Убеждения - это то, что мы, вопреки всем свидетельствам, считаем истинным

Теперь, зная, что собой представляет системное мышление, мы можем использовать его для рассмотрения базовых предпосылок, направляющих наш образ мыслей и подход к решению проблем, Качество решений определяется процессом, который используется для их принятия. Сейчас мы займемся исследованием нашего мышления на предмет существующих в нем заблуждений и иллюзий. Системное мышление мы будем использовать следующим образом:

1. Для непосредственного решения проблем, и в первую очередь - для преодоления мышления, порождающего проблемы. Системное мышление — не просто комплексное и всестороннее, оно и вертикальное, и горизонтальное, и глубокое, и цикличное.
2. Для выявления и преодоления стереотипов обыденного мышления.
3. Для демонстрации того, в какой степени наше мышление неотделимо от возникающих у нас проблем, которые не просто «сваливаются» на нас неизвестно откуда. Они — порождение событий и того, что мы о них думаем. Мы сами представляем собой непременный элемент всех своих проблем и, как сказал Эйнштейн, не в состоянии решить проблему, оставаясь на том же уровне мышления, который ее породил.
4. Наконец, мы сможем лучше понять свои убеждения и способы действия с помощью системного мышления, применяя его принципы к самому процессу мышления, потому что наши взгляды и убеждения тоже образуют систему.

Всю нашу деятельность направляют глубоко укоренившиеся идеи, стратегии, способы понимания и руководящие идеи. В литературе по системному мышлению они известны как ментальные модели. Почему мы их так называем? «Ментальные» — потому что существуют в нашем уме и направляют наши действия, а «модели» — поскольку мы строим их на основании своего опыта или представляют собой общие идеи, которые формируют наши мысли и действия, а также представления о желаемых результатах.

Все теории, которыми мы руководствуемся, вырастают из опыта и наблюдений, но они окроплены общепризнанной мудростью и избитыми надеждами. Они были полезны в прошлом и, как мы надеемся, пригодятся в будущем. Такие теории подобны картам местности, которые используют путешественники, идущие по стопам успешных первопроходцев. Они образуют те убеждения и целования, на которые мы ориентируемся в реальной жизни. Мы можем их не проповедовать, но мы ими руководствуемся.

Ментальные модели вполне естественны, они есть у каждого, желает он это или нет, и мы воспринимаем мир именно через них. Они имеют личный характер, и мы дорожим ими. Ментальные модели — наши. Мы в них живем. Это видно из того, как мы говорим о «своих» убеждениях, в том, что «принимаем» их, что они унас «есть». Мы их «придерживаемся», «отбрасываем» или «защищаем». Когда мы «теряем» веру, то обычно уже навсегда, и остающуюся в нас пустоту следует заполнить чем-то другим. Наши ментальные модели принадлежат нам, но с новым опытом они меняются и развиваются, а когда мы попадаем на незнакомую территорию, приходится их совершенствовать.

Короче говоря, ментальные модели направляют все наши действия. Они источник стабильности, то, на что можно рассчитывать. Нам нужна усиливающая обратная связь, которая бы их подтверждала и подкрепляла. Порой мы хотим найти ее настолько сильно, что бываем рады даже несчастью, лишь бы оно подтвердило наши убеждения — «я же давно предупреждал».

Таким образом, наши ментальные модели придают смысл событиям.

Через них мы истолковываем свой опыт. Они не представляют собой факты, хотя иногда мы именно так к ним относимся. Например, мы все одинаково понимаем основные физические свойства бытовых вещей. Такие характеристики, как масса и

объем, это — свойства первого порядка. К ним каждый из нас добавляет значение — характеристику второго порядка. Любой металлург скажет вам, что у металлического кольца есть определенные характеристики первого порядка. Но если это обручальное кольцо, у него появляются ценность и значимость, намного превышающие его объективную стоимость. В фильме «В поисках утраченного ковчега» есть эпизод, в котором в одном из кафе Каира схлестнулись герой-археолог Индиана Джонс и его враг Беллок. «Посмотри на эти часы, — говорит Беллок. — Для нас с тобой они ничего не стоят, но закопай их на тысячу лет в песок, и они станут бесценными. Люди будут убивать друг друга из-за них...» Кусок металла может стать археологическим сокровищем.

Глубоко укоренившиеся в нас ментальные модели определенным образом организуют наше восприятие мира. Мы используем их, чтобы проводить различия и выбирать, что имеет для нас значение, а что — нет. И можем принять свои представления за реальность, спутать карту с той территорией, которая на ней изображена. Взгляните на диаграмму, и вы поймете, о чем речь. Эту фигуру называют треугольником Канижа, в честь психолога Гаэтано Канижа.

На рисунке нет белого треугольника, но иллюзия очень убедительна. Почему? Наши глаза работают не так, как фотоаппарат, объективно фиксирующий мир. Они действуют совместно с мозгом, который определенным образом истолковывает видимый мир. Поэтому то, что, как нам кажется, мы видим, — это отчасти реальность, отчасти — порождение нашего способа видеть. Ментальные модели сходным образом формируют то, что мы видим,

V V * V*

Треугольник Канижа

и чувствуем. Их исследование наталкивается на такие же трудности, как изучение работы нашего глаза. Так же, как в случае с призрачным белым треугольником, трудно избавиться от впечатления, что наши предубеждения — это и есть «реальность». Мы можем назвать присущие нам предубеждения, если проанализируем, что мы делаем и как реагируем, и затем выявим свои скрытые предпосылки исходя из полученного опыта.

Ментальные модели — это нечто вроде встроенных в наши глаза и мозг фильтров, создающих треугольник Канижа. Однако, и отличие от фильтров, определяющих наше видение, встроенных и психологию и потому неизменных, — ментальные модели можно изменять.

Как мы создаем