Распад Улуса Джучи и деконсолидация татарской этнополитической общности

Улус Джучи был средневековой империей, где существовала жесткая иерархическая структура управления провинциями и покоренными народами, слаженная машина подавJIения любого недовольства. Все это требовало содержания огромного штата чиновников, а непрерывные войны на границах, междоусобицы и мятежи аристократии - наличия огромной и боеспособной армии, С05тоявшей из отрядов знати, что тяжким грузом ложилось на население страны.

Но эти соображения не должны :Щслонять от нас и положительные стороны создания «мировой державы». После своего возникновения Улус Джучи переживал период своего расцвета, когда вслед за многолетними междоусобными войнами и взаимными набегами, а также

вавого завоевания, наступил период относительно прочного мира, даже при периодических столкновениях на границах. Единые законы, отсутствие многочисленных таможенных перегородок и стабильное управление воспринималось населением как огромное благо. Путешественники особо отмечали, что «купцы, снабженные тамгой, свободно странствовали повсюду, и никто не дерзал трогать ию> (Федоров-Давыдов 1998: 38-39). Беспрепятственная торговля позволяла быстрее обмениваться новинками науки и техники, быстрее претворять их в производство (например, производство чуryна и огнестрельного оружия (Кирпичников 1976: 77-78; Рязанов 1997). Кроме того, перераспределение продукта в пределах державы способствовало сосредоточению его в руках местной знати, например на Руси, Булгарии и т,д. Судя по археологическим материалам, благосостояние даже простого населения столицы было довольно высоким, а средоточие излишков богатств и продуктов в отдельных городах вызы~алоo в них бурный расцвет ремесла, науки и культуры.

Однако, во второй половине XIV в. перед Улусом Джучи встали сложные проблемы, и он должен был претерпеть изменения, чтобы соответствовать требованиям времени.

Каковы же были основные черты этого вызова? Наиболее популярным в советской историографии объяснением распада Улуса Джучи являеТСJ!- концепция о росте сепаратизма отдельных феодалов, чье стремление к власти разорвало страну на враждующие области. Механизм этого процесса вполне ясно описан историками. Главный конфликт, по их мнению, протекал между различными экономически и политически вполне самодовлеющими ~лусами и их владетелями и группировками Зlщrи, выдвигавшими своих претендентов на ханский трон, стремясь овладеть центральным административным аппаратом и оказывать влияцие на внутреннюю и внешнюю ПОJIИТИку Орды. Все это ослабляло центральную власть и, таким образом, вело к сокращению внешнеполитической активности, что в свою очередь усиливало сепаратизм кочевой аристократии, видевшей в военных походах основной источник своего обогащеfJ"ИЯ (Греков, Якубовский 1950; Федоров-Давыдов 1973; Егоров 1980, 1985).

Представляется, однако, что социальные факторы были все-таки достаточно внешними среди других причин кризиса. Преувеличение их значения ведет к парадоксальному выводу: центральная власть слабела от сепаратизма феодалов, но главным их стремлением бьт захват сарайского престола! Вряд ли только одним сепаратизмом можно объяснить
резкое ослабление империи Джучидов и усиление центробежных тенденций в 60-80-х гг. XIV в.

К сожалению, все аспекты данной проблемы подробно изложить невозможно, поэтому следует остановиться на ключевых моментах, наметить основные составляющие этого процесса. В первую очередь, видимо, надо указать на природные факторы, самый важный из которыхрезкое усыхание степной зоны запада евразийских степей в XIV -ХУ Нв., подтверждаемое трудами ряда геологов, географов и даже историков (ГУМWlев 1966; 1966а; 1967а; 1989; Судьба степей ... ; Кульпuн 1998: 77-105). Аридизация климата в Дашт-и Кыпчаке вела к уменьшению количества выпадавших осадков летом и установлению малоснежных зим, что вело к постепенному наступлению песков на некогда благодатныестепи.

Одновременно началась трансгрессия (повышение уровня) Каспийского моря, волныI КОТ9РОГО затопили значительную часть дельты Волги и многие поселения в ней, вплотНую подсryпив к tIIiжнеВQЛЖСКИМ городкам. По словам итаЛыlнскоm ~ографа марйно C~нyro( 1320 г.), «море каждый год прибывает на одну ладонь и уже многие хорошие города уничтожены». Все это нанесло сильнейший удар н,~ столько по l<очевым районам Улуса Джучи, СКОлько по з,емледельчесl<QЙ округе, что способствовало подрыву экономической основы хозяйства .орды.

В это же время всю Европу, как Западную, так и Восточную, постиг страшный демографический удар. БЛ,агоприятнь!е климатические условия и улучшение жизни вызвали рост народонаселенЮI. Численность населения, например, в Западной Европе' в Х-ХIII вв. выросла почти в два раза. Видимо, так же резко увеличилось наСеление 11 вВосточной Европе и, хотя монгольское нашествие нанесло большой ущерб населению, рост его продолжался даже более ускоренными темпами. На территории Золотой Орды он стимулировался политической стабильностью, появлением огромных городов и множества поселений. Трудно сейчас говорить о численности жителей Орды, но, несомненно, что оаа достигала нескольких миллионов человек. Ухудшение природных условий все чаще приводило к периодическим продовольственным кризисам. Голод гнал людей в города, где они вынуждены были даже продавать своих детей, о чем сообщают арабские географы (Тuзенгаузен 1884: 231, 235). Скопление людей в городах Поволжья, Крыма и Хорезма оказалось благоприятной почвой для болезней. Наиболее страшной стала эпидемиЯ бубонной чумы, которая к середине XIV в. несколько раз кругами возвращалась в Дашт-и Кыпчак, буквально выкашивая населе-

ние, особенно в пере населенных городах. Русский летописец писал об этом «великом море» под 1346 г.: «Быть от бога на люди под восточною страною, на город Орначь и на хозторокань и на Сарай и на Бездеж и на прочие грады в странах их, бысть мор силен на Бесермены и на Татарове и на Ормены и на Обезы и на ЖИДЫ и на Фрязы и на Черкасы и, на всех томо живущих, яко не бе кому их погребати» (ПСРЛ m.1V: 57; т. v• 225; т. XV: 57, 76-77). Эпидемия 1346-1350 ГГ. нанесла колоссальный удар по всей Европе. По подсчетам демографов, в Европе «Черная смерть» унесла жизни до 25%, а в ряде плотно населенных мест - до 90% населения (Самаркин 1976: 84-90). Не исключено, что именно с последствиями чумы связано исчезновение городской булгарской знати, которая сохраняла древний огурский язык, употреблявшийся, в частности, как сакральный язык эпитафий в XIV в., поскольку после 1 360-х ГГ. эта традиция исчезает (Schamiloglu 1991).

Для Улуса Джучи этот удар оказался особенно страшен. ПО словам современника, арабского историка и географа Ибнал Варди, «в землях узбековых» произошла эпидемия чумы, от которои «обезлюдели деревни и города». Он же пишет, что ежедневно в Крыму умирало до тысячи человек, а всего там умерло более 85 тыIячч жителей (Тuзенгаузен 1884: 530). Последствия шествия «черной смерти» по Орде, судя по этим данным, были просто катастрофическими. Можно сказать, что именно с этого времени начался закат городской жизни в Нижнем Поволжье.

Упадку хозяйства Улуса Джучи во многом способствовал также кризис транс азиатской торговли. По знаменитому торговому пути, начинавшемуся в Китае и проходившему частично через Орду, шли многие необходимые для Западной Европы товары - пряности, шелк, хлопок, драгоценные камни, хлеб и рабы (Петров 1995: 60-91). Этот ПОТОК товаров, чрезвычайно ценившихся на рынках Европы, обогащал посредников и служил одной из основ благосостояния всех городов Дашт-и Кыпчака. С торговлей были связаны не только поступления в казну от торговых пошлин, но и благополучие многочисленной обслуги: караванщиков,проводников,охраны,владельцевкараван-сараев,ремесленников и т.д. Кроме того, многие мастерские занимались изготовлением предметов на продажу и переработкой полуфабрикатов. Все они очень чутко реагировали на любые изменения торговой активности.

Спад в международной торговле начался еще в 40-х годах ХIУ в. и достиг пика во второй его половине. Вызван он был рядом причин, ucpeди которых освободительное восстание в Китае против монгольскои династии Юань, нестабильное положение в Средней Азии и Моголистане,

эпидемии чумы, смута в Анатолии после распада державы Ильханов, а также вспышка вайны между аснавными средиземнамарскими таргавыми державами - Генуей и Венецией. Все эта вызвало ограничение тавараабарата между Вастокам и Западам, резка падарвав полажение нижневалжских гарадав. Толька в канце XIV в. наметился медленный выхад из кризиса, нескалька ожививший миравую тарговлю (Карпов 1990: 60-63, 300-331).

Нельзя сбрасыватьса счетав, канечна, и сациальна-палитические працессы. За сто лет сваего существавания Улус Джучи не талька пережил станавление, на и дастиг высакаго уравня развития общества. Мнагие, асабенна працветающие .области (Крым, Харезм, Мухша), не нуж_ дались в единам государстве, тяготея к абасаблению. Стремление к децентрализации нахадила паддержку и в палунезависимых вассальных регианах, где всегда бьта сильна тенденция к отделению от Орды, наибалее явственна это праслеживается на Руси и в Булгарии.

Внутри страны праисхадили слажные працессы, катарые вели к феадализации ее территарии, а уже к XIV в. здесь дастатачна заметны черты высакаразвитаго феадализма, для катарага именна и характерны децентрализация владений и власти (Федоров-Давыдов 1973: 109-138). Далгае время эта система уравнавешивалась сильнай центральнай властью и была дастатачна стабильнай, на внеблагаприятных уславиях .она стала быстра трансфармираваться и распадаться.

Па письменным источникам явна, заметен раст магущества как улусбекав, так и татарскай знати - владельцев балее мелких ленных владений - икта и суйургалав. Эканамическая мащь их базиравалась на развитам скатавадстве и земледелии, а также на участии в дележе государственных налагав и других дахадав. Сильная судебная и аДМинистративная власть в пределах падчиненных им .областей давала им для этага важные палитические рычаги. Краме тага, мнагие крупные феадалы станавились ва втарай палавине XIV в. тарханами, та есть владельцами безуславных держаний, асвабажденных практически .от всех налагав и павиннастей в пальзу хана (Федоров-Давыдов 1973: 124-134). Материальные ресурсы некатарых из них были праста калассальными: арабские истачники указывали, чта эмиры крупных владений, палучая .от них дахад да 100-200 тысяч залатых динарав, магли садержать вайска в 5 тысяч хараша вааруженных всадникав (Тuзенгаузен 1884: 244). Гарадская Сталичная знать и чинавничества также имели салидные паступления .от сбара налагав и пашлин, чему спасабствавала развитая внутренняя и междунарадная транзитная таргавля и ремесленнае про-

извадства. В XIV в. все чаще бывали случаи превращения эмирами сваих улусав, включавших горада и качевья, в палунезависимые владения. С аднай стараны, мелкие феадалы и гарада, бывшие апарай власти ханав, стали падпадать пад власть балее крупных эмирав и улусбекав, видя в этам единственную вазмажнасть ослабить влияние прирадныx и сациальных действий. С другай – эти объединения стали претендовать на прерагативы центральнай власти, дабы паставить на службу себе ордынскую казну и вааруженные силы империи. Вапреки мнению ряда истарикав (Егоров 1985: 56-58), нельзя преувеличивать стремление к сепаратизму ордынских эмирав в середине XIV в., как бы та ни была, бальшинства из них боролась между сабай именно за овладение сарайским престалам. Эта ярка деманстрирует, чта сила инерции к централизации страны была еще .очень велика. Однака, в развитых феадальных окраинах империи - в Булгарии, Крыму, Сибири и Как-Орде - уже вазникли и укрепились группы, стремящиеся бараться за сахранение власти в пределах сваих владений, на палучить перевес ани смагли талько в начале ХУ в. Да тех пар, пака сахранялась единая палитическая власть (хан и его администрация) и эканамические связи (тарговля, единая денежная система) - Улус Джучи .оставался единым.

Павадам для взрыва центробежных сил паслужила барьба за ханский престал сразу нескольких Чингизидов, каждый из которых имел права на державу предкав и многочисленные отряды старанникав. Не исключена, чта эта барьба была вызвана нарушением принципав престаланаследия в уславиях массовай гибели населения, в т. ч .. И знати. Ухудшение прирадных уславий, упада к земледелия и скатавадства, затухание таргавли и ремесла, уменьшение притака дани и ваеннай дабычив Паволжье, разлад денежнага .обращения, .ослабление власти и влияния центральных арганав управления, служившие фанам для усиления мащи .отдельных владельцев улусав и стремления их к рычагам центральнай власти, все эта стала чертами нарастающега кризиса. Именно эти причины неумалимо паставили вапрас а существавании империи, а все папытки .ответа !ia вызав времени .оказались неудачными. .

В 60-е г. XIV в. в Улусе Джучи завертелась крававая карусель внутренней ваЙны. Ханский престал, ставший .объектам барьбы между различными группиравками аристократии Сарая, Ак-Орды и Как-Орды, перехадил из рук в руки с калейдаскапическай быстратай. За периад с 1359 па 1380 п. в Сарае сменилась, па меньшей мере, 17 ханав (некаторые занимали престал па нескалька раз), причем а мнагих из них истарики не знают практически ничега, краме имен на чеканенных ими

монетах и до сих пор спорят об их историчности и последовательности правлений. (Егоров 1980: 190-192; Мухамадиев 1983: 88-99; Григорьев 1983).

Насryпил длительный период упадка, пошел распад единого государства. Начавшаяся междоусобица и потеря развитых областей, таких как Булгария, Хорезм, несли с собой также ухудшение финансового положения и углубление спада в торговле и ремесленном производстве. Из-за опасности быть подвергнутым нападенmo прекратилось регулярное функционирование караванных путей, и, как следствие, нарушился ввоз сырья и вывоз продукции ремесла. Происходил постепенный упадок земледелия и запустение оседлых поселений в Поволжье. Столичные города стали обносить стенами. На волне ослабления центральной власти укрепляли свою самостоятельность правители Руси, Булгарии, Хорезма и других улусов. В условиях междоусобицы, именно довольно стабильно развивавшиеся области, стали объектами борьбы ханов за выплаry дани, манипулирования претендентами на власть и карательных набегов. Все эти действия разрушали привычный порядок и вызывали желание отстоять свои земли от посягательств самозванных ордынских правителей. Наиболее яркими свидетельствами этого стали появление своей правящей династии Суфи в Хорезме (Федоров-Давыдов 1965: 183-184), фактическая независимость Болгара при Булат-Тимуре (13601366 rr.) и правителях Хасане и Мухаммед-Султане (13 70-13 76 гr.), а также война московского князя Дмитрия Ивановича против Мамая (1378-1380 п.) (Фахрутдинов 1984: 119-123; Кучкин 1980; Мухамадиев 1983: 8899; Горский 2000).

Между тем, стремление к объединенmo страны и возрожденmo ее великодержавия не потеряло своей исторической инерции. Выразителем этих интересов стал хан Токтамыш (1380-1396 гг.), опиравшийся на аристократmo Кок-Орды и Сарая. Он не только завоевал ханский престол, разметав своих врагов, в том числе грозного Мамая, но и укрепил власть центра над улусами, подавив сепаратизм Руси и других регионов (разорение Москвы и Булгарии в 1382 r.). Но спустя некоторое время все реформы опять вьmились в гонения на клановую аристократmo, отстранение ее от управления страной и подавление непокорных провинций, без коренных перемен, что привело к возникновенmo недовольства и открытых высryплений аристократии против усиления централизации. Кроме того, иллюзорные желания Токтамыша вернуть дряхлеющей Золотой Орде былую военную славу эпохи «бури и натиска» привели к военным катастрофам в войнах с Аксак- Тимуром (1391 и 1395 rr.).

Вполне возможно, что раскад Улуса Джучи был закономерным процессом его развития, но некоторые политические деятели не желали с этим мириться. Небольшой шанс сохранить целостность государства еще существовал. Новые попытки вернуть стабильность Улусу Джучи путем успешных государственных, идеологических и экономических реформ (укрепление централизации, монетная реформа, внедрение ислама и т.д.), предпринятые талантливым военачальником и дипломато~ улу карачи-беком Идегеем (Бартольд 1963а: 797-804; 5!кубовскии 1947: 30-45; Сафаргалиев 1960: 178-195, 227-229; Из.маuлов 1992а: 1: 51-59, 2: 63-71; 1994), на некоторое время действительно укрепили страну и сняли внутреннее напряжение. Его правление при номинальных ханах ознаменовлось рядом внешнеполитических успехов (особенно яркими бьmи разгром Витовта на р.Ворскла в 1399 г., поход на Мавераннахр в 1405 г. и осада Москвы в 1408 г.). но его ~силия оказ~ись напрасны. Развязка насryпила в 1420 г., когда великии эмир Идегеи потерпел поражение и погиб за объединение государства против мятежных Джучидов. Час великодержавной Золотой Орды пробил, а ее падение стало неизбежным. Об этом трагическом событии образно и красноречиво повествуется в татарском дастане «Идигей»:

... Темный день на землю пришел.

Сотворенный Чингисом престол

Стал престолом, где кровь лuлась.

Ханский дворец исчез из глаз.

Край разоренный стал пустым.

Самостоятельными uлямu стали

Аждаракан, Казань и Крым,

Золотая распалась Орда.

Но даже после распада Улуса Джучи его историческая судьба не прекратилась, поскольку остался переживший становление в этот период татарский народ, сохранились лучшие образцы его богатой культуры, а на его территории возникли позднезолотоордынские татарские ханства, продолжавшие его этнополитические и культурно-цивилизационные традиции.

Среди важнейших консолидирующих факторов, бьто сохранение прежних социально-политических структур, клановой системы, восходящей к истории Улуса Джучи и объедииявшей военно-служилую татарскую знать, а также мифологемы этнополитического единства и общая религия - ислам. Поиятно, что мусульмане Золотой Орды, особен-

но, видимо, аристократия и кочевое население, были объединены не только самим фактом ПРинятия ислама, но и через особый институт сейидов (сеидов). Далеко не случайно, что в ряде позднезолотоордынс_ ких татарских ханств, сейиды - главы местного МУсульманского дуХовенства - возводили свои генеалогии к общим предкам, жившим в эпоху Улуса Джучи (Исхаков 1997: 21). Перечисленные вполне реальные связи и механизмы Социального иконфессионального единства, несомненно, основывались на золотоордынских этнополитических мифологемах и символах еДинства, основой которых на всей территории Улуса Джучи было представление о единстве «татар» как клановой аристократии, «белой кости» общества.

Часть III