Либеральное направление в исторической науке.

«Всякое воззрение предполагает точку зрения, - писал Ю.Ф.Самарин, - всякий акт мышления – исходное начало». Она заключает в себе «необходимое условие всех открытий и успехов в области знания».

К 40-м годам в исторической мысли и исторической науке сложились две точки зрения на изучение исторической жизни, на определение «свойств почвы», на которой строилось русское общество.

Одна на первый план, определял Н.И.Костомаров, ставила «духовную самодеятельность народа» или как писал А.С.Хомяков признание «за русским народом обязанность самобытного развития и право самотрудного мышления». В основание схемы исторического развития России были положены понятия о самобытных, исконе присущих русскому народу, свойства культуры, характера, определивших принятие ими православной веры. Отсюда внимание изучению нравов, обычаев, быта народа. Они подкупали, отмечал В.О.Ключевский «широкой, размашистой идеей» и верой в народные силы. Приверженцы этой точки зрения получили название славянофилы.

Внимание другой было сосредоточено на изучении государственных начал как проявление внутреннего содержания народной жизни, как основную силу движения общества.. Они исходили из сознательного культурного творчества человека, определяемого условиями и обстоятельствами жизни. Схемы исторического развития России строились, исходя из признания существования общих для всех народов законов. Эту точку зрения выражали так называемые западники, в исторической науке наиболее полно - «государственная школа». Ключевский отмечал, что их отличает «дисциплина мысли, уважение к научному знанию, любовь к точному изложению. Но русский западник, продолжал он, «возбужденный, растерявшийся человек, который…недоумевает, какой народ ему родной, где его отечество». При всем различии схем, в понимании существенного большинство сходилось в том, что история воплощает «дух народа» как ее основное условие и содержание. Существо их различий находилось в мировоззренческой плоскости. Все это определило дальнейшие искания отечественной историографии в определении содержания исторического процесса, соотношения различных сторон общественной жизни.

Столкновение различных подходов к осмыслению прошлого способствовала интенсивной интеллектуальной работе. Она проявлялись в журнальной полемике, дискуссиях в салонах Елагиных, Свербеевых, в заочном противостоянии концепций истории России.

Славянофилы.

Под влиянием западноевропейского рационализма, установления господства в жизни русского общества «закона», считали славянофилы, происходит ослабление «внутреннего духовного разума России». С этим связана их основная идея - восстановление разрушенного основания, путем обращения к особому, исконо присущему русским, душевному складу, к обычаям народа как хранителю начал русской жизни, определяющим особый путь исторического развития России. «Наша философия должна развиваться из нашей жизни, создаться из текущих вопросов, из господствующих интересов нашего народа и частного быта», - писал И.Киреевский в 1829 г.1 Развитие собственной философии стало задачей А.С.Хомякова и И.В.Киреевского, теоретиков славянофильства.

Кружок сложившийся вокруг этих двух личностей включал: К.С.Аксакова, П.В.Киреевского А.И.Кошелева, Ю.Ф.Самарина и некоторых других. Среди них публицисты, поэты, философы, историки, общественные и государственные деятели. Все они прошли через романтизм, шеллингианство, гегелевскую философию. Общим моментом их мировоззрения было некое самоощущение «соборности». Несмотря на тесное духовное общение, каждый из них являл собою яркую индивидуальность, у каждого был свой путь в науку. У славянофилов не глубоких специальных исторических исследований, Но в своих работах они сумели высказать мысли, поставить вопросы, которые определили одно из основных направлений русской философской и исторической мысли. Славянофилы, по определению Н.А.Бердяева, были «первыми русскими «европейцами», которые пройдя школу европейской философии, «переболев» шеллингианством и гегельянством, попытались создать основы самостоятельной философии истории. Первая попытка создания собственной русской философии принадлежит теоретику славянофилов А.С.Хомякову.

Алексей Степанов Хомяков (1804-1860),философ и богослов, историк мировой цивилизации. Он обладал обширными познаниями в области философии, социологии, права, литературы, знал и множество древних и новых европейских языков. Человек как его называли «неслужилый» ( в 25 лет вышел в отставку и жил в своем поместье).

Философские и исторические искания Хомякова нашли отражение в статьях «О старом и новом» (1839 г.), «Письма из Петербурга о выставке» (1843 г.), в обширном труде по всемирной истории «Семирамида» и других. Они касались вопросов человеческой жизни и ее истории, о том, что такое Россия, в чем ее призвание и какова позиция историка в его отношении к прошлому.

Главной составляющей мировоззрения Хомякова являлось признание духовного строя людей определяющим источником жизни человечества. Он определяет судьбы народов, движение к нравственному идеалу и божественной истине. Но народы не могут, по мнению ученого, достигнуть хотя бы приблизительно этих пределов. В этом он видел основание бесконечного и неограниченного усовершенствования жизни.

Изучение истории человечества, считал Хомяков, есть изучение духовной жизни народов, творящих свою судьбу. Истоки этого заключаются «в самом начале рода человеческого». Задача историка, делал он вывод, найти эти истоки, определить внутренние составляющие движение истории.

Из трех возможных начал - «племя», «государство», «вера» Хомяков наиболее значимым представлял последнее. Вера составляет предел внутреннего развития человечества. Она высшая точка всех его помыслов, тайное условие его жизни и действий, концентрированное выражение «духа народного». Все понятия, все страсти, вся жизнь получает от нее особый характер.

Обращаясь к истокам мировой истории Хомяков выделяет два начала (две стихии). Одно представлено народами завоевательными (кушитство). Другое – народами земледельческими (иранство). Символом кушитства являлось необходимость, вещественность, логика (будизм, шиваизм), иранства – нравственность, свобода (христианство)

Всемирная история, писал Хомяков в «Семирамиде», есть реализация конфликта, взаимодействия и взаимопроникновения этих двух стихия, двух религий. Чистой веры не существует. Влияние той или иной религии определяется родословием народа. Поэтому христианство принимает различные виды у «славян и романцев, и тевтонов». В этом для Хомякова основа для сравнения католичества и православия.

Западноевропейская церковь оказавшаяся под влиянием кушитства связана с вещественностью и логикой, полное выражение получила в философской школе Германии. Древний образ жизни русского племени обратил внимание на церковь византийскую, православную, обращенную к «хижине земледельца». Она способствовала развитию исконных начал славян, приверженности их к общинному строю, святости семьи, нравственным устоям. Православная церковь и соответственно русский народ хранят начала свободы, полноту божественного откровения. Она раскрыла и облагородила «лучшие инстинкты души русской, произвела все хорошее, чем мы можем гордиться».

Другим началом, способствовавшим развитию нравственности, умственных и вещественных сил земли русской Хомяков называл правительственную власть. Поэтому важным моментом в истории России он называл создание общерусского единства в Москве. Но при этом для Хомякова народ значительнее и существеннее государства. Сама верховная власть покоится на том, что народ признает ее власть. Народ, будучи источником власти, вручает ее царю, который и несет это бремя, а сам народ представляет «свободу мнений».

У Хомякова сознание не только особого пути России, но и имеющихся у нее возможностей решения задач всемирной истории – освобождение человечества от того одностороннего и ложного развития, какое получила история под влиянием Запада. Он призывал Россию встать впереди всемирного просвещения. История дает ей право на это в силу всесторонности и полноты ее начал. Хомяков верил, что православие России может привести к переработке всей системой культуры.

Дух жизни народа можно представить лишь условно, считал Хомяков, абстрактно, при интуитивном его постижении, при апелляции к «запредельной инстанции», к вере и чувству. Он может угадываться, глубоко сознаваться, но его нельзя заключить в определения, нельзя доказать тому, кто «не сочувствует». В то же время он не отрицал научного знания. Оно требует от историка «качеств разнородных: учености, беспристрастия, многообъемлющего взгляда, лейбницевской способности сближать самые далекие предметы и происшествия, Гриммова терпения в разборе самых мелких подробностей»1. Он обращался к истории, лингвистике, этнографии, географии, богословской литературе. Соединение интуиции, «живознания» и научных приемов являло для него возможность проникнуться духом народным и его историей, представить нужды современного ему общества и определить стремления русского народа. Поэтому он высоко ценил чувства поэта и художника, которые определяют, по его мнению, «внутреннее чутье истины человеческой».

Хомяков и Киреевский оказали большое влияние на историка филолога Константина Сергеевича Аксакова (1817-1860) и Юрия Федоровича Самарина (1919-1876), известного государственного деятеля и историка. Оно помогло окончательно определить их настроение, преодолеть увлечение философией Гегеля и обратиться к православной вере. Хомяков, писал Самарин, стал «твердостью и цельностью… окрепших убеждений» в значимости народных начал.

«Я оставил немецкую философию; русская жизнь и история стала мне еще ближе: а главное, основное для меня то, о чем Вы думаете и говорите – Вера, Православная вера» - писал в письме к Н.В.Гоголю Аксаков.1

Основы мировоззрения. Религиозное мышление для Аксакова, Самарина и других славянофилов определяло их понимание и отношение к прошлому, убеждало в значимости «народных начал» в истории. Раскрыть эти народные начала, понять русскую жизнь, являлось, по их мнению, главной задачей исторической науки. Исходя из этого, оценивались ими все предшествующие и современные попытки представить русской истории. Все до сих пор «Истории», включая и Карамзина, писал Аксаков, не объясняли прошлого, представляли лишь политическую историю, а не историю народа. Последнего не видел он и у Соловьева. По мнению Аксакова, историк лишь собрал материал и представил план, но не дал объяснения. Мерилом истины у него являлась «всякая последняя идея». Задача историка состоит, полагали славянофилы, в раскрытии смысла событий и жизни народа, «освещении их мыслью в них же содержащуюся и из них же извлеченную».

Вся жизнь народа, его развитие, утверждал Аксаков, согласуется с его внутренним нравственным законом, его внутренней правдой. Осуществление нравственного закона на земле есть цель человечества. Но каждый человек и каждый народ решает его по - своему, выбирая для этого тот или иной путь. Внутренняя правда, нравственный закон русских, по его мнению, определен Православной верой. Под ее влиянием «нравственный подвиг» возведен на степень исторической задачи целого общества. Православная вера, продолжал эту мысль Самарин, определила систему нравственных убеждений народа, осознание им внутренней свободы, достоинства человека, отречение от своей личности и подчинение целому. Центром концепции исторического развития Самарина является понятие «народности» - некой квинтэссенции национального духа. Народность, в его понимании, является движущей силой истории.

Вера органически связана с исконными основаниями народной жизни – общиной, то есть, писал Аксаков, «потребностью людей жить вместе, в согласии и любви». Она является хранительницей национальных традиций, морально-нравственных устоев русского общества. Она - высшее начало, которому «предстоит только преуспевать, очищаться и возвышаться». Отсюда Аксаков делал вывод об определяющей роли в русской истории Земли (народа, общины) – хранительнице «внутренней правды», духа народного, устоев общества. Она устанавливает отношения свободные и разумные. Выражением «внешней правды» является, по его мнению, государство, то есть закон, «наряд», освобождающее от необходимости «нравственного возрождения».

Православная вера являлась для славянофилов критерием и мерилом понимания прошлого, которое для Аксакова представлялась не столько плодом рационального мышления, сколько интуитивного, чувственного миросозерцания. При этом он не отрицал научного познания. В процессе постижения прошлого требуется учет «всех сил и способностей духа», «безошибочного духовного инстинкта». Самарин придерживался такой же позиции и считал, что наука и религия развиваются «рука об руку». Но главным критерием истины полагал веру, соответствие «народному духу».

Схема русской истории. Соединение племен и родов под одной властью, то есть создание государства, утверждал Аксаков, не идея привнесенная варягами. Напротив, пробуждение идеи государства в русском народе было поводом к их призванию. Присутствие варягов дало ей лишь внешний образ и предопределило самостоятельное существование Земли и государства. Аксаков неоднократно подчеркивал, что славянский народ сознательно захотел государства и сознательно отдал себя ему. Подобного примера он не находил в истории. Но, будучи народом «не государственным», утверждал ученый, он не из себя образует государство, а призывает его, «они не из себя избирают князя, а ищут его за морем»1. В этом Аксаков видел проявление внутренней свободы русского народа, присущей ему идеи единства русской земли , что определяло всю его историю.

Носителем этой идеи определенной эпохи и соответствующей структуры общественного образования, по мнению Аксакова, являлась столица. Смена их и составила основу его схемы русской истории. Столица Киев - государство, основывалось на единстве кровного союза. Столица Владимир – ослабление родовых связей, раздробление государства, но почва для него сохраняется. Нашествие татар обостряет чувство духовной связи и показывает выгоды земского союза. Москва – являет собой воплощение идеи единства земского начала и государства. Петербург олицетворял для Аксакова разрыв государства и Земли. Последнее подчинило все внешнему плану. Россия разделилась на две части, по столицам. Петербург олицетворял государство, Москва – Землю, народ. Будущее, считал он, за Москвой. Она в 1812 г. приняла на себя удар Наполеона и спасла «себя и государство». Москва для Аксакова символ нравственного освобождения, духовной свободы.

Самарин рассматривал государство как основу и цель развития русской истории. Российское государство основывалось на началах русской народности и являлось образцом истинного государственного образования. Начало российской государственности он связывает с принятием Христианства, которое установило внутренние основы «верховной власти», придало образу князя понятие о нравственных его обязанностях, в то время как призванные варяги дали только «внешний образ». Самодержавие на Руси от Бога, утверждал Самарин, оно представляет интересы всего народа, является воплощением его воли.

Самарин в понимании содержания русской истории исходил и положения о том, что русское государства есть собственно развитие, расширение общинного начала. Киевская Русь в его представлении это община, основанная на кровном родстве и освещенная церковью. Разрастание общины привело к появлению вотчинной, основанной на единстве областном. Это был период раздробленности. Московская Русь являла собой всероссийскую общину, охватывающую всю Русь. Она выражала земское и церковное единство всей земли. Отсюда, его утверждение о естественном падении Новгорода. Следующий период – петербургский.

Славянофилы в прошлом пытались найти нравственную опору, которая помогла бы решить проблемы современности, найти путь, по которому должна пойти Россия в будущем, преодолеть недоверие и непонимание сложившейся в стране между народом и правительством, ликвидировать зло «угнетательной» системы государства относительно свободы мысли и духа, нравственности, возвратить к основам русской жизни.

Значение славянофилов в том, писал Герцен, что «с них начинается перелом в русской мысли… Они натолкнулись на живые русские вопросы».

«Государственная школа» в русской историографии

В «Очерках гоголевского периода русской литературы" Н.Г.Чернышевский характеризуя середину 40-х годов Х1Х в. писал, что здесь "мы встречаем строго ученый взгляд новой исторической школы, главными представителями которой были гг. Соловьев и Кавелин: тут в первый раз нам объясняется смысл событий и развитие нашей государственной жизни"1.

В 1844 г. И.Д.Кавeлин защитил диссертацию "Основные начала русского судоустройства и гражданского судопроизводства в период от Уложения до Учреждения в губерниях". В 1846 г. С.М.Соловьев сформулировал основные положения своей концепции истории России в докторской диссертации «История отношений между князьями Рюрикова дома», а 1851 г. вышел первый том его «Истории России с древнейших времен». В 1853 г. завершил работу над диссертацией «Областные учреждения в России в ХУ11 веке» Б.Н. Чичерин. Именно с этими именами связывают новое направление в нашей исторической науке, за которым утвердилось название «государственная школа» ( при этом С.М.Соловьева многие ученые прямо не относят к этой школе.

При всех особенностях восприятия и осмысления каждым из них исторического процесса, их объединяла система взглядов на отечественную историю. Они проявляли интерес к философии истории Гегеля, его диалектическому методу, их привлекали в той или иной степени идеи позитивизма. В трудах ученых получило обоснование необходимость теоретического осмысления прошлого, и они сделали попытку соединить историческую теорию с конкретно-историческим материалом, сформулировали концепцию исторического развития российской государственности, ее институтов и правовых норм. Государство рассматривалось ими как субъект и двигатель исторического прогресса. Они были солидарны в утверждении способности русского народа к развитию и принадлежности его "к семье народов европейских».

Кавелин, Чичерин, Соловьев критически относились к николаевскому режиму, признавали необходимость реформ и были единодушны в методах их проведения.

Индивидуальность каждого ученого проявлялась как в восприятии и трансформации теоретических идей эпохи, использовании тех или иных методов исследования, так и в разработке конкретных исторических проблем, отношении к отдельным событиям и явлениям.

Кавелин пытался представить историю России как "живое целое", проникнутое одним духом, одними началами. Заслуга Соловьева в использовании богатейшего фактического материала и создании цельной, органической концепции русской истории. Чичерин посвятил свое научное творчество изучению правовых норм и юридических учреждений.

Константин Дмитриевич Кавелина(1818-1885), выпускник юридического факультета Московского университета. В 1844 г. после защиты магистерской диссертации он был оставлен в должности адъюнкта на кафедре истории русского законодательства. В 1848 г. Кавелин оставил университет из-за конфликта с профессором русского права Н.И.Крыловым. Почти десять лет Кавелин служил в Министерстве внутренних дел и возвратился к преподавательской деятельности в качестве профессора гражданского права в Петербургском университете, лишь в 1857 г. Но через несколько лет вынужден был уйти в отставку вместе с другими профессорами в связи со студенческими волнениями.

Как и многие его современники Кавелин увлекался философией Гегеля, в последние десятилетия своей жизни отдавал предпочтение позитивистскому знанию. Себя Кавелин определял как сторонника европеизации России, отстаивал необходимость ее реформирования, стал одним из лидеров русского либерализма.

Кавелин неоднократно обращался к историческому знанию предшествующих эпох. Он выделял несколько этапов в развитии этого знания, определяемых формою "народного самосознания". Первоначально история привлекала как "любопытная сказка о старине», затем история стала "поучением" и "справкой", превратилась в "архив старых политических и государственных дел". Наконец, наступает время "глубоких раздумий". Но, приходил к выводу Кавелин, до сих пор "наше народное самосознание еще не установилось". Взгляд на русскую историю, оценки исторических событий оказываются "детским лепетом незрелой и нетвердой мысли". Время диктует необходимость понять "смысл и значение нашего исторического существования", сделать историческую науку "источником и зеркалом народного самосознания".

Теория русской истории. Главной задачей исторической Кавелин видел в выработке «теории русской истории». Основные ее положения Кавелин представил в работах «Взгляд на юридический быт древней России», «Критический взгляд на русскую историю», «Мысли и заметки о русской истории». Его теория русской истории исходила из целостности и единство закономерности исторического процесса, постепенного изменения вследствие внутренних причин, т.е. саморазвития организма, проникнутого «одним духом», одними началами. Явления истории понимались как различные выражения этих начал, "необходимо связанных между собой, необходимо вытекающих одно из другого".

Содержание исторической жизни народов, по Кавелину, составляют два основных элемента – формы общественного организма и личность. Они изменяются постепенно под влиянием внутренних, внешних и случайных обстоятельств. Следовательно, делал вывод Кавелин, ключ к пониманию русской истории "в нас самих, в нашем внутреннем быте", в начальных формах образования. Цель исторической науки в изучении развития форм общественных образований и разъяснения человеку его положения в обществе.

История России, писал он, являет с половины IX до XVIII века постепенный упадок родственных отношений и развитие государственных, а так же развитии личности. Особое значение он придавал становлению государственных отношений, как основы всей жизни русского народа. Основные положения своего понимания развития государственности, Кавелин сформулировал в статье «Взгляд на юридических быт древней Руси» (l847г.). Первоначальный быт определялся кровным, родственным срюзе славян. Увеличение количества семей, усиление их самостоятельности, сосредоточение на собственных интересах ослабляли родовые отношения, власть старшего в роде и привели к междоусобиям. Призванные для прекращения раздоров варяги не нарушили в целом ход русской истории. Их попытки, длившиеся около двух веков, внедрить гражданские начала не увенчались успехами. Ярослав, "князь чисто русский», как называет его Кавелин, первый задумал основать государственный быт Руси и утвердить политическое единство на родовом начале. Однако междоусобия князей приводят к распадению ее на несколько независимых территорий. Наступает период уделов.

Московское княжество, рассматривалось Кавелиным как важный шаг вперед в развитии внутреннего быта. Московские князья отказались от кровного союза во имя идеи государства. Появилось понятие государства, начала формироваться новая политическая система, законодательство, судопроизводство, появилось понятие государственной службы.

Представляя эволюцию вотчинных отношений в государственные, Кавелин первостепенное внимание обращал на внутренние процессы постепенное, естественное распадение родовых отношений, выступление "на сцену действия" личности, стремление к объединению. Татаро-монголы выдвинули на первый план в своих отношениях с русскими князьями личные качества последних, и тем способствовали разрушению родовых отношений и воссозданию политического единства, проявлению личности. Этим и воспользовались "даровитые, умные, смышленые князья московские". Они укрепляли русское государство уничтожая власть областных правителей. Этому способствовало, считал он, введение опричнины Иваном 1У, создание служилого дворянства, издание Судебника. На место кровного начала царь поставил в государственном управлении начало "личного достоинства". Таким образом, обозначился второй главный элемент общественной жизни – личность.

Главное, по мнению Кавелина, идея государства уже глубоко проникла в жизнь. В Смутные времена Россия встала на свою защиту государства во имя Веры и Москвы. Новая династия завершила процесс образования государства. Таким образом, Московское государство, по представлениям Кавелина, подготовило почву для новой жизни. Начало ее - правление Ивана IV, окончание Петр Великий. Оба, считал Кавелин, сознавали идею государства и были "благороднейшими ее представителями". Естественно, что время и условия наложили отпечаток на иx деятельность.

Такова теория русской истории, предложенная Кавелиным. Суть ее состояла в смене родовых отношений вотчинными и последних государственными. Процесс перехода есть отражение и претворение в жизнь идеи государства, изначально присущей русским.

Политическая система России. Факт образования государства для Кавелина является наиважнейшим моментом русской истории. Это результат, с одной стороны, естественного, закономерного хода развития общества, с другой, воплощения основной идеи исторической жизни русского народа, проявления его духовной силы. Он неоднократно подчеркивал, что только великорусский элемент, единственный между славянскими племенами сумел основать прочное государство.

Внутренний строй российского общества, сложившийся к ХVII в. и вплоть до Петра I был определен, считал Кавелин, первоначальными отношениями, сложившимися в великорусском племени - дом, двор, состоящих из главы семьи и домочадцев. Появившийся затем княжеский двор повторял прежнюю структуру отношений: князь - глава семьи, члены которой и дружина являются его слугами. То же и в основании политической власти Московского государства. Только пределы больше и развитие выше. Царь - безусловный господин и наследственный владелец земель. Масса народа - его холопы и сироты. Он защитник народа. Это его долг и обязанность. В свою очередь каждый член общества также обязан нести службу в пользу государства. С ХУП в, устанавливается всеобщее крепостное право, где отправлять определенную повинность должен был каждый «до смерти и наследственно». Закрепощались не только крестьяне, а постепенно все группы населения. К земле, к ведомству, учреждению были приписаны дворяне, купцы, мастеровые и т.д. Крепостное право, Кавелин неоднократно возвращался к этому вопросу, было основанием всей общественной жизни и прямо вытекало, по его мнению, из внутреннего быта великорусского дома и двора. Оно не было ни строго юридическим, ни экономическим явлением. В народных нравах и убеждениях крепостное право поддерживалось не насилием, а сознанием. В древней Руси крепостное право было властью, иногда жестокой и суровой, вследствие грубости тогдашних нравов, но не правом собственности на человека. В XIX в. оно начало выражаться в возмутительной эксплуатации. Людей стали обращать в рабов и это поставило вопрос о его отмене.

В половине ХVIII в. началась постепенная отмена крепостных начал и дарование гражданских прав русскому народу. Совершался этот процесс, как и все движение в России, сверху вниз, от высших слоев общества к низшим. Получили гражданские права дворянство, духовенство и купечество, потом разнородные слои среднего общества, затем казенные крестьяне и, наконец, помещичье. По мере распространения гражданских прав на все состояния и звания создавались сословные организации, появилось общинное земское устройство. Эти представления ученого получили название «теория закрепощения и раскрепощения сословий»

Суть политической системы России - это сильная централизованная власть, самодержавие. При Петре Великом, отмечал Кавелин, царская власть приобрела новое значение, но именно Петр выразил начала старинной власти гораздо резче, определеннее и сознательнее, чем его предшественники (исключая Ивана IV). Петр был не только царь, он был двигателем и орудием преобразования российского общества. Своей личной жизнью он придал самодержавию новый характер и, в этом смысле, определил весь последующий ход нашей истории, внес навеки в наш государственный устав мысль о том, что власть «есть труд, подвиг, служба России». Он укрепил царскую власть, поднял ее и придал ей высокое нравственное и "народное значение». В этом Кавелин видел величайшую заслугу Петра.

Личность. Вместе с развитием внутреннего быта и государства Кавелин рассматривал и другой, по его мнению, важнейший элемент жизни народа - личностное начало. «Я беру личность, - писал он, - в самом простом, обиходном смысле, как ясное сознание своего общественного положения и призвания, своих внешних прав и внешних обязанностей, как разумное постановление ближайших практических целей такое же разумное и настойчивое их преследование»1. Если быт определяет содержание общественного развития, утверждал он, то "двигает" его личность. «Стремление человека к полному, всестороннему, нравственному и физическому развитию и есть движущее начало и причина причин реформ и переворотов».2 Уровень ее развития соответствующим образом сказывается на самом обществе. Он с сожалением констатировал, что русская история началась с совершенного отсутствия личностного начала. Но, утверждал Кавелин, «если мы народ европейский и способны к развитию, то у нас должно было обнаружиться стремление к индивидуальности, высвободиться из-под давящего его гнета; индивидуальность есть почва всякой свободы и всякого развития, без нее не немыслим человеческий быт»3. Переход от естественного союза людей к сознательному их образованию делали неизбежным развитие личности.

Истоки появления личности на Руси, Кавелин относил ко времени принятия Русью Православия. Однако, ни родственный быт, ни вотчинные отношения не позволяли личности проявить себя. Первые зачатки ее проявления относятся только ко времени Московского государства. Но быт его, в частности, всеобщее закрепощение, делали невозможным какие-либо действия индивидуальности. Поэтому пробуждение личного начала к нравственному и духовному развитию, полагал Кавелин, началось только в начале ХУШ в. под влиянием внешних обстоятельств и только в высших слоях. Петр – «первая свободная великорусская личность со всеми характеристическими чертами: практичность, смелость, широта… и со всеми недостатками». Частная жизнь и государственная деятельность Петра 1 есть «первая фаза осуществления личности в истории». Отсюда и оценка Кавелиным петровской эпохи в целом и самого преобразователя, который действуя во всех отношениях в связи с потребностями и возможностями своего времени, поставил развитие начала личной свободы как требование, которое должно быть осуществлено в действительности. Эту задачу русское общество решало в ХVIII и первой половине XIX в.

Россия-Запад. Уяснив для себя смысл русской истории, Кавелин определил и свой взгляд на отношения России с Западной Европой. В основе решения вопроса лежат представления ученого о единстве исторического процесса, которое обусловлено первую очередь единством целей всех народов, определенной Христианством, и общие законы развития человеческого общества, однако, «предполагающее различия в качественной своей основе». Цель эта состоит в утверждении достоинства человека и всестороннем его развитии, в первую очередь, духовном. Но пути достижения этих целей различны. Они определяются конкретными обстоятельствами: внутренним их первоначальным бытом, географическими условиями, культурным влиянием других народов и т.п. Поэтому, делал вывод Кавелин, сравнение исторической жизни народов затруднено, так как история каждого народа имеет свои качественные характеристики. Сравнение событий и процессов, происходящих в Европе и на Руси может показать только их «совершенную противоположность». Кавелин сосредоточивал внимание на качественных характеристиках тех факторов, под влиянием которых происходило развитие русского народа. В первую очередь, как говорилось выше, речь шла о внутреннем быте. Кавелин, подобно другим ученым, указывал на такую особенность россиян как принятие христианской веры восточного вероисповедания. Православие не только способствовало выработке национального самосознания, но и стало «выражением нашего государственного единства». Вера и церковь на Руси получили характер государственного и политического учреждения.

Другую особенность Кавелин видел в постоянном расселении великороссов, колонизации ими северных земель, начало которой он относил к XI-XII в. За 700 лет были освоены огромные пространства и создано государство. Кроме этого, отличительной чертой русской истории было то, что Россия не подверглась влиянию завоевателей. Она также не имел в своем распоряжении наследия культурных, просвещенных народов. «Мы осуждены были жить своим умом», делал вывод Кавелин. Вce это не способствовало быстрому достижению общей цели - развитию личности, выработке норм гражданской жизни. Чрезвычайная замедленность этого процесса являлась особенностью русской истории и, в конечном итоге, перед россиянами и народами Западной Европы встали разные задачи. Вторым предстояло развить личность, а первым – создать. Этот вывод раскрывал положение Кавелина «о совершенной противоположности истории России истории западных государств». Эта позиция проявилась у него в 40-е годы, что , видимо, дало основание для Корсакова говорить о том, что Кавелин «вполне западником не был». С другой стороны, утверждение личностного начала в эпоху Петра I позволило ему сделать вывод о том, что Россия «исчерпав все свои исключительно национальны элементы, вошла в жизнь общечеловеческую».

Подтверждая свой тезис, что ключ к русской истории находится в ней самой, Кавелин предостерегал от необдуманного перенесения каких-либо западноевропейских образцов жизни на русскую почву. «Принимая из Европы, без критической проверки выводы, сделанные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов, мы воображаем, будто имеем перед собой чистую, беспримесную научную истину, всеобщую, объективную и неизменную, и тем парализуем собственную деятельность в самом корне, прежде, чем она успела начаться. Еще недавно мы точно также относились к европейским учреждениям, пока наконец, опытом не убедились, что обычаи и учреждения всегда и везде носят на себе отпечаток страны, где они образовались, и живые следы ее истории»1.

Итог развития России Кавелин видит в создании гражданского общества, выработке почвы для нравственного развития свободной личности. Что принесет России новый период и что она внесет в сокровищницу всемирной истории покажет будущее, заключал он.

Теория исторического процесса, сформулированная Кавелиным представляет стройную картину развития русской общественной жизни, проникнутую единым началом. Государства есть результат исторического развития, высшая форма общественного образования, при которой создаются условия для духовного и нравственного развития всего общества.

В построении cвоей теории Кавелин опирался на достижения современной ему западноевропейской истории и традиции отечественной историческою мысли. В основе ее лежали идеи о развитии как необходимом последовательном переходе от одной стадии развития к другой более высокой, об обусловленности исторического процесса в первую очередь внутренними источниками. Он утверждал мысль об органичности, плавности развития, постепенном возрастании нового в старом и отрицании последнего первыми.

Кавелин утвердил в отечественной историографии представление об исторической науке как науке самопознания к