение репрезентации опыта, связанного с трудностями. Эта увеличенная репрезентация дает пациенту более широкую модель мира, из которой следует более богатый набор возмож­ностей, позволяющий пациенту справляться со своими жиз­ненными проблемами. В обобщенном виде мета-тактика III может быть представлена следующим образом:

а) идентифицировать опыт, зафиксированный в репре­зентативной системе X, в связи с которым у пациента воз­никают трудности;

б) отыскать точку соприкосновения между репрезента­тивной системой Х и репрезентативной системой Y, отно­сящуюся к этому опыту;

в) опыт, первоначально представленный в X, разработать полностью средствами новой репрезентативной системы Y;

г) повторить этап б).

В наглядной форме:

Репрезентативная система Х Репрезентативная

Репрезентативная система Y система

Репрезентативная система

РЕЗЮМЕ ЧАСТИ 1

Утверждение Кожибского, что “карта — это не терри­тория”, верно в двух весьма существенных отношениях.

Во-первых, все мы, будучи людьми, создаем модели нашего мира и руководствуемся ими в своем поведении.

Во-вторых, для представления или репрезентации опыта у нас есть целый ряд карт, различных карт — кинестетическая, визуальная, аудиальная, естественный язык и т.д. Эти карты нашего опыта репрезентируют не только ту ин­формацию, которая поступает по входным каналам орга­нов чувств непосредственно в связанные с ними репрезен­тативные системы. Например, я могу описать картину с помощью естественного языка, а другой человек может ус­лышать мое описание и представить себе его в образах. Обычно, у людей имеется какая-нибудь одна ведущая ре­презентативная система, причем другими дополнительны­ми репрезентативными системами, которые имеются у нас в распоряжении, мы обычно пренебрегаем.

Как установить ведущую репрезентативную систему того или иного человека? Это можно сделать, прислушива­ясь к тому, какими предикатами естественного языка этот человек пользуется при описании собственного опыта. Когда психотерапевт начинает пользоваться репрезента­тивной системой, которой преимущественно пользуется его пациент, т.е. переключается на его набор предикатов, он успешнее добивается доверия пациента, ибо этот прием сводится к тому, что врач фактически начинает говорить на языке своего пациента (доверие, конечно, не достигает­ся только изменениями в употреблении предикатов, в нем гораздо больше компонентов, но об этом ниже).

После того, как вы в качестве психотерапевта поняли, как пациент организует свой собственный опыт, какой ре­презентативной системой пользуется и какая из репрезен­тативных систем является у этого пациента ведущей, у вас появляется возможность строить процесс психотерапии бо­лее плодотворно в стратегическом отношении. Вы можете более успешно расширить модель мира пациента, сделав его самого более свободным, а его жизнь — богаче.

ПРИМЕЧАНИЕ К ЧАСТИ 1

1. Мы обсуждаем здесь главные входные каналы. Опыт подсказывает нам, что мы постоянно получаем информа­цию через, по крайней мере, пять общепризнанных кана­лов: зрение, слух, обоняние, осязание и вкус. Три канала:

зрение, слух и осязание, мы выделяем в качестве основ­ных, потому что именно через них поступает информация, доходящая обычно до нашего сознания. Убедительным свидетельством того, что информация поступает в нас и через другие каналы, оказывается активация реакций, су­щественно важных для выживания — например, запах ды­ма поступает в наше сознание почти мгновенно. Так что человек, воспринявший его, начинает поиск источника дыма независимо от того, чем именно он занимался до сих пор. Более того, наше исследование, проведенное нами как в психотерапии, так и в гипнозе, позволило нам устано­вить, что некоторые вкусовые ощущения и запахи способ­ны мгновенно вызывать из памяти связанные с ними пере­живания, относящиеся к самому далекому детству. Комп­лекс нейронов, по которым передается обонятельная информация, представляет собой единственный комплекс путей из всех пяти чувств, который на пути к коре голо­вного мозга минует таламус.

Мы убеждены при этом, что информация воспринима­ется людьми также благодаря другим процессам, и не огра­ничивается пятью общепризнанными чувствами.

2. Под ведущей репрезентативной системой мы имеем в виду систему, которой индивид обычно пользуется для того, чтобы ввести информацию в свое сознание, т.е. та­кую систему, с помощью которой он обычно репрезентиру­ет мир и свой опыт самому себе. Как будет подробно пока­зано в части II этого тома, у того или иного индивида мо­жет быть несколько наиболее часто употребляемых систем, причем он пользуется ими попеременно. Это обыч­ное явление у людей с инконгруэнтной коммуникацией, для которой характерна игра полярностей. При этом ни одну из имеющихся в распоряжении индивида репрезента­тивных систем нельзя считать лучше других, хотя некото­рые репрезентативные системы могут быть более эффек­тивны для выполнения тех или иных конкретных задач. Общая глобальная стратегия, преследуемая нами в этой книге, заключается в том, чтобы помочь человеку приоб­рести возможность самому выбирать то, как он организует свой опыт.

3. Могут существовать и другие. Кроме того, мы поль­зуемся обонянием и вкусовыми ощущениями, чтобы вы­звать давние, в особенности относящиеся к детским годам, воспоминания, а также в качестве реакций, важных для выживания, когда мы, например, воспринимаем запах от огня.

Часть II

ИНКОНГРУЭНТНОСТЬ

ЗАДАЧА ПСИХОТЕРАПЕВТА

Два человека сидят напротив друг друга. Один из них — психотерапевт, другой — пациент. Пациент не­счастлив, неудовлетворен своей нынешней жизнью, чувст­вует себя стесненным, загнанным в тупик, жизнь его за­полнена страданиями. Перед психотерапевтом стоит задача помочь пациенту изменить свою жизнь таким обра­зом, который бы позволил ему развиваться дальше, предоставил бы в его распоряжение более богатый набор воз­можностей, чтобы пациент испытывал от жизни больше удовлетворения и меньше бы страдал в ней. В чем конкрет­но состоит задача психотерапевта при оказании помощи своему пациенту?

Мы понимаем эту задачу следующим образом:

“Вес разновидности психотерапии сталкиваются с про­блемой адекватного реагирования по отношению к таким людям. Адекватная реакция в данном контексте заключа­ется, по нашему мнению, в том, чтобы помочь пациенту изменить опыт, сделав его богаче. Психотерапия редко достигает этой цели, изменяя мир, поэтому психотерапевти­ческий подход состоит, как правило, в том, чтобы изме­нить то, как пациент испытывает, переживает мир. Люди действуют в мире не напрямую, а через свое восприятие мира или его модель. Психотерапия, т.о. направлена на изменение мира у пациента, влекущее за собой изменение его поведения и опыта. Глобальная стратегия, которой придерживается психотерапевт, конкретно представлена в Метамодели — поставить обедненные части модели паци­ента под сомнение и расширить их. Обычно это осуществ­ляется в форме либо восстановления (инсценизации или создания направленной фантазии, психотерапевтических двойных связей, референтной структуры, противоречащей ограничительным обобщениям модели пациента” (“Струк­тура магии I”, гл. 6)

Другими словами, работа психотерапевта, направлен­ная на создание нового опыта, будет проходить при актив­ном творческом участии в этом его пациента. Этот опыт направлен на способ организации пациентом своего восп­риятия мира или модели мира, который мешает ему изме­ниться. Этот опыт находится за пределами модели пациен­та. Процесс создания и переживания нового опыта предоставит в распоряжение пациента новую модель и новый набор возможных выборов жизненных решений.

СЛОЖНЫЕ СООБЩЕНИЯ

Существует множество способов, воспользовавшись которыми, пациент может приступить к созданию подо­бного опыта. В данном разделе мы описываем набор воз­можных ходов, имеющихся в распоряжении психотерапев­та, сталкивающегося с одной из разновидностей поведе­ния, характерного для его пациентов. Речь пойдет об ин конгруэнтности коммуникации.

В части I данного тома “Репрезентативные системы” мы подробно рассмотрели различные карты, которыми мы, люди, организуем свой опыт. Так как каждый может орга­низовать свой опыт с помощью различных репрезентатив­ных систем, возникает вопрос: не представляют ли эти репрезантивные системы одного и того же индивида не толь­ко различные типы информации, но и различные модели мира?

В последние десятилетия психотерапевты начали уде­лять внимание не только общению с пациентами с по­мощью слов, но и общению с помощью языка. Представле­ния о сложных сообщениях легло в основу многочислен­ных исследований, предпринятых в этой области.

А теперь вернемся на некоторое время к психотерапев­ту и пациенту и внимательно понаблюдаем за тем, что между ними происходит.

Пациент и психотерапевт работают уже 20 минут. Па­циент рассказывает о своих взаимоотношениях с женой. Психотерапевт наклоняется к пациенту и спрашивает его о чувствах, испытываемых к его жене в данный момент времени.

Тело пациента мгновенно напрягается, у него перехва­тывает дыхание, он выкидывает вперед левую руку, указа­тельным пальцем вниз, правая рука мягко опускается на колени ладонью вверх, резким пронзительным голосом он громко произносит: Я делаю все, что возможно, чтобы помочь ей, я так люблю ее.

Рассмотрим сообщения, поступающие от пациента к психотерапевту в данный момент:

а) тело напряжено;

б) дыхание поверхностное, неровное;

в) левая рука выброшена вперед указательным паль­цем вниз;

г) правая рука лежит раскрытой ладонью вверх на ко­ленях;

д) голос резкий и пронзительный;

е) темп речи стремительный;

*) слова: “Я делаю все, что могу, чтобы помочь ей, я так люблю ее”.

Это описание человека, коммуникация которого инконгруэнтна, т.е. сообщения, передаваемые по различным выходным каналам между собой и не передают единого сообщения. Например, слова пациента, в которых он сооб­щает о своей любви к жене, не согласуются с тембром его голоса, когда он произносит эти слова. Левая рука пациен­та с вытянутым указательным пальцем не согласуется с правой рукой, лежащей на коленях раскрытой ладонью вверх. Сообщение, передаваемое словами пациента, отли­чается от сообщения, передаваемого тембром голоса паци­ента. Сообщение, передаваемое левой рукой пациента, от­личается от сообщения, передаваемого правой рукой.

Психотерапевт имеет дело с пациентом, предъявляю­щим ему набор не согласующихся между собой сообщений (инконгруэнтная коммуникация). Перед ним возникает проблема адекватного реагирования на эти сложные сооб­щения. По-видимому, каждый из нас, читая вышеприве­денное описание пациента с инконгруэнтной коммуника­цией, сможет вспомнить ситуации, когда он сам столкнул­ся с пациентом, предъявляющим сложные инконгруэнтные сообщения. Рассмотрим кратко возможности, которыми располагают психотерапевт (или любой другой, кто дол­жен как-то реагировать на человека, предъявляющего не­совместимые между собой сообщения).

Во-первых, психотерапевт может не заметить, не осоз­нать инконгруэнтность — т.е. не осознать, что сообщения пациента не согласуются между собой. По нашим наблю­дениям, в случае, когда психотерапевт не сумел заметить инконгруэнтность своего пациента, результатом будет вначале замешательство и неуверенность самого терапев­та. Чувство неуверенности у самого психотерапевта обыч­но оказывается довольно неустойчивым, он все более и бо­лее ощущает внутренний дискомфорт. Высказываясь после сеанса о своем самочувствии в подобных ситуациях, пси­хотерапевты говорят, что им казалось, будто чего-то не хватает. Во время наших семинаров мы много раз замеча­ли, что проходит совсем немного времени и психотерапевт сам начинает вести себя инконгруэнтно. Более конкретно: психотерапевт стремится к согласованию получаемых им сообщений со своими собственными ощущениями по каж­дому каналу отдельно.

Возвращаясь к уже описанному примеру, если тера­певт не заметил описанных инконгруэнтностей, то вскоре он сам начнет разговаривать со своим пациентом о чувст­вах любви и преданности последнего к своей жене резким голосом, отражая одновременно своей позой и жестами ин-конгрузнтность своего пациента. Например, жесты его рук будут рассогласованы между собой. Таким образом — эта первая возможность или выбор — вовсе даже не выбор.