В эпоху великих реформ

Великие реформы 1861-1874 гг. явились, вероятно, центральным событием XIX столетия. Главные меры, которые должны были опре­делить социально-экономический и политический облик новой Рос­сии, были спланированы, разработаны, а некоторые осуществлены еще до 1861 г.

Важную роль в создании новой духовной атмосферы для ее под­готовки сыграли изменения во внутренней политике после 1855 г.: свободная выдача заграничных паспортов, уничтожение военных поселений, сложение недоимок и освобождение на три годы подат­ных сословий от рекрутских наборов, ослабление цензурного гне­та, амнистия политических заключенных (декабристам, петрашевцам и участникам польского восстания (1831). Они вытесняли страх и раскрепощали духовные силы общества. 8 июля 1960 г. была введена должность судебного следователя, независимого от полиции. С 1860 г. Государственный банк России заменил собой старые сословные кредитно-финансовые установления. В стране была проведена последняя, десятая ревизия крепостных душ. В 50-ти губернских дворянских комитетах было создано около сот­ни проектов решения крестьянского вопроса.

Площадь Самарской губернии составляла 13689190 десятин, из них удобных для ведения сельского хозяйства 82%. По переписи 1858 г. в губернии насчитывалось 234453 крепостных, из них мужчин – 113905, женщин – 120548. Насчитывалось 825 помещиков, крепостные мужчины составляли 15,32% жителей губернии. В Ставро­польском, Самарском, Бузулукском и Бугурусланском уездах поме­щичьи крестьяне составляли 7,4%. В этих уездах раньше всего на­чалась колонизация края. Государственных крестьян было 398056 душ мужского пола, то есть 16% от общего населения в губернии.

Важную роль в подготовке реформ в губернии сыграли губер­наторы К.К.Грот (май 1853 – апрель 1860), А.А.Арцимович (апрель 1860 – май 1861), выдающийся деятель эпохи реформ, публицист, философ и историк, самарский помещик Ю.Ф.Самарин (1819 – 1876) и другие.

Текст царского "Манифеста" об отмене крепостного права в Самару доставил 10 марта 1861 г. известный впоследствии генерал И.В.Гурко. В тот же день по улицам были расклеены объявления о предстоящей церемонии чтения Манифеста и благодарственном мо­лебне во всех храмах города. В субботу 11 марта Манифест был зачитан в Вознесенском соборе.

"...Крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменялось навсегда"... Крестьяне получали личные и имущественные права. За свои земельные наделы они должны были выполнять барщинные работы или платить оброк в пользу помещика. Высокая плата была установлена на землю, ко­торую крестьяне могли получить в собственность.

В отчете царю за 1861 г. губернатор А.А.Арцимович указывал, что "радость народа продолжалась недолго – изучение "Манифеста" привело его в недоумение, он ожидал полного освобождения от обя­зательных отношений к владельцам". Ю.Ф.Самарин в письме к кня­зю Черкасскому 23 марта 1861 г. писал, что "Манифест" нигде не произвел сильного впечатления. В толпе отзывались: "Ну, не того мы ждали, не за что и благодарить, нас надули".

Даже в многоземельной степной Самарской губернии земельные наделы крестьян после реформы 1861 г. сократились в среднем почти в два раза. Из 538530 дес. у бывших помещичьих крестьян отрезали 227450 дес., или 42%. Особенно резкое сокращение наделов произошло в Самарском, Николаевском, Ставропольском и Бузулукском уездах.

В Уставной грамоте определялись новые отношения между крестьянином и помещиком, который был обязан выделить крестьянам наделы на условиях, барщины или оброка. Помещик имел право отрезать "излишки" в свою пользу, обменивать земли, брать участки в лю­бом месте. Леса, сады, пруды, рыбные угодья оставались за поме­щиком. За полученный надел крестьянин нес в пользу помещика де­нежный оброк или барщину. Александр П говорил: "Все, что можно было сделать для ограждения выгод помещиков, – сделано".

Губернатор докладывал министру:

"Народ вынес из церкви впечатление, что надежды его не сбылись. Он ожидал полной чистой воли, которую, по словам крестьян, он успел выслужить долговременным отбыванием повинности".

Надеясь на хорошего царя, крестьяне сомневались в подлин­ности "Манифеста" и "Положений". В деревнях Грачи и Озинки Ни­колаевского уезда при чтении "Манифеста" на сходке крестьяне "объявили, что будто бы в городах читали "Манифест", чтобы помещиков не слушаться и на работу не выходить". Мужики решили "отбиваться от повинностей". Пристав и земский исправник вызва­ли воинское подразделение. Крестьяне в селах Средняя Бесовка и Александровка Ставропольского уезда признали "Манифест" фальши­вым и отказались от выполнения барщины. "Толкователь" "Манифес­та" крестьянин Модест Сурков объявил, будто в "Положении" за­писано, что крестьянам принадлежит вся земля, которой они поль­зовались, и что они освобождаются от всякой работы на помещика.

В селах Павловка и Федоровка Бузулукского уезда крестьяне отказались от неудобного надела и от уплаты оброка на него. Для усмирения прибыла рота солдат. Речи администрации были безуспешны. Мужика Сергея Курпанова жестоко наказали розгами, и он был поднят без всяких чувств. Ивана Колесова, Ермолая Ми­хайлова, Александра Горлякова тоже жестоко наказали розгами, в чувство приводил их ротный лекарь. Царевщинские крестьяне отка­зались принять уставную грамоту.

Недовольство крестьян было всеобщим. Самарский губернатор радовался, что "глухая оппозиция масс осталась без вожаков".

Кроме крепостных в губернии были государственные и удельные крестьяне.

С 1857 г. велась подготовка реформы в удельной деревне. 26 июня 1863 г. император утвердил "Положение о крестьянах, водворенных на землях имений государевых, дворцовых и удельных". Оно предусматривало обязательный выкуп земли крестьянами. Эта реформа также вызвала протесты против отрезки от их земли и выплаты денежных платежей.

В 1866 г. проводилась реформа государственных крестьян, ко­торых в губернии было 433 604 души мужского пола, живших в 790 селениях. Все земли, которые к этому времени были в пользо­вании крестьян, передавались им во владение. Исключение состав­ляли леса. Каждой общие выдавалась владенная запись (в то время как в помещичьей и удельной деревне – уставная грамота).

В целом, Закон от 19 февраля 1861 г. об освобождении крестьян мало отличался от проектов губернских комитетов. Хотя крестьянские наделы по закону намечались немного выше тех, которые были приняты губернскими комитетами, но в среднем они были меньше наделов, существовавших до реформы.

За единицу при наделе землей было принято не тягло, а ревизская душа мужского пола. Размер оброка превышал существо­вавшие в данной местности средние оброки в 2,5-3 раза. Выкупная оценка земель в Самарской и Симбирской губерниях до закону 19 февраля превышала в 2-3 раза их действительную продажную цену.

В царском "Манифесте" и министерских циркулярах было торжест­венно объявлено, что крепостные получают личную свободу без вся­кого выкупа. Помещикам же выплачивается выкуп только за отведен­ную крестьянам землю. Но на самом деле повышенные вдвое и втрое оценки крестьянских земель и выкупной суммы были замаскированной формой вознаграждения помещиков не столько за землю, сколько за личность крепостного и право на его труд.

Одновременно преобразованиям подверглась система местного управления. Крестьяне получили возможность решать свои внутрен­ние вопросы на сельских сходах, для этого создавалась общинно-волостная структура. На сельском уровне основным должностным ли­цом становился сельский староста, на волостном – волостной стар­шина и волостное правление. На этом уровне выборный принцип заканчивался. Выше уже стояла собственно коронная администрация – губернское по крестьянским делам присутствие.

Особенно важна была для провинцииземская реформа. В основе земства лежала старинная идея совета государя со всей "землей", с народом. Отражал он и либерально-демократическую тенденцию всесословного представительства. Земства не должны были вмеши­ваться во властные прерогативы губернатора и вообще касаться государственно-политических вопросов. Сфера деятельности земств – местные нужды бытового характера, с которыми царская администрация явно не справлялась. Предполагалось, что земства будут иметь свой бюджет за счет специальных сборов с имущества жителей гу­бернии, а в дальнейшем – собственные предприятия, т.е. земское хозяйство. Распоряжение земскими суммами и хозяйством возлагалось на исполнительный орган земства – управу, которую вместе с пред­седателем и избирало земское собрание. Сложились "три элемента" земства – руководители, гласные, служащие. В числе последних преобладали разночинцы, работавшие по найму в качестве врачей, ветеринаров, учителей, статистиков и т.п.

Учредительное земское губернское собрание открылось 28 фев­раля 1865 г. в 14 часов в доме Шелашникова на углу улиц Казанской и Воскресенской. Сословный состав собрания был следующим: дворян – 38, крестьян – 17, купцов – 7, священников – 4, колонистов – 2, чиновников – 1. Вступительную речь произнес губернатор. "По приведению в действие Положения о земских учреждениях Самар­ская губерния, как и во многих, впрочем, делах, опередила прочие губернии. Вам выпал славный жребий начать великое дело, все взо­ры обращены на Самару... Я горжусь вместе с Вами, что сего числа открываю первое губернское земское собрание в Империи". Он объявил собрание открытым. Председательствовал губернский предводитель дворянства В.И.Чарыков. Архимандрит Серапион от­служил благодарственный, молебен. Затем была принята присяга и началась работа.

Председателем губернской земской управы был избран Л.Б.Тургенев. Очередное заседание земского собрания состоялось 28 декабря 1865 года. Председателем его был назначен по Высочайшему повелению Ю.Ф.Самарин. Великолепный оратор и энергичный руководитель, Са­марин оставил яркий след в истории самарского земства, о чем с благодарностью писал позднее его достойный продолжатель П.В. Алабин.

С крестьянской и земской реформами неразрывно была связана задача преобразования судебной системы.

Новые судебные уставы 1864 г. были введены в Самарской гу­бернии лишь в 1870 году. Председателем нового окружного суда стал Н.М.Окулов, первым прокурором новой формации – А.А.Голо­винский. Составилась и первая коллегия присяжных поверенных (адвокатов) из десяти человек. Первое публичное разбирательство с присяжными заседателями состоялось 9 февраля 1871 г.

Реформы коснулись и городского самоуправления. В 1870 г. Александр П подписал новое Городовое положение. Органом само­управления становилась выборная всесловная городская дума. От­крытие ее состоялось 3 февраля 1871 г. Исполнительным органом Думы являлась городская управа, в которую были избраны купец В.П.Горинов, потомственный почетный гражданин Ф.Д.Щепоткин, кол­лежский асессор Н.И.Эссен, мещанин С.Т.Колпаков. Первым город­ским головой стал купец первой гильдии В.Е. Буреев.

Городская управа занималась вопросами транспорта, освещения, отопления, канализации, освещением улиц, набережных, тротуаров, сооружением мостов, заведовала школьным, медицинским, благотво­рительным делами, регулировала порядок торговли, городского кре­дита. Городской голова сочетал в своей компетенции распоряди­тельные и исполнительные функции.

Эпоха великих реформ внесла в жизнь города и края значитель­ные изменения. Они проявились и в хозяйственно-экономическом росте городов и крупных торгово-промышленных селений, в мобиль­ности населения, в духовном перевороте: освобождение и обретение гражданских прав огромными массами людей привели к ломке прежних стереотипов мышления и поведения, переоценке привычной системы ценностей.

Вопросы и задания

1. Каковы исторические предпосылки реформ 1861-1874 гг.?

2. Каковы результаты проведения крестьянской реформы на тер­ритории Самарской губернии?

3. Как осуществлялась земская реформа в крае?

4. Что Вы знаете о реформе судебной системы?

5. Каким стало городское самоуправление по Городовому поло­жению 1870 г.?

Документ

"Освобождение крестьян графа Орлова-Давыдова

1862 г.

Познакомился хотя бы с одной в достаточной мере типичной уставной грамотой и с обстоятельствами введения ее в действие, чтобы понять причины протеста и упорного нежелания крестьян принять этот, казалось бы, важнейший в их жизни документ.

Уставная грамота села Усолья, датированная 10 марта 1862 г., содержала четыре раздела.

В разделе I определялось число ревизских душ в селе по 10-й ревизии (1857 г.): дворовых – 46, крестьянских – 690. Из дворовых никто не изъявил желания получить надел. Из крестьян 16 душ, на основании ст.8 "Местного положения", отказались от надела. Всего, считая переселившихся в Усолье из других вотчин­ных сел и выселившихся из него, а также высланных в Сибирь на поселение, должны были получить надел 681 ревизская душа.

В разделе II указывается, что всей земли в пользовании крестьян до обнародования "Положения" было 3376 дес. "Местным положением" высшей раздел крестьянского надела для данной местности определен в 4 дес. на душу. Следовательно, по числу ревизских душ в селении на все крестьянское общество приходилось 2724 дес. Поэтому земля сверх этого количества – 952 дес. (в том числе 390 дес. пашни, 119 дес. выгона, 137 дес. покоса и 6 дес. под базарной площадью внутри селения) – отходила от крестьян к помещику.

Внутри крестьянского надела за помещиком оставались: пруд, речка Усолка, многочисленные колки (рощи), поименованные в уставной грамоте – всего 394 дес. В этом же разделе подробно определялись границы крестьянской и господской земли.

По III разделу 12 усадеб, принадлежащих крестьянам и дворовым людям, ввиду того, что они отстояли от господских строений и усадьбы менее чем на 50 саж., подлежали,"-согласно ст. 75 "Мест­ного положения", перенесению на новые места – в черту крестьян­ской усадебной оседлости.

Пчельники должны были быть перенесены в черту крестьянского надела в течение двухлетнего срока, а до перенесения их пола­гался платеж в пользу помещика на основании ст.91 "Местного по­ложения". Пруд, находившийся внутри селения, оставался в общем пользовании помещика и крестьян. Содержание плотины возлагалось на крестьян, причем помещик оставлял за собой право устроить тут мельницу или другое заведение, приводимое в действие водой.

Рыбные ловли, во всех без исключения местах, даже внутри крестьянского надела, оставались в полном распоряжении помещика.

В разделе IV определись повинности крестьян. За предостав­ление в полное пользование крестьян 2724 дес. согласно ст. 168 "Местного положения", ежегодно причиталось с каждого душевого надела 9 руб. серебром оброка. Но так как крестьянский надел представлял особые выгоды, ибо в него входили поемные луга на Волге и ее притоках, и находился он по соседству с пристанью, то на основании ст. 173 "Местного положения" оброк повышался на один рубль и составлял 10 руб. с души, с 681 души – 6810 руб. серебром в год. Оброк крестьяне обязаны были вносить два раза в год: 1 января и 1 июля.

Оброк за пользование усадебной землей, также ввиду выгод, предоставляемых помещиком усольским крестьянам (близость Волги, заработки на ее пристанях, выгоды от существующих в селении яр­марок и базаров, большие огороды, большой выгон), повышается до 3 руб. 50 коп. с души (вместо 1 руб.50 коп.), а выкупная сумма за всю усадебную землю определялась в 39732 руб. 94 коп. се­ребром.

За переданные в пользование крестьян, состоявших прежде на барщине, 1664 дес. земли, согласно ст. 189 "Местного положения", причиталось рабочих дней в пользу помещика, с каждого душевого надела: мужских летних – 24, зимних – 16, женских летних – 18, зимних – 12, всего 70 дней, а со всех душевых наделов села Усолья – 29120 рабочих дней. За исправное отбывание этой повин­ности отвечало все общество.[105]