Оценка опричнины в отечественной исторической науке
В исторической науке ведутся многолетние споры о смысле и цели опричнины.
Начиная с Андрея Курбского, написавшего после своего бегства в Литву «Историю о великом князе Московском» (1573), и авторов «Хронографа» (начало XVII в.) многие русские историки - Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский и др. - придерживались концепции «двух Иванов»: «доброго, нарочитого» правителя в 40–50-е гг. XVI в. и злобного тирана в 60–80-е гг. (этот взгляд не противоречит событиям). Опричнина трактовалась как прихоть полубезумного деспота, лишенная (или почти лишенная) государственного смысла.
В середине XIX в. в русской историографии ведущим направлением стала так называемая государственная школа. Ее представители, и прежде всего основоположник «государственников» С.М. Соловьев, рассматривали исторический процесс с точки зрения становления государственности. Все, что способствовало упрочению государства, признавалось положительным, так как в государственной власти Соловьев и его последователи видели движущую силу истории.
Деятельность Грозного, по мысли Соловьева, сводилась к замене старых «родовых, семейных начал» новыми, «государственными», и Иван IV в этом преуспел. Однако Соловьев осуждал жестокость Ивана Грозного. «Не произнесет историк, - писал он, - слово оправдания такому человеку».
Последователи Соловьева отбрасывали моральные оценки личностей XVI в. как «ненаучные» и «неисторические» и оправдывали опричные репрессии как необходимые, по их мнению, для становления великого государства. Так, по мнению К.Д. Кавелина, «опричнина - учреждение, оклеветанное современниками и непонятное потомству», имела государственный смысл.
Выдающийся историк конца XIX – начала ХХ в. С.Ф. Платонов считал, что содержанием царствования Ивана IV являлась борьба царя и дворянства с главным тормозом на пути централизации - боярством. Реформ 50-х гг. XVI в. было недостаточно, и потребовалось организованное в масштабах страны насилие - опричнина.
Этот взгляд развивали все отечественные историки 20–50-х гг. ХХ в. - М.Н. Покровский, И.И. Смирнов, С.В. Бахрушин, а в последующие годы - В.К. Корецкий, Р.Г. Скрынников и др.
Крупные бояре-вотчинники рассматривались как сторонники «удельной системы», т.е. раздробленности. Царь, опиравшийся на мелких и средних феодалов-помещиков - боярских детей и дворян, олицетворял централизаторские тенденции. Опричнина была тем шагом, который ослаблял экономические и политические позиции боярства, укрепляя положение мелких и средних служилых людей, царскую власть и в итоге завершил централизацию России.
В 30–50-е гг. данная теория оставалась господствующей, так как импонировала лично Сталину. Подчеркивая прогрессивный характер опричнины, фигуры Ивана Грозного, Сталин тем самым не только оправдывал свой собственный террор, но и определенным образом внедрял в массовое сознание культ мудрого, но строгого вождя, беспощадно сметающего на своем «правильном» пути многочисленных и коварных изменников.
Ученый Г.Н. Бибиков, изучая проблему опричнины, выяснил, что в опричнину вошли не боярские вотчинные земли, что было бы логично предположить, а уезды, заселенные преимущественно рядовыми служилыми людьми.
Исследования С.Б. Веселовского, А.А. Зимина, В.Б. Кобрина и других историков показали, что опричнина не изменила структуру феодального землевладения в России. Более того, А.А. Зимин в книге «Опричнина Ивана Грозного» опроверг тезисы о том, что опричный террор был направлен против бояр - противников централизации страны, и о прогрессивности опричнины.
С.М. Каштанов подчеркнул роль опричнины в утверждении крепостного права.
В 70–80-е гг. В.Б. Кобрин в ряде работ доказал, что боярство не являлось аристократической оппозицией централизаторским силам. В отличие от западноевропейских графов, герцогов и прочих крупных феодалов русские бояре не имели замков и компактно расположенных в одной местности владений. Принадлежавшие им деревни были разбросаны по 5–6 уездам, и возврат к удельному сепаратизму серьезно угрожал бы хозяйственным интересам бояр.
Кобрин также заметил, что все централизаторские реформы XV–XVI вв. совершались по «приговору Боярской думы», т.е. были разработаны монархом в союзе с верхами боярства. Следовательно, и политически боярство было заинтересовано в централизации.
И наконец, вопрос о направленности опричного террора. В XVI в. помещиками и вотчинниками являлись как бояре, так и дети боярские и дворяне. Изучив земельные владения опричнины и земщины, Кобрин пришел к выводу, что они мало чем различались. Причем массовых выселений бояр, даже объявленных в указах Ивана IV, не осуществлялось. Во главе опричнины, в частности опричнины Боярской думы, стояли также бояре. По подсчетам историка С.Б. Веселовского, на одного казненного боярина приходилось 3–4 казненных родовых дворянина, а на одного «служилого по отечеству» - с десяток простолюдинов. В конечном счете опричнина выродилась в бессмысленную войну Ивана Грозного со своим народом.
По мнению Т.В. Черниковой, современные психиатры видят в Иване Грозном психически больного человека, параноика, страдающего манией преследования. Но только почему-то во всей Европе во времена становления единых государств на престолах сидели мнительные тираны - Эрик XIV (Швеция), Людовик XI (Франция), Филипп II (Испания), Генрих VIII (Англия). Они, конечно, не отправили в могилу столько людей, сколько Иван Грозный, но в изощренности пыток и казней ему не уступали. Людовик XI, к примеру, расставлял в окрестностях своих резиденций капканы на крупного зверя, в которые попадались исключительно люди. Его вельможи кончали жизнь в оправленных железом деревянных клетках, где можно было сидеть лишь на корточках, причем заботливые тюремщики по указу короля усиленно кормили жертвы, гадая, заполнит ли их скрюченное тело все пространство клетки.
В новейшей историографии превалируют негативные оценки личности и политики Ивана Грозного для развития России, ее политических судеб. Однако исследователь В.Ф. Патракова отмечает, что в контексте общероссийского развития деспотизм Ивана IV мало чем отличался от деспотизма европейских дворов, а количество жертв опричного террора было на порядок меньше жертв религиозных преследований в Европе XVI в.
В целом опричнину можно рассматривать как форсированную централизацию (но в таких формах, которые нельзя признать прогрессивными), предпринятую без достаточных экономических и социальных предпосылок, а потому вылившуюся в массовый террор. Это не была антибоярская политика. Скорее, это был конфликт внутри всего господствующего сословия, спровоцированный Иваном IV с целью укрепления своей власти (разделил сословие на две части и натравил их друг на друга).
Внешняя политика
Основные задачи внешней политики России в XVI в.: на западе - борьба за выход к Балтийскому морю, на юго-востоке и востоке - борьба с Казанским и Астраханским ханствами и начало освоения Сибири, на юге - защита страны от набегов крымского хана.
Татарские ханы совершали грабительские набеги на русские земли. На территориях Казанского и Астраханского ханств в неволе были тысячи русских людей, захваченных во время набегов. Жестоко эксплуатировалось местное население - чуваши, марийцы, удмурты, мордва, татары. По территориям ханств пролегал Волжский путь, но Волга не могла использоваться русскими людьми на всем своем протяжении. Привлекали русских помещиков и плодородные малозаселенные земли этих краев.
Сначала Иван Грозный предпринял дипломатические шаги, направленные на подчинение Казанского ханства, но они не принесли удачи. В 1552 г. 100-тысячное войско российского царя осадило Казань. Оно было лучше вооружено, чем татарское. Артиллерия Ивана IV имела 150 крупных пушек. Использовав подкоп и бочки с порохом, русские взорвали стены Казани. Казанское ханство признало себя побежденным. Народы Среднего Поволжья вошли в состав Российского государства. В 1556 г. Иван Грозный завоевал Астраханское ханство. С этого периода все Поволжье являлось территорией России. Свободный Волжский торговый путь значительно улучшил условия торговли с Востоком.
В середине XVI в. в состав России вошли Башкирия, Чувашия, Кабарда. Присоединение Казанского и Астраханского ханств открывало новые перспективы, становился возможным доступ к бассейнам великих сибирских рек. Сибирский хан Едигер еще в 1556 г. признал вассальную зависимость от Москвы, но сменивший его хан Кучум отказался признать власть Москвы (угнетал местных жителей, убил русского посла).
Купцы Строгановы, имевшие от царя грамоту с пожалованием земель к востоку от Урала, по разрешению Москвы наняли большой отряд казаков для борьбы с ханом Кучумом. Предводителем отряда стал казацкий атаман Ермак. В 1581 г. отряд Ермака нанес войскам Кучума поражение, а через год занял столицу Сибирского ханства Кашлык.
Армия Кучума, состоявшая из татар, остяков и вогулов, разбежалась. Хан ушел в степь. Окрестное население признало власть Ермака, принеся ему дань. Но местные князья не порвали окончательно отношения с Кучумом. Нередко происходили столкновения с населением. Войско Ермака поредело. Мало что изменило прибытие в конце 1584 г. 500 казаков Ивана Глухова и отряда князя Семена Болховского.
В августе 1585 г. Ермак, ночевавший в одном из острогов на Иртыше, был окружен. Казаки не выставили охрану. От них сбежал пленный татарин, который и привел неприятеля. Татары напали на спящих, началась резня. Ермак пытался доплыть до противоположного берега Иртыша, но тяжелая кольчуга - подарок царя - утащила его на дно.
Окончательно Кучум был разбит в 1598 г., и Западная Сибирь была присоединена к Российскому государству (ее столицей стал Тобольск). На присоединенных территориях утвердились общероссийские законы. Началось освоение Сибири русскими промышленниками, крестьянами и ремесленниками.
Внешнеполитические действия России на Западе - борьба за выход к Балтийскому морю, за прибалтийские земли, захваченные Ливонским орденом. Многие прибалтийские земли издавна принадлежали Новгородской Руси. Берега реки Невы и Финского залива входили раньше в состав земель Великого Новгорода. В 1558 г . русские войска двинулись на Запад, началась Ливонская война, продолжавшаяся до 1583 г . Правители Ливонского ордена препятствовали связям Российского государства с западноевропейскими странами.
Этапы Ливонской войны:
1) 1558–1561 гг. - русские войска завершили разгром Ливонского ордена, взяли Нарву, Тарту (Дерпт), подошли к Таллину (Ревелю) и Риге;
2) 1561–1578 гг. - война с Ливонией превратилась для России в войну против Польши, Литвы, Швеции, Дании. Военные действия приобрели затяжной характер. Российские войска вели борьбу с переменным успехом, заняв летом 1577 г. ряд прибалтийских крепостей. Однако положение было осложнено:
- ослаблением хозяйства страны в результате разорения опричниками;
- изменением отношения к русским войскам местного населения в результате военных набегов;
- переходом на сторону врага князя Курбского, одного из самых видных русских военачальников, знавших к тому же военные планы Ивана Грозного;
- опустошительными набегами на русские земли крымских татар;
3) 1578–1583 гг. - оборонительные действия России. В 1569 г. произошло объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполитую. Избранный на престол Стефан Баторий перешел в наступление; с 1579 г. русские войска вели оборонительные бои. В 1579 г. был взят Полоцк, в 1581 г. - Великие Луки, поляки осадили Псков. Началась героическая оборона Пскова (возглавлял ее воевода И.П. Шуйский), продолжавшаяся пять месяцев. Мужество защитников города побудило Стефана Батория отказаться от дальнейшей осады.
Ливонская война завершилась подписанием невыгодных для России Ям-Запольского (с Польшей) и Плюсского (со Швецией) перемирий. Русским пришлось отказаться от завоеванных земель и городов. Земли Прибалтики были захвачены Польшей и Швецией. Война истощила силы России. Главная задача - завоевание выхода к Балтийскому морю - решена не была.
Оценивая внешнюю политику России в XVI в. - завоевание Казанского (1552) и Астраханского (1556) ханств, Ливонскую войну (1558–1583), начало колонизации Сибири, создание оборонительной черты Московского государства, защищавшей от разорительных набегов, главным образом со стороны Крымского ханства, важно иметь в виду, что наибольших внешнеполитических успехов страна добилась в первый период правления Ивана Грозного (50–60-е гг.).
Кроме того, необходимо подчеркнуть и то, что военная политика России обусловливалась не только ее естественными в своей основе стремлениями отстоять молодую государственность, обезопасить границы, преодолеть синдром более чем двухсотлетнего ига, выйти, наконец, к Балтийскому морю, но также и экспансионистскими и захватническими устремлениями, порождаемыми самой логикой формирования централизованного государства и интересами военно-служилого класса.