Русская Правда. Краткая редакция 8 страница

Среди близких родственников, обязанных некогда мстить за убитого, в Пространной Правде названы братни сынови вместо сестрину сынови в Краткой Правде. Эта замена устра­няет из текста Правды наиболее архаичный ее элемент, восхо­дящий к эпохе материнского рода.

Термин русин, заимствованный из Краткой Правды, здесь по-прежнему, вероятно, обозначает жителя Южной Руси, «Русской земли» в узком значении. В обработках ХЩ — XIV вв., представленных в списках Пушкинской груп­пы, большая часть которых имеет новгородское происхожде­ние, русин заменен горожанином, что указывает на выделение ^в то время непривилегированного свободного жителя древне-

Русская Правда.

Пространная

Редакция

Законодательство

Древней

Руси

По Ярославе

— после смерти

Ярослава,

Совокупишеся — собрались;

Отложиша убиение за голову

— отменили кровную месть.

Повесть

временных лет,ч. I, с. 86

русского города в качестве субъекта права, отличного и от кня­жеских, и от боярских людей, и от сельского жителя; послед­него, вероятно, подразумевает термин Словении. Списки мо­сковской Карамзинской группы, объединяющие русина и горожанина, свидетельствуют о том, что это новое значение могло быть актуальным в условиях городской жизни и других регионов Руси.

Статья содержит норму, по существу уже не действующую, так как кровная месть была отменена еще до создания Прост­ранной Правды. Но поскольку замена мести вирой — обще­принятая норма в Пространной Правде — была введена еще Ярославом (хотя и в особых случаях, когда отсутствовали ли­ца, имевшие право мести), в статье было оставлено указание на порядки, существовавшие прежде, признанные Ярославом и, как говорится в ст. 2, отмененные позднее. Таким образом, противопоставление ст. 1 и ст. 2 существует не только в указа­нии на установления князя Ярослава и его сыновей, но и в со­держании этих установлений.

Включение в закон не только новых норм, но и старых, из­мененных последующим законодательством, применительно к древнерусским памятникам права известно и по новгородской уставной грамоте кн. Святослава Ольговича 1136/37 г. Здесь перед изложением нового порядка материального обеспечения новгородской епископии (фиксированная сумма, заменяющая десятину от вир и продаж) указывается система такого обеспе­чения в Южной (Киевской) Руси и в Новгороде до вокняже-ния Святослава Ольговича.

Статья 2

Статья содержит историко-юридический экскурс во времена вскоре после смерти Ярослава, когда Ярославичи, вместе со своими боярами собравшись на съезд, отменили кровную месть, установив замену ее денежной вирой во всех случаях, а не только при отсутствии законных мстителей. В статье ис­пользовано заглавие Правды Ярославичей в составе Краткой Правды, причем, как считает Б. А. Романов, перечень княжес­ких мужей здесь прерывается на трех первых именах (в Крат­кой Правде он полнее).

Реформа, заменявшая кровную месть денежным выкупом, проведенная Ярославичами, не первая. Повесть временных лет под 996 г. сообщает о попытке изменения уголовного права, предпринятой Владимиром Святославичем, с введением смерт­ной казни для разбойников. Попытка эта оказалась неудачной, и после нее последовала новая реформа, отменившая смертную

казнь и восстановившая традиционную форму наказания — де-

« м 296 а

нежный штраф в пользу государственной власти . Реформа

Ярославичей .родолжая эту линию развития права, стремится полно< *»к' заменить такими же штрафами и все другие сферы применения i ' оеной мести.

Наречие пики здесь обычно переводится как вновь, опять.

еще, в связи с чем иногда утверждают, что в статье говорится о второй встрече Ярославичей, произошедшей после смерти Ярослава (Н. Ланге, Л. Гетц, М. Н. Тихомиров). Однако грамматический строй фразы не позволяет видеть здесь такого значения. Это слово связывает действие ст. 2 с предшествую­щим действием ст. 1, а не каким-либо действием, о котором в контексте нет речи. Паки употреблялось в значении также, кроме тою (паки ли людин в следующей ст. 3 Пространной Правды), потом, затем (А инии пакы элии человеци почаша добрых людии домы зажигати)²⁹⁷. Поэтому видеть здесь ука­зание на отмену кровной мести на новом, повторном княже­ском съезде нет оснований: в тексте говорится о встрече Ярос­лавичей после смерти отца, не более того. Эта встреча произошла, вероятно, вскоре после 1054 г.; переносить ее на 15—20 лет, как отмечалось исследователями, вряд ли возможно.

Связывать отмену кровной мести с княжеским съездом 1072 г. в Вышгороде, собравшимся для церковного торжест­ва — перенесения мощей Бориса и Глеба, можно было бы только в том случае, если бы существовала связь этой рефор­мы с религиозным культом. В случае, если бы решение князей не только самим воздерживаться от покушений на человечес­кую жизнь (по тогдашним представлениям, дарованную бо­гом), но и воспретить делать это в Русской земле вообще бы­ло бы принято у гроба князей, убитых их братом²⁹⁸. Однако ничего подобного в источниках нет: ни состав участни­ков решения об отмене кровной мести, ни содержание ст. 2 не дают никаких оснований предполагать в нем участие церков­ных деятелей, игравших на вышгородском торжестве 1072 г. важную роль.

Вставки имен других сыновей Ярослава, Владимира и Вя­чеслава, в новгородской кормчей 1493 г. (CMV) относятся ко времени, когда Правда была уже не действующим законом, а историко-политическим памятником, рассказывающим о дея­тельности князя Ярослава, по представлениям современников давшего особый статус Новгороду. Старший сын Владимир, князь новгородский (умер в 1052 г.), строитель Софийского собора, в середине XV в. был в Новгороде причислен к свя­тым, младший Вячеслав, князь смоленский (умер в 1057 г.).

Статья 3

с»той статьей начинается первый тематический раздел (.ст. ст. 3—8) об ответственности за убийство на территории верви. Статья устанавливает порядок взыскания виры за убийство в разбои представителя княжеской администрации и рядового жителя в том случае, если вервь отказывается ис­кать преступника в своей среде. Виру при этом платит вервь, на территории которой найден труп. Размер виры соответству­ет ставкам ст. 1. Статья кодифицирует нормы Краткой Прав­ды, опуская дублирующие нормы (ст. 23) и, вероятно, те, ко-

Русская Правда.

Пространная

редакция

Новгородская Первая летопись, с.71,279(1231 г).

298 См.. Повесть

временных ч. II, с. 357-

лет, -359.

Голо вник

— убийца.

Веревная, вирная (подразумевается

гривна)

— вира.

Вира

— штраф, пеня, которую платит

Законодательство

Древней

Руси

убийца в пользу

государственной

власти, князя

Вервь

— зд соседская,

территориальная

община

Вече в Киеве.

1147 гол

Миниатюра

Радзивиловской

летописи кониа XV века

Зане же — потому что, в связи с тем, что

торые не соответствовали новым условиям (убийство за обиду — в ст. 19, убийство у клети — в ст. 21). Вместе с тем в этих статьях Пространной Правды унифицируются обозначе­ния юридических понятий, столь различных в Краткой Правде и в архаичной ст. I Пространной Правды: представители кня­жеской администрации (огнищанин, тиун, подъездный, старый конюх и др.) относятся к одной группе княжьих мужей; убий­ца называется головником (ст. ст. 3—5).

Разбой в этой статье не есть преднамеренное убийство, бо­лее опасное в социальном отношении, чем случайное или прои­зошедшее в драке. Об этом говорит соответствие норм ст. 3 и ст. 6, противостоящих норме ст. 7.

Существует мнение, что убийство в разбое не отличается по социальной опасности от убийства в сваде, о чем якобы свиде­тельствует одинаковое наказание за оба вида убийства. Одна­ко имеется и прямо противоположная концепция, исходящая из того, что ст. 7 Пространной Правды устанавливает за убий­ство в разбое не виру, а высшую меру наказания — поток и разграбление. Вира в ст. 3 предусмотрена потому, что здесь некого подвергать потоку и разграблению, так как преступник неизвестен.

Судя по сравнительно-историческому славянскому материа­лу, вервь первоначально восходит к родовому коллективу, ар­хаичной большой семье, к XII в. уже утратившей свои важней­шие функции, которые наследовали выделившиеся из ее состава малые, индивидуальные семьи. Этимологически вервь связывается со словом веревка в смысле меры земли, ограни­ченной линией, или, может быть, линии первоначального рас­селения малых семей в процессе их отпочковывания (ср. пла­тить по верви, искать преступника по верви в Пространной Правде). „,

Статья 4

Статья устанавливает порядок выплаты вервью дикой виры. Дикая вира (возможно, от слова дикий — чужой, т. е. вира за чужую вину) — штраф, который платят сообща члены вер­ви за убийство, происшедшее на ее территории, когда убийца неизвестен или вервь не хочет его выдавать. В статье установ­лено, что вервь имеет право платить дикую виру в рассрочку. Размеры виры — 40 и 80 гривен кун — очень значительные суммы, равные стоимости стада из 50 и 100 коров, которые составляли, вероятно, немалую часть собственности, принадле­жавшей членам общины в целом. За вервью остается право распределения этих сумм между ее членами, что предполагает существование авторитетной общинной администрации, пред­ставляющей вервь и в общении с государственной властью. В свою очередь, государственная власть согласна с выплатой ди­кой виры в рассрочку для сохранения существования такого коллектива и его финансовой способности.

-Р

вувнтг

mrvfaitM f

гене- ктвли«мг5Гxer<k.<moArtrtffiA>r8fдален тннь'4

§ тми.

Законодательство

Древней

Руси

Сплатити

— платить

вместе.

Ис дружины — совместно, в составе общины.

Свода — ссора.

Статья 5

Данная статья — одна из наиболее сложных для понимания. Она предполагает другой случай уплаты виры вервью, — ког­да убийца — член общины и, как таковой, участвует (прикла­дывает) в денежной складчине для общих выплат от имени общины. Тогда община помогает преступнику в выплате виры в 40 гривен или, так же как в ст. 4, сама платит за него (ди­кую виру). Вторая часть статьи менее ясна. Кроме виры, прес­тупник — член общины сам платит еще головничество, а что касается 40 гривен, то преступник участвует в их выплате вместе со всем коллективом. Головничество не встречается в других источниках; исследователи вслед за М. Ф. Владимир-ским-Будановым считают, что этот термин обозначает возна­граждение родственникам убитого и значит то же, что плата «за голову» (ст. ст. 1—2 Пространной Правды, ст. 2 Краткой Правды). По мнению М. Ф. Владимирского-Буданова, А. И. Соболевского, Е. Н. Щепкина, размер головничества не фиксирован, но Б. А. Романов и А. А. Зимин считают, что он также равен размеру виры. Однако по ст. 10 Пространной Правды плата за голову установлена только в 3 гривны, по ст. 27 Пространной Правды возмещение пострадавшему в ре­зультате увечья составляло половину штрафа в пользу княже­ской власти. См. также комментарий к ст. ст. 2—3 Устава кн. Ярослава о церковных судах.

Статья 6

Статья отграничивает убийство, совершенное в обществен­ном месте, на глазах у присутствующих, от убийства в разбое,\ очевидно, в корыстных целях. Оно расценивается как менее тяжкое преступление и подлежит наказанию выплатой виры с участием членов общины, как об этом говорит ст. 5.

Пиры были одной из форм общественной жизни в средневе­ковье, сложившейся на более ранних этапах развития общест­ва. Известны княжеские пиры в X — XII вв. с участием бо­яр, гридей, на которые специально приглашались и декласси­рованные элементы города, пиры у бояр и богатых горожан в XI в., городские братчины в XII в.; на пирах допускались словесные турниры между представителями разных социаль­ных групп, не принятые в обычной жизни, но право XV в. уже знает запреты участия в пирах и братчинах незваных гостей.

В. И. Сергеевич обратил внимание на выступающее в ст. 5 и в ст. 6 выделение обстоятельств, облегчающих и отягощающих вину за убийство, причем отмечал, что в основе различия ле­жат внешние признаки, которые не соответствуют признакам наличия злой воли (что является характерным для римского права — ПР, т. II, с. 288). Действительно, Правда вводит свой принцип степени ответственности, основанный не на понима­нии умышленного и неумышленного убийства, а на том, было ли это убийство совершено открыто, в честной ли схватке (праву чести уделено много внимания в Правде), во время ли

ссоры на пиру, когда требования к поведению его участников были несколько снижены, или тайно, при совершении зло­го дела. Наречие ныне может говорить о том, что здесь вводится новая норма, которая заменила старую, не выделяв­шую убийство в сваде или в пиру в особый состав. М. Н. Тихомиров, объединяя ст. ст. 4—6 в одну, связывает ее с новгородским восстанием 1209 г., когда посадника Дмитра обвиняли в том, что он обложил дикой вирой и купцов . Впрочем, некоторые исследователи (Л. К. Гётц, Б. Д. Греков и др.) считают это слово частью предшествующего (платити по верви ныне — платить вместе с общиной).

Статья 7

Убийство в разбое является особо тяжелым. Преступник не имеет права рассчитывать на помощь в выплате виры со сторо­ны общины и выдается вместе с семьей на поток и разграбле­ние. Поток (от слова поточити — заставить бежать) — изгна­ние (ср. чтение в списке НС), позднее, вероятно, то же, что заточение (содержание под стражей, лишение свободы), при указании места — ссылка (в 1129 г. поточи Мстислав кня­зи полотьскые Царюграду с женами и с детьми) . Разграб­ление — не только конфискация имущества, но и превращение в холопов жены и детей преступника (ср. ст. 6 договора Смо­ленска с Ригой 1229 г.: а будеть виноват немчицю русин, а

\301

отъиметь князь все, жену и дети у холопьство) .

Статья 8

Статья дает существенное дополнение к нормам ответствен­ности общины за преступление ее члена. Эта ответственность не является абсолютной даже в случаях, когда преступник не изымался из общины и не лишался государственной властью права на ее помощь. Община платила дикую виру только за того своего члена, который вкладывался в ее сбор, нес опреде­ленные финансовые тяготы вместе с другими ее членами. Эта норма предполагает существование на территории общины лю­дей, которые были ее членами, но не участвовали в сборах на дикую виру и платили за свои преступления самостоятельно, без ее помощи. Статья свидетельствует, во-первых, что община Пространной Правды — не родовой коллектив, участие в функциях которого связано не с желанием и возможностями его члена, а определяется рождением, родством между его чле­нами, — это соседский, связанный территорией, на которой живут члены общины, и общностью ряда (как видно, не всех) их интересов коллектив. Во-вторых, подразумевается разное имущественное положение членов общины, часть из которых достаточно зажиточна, чтобы самостоятельно платить виру в размере если не 80, то 40 гривен. Дикую виру, в частности, не платили в Новгороде в XII — начале XIII в. купцы — чле­ны общины; попытка, предпринятая при посаднике Дмитре

Русская Правда.

Пространная

редакция

Тихомиров М Н.

Исследование о

Русской Пр.жде,

с. 228

Полное собрание русских летопи­сей. Изд. Архео­графической

Комиссии

(ПРСЛ). Спб.,

1846 и ел., т. 1,

стб. 301.

Памятники

русского права.

Вып. второй, с. 60.

Законодательство

Древней

Руси

Новгородская

Первая летопись

старшего и

младшего

изводов.

М.-Л, 1952,

с. 51, 248.

Солод

— хлебное зерно, специально

обработанное, для получения сладкого вкуса.

Овен

— баран;

Полоть

— половина, раз­рубленная вдоль

туша коровы.

Уборок — мера объема.

Голважня

— единица измерения соли.

Сути

— сыпать.

Мирошкиниче (1205—1207) возложить на них уплату дикой виры, была расценена как нарушение сословных прав купцов и привела к восстанию³⁰². В-третьих, ясно, что установле­ния, вошедшие в Пространную Правду, не всегда продикто­ваны интересами княжеской власти. Они отвечают и интере­сам членов общины, превратившейся в составную часть фео­дального общества, но сохранявшей определенную автономию в ней по отношению к государственной власти или феодаль­ной вотчине. Как показывает указанное сообщение о деятель­ности посадника Дмитра, вмешательство этой власти в тради­ционные права членов общины встретило активное сопротив­ление. Термин дикая вира к XV в. стал забываться, об этом говорит появление вариантов вложиться в люди, в люд­скую виру.

Статья 9

Статья содержит указание на традиционные (существовав­шие во времена княжения Ярослава Владимировича) размеры натурального обеспечения общиной государственных чиновни­ков, собиравших виры, хотя сами нормы обеспечения были в XII в. уточнены и изменены (по сравнению со ст. 42 Краткой Правды). Кроме того, в статье определен размер доли, кото­рая поступает с каждой виры в 40 гривен вирнику (1/5, кроме перекладной и съсадной гривны) и метельнику.

Вирник — традиционное для Покона вирного название кня­жеского чиновника, приезжавшего в общину для получения виры вместе с младшим членом княжеского административного аппарата — отроком. В XII в., судя по ст. ст. 20 и 74 Прост­ранной Правды, этим делом занимался уже сам отрок с по­мощниками. Указанные нормы имели смысл в деревнях или поселениях, достаточно отдаленных от столиц княжеств.

Съсадная гривна — по предположению П. Мрочека-Дроз-довского, это пошлина, взимаемая представителем государст­венной власти при служебном въезде на территорию общины и сходе с коня (позднейшее въезжее). Перекладная (грив­на) — по предположению Н. М. Карамзина, — пошлина, кото­рую получал вирник за то, что, объезжая волость, он перекла­дывался с воза на воз. В некоторых списках уже в XIV в. эта пошлина осмысляется как прикладная, т. е. добавочная к 8 гривнам.

Роль метельника в сборе вир, как и этимология этого слова, неясна; небольшой размер вознаграждения ему (4 куны, т. е. менее чем 10% от общего вознаграждения вирнику) может указывать на то, что это не княжеский чиновник, а скорее, представитель местной общины, участвующий в сборе вир как понятой или счетчик (мета — заметка, зарубка); ср. чтение метальник в списках XV в. По мнению В. Л. Янина, метель-ник — синоним отрока (см. Янин В. Л. Археологический ком­ментарий к Русской Правде. В кн.: Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982, с. 145).

Соотношение денежных единиц в Пространной Правде: 1 гривна кун=20 ногат= 50 кун (резан)= 150векш.

Статья 10

Статья содержит расчет доли, причитающейся вирнику с каждой полученной виры в 80 гривен, т. е. за убийство высоко­поставленного княжеского чиновника. Эта доля здесь также равна 1/5 виры, не считая съсадной гривны. Кроме того, ста­тья устанавливает размер платы за голову, как можно думать, родственникам убитого. Размер этой платы, однако, необъяс­нимо мал.

Статья 11

Статья начинает раздел (ст. ст. 11 —17), устанавливающий ставки штрафов за убийство представителей различных соци­альных групп, связанных с княжеским (и отчасти боярским) хозяйством, начиная от высокопоставленных тиунов и кончая рядовичем, смердом и холопом.

Статья направлена на защиту жизни княжеских отроков, предусматривая виру в 40 гривен. Это новая статья, свиде­тельствующая о дифференциации княжеской дружины и выде­лении в качестве особой группы господствующего класса фео­далов, принадлежащих к младшей дружине. Об этой тенден­ции упоминается в рассказе Повести временных лет о князе Всеволоде Ярославиче, который нача любити смысл (разум) уных (юных), они же настраивали старого князя против стар­шей дружины³⁰³. Особое внимание к этой части дружины по­казывает и заглавие статьи. В некоторых списках оно звучит о княжем отроце или о княжих отроцех. Ставка штрафа в 40 гривен, которой охраняется жизнь свободного человека, а не высокопоставленного княжеского чиновника, свидетельствует о том, что в младшую дружину входили люди, не связанные по своему происхождению с привилегированными группами общества.

В списке конца XV в. заглавие статьи включает упоминание не только княжеских отроков, но и епископских. Это более позднее явление, свидетельствующее о службе светских дворян под сюзеренитетом церковных феодалов. Такие случаи извест­ны: в 1377 г. кандидата в митрополиты Михаила (Митяя) со­провождали в Царьград митрополичьи бояре, дворяне и слуги пошлые митрополичьи; происхождение некоторых из них вы­яснено С. Б. Веселовским³⁰⁴.

Русская Правда.

Пространная

редакция

В

Статья 12

какой степени можно отождествлять огнищанина с огнищ-ным тиуном (как это делает А. А. Зимин),неясно. Стремление ^к Унификации в социальной терминологии представителей раз­личных групп княжих людей в ст. ст. 12—13 очевидно, но ог­нищане известны в XII —XIII вв. в летописной традиции не как управители княжеского хозяйства, а как бояре, вместе

В конюсе

— относительно

конюха, убийство

конюха.

Повесть

временных лет,

в I, с. 142.

ПСРЛ, т. VIII, с. 31.

Законодательство

Древней

Руси

Рядович

— крестьянин, феодально — зави­симый от князя, с которым его формально связы­вает обязательство

по договору (ряду — см. ком­ментарий к ст. 92).

См.:

Рыбаков Б. А.

Ремесло

Древней Руси.

М., 1948.

О лнчно зависимых ремесленниках см.: Щапов Я. Н. О социально-экономических

укладах

в Древней Руси XI — первой

половины

XII вв.—В кн.:

Актуальные

проблемы истории России

эпохи феода­лизма. М., 1970, с. 110-113.

с гридью и наиболее богатыми и влиятельными купцами пред­ставлявшие высшие круги Новгорода.

Конюший тиун ведал княжескими конюшнями; с развитием придворной титулатуры конюший к XVI в. занял первое место среди других чинов и даже возглавлял правительство.

Статья 13

За убийство низших представителей вотчинной администра­ции, распорядителей работ на пашне (возможно, бывших холо­пами) нужно платить 12 гривен.

Основываясь на сходстве этой статьи со ст. 24 Краткой Правды, можно считать, что сельский тиун, заменивший кня­жеского сельского старосту, распоряжался работой живших в княжеском селе крестьян или холопов; ратайный тиун, упо­минаемый вместо ратайного старосты, мог руководить сельско­хозяйственными работами на господском поле.

Статья 14

Статья устанавливает 5 гривен в качестве возмещения за жизнь рядовича. Под рядовичем (ср. ст. 25 Краткой Правды, где та же ставка защищает жизнь княжеского рядовника) в Пространной Правде мог подразумеваться закуп, положению которого посвящено несколько статей этого памятника (см. комментарий к ст. 56).

В выражении тако же и за бояреск упомянут труженик, за­висимый от боярина. Боярский рядович — явление более позд­нее, чем княжеский. Это добавление к тексту Краткой Прав­ды, как и упоминание тиуна боярского в ст. 1 Пространной Правды, свидетельствует о развитии феодального землевладе­ния, охватившего не только княжеские, но и боярские земли, причем о значительном распространении этого явления, доста­точном для того, чтобы получить отражение в кодификации XII в.

Статья 15

Древнерусские ремесленники хорошо известны своими изде­лиями³⁰⁵. Существовало не только мужское ремесло, но и женское (высококачественное шитье, вышивки, отдельные юве­лирные изделия). Судя по месту статьи среди норм, касаю­щихся населения, работавшего в княжеской (и боярской) вот­чине и по возмещению в размере 12 гривен, а не виры, упоминаемые здесь ремесленник и ремесленница также не сво­бодные, а принадлежащие такой вотчине³⁰⁶.

Статья 16

Смердии холоп появился в Пространной Правде в результа­те переосмысления нормы ст. 26 Краткой Правды, где возме­щение за жизнь смерда и холопа уравнено одной ставкой. Значение этого переосмысления исследователями оценивается по-разному. Возможно, что первоначально чтение — смердь

и холопъ, как восстанавливают списки Карамзинской группы, где и в заглавии дается О смерде и холопе. Некоторые списки совсем пропускают эту искаженную норму, как не соответст­вующую реальной жизни. Раздельное упоминание здесь двух наиболее бесправных социальных групп отстаивают С. В. Юш­ков, Б. А. Рыбаков³⁰⁷ и др. Некоторые исследователи, также считая, что смердии холоп не мог быть холопом, принадлежа­щим смерду (каким был, например, смердии конь в ст. 28 Краткой Правды), понимают прилагательное смердии как рав­нозначное сельский (В. И. Сергеевич, М. А. Дьяконов и М. Н. Тихомиров: холоп, работавший на земле, по А. А. Зимину — пашенный). Однако такое значение слова смердии ни самой Правде, ни другим памятникам неизвестно, да и особая забота об охране жизни холопа, работавшего на земле, а не более высокопоставленного холопа — тиуна, как считает Б. А. Рыбаков, не оправдана. Н. А. Максимейко свя­зывает появление искусственного смердьего холопа со стремле­нием составителя Пространной Правды провести по всему тек­сту одну систему, различающую юридическое положение смер­дов и холопов; близок к такому объяснению появления смердьего холопа и А. А. Зимин, который, однако, связывает появление этого термина с унификацией наименования различ­ных категорий челяди, что отражает развитие феодальных от­ношений и превращение «отдельных групп холопов в разряды феодально-зависимого населения»³⁰⁸. Независимо от того, как возникло в Пространной Правде такое чтение, смерд здесь, как и в ст. 26 Краткой Правды, не свободный лично член об­щины, защищенный вирой в 40 гривен, а зависимый труже­ник, за убийство которого платят урок 5 гривен, как и за хо­лопа.

Статья 17

Уступительная форма фразы (хогя си буди холоп...) гово­рит о том, что кормильцами³⁰⁹ могли быть как холопы, так и свободные, но эта вотчинная должность ставила их в правовом положении на один уровень с холопами. Установле­ние за рабу возмещения, несколько большего, чем за холопа, необычно для Правды.

Указанные в ст. ст. 13—17 суммы в 12, 5 и 6 гривен — воз­мещение ущерба, нанесенного владельцу смертью зависимых работников. Кроме того, виновный платил 12 гривен продажи князю (см. ст. 89 Пространной Правды).

Статья 18

Для отведения ложного обвинения в убийстве необходимо выставить не менее семи послухов, которые могут вывести ви-РУ, т. е. отвести это обвинение (в списке TIV : го им и ве-рят). Послухи здесь не свидетели преступления, которых ^ПРИ убийстве, очевидно, совсем не было, а свидетели доброй жизни обвиняемого. Для иностранцев (варягов и др.), не

Русская Правда.

Пространная

редакция

См.:

Рыбаков Б. А.

Смерды.— История СССР, 1979, №1, с. 50.

Памятники

русского права.

Вып. второй,

с. 145.

309 О кормилицах

см.; Гарданов В. К.

«Дядьки» древней Руси.—

Исторические записки, т. 71, 1961, с. 236—250.

Кормилец

и кормилица

— воспитатели

младших членов

княжеской или

боярской семьи.

Поклёпная вира — ложное обви­нение в убийстве.

Законодательство

Древней

Руси

Памятники

русского права

Вып второй, 61.

имеющих широкого круга знающих их людей, число послухов может быть ограничено двумя. Двух послухов требует для иностранца и договор Смоленска с Ригой 1229 г. (ст. 8). Семь послухов — скорее всего, члены того же территориального кол­лектива (общины, улицы), к которому принадлежал и обви­няемый.

Статья 19

Вервь не отвечает за убийство и не платит дикой виры, если на ее территории найдены лишь человеческие кости или труп человека, которого никто не знает. Здесь косвенно вводится норма давности совершенного убийства, не подлежащего нака­занию.