Одетые» пакты: понятие и виды

Понятие "одетого" пакта

Неформальное соглашение (pactio, pactum), не подходившее ни под один из типов, изложенных в предыдущих главах системы контрактов, было лишено исковой силы и потому называлось голым, nuda pactio, nudum pactum. "Nuda pactio obligationem non parit", простое, неформальное соглашение не порождает обязательства - таков был исконный принцип римского права. По мере развития торговли и вообще деловых отношений в рабовладельческом обществе, неформальные pactiones, выходившие за рамки установленных типов контрактов, стали заключаться все чаще и чаще. Оставление их без защиты не соответствовало требованиям развившегося оборота и подрывало устойчивость деловых связей. Несмотря на это, названный принцип, что nuda pactio не пользуется исковой защитой, остался в римском праве до конца его развития.

Правда, в преторский эдикт было включено такое указание:

Pacta conventa, quae neque dolo malo, neque adversus leges plebiscita senatusconsulta decreta edicta principum, neque quo frans cui corum flat, facta crunt, servabo(D. 2.14.7.7).

Неформальные соглашения, в которых не будет dolus malus, которые не будут противоречить законам, постановлениям народного собрания, решениям сената, декретам и эдиктам императоров и не будут направлены в обход какой-либо из этих норм, я буду защищать.

Однако, такое общее признание pacta выражалось не в исковой их защите, а только в возможности сослаться на pantum в порядке возражения (exceptio pacti). Исковая сила была придана лишь некоторым категориям pacta в виде исключения, когда отмеченные выше неудобства особенно сказывались.

23. Договор подряда.

Договором подряда (найма работы, locatio-conductio operis) назывался договор, по которому одна сторона (под-рядчик,сопаис1ог) принимала на себя обязательство исполнить в пользу другой стороны (заказчика, locator) известную работу, а заказчик принимал на себя обязательство уплатить за эту работу определенное денежное вознаграждение.

Отличие этого договора от предыдущего договора (найма услуг, locatio-conductio operarum) заключалось в том, что по договору найма услуг нанявшийся обязан был к предоставляю отдельных услуг; договор же подряда направлен на то, чтобы подрядчик дал определенный opus, законченный результат

24. Реальные контракты.

Реальным контрактом назывался такой договор, который устанавливал обязательство путем прямой передачи вещи (вещь, по латински «че»). Реаль-ные контракты делились на следующие виды: договор займа, договор ссуды, договор хранения (депозит) и договор заклада.
Заем представляет собой договор, по которому одна сторона (заимода-вец) передает другой стороне (заемщику) денежную сумму или вещи в собст-венность, с обязательством заемщика вернуть деньги или вещи по истечении указанного в договоре срока или по востребованию. При договоре займа допус-калась выплата процентов (от 1% до 6%). Специальной разновидностью займа был морской или корабельный заем. Заимодавец давал заемщику деньги для мореходных и торговых целей под большие проценты (до 12%). При этом за-емщик обязывался вернуть занятую сумму лишь при условии, если корабль благополучно дойдет до места назначения. В противном случае заемщик осво-бождался от уплаты долга.

25. Договор займа.

Заем (mutuum) представляет собой договор, по которому одна сторона(заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику)денежную сумму или известное количество иных вещей, определенных родовыми признаками (зерно,масло, вино), с обязательством заемщика вернуть по истечении указанного в договоре срока либо по востребованию такую же денежную сумму или такое же количество вещей того же рода, какие были получены (D. 44. 7. 1.2.).
Заем является одним из реальных договоров, т.е. обязательство в этом случае устанавливается не только простым соглашением (consensus), но и передачей вещи (res); нельзя требовать возврата от того, кто ничего не получал.

26. Безымянные контракты.

Безыменные контракты (contractus innominati) – контракты, кᴏᴛᴏᴩые возникли после того, как в римском праве сложилась закрытая система договоров (вербальные, литтеральные, реальные и консенсуальные), каждый из кᴏᴛᴏᴩых имел ϲʙᴏе значение.

Безыменные контракты защищались претором при помощи словесных формул, используемых для выработки направленного на защиту безыменных контрактов иска – actio praescriptis verbis (иск из предписанных слов)

27. Возмещение убытков за нарушение обязательства.

Обязательство - "есть такое юридическое отношение между двумя лицами, в силу которого одно из них - creditor - имеет право требовать от другого - debitor - исполнения чего-либо в свою пользу".' ("Институция" Юстиниана рг. I п. 3. 13).

Содержанием обязательства являются права кредитора и обязанности должника. Предмет обязательства - объект, на который распространяется обязательство (вещи, деньги, работы, услуги и ч .д.).

Первоначально обязательственное правоотношение носило личный характер и не могло передаваться ни кредитором, ни должником, какому-либо другому лицу. В обязательство нельзя было вступать через представителя. Позднее стала допускаться замена лиц в обязательственном правоотношении путем правопреемства наследником прав и обязанностей наследодателя, новацией (обновлением обязательства, т.е. когда с согласия кредитора, должника и лица, которому кредитор передавал право требования исполнения обязательства, данное лицо заключало с должником новое обязательство, содержание которого было идентично первоначально заключенному обязательству) и цессией (прямой уступки права требования кредитором (цедентом) лицу, которому он желал переуступить свое право требования (цессионарию); не допускалась уступка права требования, связанная с личностью кредитора. Сторонами в обязательстве являлись кредитор - лицо, имеющее право требования исполнения обязательства (активная сторона) и должник -лицо, на котором лежала обязанность исполнить требование кредитора (пассивная сторона)

28. Вербальные контракты.

Понятие вербальных договоров. Вербальные договоры (obligationes verbis contractae) – это контракты, заключаемые в словесной, устной форме (verbis – словами). Они известны уже по Законам XII таблиц, так как уже в то время приме нялась такая форма вербального контракта, как sponsio (древний вид стипуляции).

Вербальная форма возникла с развитием римского права с целью упростить процесс установления законного обязательства между сторонами в связи с тем, что в определенный момент сложная формализация процесса заключения договора стала мешать нормальному развитию хозяйственных отношений. С введением вербальных договоров перестали применяться символические жесты, публичные заявления, но сохранилась необходимость в устных ритуальных выражениях. Должнику необходимо было согласиться, что он принимает на себя определенное обязательство. Следует заметить, что ответ на вопрос буквально должен был совпадать в своей редакции с вопросом: «Вербальное обязательство возникает посредством вопроса и ответа, например: обещаешь ли дать? обещаю; дашь ли? дам; ручаешься ли? ручаюсь; сделаешь ли? сделаю» (

29. Понятие случая и непреодолимой силы (форс-мажор).

обстоятельства непреодолимой силы - чрезвычайные, непреодолимые, не зависящие от воли и действийучастников экономического соглашения обстоятельства, в связи с которыми участники оказываютсянеспособными выполнить принятые ими обязательства. К форс-мажорным обстоятельствам относят:пожары, землетрясения, наводнения, другие стихийные бедствия. Возникновение форс-мажорныхобстоятельств освобождает, участника, исполнителя договора от ответственности за выполнение принятыхим обязательств.

30. Понятие надлежащего исполнения обязательств. Основание и условия ответственности должника за ненадлежащее исполнение и неисполнение обязательств.

Содержание обязательства в римском праве составляла обязанность в совершении определенных действий, т. е. действий должника, которые будут направлены на достижение цели обязательства, и право кредитора требовать совершения этих действий.

Элементы содержания обязательства:

1dare (дать) — передача права собственности;

2) facere (сделать) — совершение и несовершение действий;

3) praestare (предоставить) — оказание личной услуги либо принятие ответственности за другого.

31. Характерные признаки обязательства:

Предмет обязательства составляло то, что должно быть предоставлено в силу обязательства. Субъектами обязательства являлись кредитор и должник.

1) кредитор (creditor) — физические или юридическое лицо, имеющее право требовать исполнения обязательства;

2) должник (debitor) — лицо, обязанное исполнить требование против его воли. Первоначально в римском праве сторонам было запрещено вступать в обязательство через представителя и возлагать свои обязанности на него. С развитием хозяйственной жизни эти положения были изменены, в связи с чем стало возможно осуществлять представительство при заключении сделок и замену лиц в обязательстве.

32. Вина. Формы вины.

Римское право знало две формы вины:

· умысел (dolus), когда должник предвидит наступление результатов своего поведения и желает их наступления;

· небрежность, неосторожность (culpa), когда должник не предвидел результатов своего поведения, но должен был их предвидеть.

Неосторожность бывает различной степени — грубая и легкая.

33. Понятие частного правонарушения.

Частным правонарушением (delictum), т.е. предусматриваю­щим для его субъекта только гражданскую ответственность (в отличие от публичных правонарушений, илиcrimen), считалось причинение вреда отдельному лицу, его семье или имуществу вследствие прямого или кос­венного нарушения прав этого лица с возникновением обязанности воз­местить вред; нарушение прав, в свою очередь, должно было носить внеправовой характер, не вызываться законоустановленным применением предписанных правом мер (например, принудительный привод в суд дей­ствительного должника, уничтожение имущества, с помощью которого кто-либо пытался совершить преступление, и т.п.).

Субъектом правонарушения (деликта) могло быть признано толь­ко физическое лицо и причинившее вред также физическому лицу. Важ­ной особенностью римского права было то, что в нем не признавалось возможным причинить (с точки зрения права) вред юридическому лицу, тем более не допускалось понятием деликта, что его субъектом может стать лицо юридическое (корпорация и т.п.).

34. Повреждение чужих вещей как вид частного деликта.

Iniuria. Термин iniuria употреблялся и в общем смысле неправомерного действия (omne quod поп iure fit — все, что совершается не по праву), и в специальном смысле личной обиды. Еще законам XII таблиц были известны отдельные виды личных обид: а) повреждение конечностей человеческого тела (membrum ruptum), караемое по началу “око за око”, если только стороны не достигнут соглашения о выкупе; б) повреждение внутренней кости (os fractum), караемое штрафом (в пользу истца); в)другие личные обиды действием, также караемые штрафом в пользу истца.

99.Кража, грабеж как виды частных деликтов.

• Публичный деликт(crimen) – уголовное преступление, правонарушение, затрагивающее интересы государства, преследуемое государственными органами в уголовном порядке и влекущее за собой обращение взыскания на личность правонарушителя;
• Частный деликт(delictum privatum) – правонарушения, затрагивающие интересы частных лиц, преследуемые по жалобе потерпевшего и порождающие обязательства виновного лица уплатить штраф.

В период расцвета римского права сложилось понятие частного деликта, предполагавшего наличие трёх элементов:

• Противоправность
• Вина лица, совершившего правонарушение в форме умысла или неосторожности.
• Объективный вред.

100. Обязательства как бы из договора.

1. Термином “обязательства как бы из договора” обозначаются обязательства, возникающие при отсутствии между сторонами договора, но по своему характеру и содержанию сходные с обязательствами, возникающими из договоров.

В данном случае основанием возникновения обязательства являлись или односторонние сделки, или некоторые другие факты, не являющиеся ни договором, ни деликтом. Давая таким обязательствам наименование “обязательства как бы из договора”, римские юристы делали отсюда практические выводы о том, что возникающие в этих случаях спорные вопросы об условиях и пределах ответственности сторон разрешаются аналогично тому, как они решаются применительно к соответствующим договорам.

101. Обязательства как бы из деликтов: понятие и виды.

. Основные виды обязательств как бы из договора следующие.

Negotiorum gestio — ведение чужих дел (или вообще забота о чужом деле) без поручения. Слова “без поручения” добавлены к римскому термину “negotiorum gestio” не самими римскими юристами, а в позднейшей литературе, чтобы подчеркнуть существенный признак данного обязательства — отсутствие договора. Из этих дополнительных слов (“без поручения”) видно, что рассматриваемый вид обязательства являйся аналогичным тому, какое возникало из договора поручения (mandatum).

Обязательства, возникающие вследствие неосновалельного обогащения одного лица за счет другого. Под эту общую рубрику подходил ряд специальных разновидностей: обязательство, возникающее из ошибочного платежа недолжного обязательство возврата того, что получено лицом по определенному, имевшемуся в виду основанию, тогда как основание не осуществилось; обязательство возврата недобросовестно подученного и др.

Данная группа обязательств имела сходство с реальными контрактами в том отношении, что как и в реальных контрактах, так и в перечисленных обязательствах из неосновательного обогащения обязательство возникало на основе передачи денег или иных вещей от одной стороны другой. Однако между этими двумя категориями правоотношений существовало и коренное различие: при реальных контрактах вещь переходила из имущества одного лица в имущество другого на основании соглашения сторон, вследствие чего “обогащение” получателя вещи не могло считаться неосновательным, sine causa; в данном же случае обязательство возникало из факта нахождения денег или иных вещей в имуществе одного лица за счет другого именно без какого-либо законного на то основания

102. Ведение чужих дел без поручения.

Ведение дел без поручения (negotiorum gestio) в смысле основания возникновения обязательства означало такое отношение, когда одно лицо (gestor) вело дело другого лица (dominus), управляло его имуществом и т.п., не имея на то поручения от этого другого лица (D.3.5.3. рг.). Такая забота о чужом деле, несмотря на отсутствие поручения со стороны заинтересованного лица, имела значение с точки зрения предупреждения ущерба для лиц, в силу каких-то причин не имевших возможности самим позаботиться о своих интересах, в особенности для лиц отсутствующих. Поэтому из факта ведения чужих дел при известных условиях возникало обязательство как на стороне того лица, дело которого ведет гестор, так и на стороне гестора.

На случай ведения чужих дел преторский эдикт предусматривал иски bonae fidei, подобные искам, даваемым сторонам по договору поручения (mandatum): хозяину дела давались actio negotiorum gestorum directa, а гестору — actio negotioruffl gestorum contraria.

2. Необходимые предпосылки для возникновения такого вида обязательств (элементы данного правового института) следующие.

Во-первых, ведение чужих дел. Оно могло выразиться в совершении или проведении данным лицом какого-нибудь одного дела, нескольких дел или в управлении имуществом (или частью имущества) другого лица.

Не обязательно было совершение гестором каких-либо юридических действий; ведение дел могло выразиться и в каком-либо фактическом действии. Равным образом не была существенна и значительность дела, взятого на себя гестором: всякая забота, приложенная одним лицом к имуществу другого (например, лицо кормит раба или животное другого лица, ставит подпорки к зданию, угрожающему падением, и тд.), позволяла (при наличии других предпосылок) признать negotiorum gestio.

Чаще всего заботились об имуществе лиц, отсутствующих на месте нахождения имущества, но отсутствие собственника имущества не являлось необходимым признаком рассматриваемого института; например, лицо могло взяться за чужое дело потому, что непосредственно заинтересованный не мог позаботиться о себе в силу тех или иных препятствий.

Забота о чужом имуществе должна пониматься как факт совершения лицом известных действий, направленных на обслуживание чужой имущественной сферы; по каким соображениям лицо это делало (общественный ли долг или соображения личного характера толкали гестора на совершение таких действий), не существенно.

Во-вторых, необходимой предпосылкой возникновения обязательства из ведения дел являлось то обстоятельство, что лично перед dominus (хозяином дела) на гесторе не было обязанности (ни по договору, ни по закону) совершать данные действия. Следовательно, институт ведения дел не мог получить применения, если одно лицо вело дела другого на основании договора (т.е. на основании поручения от хозяина дела) или в качестве опекуна хозяина дела (так как опекун в силу закона обязан заботиться о своем подопечном). Не препятствовало возникновению обязательства из ведения дел наличие одного лишь морального долга позаботиться об интересах другого лица.

Третье необходимое условие возникновения обязательства данного вида заключалось в том, что действия, в которых выразилось ведение дела, совершались за счет другого лица (dominus). Это требование сводилось к тому, что гестор должен был иметь намерение отнести расходы, связанные с ведением дела, за счет того, в чьих интересах совершаются действия. Другими словами, у лица, ведущего дело, не должно быть animus donandi, т.е. намерения своею деятельностью одарить хозяина дела, проявить в отношении его щедрость.

103. Наследование по закону и наследственные очереди.

1. В соответствии с характером производственных отношений древнереспубликанского Рима и семейным характером в ту пору собственности все члены семьи считались, несмотря на широту прав, принадлежавших главе семьи, как бы участниками в семейной общности прав. Поэтому и после смерти paterfamilias имущество оставалось за агнатской семьей в силу закона. Наследование по завещанию, получившее в более позднее время очень широкое применение (так что наследование по закону носило название «наследование ab intestate», т.е. после лица, не оставившего завещания), в древнейшую эпоху не имело места. Что же касается наследования по закону, то в силу указанного обстоятельства круг законных наследников первоначально определялся по признаку агнатского родства. Родство по крови (когнатское) как основание для наследования по закону впервые получило признание впреторском праве и окончательно восторжествовало в императорском законодательстве.
2. Подобно тому как в области права собственности в римском праве наряду с цивильной (квиритской) собственностью сложилась в преторском эдикте так называемая бонитарная собственность и лишь в законодательстве Юстиниана произошла унификация права собственности, так и в области наследования наряду с цивильным наследованием (hereditas) установилась преторская bonorum possessio. Разложение агнатской семьи, ослабление отцовской власти, явившееся следствием изменения производственных отношений и всего социально-экономического строя, приводило к тому, что передача наследства лицам, связанным с наследодателем лишь агнатскими отношениями, минуя самых близких кровных родственников, но утративших агнатскую связь (например, эманципированных детей), стала признаваться несправедливой.
Наряду с этим сложные формальности, требовавшиеся по цивильному праву при составлении завещания, также стали слишком стеснительными. Новые запросы жизни были учтены претором. В своем эдикте он стал обещать судебную защиту также лицам, которые по цивильному праву не имели права наследовать; равным образом он объявил, что будет признавать завещания, составленные в более простой форме.
Не имея права отменять нормы цивильного права, претор достигал цели, предоставляя новым наследникам владение наследственным имуществом (bonorum possessio). Сначала это признание давалось лишь постольку, поскольку с «преторским наследником» не конкурировал цивильный наследник: если находился цивильный наследник, заявлявший требование о наследстве, наследство передавалось ему, преторский же наследник оказывался sine re, т.е. без наследственного имущества. Но позднее (в период принципата) претор стал обеспечивать прочное обладание наследственным имуществом за теми лицами, которые признавалисьим более подходящими наследниками (bonorum possessio cum re, т.е. право на наследование с фактическим получением имущества, res). После этого bonorum possessio стала одним из случаев возникновения бонитарной, или преторской, собственности (см. разд. V, гл. III. § 1).
3. В императорский период две исторически сложившиеся системы — цивильная, hereditas, и преторская, bonorum possessio, — стали постепенно сближаться: наиболее старые цивильные наследственные нормы стали изживаться, и наряду с этим само Цивильное право стало впитывать в себя новые положения, построенные на преторских принципах (например, взаимное право наследования матери и ее детей). Окончательное торжество новые принципы наследования получили только в Новеллах Юстиниана.

Глава II

104. Подназначение наследника.

Субституция (лат. substitutio - подназначение). Это институт не является новым, и хорошо знаком отечественному наследственному праву. Более того, можно утверждать, что институт подназначения наследника (субституция) является традиционным для отечественного гражданского законодательства. Подназначение наследников, является основным из известных современному наследственному праву видов особых распоряжений завещателя результатом развития норм права римскими юристами.
Изначально, институт подназначения наследников сложился в римском частном праве. Римское право, по общему правилу, признавало субституцией назначение в завещании дополнительного (запасного) наследника на случай, если основной наследник по какой-либо причине (например, вследствие смерти, нежелания принять наследство и др.) не станет наследником в соответствии с римским правом.
Как отмечает А.М. Палшкова, "когда наступало указанное в завещании условие, в права наследования вступал дополнительный наследник. Происходило прямое непосредственное преемство запасным наследником во всем объеме пассива и актива наследства"*(57).
В позднюю эпоху в Риме различали две разновидности наследственной субституции: обычное подназначение (substitutio vulgaris) и подназначение малолетнему (substitutio pupillaris)*(58). Суть обычной субституции заключалась в том, что помимо основного назначался второй наследник на случай, если первый назначенный наследник (institutus) не хотел или не мог принять наследство. Подназначенный наследник назывался заместителем (substitutes). Субституция для малолетнего имела место, когда завещатель назначал наследником несовершеннолетнего и подназначал ему другого наследника на тот случай, если наследник умрет, не достигнув совершеннолетия*(59).
Рассматривая сущность завещательного подназначения, следует обратить внимание на особенности его правового регулирования, которые установлены в практике некоторых иностранных государств.
Так, в области наследственного права Гражданский кодекс Нижней Канады сохранил такой институт, как доверительная субституция (substitution fideicomissaire - фр.; fiduciary substitution - англ.). ГКНК выделяет два вида субституций: обычную субституцию и доверительную субституцию (ст. 925). Обычная субституция имеет место, когда одаряемый или наследник не принимают имущество, и ко вступлению в право на это имущество, согласно распоряжению правообладателя, призывается третье лицо

105. Завещание: понятие и формы.

Завещанием (testamentum) в римском праве признавалось не всякое распоряжение лица своим имуществом на случай смерти, а лишь такое, которое содержало назначение наследника. По классическому праву требовалось, чтобы такое назначение было в самом начале завещания. Назначение наследника составляло существенную часть завещания: если в распоряжении, сделанном на случай смерти, имелись даже исчерпывающие указания, кому и в каких долях должно перейти имущество после смерти данного лица, но никто не был назван в этом распоряжении в качестве наследника (никому не дано nomen heredis, имя наследника), завещание не было действительным. Назначением наследника, однако, завещание могло не исчерпываться; в нем могли также содержаться отказы (легаты), назначаться опекуны к малолетним наследникам и т.п.

2. Завещание является односторонней сделкой, т.е. оно выражает волю только завещателя. То обстоятельство, что завещание получит действительное значение лишь при условии, если назначенный в нем наследник согласится принять наследство, не делает завещания договором, ибо выражение воли наследника имеет место не при совершении завещания (как, например, согласие одаряемого при дарении), а только после смерти завещателя, как совершенно самостоятельный, отдельный от завещания акт.

Односторонний характер завещания проявляется, между прочим, в праве завещателя в любое время также односторонне изменить или вовсе отменить завещание.

Условия действительности завещания

1. Для совершения завещания требовалась специальная способность — testamentifactio activa. Такая способность требовалась в момент совершения завещания. Завещательной способности не имели недееспособные (душевнобольные, малолетние, расточители), лица, осужденные за некоторые порочащие преступления, и пр.

2. Форма завещания, чрезвычайно громоздкая в древнейшее время, постепенно упрощалась, но все-таки даже в праве Юстиниана была достаточно сложной (требовалось присутствие семи свидетелей, письменная форма не была безусловно обязательной). Наряду с частными завещаниями совершались и публичные (при участии органа государственной власти): а) путем занесения распоряжения завещателя в протокол суда или муниципального магистрата; б) путем передачи в императорскую канцелярию письменного завещания на хранение.

3. Наследник должен быть назначен лично завещателем (нельзя назначать наследником, “кого выберет Тиций”), ясно и точно; должно быть назначено “определенное лицо”, persona certa. К числу неопределенных лиц (personae incertae) первоначально относили, в частности, постумов (т.е. лиц, зачатых при жизни завещателя, но к моменту его смерти еще не родившихся), а также юридических лиц, в позднейшем императорском праве назначение наследниками и тех и других было допущено. Но во всяком случае лицо, назначаемое наследником, должно было обладать testamentifactio passiva, т.е. способностью быть назначенным наследником. Такой способности не имели, например, лица, которые в момент смерти завещателя еще не были зачаты, а также дети государственных преступников и др. Некоторые лица, хотя и имели testamenti factio passiva, но не могли получать наследство полностью или в части, если не отпадает обстоятельство, признаваемое по закону препятствием для получения наследства. Так, по законам Августа о борьбе с безбрачием и бездетностью холостые мужчины в возрасте 25—60 лет и незамужние женщины 20— 50 лет могли получать наследство по завещанию только после ближайших родственников; после всякого другого завещателя они получали наследство лишь в том случае, если в течение 100 дней после открытия наследства вступали в брак и т.д.

Дальше

106. Необходимое наследование.

Признание свободы завещательных распоряжений ставит на очередь вопрос о том, может ли эта свобода быть безграничной. Дело в том, что часто после завещателя остаются лица, которые были особенно близки к нему (напр., дети, родители), которые, быть может, принимали участие в создании его благосостояния и которые даже при жизни имели право требовать от него известной поддержки (содержания, alimentatio). Полное забвение этих лиц в завещании и предоставление наследства помимо них какому-нибудь лицу совершенно постороннему может казаться несправедливостью. Вследствие этого многие законодательства, допуская свободу завещаний, устанавливают в то же время известные ограничения в интересах таких особенно близких к завещателю лиц. Право этих лиц на известное непременное участие в наследовании и носит название необходимого наследования.

В истории римского права такое необходимое наследование известно уже от самых древних времен и проходит через всю историю, выливаясь в два различных типа.

1. Старейшим типом является необходимое наследование формальное. Общая сущность его состоит в том, что, совершая завещание, лицо, у которого есть sui heredes, т. е. лица, подчиненные его patria potestas, должно или назначить их наследниками или определенно лишить их наследства – aut instituare aut exheredare.

Правило это является бесспорным отголоском глубокой старины. Мы говорили выше о том, что в древнейшее время члены familia еще при жизни отца считались как бы собственниками общесемейного имущества и потому в случае его смерти не столько получали наследство, сколько приобретали свободу распоряжения имуществом, которое уже раньше принадлежало им. Весьма вероятно, что и в Риме, как у других народов, завещание допускалось сначала (т. е. разрешалось народным собранием) лишь при отсутствии собственных детей. Если же дети были, то назначение наследником лица постороннего могло быть оправдано перед comitia calata только такою или иною негодностью их (предосудительных поведением и т. д.). В случае наличности уважительных причин устранение их от наследства являлось лишением принадлежащих им прав, для чего необходимо было получить определенную санкцию народного собрания в видеexheredatio. Назначение постороннего наследника без такой exheredatio, при молчании закона на этот счет (praeteritio), было немыслимо: молчанием нельзя лишить прав.

С течением времени, по мере того как подлинная законодательная роль народных собраний в деле завещаний падала и превращалась в простую формальность, описанное реальное значение exheredatio стиралось. Но она все же сохранилась, как некоторое формальное требование, обращенное к завещателю. Никого реального контроля над exheredatio уже не существует, особенно с того момента, когда появилось testamentum per aes et libram, но все же требуется, чтобы patefamilias, назначая наследником постороннее лицо, предварительно и определенно лишил sui heredes наследства. Сохранению этого формального требования, вероятно, способствовало соображение психологического характера: поставленный перед необходимостью определенно заявить, что он лишает своих детей наследства, завещатель серьезнее отнесется к вопросу и, быть может, еще раз его передумать.

Как institutio heredis, так и exheredatio должна быть выражена в определенной повелительной форме: «Titius, filius meus, exheres esto». Вероятно, и здесь эта форма является остатком старой и повелительной формы, употреблявшейся в народных собраниях. При этом требовалось, далее, чтобы filii familias были исключены все поименно – nominatim, прочие же члены семьи – дочери, внуки – могли быть исключены и общей фразой – inter ceteros («Ceteri ceteraeque exheredes sunto» – Gai. II. 127-128). Если это выполнено не было, если имела место praeteritio, то завещание недействительно вполне или отчасти. Оно недействительно вполне, если praeteritio касается filii familias: тогда завещание отпадает и открывается наследование ab intestato. Оно недействительно отчасти, если praeteritio касается прочих sui (внуков, дочерей): обойденные «scriptis heredibus in parrem adcrescunt», т. е. наследуют рядом с назначенными в завещании, причем, если назначены также sui (напр., сын назначен, дочь обойдена), то praeteritus получает pars virilis (ту часть, которая ему следовала бы по закону); если же назначены посторонние, то praeteriti получают половину наследства.

К sui heredes относятся не только те, которые существовали при жизни наследодателя, но и те, которые родятся после совершения завещания и даже после смерти завещателя – postumi. Рождение такого postumus suus уничтожает завещание наследодателя, так как postumus в завещании не упомянут – testamentum rumpitur agnatione postumi. Чтобы обеспечить завещание от таких случайностей, впоследствии была выработана (при участии юриста Аквилия Галла) особая формула для назначения или exheredatio postumi заранее на тот случай, если они появятся (postumi Aquiliani).

Преторский эдикт не только воспринял, но даже расширил формальное необходимое наследование, причем он и здесь понятие sui заменил понятием liberi: эксгередированы должны быть и emacipati. При этом для всех liberi мужского пола нужна exheredatio nominatim, и только для женщин достаточна exheredatio inter ceteros. Если в завещании не исполнено одно из этих условий, то хотя завещание и не считается недействительным, но претор дает bonorum possessio contra tabulas testamenti. Liberi получают свои законные доли, однако, кроме тех, которые были эксгередированы (в этом отношении завещание сохраняет свою силу). Побочные распоряжения в завещании (назначение опеки, отдельные выдачи в пользу родителей или детей завещателя) остаются действительными.

Наконец Юстиниан, еще более усилил требования к завещаниям этой стороны: установив, что exheredatio может быть, как и institutio, совершена в любых выражениях, он предписал, однако, чтобы все нисходящие без различия пола были эксгередированы nominatim.

2. Материальное необходимое наследование. Но все эти формальные ограничения не давали реальных гарантий даже тем, в чьих интересах они были установлены: достаточно было соблюсти требование об exheredatio, чтобы можно было лишить наследства без всяких оснований, по чистому капризу. Между тем, когда такие неосновательные exheredationes стали встречаться особенно часто, в общественном сознании зародилась и открепла та мысль, о которой сказано выше, – мысль о праве близких лиц на действительное участие в наследовании, о необходимом наследовании материальном.

Первое осуществление свое нашла эта мысль в практике центумвирального суда, ведение которого подлежали дела о наследствах. Разбирая эти дела, суд, быть может, под влиянием греческой практики (с ее δικη μανιας), стал признавать, что завещание, в котором, хотя и исполнено требование об exharedatio, но без основательных причин близким наследникам ничего не оставлено (не исполнено естественное officium pietatis), – такое завещание, очевидно, совершено не совсем в здравом уме («quasi non sanae mentis fuerunt, ut testamentum ordinarent» – fr. 2. D. 5. 2) и потому должно быть лишено силы. Вследствие этого обойденные в завещании наследники могли предъявлять обычный иск о наследстве – hereditatis petitio, а возражение лиц, назначенных в завещании, о праве их ex testamento признавалось судом несущественным.

Но это средство было не всегда возможно: hereditatis petitio могли предъявлять только те из близких лиц, которые являлись цивильными наследниками; она была недоступна, напр., для детей эманципированных. В виду этого рядом с центумвиральным порядком в период империи возник другой: лица обойденные могли жаловаться магистратам extra ordinem, причем жалоба эта носила название querela inofficiosi testamenti. Когда впоследствии центумвиральный суд исчез и весь процесс приобрел характер extraordinaria cognitio, querela inofficiosi testamenti сделалась единственным средством для осуществления материального необходимого наследования, но она сама впитала в себя многие правила, выработавшиеся ранее в центумвиральном суде.

Так установилось в римском праве материальное необходимое наследование, причем ближайшие нормы его были долгое время недостаточно ясными и определенными: многое решалось свободным усмотрением судов. Лишь постепенно это наследование приобрело более определенные юридические очертания.