З) вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем предотвращенный вред

В законе нет нормативного определения понятия превышения пределов крайней необходимости. Однако, из анализа ч.1 ст. 36 УК следует вывод, что причинение вреда, равного тому, который мог наступить, или вреда большего, не создает состояние крайней необходимости.

Вопрос о признании вреда меньшим, равным или большим решается в каждом конкретном факте с учетом совокупности всех обстоятельств исследуемого события посредством сопоставления вреда предотвращенного с причиненным. Здесь, прежде всего, сравнивается социальная ценность интересов, причинение ущерба которым было предотвращено, с интересами, которым был причинен вред, Хотя официально такая иерархия интересов и не установлена, однако в сознании общества, определяемом его ценностными ориентирами, менталитетом и прочим, она существует.

Например, общепризнанно, что жизнь и здоровье человека дороже материальных благ. Поэтому причинение ущерба собственности при устранении опасности для жизни или здоровья будет в рамках крайней необходимости. Здесь как бы производится качественное сравнение тех или других интересов.

Если же интересы защищенные по качеству равноценны тем, которым причинен вред, то производится их количественное сопоставление. Например, объемы причиненного имущественного ущерба определяются денежными показателями и другими обстоятельствами, характеризующими ценность сравниваемого имущества. Не может быть признано актом крайней необходимости спасение своей жизни за счет жизни другого человека, что не соответствует не только норме права, но и нормам морали.

Из буквального понимания условий ст. 36 УК вытекает вывод, что лишение жизни человека может быть признано актом крайней необходимости лишь в исключительных случаях, когда только таким путем можно предотвратить смерть нескольких людей.

Поскольку в Особенной части УК, в отличие, например, от необходимой обороны, не предусмотрены специальные нормы об уголовной ответственности за конкретные деяния, связанные с превышением пределов крайней необходимости, действия виновных в таких случаях квалифицируются в зависимости от их субъективного отношения к факту превышения по правилам о фактической ошибке или умышленном совершении преступления.

При добросовестном ( извинительном ) заблуждении ( ч.1 ст.37 УК ) лицо признается действующим в состоянии крайней необходимости, при недобросовестном ( неизвинительном ) заблуждении ответственность наступает за неосторожное причинение вреда по соответствующей статье Особенной части УК со ссылкой на ст. 36 УК.

Следовательно, уголовное законодательство РБ допускает ответственность за вред, причиненный при превышении условий крайней необходимости, как вследствие умышленного превышения пределов крайней необходимости ( ответственность на общих основаниях ), так и вследствие неизвинительных неосторожных действий.

В ситуациях, когда, несмотря на предпринятые меры, устранить опасность не представилось возможным, то правовая оценка причиненного при этом вреда определяется в соответствии с ч.2 ст.36 УК. Если лицо, предпринимая усилия по предотвращению опасности, добросовестно рассчитывало на предотвращение вреда, однако вред наступил, вред считается причиненным в состоянии крайней необходимости. Недобросовестный ( легкомысленный) расчет в оценке достаточности предпринятых усилий для предотвращения вреда не исключает уголовной ответственности за неосторожное причинение вреда.

Совершение преступления с превышением пределов крайней необходимости закон определяет как обстоятельство, смягчающее ответственность ( п. 9 ч.1 ст.63 УК ).

5. Условия правомерности причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании ( ст.35 УК )

Задержание лица, совершившего преступление ( преступника ), является общественно полезным, поскольку предотвращает совершение им новых преступлений и одновременно обеспечивает осуществлении в отношении его правосудия.

Акт задержания лица, совершившего преступление, по своей юридической природе является осуществлением субъективного права: для граждан – моральным долгом, а для некоторых категорий специальных лиц – их правовой, служебной обязанностью ( например, работников милиции, часовых, работников охраны и др.).

Вред, который может быть причинен преступнику при задержании, выражается во временном лишении его свободы, а также в нанесении вреда его здоровью или лишении жизни.

Очевидно, что эти условия должны существенно отличаться от условий осуществления необходимой обороны, где посягающий является нападающей, агрессивной стороной. При задержании же лица, совершившего преступление, последнее уже не является активной, нападающей стороной, а пытается только уклониться от задержания, своим поведение оно никому не угрожает применением силы, и физический вред ему причиняется только в целях задержания.

Это не исключает того, что задержание преступника в случае его сопротивления может перейти в необходимую оборону, и наоборот, необходимая оборона может перейти в задержание преступника.

Уголовно-правовое значение имеют лишь такие меры по задержанию, которые связаны с причинением лицу, совершившему преступление ( а не третьим лицам ), определенного физического вреда, хотя одновременно задерживаемому может быть причинен и имущественный вред. Внешне эти действия содержат признаки деяния, предусмотренного соответствующими нормами Особенной части УК, но при наличии совокупности определенных условий не являются преступными, а признаются общественно полезными и необходимыми для задержания преступника.

Причинение вреда лицу, совершившему преступление, с целью его задержания признается обстоятельством, исключающим преступность деяния, лишь при наличии права на задержание и при соблюдении ряда условий правомерности этого акта:

а) совершение задерживаемым именно преступления,а не какое-либо правонарушение ( административный или дисциплинарный проступок, гражданско-правовой деликт, малозначительноедеяние, предусмотренное ч.4 ст.11 УК ). Из текста нормы прямо следует положение, что основанием для задержания может быть как оконченное преступление ( в т.ч. неосторожное ) независимо от категории тяжести, так, соответственно, и приготовление к нему ( за исключением приготовления к преступлению, не представляющему большой общественной опасности – ч.2 ст.13 УК ) или покушение на его совершение.

Следует отметить, что по данному вопросу среди юристов-теоретиков и практиков нет единого оценочного подхода и согласия, что право на задержание возникает при совершении правонарушителем преступлений любой категории тяжести. Поэтому, например, представляется необоснованным задержание лица, совершившего преступление в форме клеветы ( ст.188 УК ), оскорбления ( ст. 189 УК ) и др.

б) насилие применяется только при наличии твердой уверенности в том, что именно данное лицо совершило преступление независимо от его функциональной роли ( организатор, подстрекатель, пособник, исполнитель ).

Общим условием правомерности задержания лица должно являться наличие у задерживающего твердой уверенности и убежденности в том, что именно этим лицом совершено именно преступление. Эта информация может исходить из различных источников.

Например: а) когда лицо застигнуто на месте совершения преступления; б) очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо как совершившее преступление; в) на задерживаемом и на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления; г) наличие обвинительного приговора суда; д) наличие процессуальных документов о розыске лица, совершившего преступление; е) побег из мест отбывания уголовного наказания и др.

В практике имеют место случаи причинения при задержании вреда лицам, ошибочно принятым за преступников, так называемым мнимым преступникам. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимом задержании решается по общим правилам о фактической ошибке с учетом условий ст. 37 УК, содержание которой ранее рассматривалось.