Коллектив единомышленников

В ходе всесторонней переписки выяснилось, что мы знакомы также с другими продвинутыми сновидящими, и у нас уже собрался коллектив единомышленников. Каждый общался с каждым, в то же время не зная, что другие тоже общаются между собой. Мы заочно все перезнакомились. Что ещё удивительнее, так это то, что каждый член группы имел строго своё предназначение и свою направленность, — ту, которой не хватало остальным.

Стало видно невооружённым глазом, что все мы составляем некое единое целое. Кто-то невидимый (насколько я понимаю, у КК он описан как «дух») свёл нас вместе. Сначала познакомив всех в отдельности, а потом объединив. Как будто кусочки головоломки начали складываться. У каждого из нас есть маленький кусочек тайны, и когда эти кусочки объединим, то появится некая общая картина.

Появились мысли насчёт коллективных сновидений. Если не получается прийти друг к другу лично, тогда можно попробовать собираться в определённом месте в сновидении.

Кусочки головоломки медленно объединялись, и стало очевидно, что нас должно быть шесть человек. Откуда эта цифра? — да просто из интуиции и ощущений. Может она и ошибочна, но пришла нескольким людям в ходе их размышлений или в сновидении. Четверо людей были уже чётко очерчены и видны, надо было разобраться, кто присоединится ещё.

Виолетта оказалась «связной», — той, что связывала группу в единое целое. Она была как переводчик, потому что все мы имели разные характеры и разное восприятие мира.

Своё место я определил как «информационное». У меня дар видеть, что может произойти и к чему всё идёт. Скорее всего, без моей информационной поддержки мы не смогли бы собраться вместе. Мой Интернет-сайт был ключом к тому, чтобы мы все нашлись и объединились.

Мы с Виолеттой случайно выяснили, что переписываемся ещё с одним человеком, который появляется в сети под ником «Муромец». Он — человек, обладающий силой, тот, кто может идти напролом и помочь выдернуть другого. Он очень хороший сновидящий и обладает мощнейшей энергетикой. Сильный духом, а если русским словом скажет, так мало не покажется. Как он сам однажды сказал, может и лечить, а если надо, то и топориком повоевать. В свою очередь, он также уже был знаком с СИ, общался с ним в различных форумах по интересующим вопросам.

Алексей — ещё один неплохой паренёк, хороший друг Муромца. Он может видеть энергию людей. Но я с ним общался очень мало, и не успел определить все его возможности.

Все мы оказались очень яркими и в какой-то мере «странными» людьми. Эксцентричные, резкие, разносторонние, многие обладают творческими навыками и философскими взглядами на жизнь. Самое интересное, что предсказать действия кого-то из нас практически невозможно.

Мы вчетвером хорошо друг другу доверяли, а насчёт Линны возникли небольшие подозрения. Сайт, который она вела, начинался как один из проектов СИ. Он был её творчеством, но полностью редактировался и подправлялся лидером Хакеров Сновидений. Мы знали, что она с ним в хороших дружеских отношениях, и это отдаляло её от нас. Нельзя быть сразу в двух лагерях одновременно. Вдруг она является его агентом, который хочет войти в ряды другой группы и узнать все наши тайны? Может быть, она полностью у него под контролем, хотя сама этого и не осознаёт.

СИ как-то написал Муромцу:

— Я советую тебе обратить внимание на Линну. Она прекрасная сновидящая и запросто входит в совместные сновидения (я сам проверял). Создал бы с ней костяк своей группы. Нам нужна независимая от нас дружественная группа. Тогда бы мы могли совместно проводить уникальные исследования человеческого сознания.

Такое заявление СИ вызвало ещё большее недоверие и подозрение:

— Что же он сам такую прекрасную сновидящую себе в группу не хочет взять?

Муромец нам сказал, что знает её уже больше полугода: раньше она вообще ничего не умела и не могла толком сновидеть, да и в энергетическом плане ничего из себя особенного не представляла. А сейчас она вдруг сразу стала «прекрасной сновидящей».

Возможно, СИ просто пытается нами манипулировать в каких-то своих целях. Знает, что Муромец сильный и опытный, что он может создать свою собственную группу, и что это можно использовать для проверки своих экспериментов. Если это так, то сновидения с нападением — это их дела. А рассказы насчёт спецслужб только для отвода глаз. Когда мы расставили акценты таким образом, картина начинала вырисовываться, — всё сходилось.

Дело в том, что все сны Виолетты с нападениями происходили после настройки на СИ. Значит, он к этому как-то причастен. Если это приходил не он, тогда кто-то из его окружения. Стоит только настроиться на «его волну», как появляются какие-то люди, которые начинают допытываться и проделывать свои странные эксперименты.

К Линне я относился достаточно хорошо и не совсем понимал, почему к ней так относятся остальные. Даже если она ставленница самого СИ, то она, может, в этом и не виновата. Если СИ хочет знать, чем мы занимаемся, то я и сам могу рассказать. В принципе, ничего нового для него мы не изобрели.

Конечно, если мы собираемся построить настоящую крепкую группу, то сначала людей надо проверять, и только потом им доверять.

Я о многом расспрашивал Линну. Как-то я у неё спросил:

— Слушай, а с чего у тебя начались сновидения? Кто был катализатором? Книги, случайный опыт, встреча с человеком или ещё что-то?

— Нет, всё началось не так, как у многих. Первый ОС в моей жизни был в 11 лет, я его помню так, как будто это было вчера, а может даже сегодня. Это был кошмар, кошмары для меня вообще обычная штука, какой-то мужчина, которого мне никак не удавалось рассмотреть, преследовал меня во сне, преследование шло, разумеется, по всем правилам голливудского фильма, типа я бегу, а он всегда спокойно идёт мне на встречу.

То ли от ужаса, то ли ещё от чего-то я стала осознавать, что сплю. Я пыталась проснуться, но у меня ничего не вышло. Кончилось всё тем, что я вылетела на тёмную улицу с низкими домами, он, как и раньше, был впереди меня, он просто стоял и осматривал меня. После чего жестом подозвал меня, и, несмотря на весь ужас, который я испытывала просто от его присутствия, я подошла к нему почти вплотную, это его удивило, и он предложил коснуться его, что я собственно и сделала. Правда при этом потеряла сознание. Больше он никогда не позволял касаться его. Навещал он меня где-то раз в месяц, ничего не говорил, просто смотрел на меня, я думаю, что он хотел, чтобы я привыкла к нему.

Привыкнуть-то я привыкла, но мне тогда уже было лет так 17. Собственно говоря, до этого возраста у меня были сдвиги неплохие, а потом ушла в обычную подростковую жизнь, он стал являться реже. Последний раз я его видела почти год назад, он был настолько недоволен мной, что даже припугнул меня смертью, но, видно, решил, что я не стою таких стараний с его стороны и просто ушёл. Знаешь, что самое интересное, я к нему привыкла как наркоманка. Причём в прямом смысле, то есть с ломками и т.д. и т.п.

Вот я и стала заниматься осознанными снами. Правда, сначала я занималась ВТО, но с астралом у меня были проблемы из-за дохлой «манипуры» — не знаю, что с ней делать. По поводу встречи с группой магов (пожимая плечами), она была недавно, но там мне были рады только двое: главный, (главный для меня) запретил мне об этом рассказывать. По поводу приходящих сущностей (смеясь): вот лет до 11 и была у меня некая сУчность, я с ней дружила, а она меня нагло ела.

Я ответил Линне:

— Честно говоря, ты не исключение с таким началом. Где-то я уже читал подобное, но от имени парня, к которому постоянно приходил один и тот же человек — его учитель.

— Угу. И у него, у этого человека, ник «Ворон» или «Гоша». Я двоих с похожей историей уже встречала.

Мне было охота выудить у неё побольше информации, и я задавал Линне много наводящих вопросов:

— Всё-таки интересно, кто это тебя с 11 лет преследовал во снах? У меня никто более одного раза не появляется, кроме реально знакомых людей. Всё остальное исключение из правил. Может, кто из незнакомых и появлялся пару раз, так значит, я не запомнил. Память фиговая на лица. Если во снах это был твой старый друг, то почему ты его боялась? Какая-то странная мания. С одной стороны страх, с другой зависимость.

— Ну, не во снах, а больше в ОСах — он и сейчас никуда не делся, как выглядит, не знаю, то ли внешность неприметная, то ли всегда разная, то ли её вообще нет... но знаю, что это он, по ощущениям. По поводу враждебности: есть что-то такое во мне, что многие не переваривают. У меня было время, я жила в одном месте с одержимым мальчиком лет пяти. Он был то тихий, добрый и очень, кстати, одарённый, то злой, раздражительный и агрессивный. Он не помнил себя добрым, когда был зол, и, когда был добр, не мог поверить, что он там что-то разбил, кого-то ударил. Так вот, то, что он бывает хорошим, я знала лишь понаслышке, так как со мной он всегда был агрессивен. Ходил за мной и пытался чем-либо ударить посильнее, я же ребёнку ответить не могла. Но один раз психанула и выплеснула на него всё, что могла, и даже, кажется, до рукоприкладства дошла. Он стал меня избегать. Когда я съехала, у него это быстро излечили (церковь). Так что, возможно, я как красная тряпка для неустойчивых личностей.

— По-моему, одного учителя не бывает. Человек учится всю жизнь и везде, где может. Бывают временные учителя. Тот, кто сейчас знает больше, чем ты, но если хочешь достичь совершенства, то когда-то придётся оставить и этого учителя. Найти другого... и так далее. Если его нет, то учиться самостоятельно. Я, конечно, говорю метафорическим языком. В чистом виде учителей вообще не бывает, как и учеников. В основном, обучение — это взаимный процесс. Мы учимся друг у друга, а не по линии передачи знаний. Иначе получается, что самый первый человек в этой структуре был самый умный, а дальше его знания мы просто передаём друг другу. (Сетевой маркетинг какой-то.)

Из-за того что СИ упорно пытался вклинить Линну в нашу компанию, у нас начались небольшие размолвки. Мнения о том, можно её принять в нашу компанию или нет, разделились. Пока мы решили оставить Линну в стороне. Если она в нашей группе, то в скором времени мы получим знак или указание. А с кем ей общаться, это сугубо её личное дело, если она хочет общаться с СИ, то пожалуйста. На всякий случай, мы решили не быть открытыми с ней, и если общаться, то как можно меньше. Но Линна хотела быть в группе единомышленников и участвовать в различных опытах по совместным сновидениям. Муромец был более резок в своих проявлениях. Он по-всякому её запугивал, чтобы оторвать её привязку, поскольку Линна только мешалась.

Вот так личная переписка с людьми перешла в групповую, странным образом она стала переплетаться. Мы начали объединять и сверять переписку: кто, что, когда сновидел. Делились опытом и своими открытиями. Конечно, были и ссоры, и примирения.

Это так захватывающе интересно — создать группу магов-путешественников, способных проходить из мира сна в реальность и обратно. Что самое удивительное, это происходит не где-то там, а в моей обычной, серой жизни. С одной стороны, всё кажется детской игрой, но с другой стороны, ведь не мне одному приходят подобные идеи, а значит, в них есть зерно истины.