Ангелы его низвержены с ним.

Центральный ангар – это выплавленная в глубине гранитной скалы пещера. Юнивер с пленным опутан невидимыми глазу канатами силовой страховки. Вокруг аппарата, сквозь прозрачную оболочку которого хорошо виден неподвижный бестфайр, – два десятка фаэтов на равном расстоянии друг от друга и от зверя. За ними – земляне с электронными приборами.

Заметив Эрланга, вошедшего с Ледой, Ян Зарка подбежал к нему со светящимися глазами и доложил:

– Успели прощупать голову и внутренности. Но мало что поняли.

Леда смотрела на беспомощного монстра сужеными глазами.

– Подожди, Ян… Прежде всего нас интересует сознание. Память!

– Понял, шеф, – Зарка покраснел, – Мозг непохож на человеческий. На полушария лишь намёки. В центре – компактное образование массой около трёх килограммов. Напоминает мозолистое тело мозга человека. Которое у нас соединяет нервными волокнами оба полушария. В глубине этого образования устройство, походящее на микрочип. Явно полуорганика. На микрочип замкнута вся нервная сеть.

Понимая, что фаэтов, сканирующих сознание, беспокоить рано, Эрланг продолжал расспросы.

– Эскадрилья бестфайров – единая многопроцессорная нейрокибернетическая система?

– Точнее не сказать! – с жаром подтвердил Ян, – Для мышления они задействуют все нервные клетки! Даже спинной мозг. Они – позвоночные. Объём интеллекта, простите, – памяти, измеряется многими терабайтами.

Леда, не отводя взгляда от пришельца, спросила:

– И что из этого следует?

– Человек.., – он запнулся, поправил себя, – Землянин использует от трёх до пяти процентов нейронной сети. Фаэт около двадцати. А они все сто. Причём исходная база мощности на порядок выше. О подобном суперкомпьютере мы и не мечтали.

– И здесь-то главная трудность? – задал вопрос Эрланг.

– Абсолютно точно! Мы попытались подключить терминалы. Но не удалось отыскать идентификатор, чтобы зацепиться за какой-нибудь участок информации. Ключ защиты памяти – вот где проблема!

Эрланг взял Яна под руку, и они втроём подошли к ближайшему электронному пульту. Метровый монитор демонстрировал раскрашенные в условные цвета внутренности монстра. За пультом сидел незнакомый Генеральному координатору человек лет тридцати, но уже весь седой. Повернув голову к подошедшим, он кивнул в знак приветствия и, продолжая работу на клавиатуре, негромко сказал:

– Я слышал ваш разговор. Мой интерес в том же. До физических и боевых возможностей добраться успеем. В мышлении бестфайра голова не имеет приоритета. И она блокирована. Я пытаюсь зацепиться за другие участки электронного пространства, менее защищённые.

– Что уже выяснили? – Эрланг не скрывал беспокойства, – Не исключено, он сейчас связан со своим штабом. И неизвестно, кто кого изучает: мы его или они нас…

Седой человек за пультом кивнул.

– Мы учли такой вариант. Действует контроль по всему диапазону. С пси-полем нам помогли, – он бросил взгляд на стоящих впереди фаэтов. – Пока тихо. А выяснили… Сейчас уточню, что у соседей. А вы сверите потом с данными фаэтов.

Эрланг по-доброму усмехнулся. Седой электронщик-землянин понимал больше, чем знал, тогда как фаэты часто больше знают, чем понимают. Суммировав данные с других пультов, седой подвёл итог.

– Пока немного. Отсутствие эмоционально-чувственной составляющей – уже ясно. Это значительно расширяет потенциал оценки ситуации и управляемости. С другой стороны – это минус, так как закрывает выход в «запредел». У них отсутствует озарение, интуиция. Бестфайр – замкнутая система. Полная зависимость от загрузки базы данных. А та, в свою очередь, меняет программы по командам извне. Внешние алгоритмы-команды… Выявить импульсы управления – вот что нам нужно!

Ян загорелся.

– Не потому ли они не пытаются выйти с ним на связь? Боятся дать нам ключ-идентификатор?

Седой пожал плечами – вопрос для него явно не новый.

– Сложная машинка… Они далеко продвинулись.

– Куда продвинулись? – спросила Леда, разглядывая картинку на дисплее: цветной вертикальный разрез от шеи до хвоста. Ни следа от того, что было человеком, съеденным под Киевом, – ни костей, ни мышц… Ни следа и от брюк с ботинками, – «Машинка…»

Седой переключил изображение. Треугольник головы выглядел менее красочным, – прощупать её оказалось очень непросто.

– Продвинулись… Продвинулись они по дороге от живого к неживому. Сохраняя разумность. Эрланг, вы будете говорит со своими… Думаю, ключи надо искать в остатках живого. Кусочки наследственной памяти и всё такое…

Эрланг с чувством признательности пожал ему руку и направился к Юниверу. Возглас Леды остановил его на полпути.

Он оглянулся и не увидел никого, кроме людей, занятых техникой сканирования. И через секунду поймал приглашение, переданное через пси-поле.

«Леда! Ты превзошла меня в пси-ориентировке. Откуда взялась такая чувствительность?»

«Не знаю. Сама собой, ещё в детстве началось. А с тобой – пошло-покатилось!»

«Так вот в чём смысл её детских «замираний» ни с того, ни с сего! Барт со мной говорил об этом. И с Ирвином тоже».

Он вернулся, взял её за обе руки, заглянул в синюю глубину.

– Пойдём вместе? Он ждёт у входа в ангар. Тебе будет интересно, поверь. Убедишься, что фаэты тоже не ангелы. Все мы из одной глины…

По её глазам он понял: Леда тоже знает, о чём будет говорить гость. Агасфер…

– Все одинаковы? Неужели все? – в глазах её заискрился смех, беспричинный, девичий.

Агасфер, в своём вечном плаще с откинутым капюшоном, склонился перед Ледой, пожал протянутую Эрлангом руку.

– Как там внутри? Знаю я, как не знать… Вы его расколете, не сомневаюсь. И он подтвердит мои слова. Но где бы устроиться поудобнее? Ноги не держат…

Эрланг взглянул на него внимательней: лицо осунулось, нездоровая желтизна проступила на щеках пятнами. Он указал рукой на скалу справа от входа в ангар. Рядом с гранитной стеной выросла удобная деревянная скамья со спинкой. Агасфер с наслаждением расположился на тёплом дереве. Покрасневшие от долгого напряжения глаза его смотрели на раскинувшийся внизу город фаэтов. Сверкающие жемчужины-дома среди фруктового сада…

– Красиво, – вздохнул странник, – Красиво, но скучно. Арифметическое однообразие. Но простите за невоспитанность. А вы знаете, кто есть провокатор по призванию?

Он извлёк из складок плаща бумажный пакет и передал Эрлангу.

– Здесь документы, выводы… Время не для чтения, потому кратко доложу. А провокатор по призванию – это человек, которому хорошо, когда другим плохо. Душа его двойственна, лишена здорового равновесия. Провокатору приятнее всего предавать людей близких. Но не прочь он иметь компромат и на дальних…

Леран повернул голову к Леде, присевшей рядом с ним по другую сторону скамьи. Она старалась не смотреть на Агасфера.

– Да-а, – усмехнулся бледными губами вечный странник. – Его имя ни разу не прозвучало. Знал я, знали некоторые из вас. Ты предоставил мне полномочия. Я сделал работу. Такую работу, от которой отказался бы любой фаэт.

– Да, любой бы отказался, – признал главный фаэт, – До сегодняшнего дня! Правильно сделал, что приехал сам. И нам с Ледой надо отдохнуть. Хоть часок. Хоть несколько минут. Тут, в Цитадели, можно расслабиться без помех.

– Ну, на вкус и цвет… Я предпочёл бы местечко повеселей, – Агасфер держал себя свободно, почти вызывающе; видно здорово ему всё приелось как в себе самом, так и во внешнем жизненном пространстве, – Я выявил мировоззренческие критерии многих фаэтов, восстановил историю взаимоотношений. Ввёл всё в личный компьютер, предварительно заложив в программу нравственные императивы. Сразу выявился «иудин кружок». Мал кружок, да крепок…

– Всё-таки не один…

– Один бы не справился. А вокруг золотого кружочка, – ну очень большой круг землян. Не круг, а прямо гипербола!

– Тут было потрудней? Всё-таки миллиарды, а не тысячи.

– Нисколько, – сделал попытку улыбнуться Агасфер, – Пирующих во время чумы издалека видать. Прислужники Зверя – среди процветающих, жирующих. Всегда так было. Я знал, где искать. Внедрение своих, перевербовка, допросы с пристрастием… Земляне не фаэты.

– А почему Аполлион? – задала вопрос Леда; похоже, она справилась с волной эмоционального неприятия, – Что за странное имя?

– Прекрасный вопрос для прекрасной дамы, – сделал комплимент Агасфер, – Он сам выбрал кличку, не понимая всей сути. Земное знание претит ему… Аполлион в переводе с греческого – Губитель, имя апокалиптического ангела бездны. Чёрного ангела, как показал анализ его внутренностей. Судить его я не имею права, но…

– Если кто не имеет и никогда не будет иметь такого права по отношению к кому бы то ни было, так это вы! – жёстко прервала его Леда и, сжав пальцы в кулаки, виновато поглядела на Лерана.

Он погладил её побелевшие руки, мысленно попросил не наносить гостю напрасных обид.

– Ничего, всё правильно, – принял удар Агасфер, – Эти слова звучат во мне испокон века. Я живу не для осуждения людей, а для суда над собой. Поэтому – спасибо!

Он чуть повеселел. Леран понял: вечный странник опирается на догму, истекающую из церковных канонов: «чем суровее наказание на Земле, тем меньший счёт по минусам предъявится на небе». Агасфер продолжил:

– Итак. Аполлон, аверс изнутри. Он убеждён в неотвратимости поражения: Сириус поработит Солнце. Он считает: уничтожение землян, прочей живности на нашей планете и части фаэтов – неизбежно. Он наполовину бестфайр. Он уже не мыслит по-человечески, а варианты просчитывает. Как счётная машина, которую и отключить нельзя без риска нарушить стержень бытия.

– А ведь ты угадал, бестфайры соображают именно таким образом, – сказал Леран, – Но наш Аполлион, – он ведь чувствовать не разучился?

– Есть одна ведущая, всё подавляющая эмоция – ненависть. В первую очередь к Эрлангу.

– К Эрлангу-то за что? – с оживлением поинтересовался Леран, улыбнувшись Леде, которая смотрела на Агасфера уже без прежнего отчуждения.

– Разбирался я долго. А объяснение просто. Провокатор по рождению и призванию любит власть. Скрытая она у него есть. Но хочется явной, легальной. До возрождения Эрланга он имел шансы… Не получилось. Проанализировал он и определил, что причина его неудач – сбой в психогенетической программе. Иначе говоря, – его личное лотосовое зёрнышко было дефектным. Или дефективным… И тут вопрос: а кто их делал, эти зёрна, семена? Вернулся Эрланг, злой волей которого, – так он считает, – исказились личностные качества. Ненависть обрела точные очертания. К тому же приход Эрланга окончательно развеял надежды занять верховный трон Земли. Эмоции чрезвычайно сильные. Они наверняка проявлялись и среди собратьев. Ведь так?

– Так?.. Так, – согласился Эрланг.

– Он смог убедить женщин, особенно – вновь рождённых. В том, что они по-женски неполноценны по вине Эрланга. Кружок расширился.

– На что он рассчитывает? – вопрос не требовал ответа, но Агасфер говорил не только для Генерального координатора.

– Он понимает: бестфайрам всё равно, что случится с их добровольным помощником. Его, думаю, не ставили в известность, когда делали излучатели на кометах. А ведь делали по информации Аполлиона. И вот, он ищет пути спасения, ячейку выживания после полного захвата Системы пришельцами. Он и не рассчитывал на любовь либо благодарность. Но он вышел на их Генеральный Штаб! Он раньше других понял, что у Вторжения – организующая внешняя сила… Проблема номер один! Как я понимаю, вы всё подчинили именно её решению?

– И снова ты прав! Именно проблема номер один, – настроение Эрланга переменилось, он повернул голову к Леде и сказал, – Прости, мы заговорились. К тому же… Не так уж часто Генеральный координатор и начальник полиции встречаются в неформальной обстановке. В скучном городе фаэтов это понимают…

Из-за ближних деревьев у склона горы к ним легко взбежали два юных полуфаэта с корзинами. Эрланг принял ношу, поблагодарил и отпустил их.

– Растёт смена Комитету Пятнадцати…

Леран не договорил. Перед скамьёй поднялся столик. Леда расставила фрукты, сыр, вино, посуду, он налил в стаканы рубиновой искрящейся жидкости. Подняв стакан, Генеральный координатор произнёс негромко:

– Помните о Хизре? Об учителе Моисея? Не считай себя правым, какими бы самыми добрыми намерениями ни руководствовался… Важный урок. Мы можем лишь надеяться на хорошую оценку. По учёбе и поведению…

Фаэты-сканеры пробились в хранилище памяти бестфайра и расшевелили её. Электронная техника землян перехватила и записала импульс, поступивший извне. Фаэты проследили его действие. Расшифровку сделали быстро. И получили очередной сюрприз.

Ян Зарка докладывал вернувшемуся в ангар Генеральному координатору:

– Адресат – вы, шеф. Они были уверены, что мы перехватим сообщение. Очень странно…

Зарка смотрел на Леду с непониманием.

– Ян, без проволочек. Прошу коротко, основное.

– Первое, шеф. Они взяли заложницу, Леду Кронину. В Нью-Прайсе. Но…

Он снова посмотрел на Леду, которая стояла спокойно.

– Ян, ты, конечно, успел проверить?

– Да. Информация подтверждена. Есть свидетели того, как два часа назад из дома в Нью-Прайсе похищена… Эрнест Мартин сообщил, что была перестрелка. Один человек погиб. Из полиции, Чарли Стивенс.

«Чарли мечтал об одном – как бы не вернулись старые времена, когда он ходил под знамёнами Агасфера. Опасениям экс-начальника полиции Сент-Себастьяна было суждено сбыться и не сбыться…»

– Похищена копия Леды, – улыбнулся Леран, – Вы оба не посвящены в эту военную тайну. Так было надо.

– Я понял, – вздохнул Ян, – Второе. Похитители выдвинули требование Генеральному координатору: явиться за ней на Чёрную планету. Третье. Нашли истинное имя Аполлиона – Арни. Где он, мы не выяснили. Остальные данные извлечены из памяти бестфайра. Итак, четвёртое: враг рассчитывает каким-то образом использовать в своих интересах женщин. Фаэтянок. Пятое: их цель – полный захват Земли. Шестое: немедленному достижению цели мешает страх. Перед кем-то или чем-то, способным не только остановить Вторжение, но и уничтожить их мозговой центр. Седьмое: управление агрессией где-то в глубинах Чёрной планеты. Всё.

– Молодец. Ян. Я буду в зале Комитета Пятнадцати. Ты здесь в роли координатора, не так ли? Параллельно-совместная работа обеих групп, – фаэтов и землян, – продолжается. Болевые точки две: что представляет собой их генштаб и где находится Арни-Аполлион. Всё понял? Тогда до связи.

– Есть, Шеф. Всё понял.

Ян подмигнул Леде и с по-мальчишески просиявшим лицом неторопливо по-мужски зашагал к пультам. Он вернулся и догнал их, запыхавшись, когда открылся внешний выход ангара.

– …Передача из Беловежья… Женщины Фаэтона погибли. Разом, одновременно… Каждой был имплантирован микрочип. Подобие того, что в мозгах бестфайра. Прошла команда, и они сработали…