Метод права социального обеспечения. Классификация отраслей права только по предмету регулирования

Классификация отраслей права только по предмету регулирования, который был выделен в ходе научной дискуссии о системе права (1938— 1941 гг.) в качестве основного критерия деления права на отрасли, по существу, свела проблему системы права к проблеме системы общественных отношений. Поэтому в ходе второй научной дискуссии (1955— 1958 гг.) было признано необходимым помимо основного критерия (предмета правового регулирования) выделить и дополнительный критерий деления права на отрасли — метод правового регулирования как совокупность приемов, способов и средств воздействия права на общественные отношения. Метод служит дополнительным юридическим критерием, поскольку он произведен от предмета и в значительной мере зависит от законодателя. В то же время в теории права отмечалось, что у законодателя не так много средств регулирования отношений. Он может дать участникам общественных отношений только одно из трех указаний (в отдельности или в совокупности): поступать только так (предписание); только так не поступать (запрет); поступайте, как сочтете нужным (дозволение)[42].

Предписание отражает императивный метод регулирования, а запрет и дозволение, как считал Р. 3. Лившиц, — это приемы диспозитивного регулирования, поскольку участники общественных отношений свободны поступать так, как считают нужным, при этом в случае запрета эта свобода поведения начинается за пределами конкретного запрета[43].

Императивный и диспозитивный методы применяются в сочетании и являются как бы «сквозными» для всех отраслей права. В то же время они не могут учитывать специфики общественных отношений, регулируемых нормами конкретной отрасли, которая детерминирует необходимость использования определенного метода, характерного для регулирования именно данной совокупности отношений (т. е. предмета отрасли). Способ разрешения данного противоречия был предложен С.С. Алексеевым, который обратил внимание на то, что анализ метода правового регулирования должен не только учитывать характер волевых предписаний законодателя (предписание, запрет и дозволение), но и выявлять другие признаки приемов правового регулирования. К числу таких признаков Л. С. Явич, например, относил следующие: порядок установления прав и обязанностей субъектов права; степень определенности предоставленных прав и «автономности» действий субъектов; взаимоотношения субъектов правоотношений; наличие или отсутствие конкретной юридической связи между субъектами прав и обязанностей; пути и средства обеспечения установленных субъективных прав и юридических обязанностей[44].

Творчески развив данную концепцию, С. С. Алексеев дает более четкую конструкцию признаков, позволяющих концентрированно раскрыть отраслевую специфику метода правового регулирования. Это следующие признаки: 1) характер способов формирования содержания прав и обязанностей субъектов; 2) характер оснований возникновения, изменения, прекращения правоотношений; 3) характер общего юридического положения субъектов; 4) характер юридических мер воздействия[45].

Данное теоретическое положение воспринято рядом отраслевых правовых наук (например, трудовым правом) при обосновании метода правового регулирования, однако до настоящего времени оно сохраняет дискуссионный характер.

Особо следует остановиться на концепции единого межотраслевого метода правового регулирования, обоснованной В. Д. Сорокиным. Не отрицая наличия в правовой системе различных отраслей права, имеющих обособленные предметы правового регулирования, он, тем не менее, отмечал отсутствие индивидуальных отраслевых методов, указывая на существование единого межотраслевого метода правового регулирования. Этот метод рассматривался им как целостная система, объединяющая три первичных компонента — дозволение, предписание и запрет, которые взаимодействуют и взаимообеспечивают друг друга[46]. При этом обращалось внимание на то, что пропорции между дозволением, предписанием и запретом неодинаковы в различных конкретных ситуациях и прежде всего применительно к предметам регулирования отрасли права[47].

Критикуя позицию В. Д. Сорокина, Р. И. Иванова ставит закономерный вопрос: «Если пропорции классических правовых приемов воздействия зависят от типа общественных отношений и если они не одинаковы, то может ли это быть некий единый метод правового регулирования?». Единый предмет и метод правового регулирования, считает Р. И. Иванова, есть не что иное, как научные абстракции, позволяющие выделить лишь общие признаки для всех реально существующих разновидностей предметов и методов регулирования. Все отраслевые методы сохраняют основное качество правового регулирования — установление нормативно обеспеченных государством прав и обязанностей участников регулируемых отношений. Но в разных отраслях права установление прав и обязанностей и обеспечение их государственным принуждением осуществляется по-разному. В зависимости от характера регулируемых отношений право пользуется велениями различного содержания[48].

Выше уже говорилось о том, что в самом общем виде метод правового регулирования — это совокупность приемов, способов и средств воздействия права на общественные отношения. Возникает вопрос, каков же объем данной «совокупности». Л. С. Явич, например, понимал под методом все формы юридического воздействия на поведение людей[49], а А. М. Витченко определяет метод как совокупность только специфических нормативных средств воздействия права на общественные отношения, позволяющих отграничить правовое регулирование от других форм воздействия права на эти отношения[50]. Первая точка зрения обоснованно подвергнута сомнению в учебной литературе: «все формы юридического воздействия» рассматриваются в качестве такой правовой категории, как механизм правового регулирования, важной составной частью которого является метод[51]. Он обладает существенной чертой, выражающейся в том, что касается лишь юридических норм[52].

С учетом изложенного более правильно рассматривать метод как совокупность именно специфических нормативных средств воздействия, «создающих скелет юридического режима отрасли»[53].

Сохраняющаяся в общей теории права дискуссионность проблемы метода правового регулирования предопределила дискуссионность данной проблемы и в праве социального обеспечения. Можно с уверенностью сказать, что это одна из самых острых проблем в науке права социального обеспечения, не нашедшая еще однозначного решения.

Впервые проблема метода правового регулирования отношений в сфере социального обеспечения была исследована В. С. Андреевым[54]. Он выделил три специфические черты, раскрывающие, по его мнению, особенность метода данной отрасли. При этом все эти три черты он связывал с особенностью самого предмета регулирования. Что же это за черты? Во-первых, все входящие в предмет отношения имеют алиментарный характер, причем предоставлять обеспечение обязано государство в лице его органов управления или учреждений либо по поручению государства профсоюзы или органы колхозов. Во-вторых, одним из субъектов таких отношений выступает гражданин или семья, а другим — органы государства или по его поручению профсоюзы или органы колхозов. В-третьих, посредством этих отношений осуществляется обеспечение за счет таких общественных фондов потребления, как фонды для нетрудоспособных, ассигнования на содержание детей в детских учреждениях, на медицинское обслуживание и лечение.

В одной из последних своих работ В. С. Андреев отказывается от ранее применяемого им термина «алиментарный», обосновывая такой отказ тем, что данный термин подвергся критике со стороны ученых[55].

Если отключиться от конкретики, связанной с прежним наименованием органов, осуществляющих социальное обеспечение, и финансовых источников, за счет средств которых предоставлялось ранее социальное обеспечение, а самое главное — учесть отказ ученого от выделения в качестве специфического признака отношений по социальному обеспечению их алиментарный характер, то нужно признать, что общий подход В. С. Андреева к проблеме метода права социального обеспечения сохраняет актуальность и сегодня.

По мнению М. И. Полупанова, метод данной отрасли — это метод государственного предоставления, главной отличительной чертой которого является безвозмездное, безэквивалентное предоставление гражданам различного рода материальных благ алиментарного характера из государственных источников и средств кооперативно-колхозных и общественных организаций, а также предоставление им в этой связи определенных прав и гарантий[56]. По существу, на такой же позиции стоит и Р. И. Иванова, которая, подчеркивая диспозитивные начала в правовом регулировании отношений в сфере социального обеспечения граждан, определяет метод отрасли как метод социально-алиментарных притязаний и предоставлений, означающий особое сочетание юридических приемов и способов воздействия (запретов, велений, дозволений и материальных предоставлений) на социально-обеспечительные отношения, которое (сочетание) обеспечивает осуществление бесплатного, безэквивалентного распределения материальных благ и услуг из фондов социального обеспечения на принципах всеобщности, единства и дифференциации условий обеспечения, всесторонности, высокого уровня жизнеобеспечения самими трудящимися через органы государственного управления и общественные организации[57].

Данное определение связывает метод с «социально-алиментарными притязаниями и предоставлениями», что, по существу, не раскрывает специфику приемов и способов регулирования. Кроме того, наиболее спорным, как уже говорилось выше, является сам термин «социально-алиментарное притязание», поскольку он не отражает признака, общего для абсолютно всех отношений, входящих в предмет права социального обеспечения. Включение же в определение метода отраслевых принципов правового регулирования означает отождествление их со специфическими способами и приемами регулирования.

Серьезной критике обоснованно подвергалась точка зрения Я. М. Фогеля, который понимал под методом отрасли «социальную реабилитацию»[58].

Разработкой проблемы метода права социального обеспечения занимался также В. Ш. Шайхатдинов. Применительно к советскому периоду он относил к основным чертам метода следующие: своеобразие положения управомоченной и обязанной сторон; безвозмездный характер предоставления имущественных благ; своеобразие фактического состава как основания возникновения правоотношений; наличие льготных режимов обеспечения; отсутствие локального регулирования; невозможность изменения содержания правоотношений по соглашению сторон; своеобразие санкций; отсутствие рекомендательных норм; ограниченность применения запретов[59].

Некоторые из этих черт сохраняют свою актуальность и сегодня, а некоторые утратили свое значение в силу новаций, произошедших в правовом регулировании в целом и в праве социального обеспечения в частности (например, отсутствие локального регулирования, отсутствие рекомендательных норм).

Рассмотренные выше позиции ученых, пытавшихся в советский период сформулировать основные черты метода права социального обеспечения, явились той теоретической базой, на основе которой продолжаются исследования данной проблемы в новых социально-экономических условиях, но уже на основе нового правового материала, однако анализ основных точек зрения, обоснованных уже на современном этапе, не позволяет констатировать единый подход к определению метода права социального обеспечения.

Наиболее противоречивой представляется позиция Е. Е. Мачульской, разделяющей ранее высказанную точку зрения о том, что метод данной отрасли — это «метод социально-алиментарных притязаний (требований) и предоставлений». Противоречивость позиции состоит в том, что, с одной стороны, признается, что на современном этапе принципиально изменился порядок финансирования расходов на социальное обеспечение, поскольку на наемных работников и на некоторые другие категории занятых граждан возложены юридические обязанности по уплате страховых взносов, и появились возможности использования договорной формы реализации прав граждан в сфере социального обеспечения, а с другой — доказывается использование законодателем метода «социальной алиментации». При этом автор убежден, что в новых социально-экономических условиях изменился лишь характер «социальной алиментации», в связи с чем дается ее новое определение. По мнению Е. Е. Мачульской, социальную алиментацию сегодня можно определить как способ предоставления материального обеспечения и услуг за счет централизованных внебюджетных фондов социального назначения или части бюджетных средств бесплатно для получателя, безэквивалентно, но нормировано с учетом трудового (страхового) стажа, или возмездно-неэквивалентно и, как правило, на недоговорной основе[60]. В то же время автор пытается раскрыть и другие специфические для отрасли приемы регулирования. В частности, указывается, что управомоченной стороной всегда выступает физическое лицо (или семья), а обязанной — государственный орган; право выбора вида обеспечения из нескольких возможных предоставлено только физическому лицу; права и обязанности сторон определены законом и не могут быть изменены по их соглашению; возникновение, изменение и прекращение правоотношений по социальному обеспечению обусловлены сложным юридическим составом; к субъектам этих отношений — физическим лицам применяются лишь правоограничительные санкции; применяется административный и судебный порядок защиты нарушенного права; сочетаются централизованный и локальный способ установления прав и обязанностей субъектов[61].

Позиция Е. Е. Мачульской в части определения метода права социального обеспечения как метода «социальной алиментации» не согласуется с четко обозначившейся на данном этапе тенденцией в развитии российской системы социального обеспечения, в основу которой положено усиление страховых начал в социальном обеспечении работника и его семьи. Данная черта правового регулирования в определенной степени может быть признана характерной для государственного социального обеспечения человека как члена общества, но это лишь часть отношений, входящих в предмет права социального обеспечения. Что же касается выделения других специфических приемов регулирования данного предмета, то можно констатировать сближение позиции автора с позицией тех ученых, которые рассматривают метод этой отрасли через призму общетеоретической конструкции специфических приемов и способов правового регулирования, о чем уже говорилось выше.

С этих позиций рассматривал основные черты метода права социального обеспечения, в частности, В. Ш. Шайхатдинов, который в настоящее время, не меняя своего принципиального подхода к данной проблеме, внес коррективы в содержание каждого из специфических приемов регулирования[62].

В учебной литературе высказана еще одна точка зрения по вопросу о методе права социального обеспечения. К. С. Батыгин, подчеркивая, что данный вопрос является одним из сложных, раскрывает основные элементы метода, исходя также из положений общей теории права, о которых уже говорилось выше.

Правовой статус субъектов права социального обеспечения характеризуется, по его мнению, базовым положением гражданина и органов, осуществляющих социальное обеспечение; при этом граждане являются в основном носителями прав, а органы, осуществляющие социальное обеспечение, — носителями обязанностей. Специфика прав и обязанностей субъектов оказывает существенное влияние и на содержание юридических фактов, служащих основанием для возникновения, изменения или прекращения правоотношений по социальному обеспечению. Из способов правового регулирования (дозволения, запрещения, связывания), «сквозных» для всех отраслей права, в праве социального обеспечения, как считает К. С. Батыгин, преобладает дозволение, причем содержание норм, предусматривающих правомочия граждан, в одних случаях абсолютно определенно, а в других отличается относительной определенностью. К особенностям метода права социального обеспечения автор относит также недопустимость изменения прав и обязанностей субъектов по их соглашению; способы защиты субъективных прав и обеспечения исполнения обязанностей субъектов (за правонарушения к гражданам применяются санкции двух видов: правовосстановительные и правоограничительные; споры по вопросам предоставления тех или иных видов обеспечения и обслуживания граждан могут разрешаться в судебном порядке, но в некоторых случаях ему должен предшествовать «иной порядок»).

Сочетание централизованного и локального способов установления прав и обязанностей субъектов, по мнению К. С. Батыгина, не следует рассматривать в качестве специфической черты права социального обеспечения, поскольку такое сочетание имеет место и в ряде других отраслей права[63].

Таким образом, анализ современных концепций метода права социального обеспечения позволяет сделать вывод о том, что при существенном различии в подходе к содержанию основных его признаков позиции ученых в целом сблизились по сравнению с высказываемыми во время дискуссии 70-80-х годов.

Это сближение обнаруживается в том, что наряду со специфическими приемами регулирования отношений по социальному обеспечению всеми подчеркивается проявление и общих для всех отраслей права приемов регулирования. Кроме того, о сближении взглядов свидетельствует тот факт, что специфика приемов регулирования отношений в сфере социального обеспечения рассматривается с учетом той общетеоретической конструкции, которая была обоснована видными учеными — Л. С. Явичем и С. С. Алексеевым.