Развитие системных и кибернетических представлений о технике

Как известно, система — это целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях (см. раздел 3.2). Английский философ и социолог, один из основоположников позитивизма Герберт Спенсер (1820–1903) использовал функциональные аналогии между процессами организма и общества. Считая, что «общество есть организм», он исходил из органической взаимосвязи частей и относительной самостоятельности целого и частей как в организме, так и в обществе. В результате последовательно проводимой им аналогии он приходит к заключению, что прогресс в структурной дифференциации сопровождается в обоих случаях прогрессивной дифференциацией функций. Идеи Спенсера получили развитие в структурализме (А. Р. Рэдклифф-Браун, К. Леви-Стросс, М. Фуко, Ж. Лакан и другие) и в функционализме (Э. Дюркгейм, Б. К. Малиновский, Р. Мертон).

Если структурализм анализирует структуру как инвариантную характеристику отношений с системой (функциональность элементов выступает лишь в качестве исходной предпосылки), то функциональность базируется на рассмотрении части структуры, исходя из ее функциональной значимости. Появление общей теории систем (термин был введен Л. фон Берталанфи в 1933 году) ведет к созданию методологических предпосылок для формирования новой системы понятий («система», «целое», «целостность», «элемент», «структура», «функция», «функционирование», «целенаправленное поведение», «цель системы», «обратная связь», «интегральный эффект», «равновесие», «адаптивность»), для которой основным различением является уже не «часть — целое», а «система — окружающий мир». Принятие нового различения в теории систем ведет к тому, что основными становятся проблемы открытых систем, в частности их внешнего дифференцирования и сохранения границ. В рамках общей теории систем возникает новая область науки — кибернетика, призванная изучать поведение открытых систем с обратной связью. Основные принципы общей теории систем и кибернетические идеи наибольшее выражение нашли в структуре функционализма американского социолога Толкотта Парсонса (1902–1979).

Согласно Парсонсу, система — это универсальный способ организации социальной жизни. Любая социальная система имеет наличное физическое основание, в роли которого выступают индивиды. Они выполняют определенные функции, в процессе взаимодействия организуются и соединяются, чтобы образовать коллективы, а эти последние, в свою очередь, управляются в соответствии со все более высокими порядками обобщенных и институциализированных норм. На вершине системы находится общество как единая система, организованная в виде целостного политического коллектива и институционализирующаяся на основе единой или более менее интегрированной системы ценностей. Включив в систему стандартизованные нормы и ценности, а также деятельность индивидов в виде предписанных ролей, исследователь получает возможность рассматривать индивидуальную деятельность как детерминируемую характеристиками системы. Структуры предстают продуктом социальных взаимодействий и реализуются в деятельности индивидов как исполнителей ролей.

В структурном функционализме подчеркивается интеграция индивидов в социальную систему и подчинение их функциональной целостности с целью поддержания ее равновесного и устойчивого самосохранения. Поэтому анализ социальной системы связывается прежде всего с выявлением основных функциональных требований, придающих совокупности элементов свойство целостности. Парсонс исходил из четырех функциональных условий: адаптации, целеориентации, интеграции, поддержания образца. Соблюдение этих условий является гарантией устойчивости системы.

С развитием кибернетики второго порядка в качестве основополагающего признака системы был выдвинут аутопойесис, то есть способность системы воспроизводить самое себя. Аутопойесис подчеркивает автономность живых систем в их взаимоотношениях со средой. Такие системы характеризуются способностью к постоянному самообновлению. Поскольку они выполняют только функции, затребованные структурой самой системы, их обычно называют самореферентными. Ведущим различием для аутопойетических самореферентных систем является различие тождественности. В частности, немецкий социолог и философ Никлас Луман (1927–1998), основываясь на биологической теории самореференции У. Матурана и Ф. Варела и математической теории информации, развил теорию самореферентных систем.

Согласно Луману, социальные системы в отличие от физико-химических и биологических систем конструированы на основе смысла. А этот последний понимается как процессирование различий. Социальные системы состоят из коммуникаций и конституируются через их смысл, поэтому в основу производства и самовоспроизводства общества необходимо положить понятие коммуникации. Общество, рассмотренное как социальная коммуникация, как поток самовоспроизаводящихся сообщений, отражает специфику социальной системы, которая предстает самовоспроизводящейсяи самонаблюдающей. Необратимые процессы являются источником порядка. В сильно неравновесных условиях может совершаться переход от беспорядка, хаоса, к порядку. Могут возникать новые динамические состояния материи, отражающие взаимодействие данной системы с окружающей средой. Эти новые структуры Илья Пригожин называл диссипативными, поскольку их стабильность покоится на диссипации энергии и вещества.

Теории неравновесной динамики и синергетики задают новую парадигму эволюции системы, преодолевающую термодинамический принцип прогрессивного скольжения к энтропии. С точки зрения этой новой парадигмы порядок, равновесие и устойчивость системы достигается постоянными динамическими неравновесными процессами. В основе кибернетического оптимизма лежит ряд допущений:

· онтологическое — разумное поведение может быть представлено в терминах множества четко определенных независимых элементов;

· гносеологическое — люди действуют согласно эвристическим правилам, неосознанно выполняя некоторую последовательность операций, которые могут быть формализованы и воспроизведены на ЭВМ;

· психотехническое — проявления духа и души суть эпифеномены переживания семантических информационных процессов, которые вполне кодируемы и воспроизводимы;

· биолого-эволюционное — мозг человека есть управляющее устройство, большая вычислительна машина по переработке информации.

Благодаря длительной эволюции мозг получил ряд преимуществ, таких, как континуальность, ассоциативность, системность мышления, но и они могут быть технически реализованы.

Философский и внутринаучный критический анализ рассмотренных выше установок в 1980–1990-е годы привел существенному снижению оптимистических ожиданий. Так, в одной из теорем Дж. фон Неймана (1903–1957) утверждается о существовании порога сложности, выше которого любая модель системы управления заведомо сложнее моделируемой системы. А следовательно, построение такой модели становится бессмысленным. Существуют и внешние по отношению к науке аргументы, направленные на критику приведенных выше допущений кибернетического оптимизма насчет мышления и деятельности человека (аспекты психологии, этики, идеологии и политологии). В середине ХХ века основоположники кибернетики ставили вопрос об автономии кибернетической техники, о возможности нарушения автономии человеческой воли, детерминированности человеческой жизни искусственным разумом. В то же время американский социолог, лауреат Нобелевской премии, Герберт Саймон (р. 1916) в работе «Науки об искусственном» (1969) показал ограниченность кибернетической рациональности. Он доказал, что философские вопросы кибернетики — это лишь частный случай философии техники.

Из истории развития техники мы знаем, что она прошла три этапа — от имитации естественных форм, через проектирование органов человеческого тела, к овладению информационными процессами и кибернетическому конструированию моделей мышления и психики. В дальнейшем кибернетике может принадлежать, как пишет Ф. Дессауэр, решение более фундаментальных проблем, продвигающих мир к информационному обществу.