Формальная сторона механизма правореализации в сфере частного права

Помимо сущности и содержания в механизме правореализации принято различать формы реализации норм права. Это в полной мере относится и к реализации норм частного права.

Как было уже отмечено, с 50-х годов ХХ века было признано необходимым различать формы (способы) реализации права, хотя вопросы классификационных оснований, состава субъектов реализации права, характеристика содержания форм не решены окончательно. Под формой реализации права следует понимать совокупность элементов, способов, средств, посредством которых претворяются в жизнь цели правовой нормы[475].

Правовые нормы реализуются в различных формах. Это обусловливается рядом обстоятельств: а) разнообразием содержания и характера общественных отношений, регулируемых правом; б) различием средств воздействия права на поведение людей; в) спецификой содержания норм права; г) положением того или иного субъекта в общей системе правового регулирования, его отношением к юридическим предписаниям; д) формой внешнего проявления правомерного поведения[476].

Теоретически и практически выделение форм правореализации оправдано тем, что каждая форма (вид) в качестве результата предполагает самостоятельную юридическую действительность, а выяснение роли и значения различных форм реализации права, поиск устойчивых классификационных оснований сводятся в конечном счёте к выработке научно обоснованных рекомендаций субъектам права в процессе их деятельности по реализации правовых норм с тем, чтобы совершенствование процесса реализации права способствовало возрастанию его роли и эффективности правового воздействия в жизни общества[477].

Однако не только содержание каждой формы реализации права, но и сами эти формы различными авторами представляются по-разному. Большинство авторов выделяют формы правореализации в зависимости от того, какой способ правового регулирования оформляется в реализации нормы права. В соответствии с этим выделяют соблюдение (реализацию запрета), исполнение (реализацию обязанности), использование (реализация субъективного права), и в качестве самостоятельной формы называют применение права, которая отличается от названных форм организационным, авторитарным началом, и часто её связывают с реализацией такого специфического института как полномочие. Рассмотренный подход считается в научной и учебной литературе традиционным[478].

Помимо такого обозначения форм правореализации некоторые авторы предлагают свои собственные обозначения, которые по сути представляют собой замену терминологии. Так А.С.Пиголкин предлагал по тем же основаниям выделять правореализацию в форме воздержания, в форме активных действий (соответствующих исполнению и использованию), и административное правоприменение[479]. Л.Н.Завадская предлагает дополнительно проводить классификацию форм правореализации по специфике субъектного состава: как воплощение на практике нормативно-властных предписаний, осуществляющихся в правомерном поведении различных субъектов либо в деятельности властных правоприменительных органов. Соответственно этому выделяются и две основные формы реализации: автономная и авторитарная. К первой относятся исполнение, соблюдение, использование различными субъектами правомочий, обязанностей, которые содержатся в нормативных актах для удовлетворения своих потребностей и интересов. Ко второй – правоприменение. По её мнению, в социально-правовом плане эти формы вполне умещаются в рамки политико-правового принципа «разрешено всё, что не запрещено»[480].

Однако на этот счёт существуют и другие мнения, которые являются не просто модификациями указанного подхода к определению форм реализации норм права. Так Калмыков Ю.Х. считает возможным существование только двух форм правореализации: одна форма реализации права – применение, проявляется в процессе урегулирования общественных отношений, тесно связана с понятием «правовое регулирование», а вторая – соблюдение, характеризуется общим юридическим воздействием на поведение людей. Указанные формы реализации права соответствуют двум основным функциям и задачам права: регулятивной и охранительной. Особенно, по его мнению, понятия соблюдение, исполнение, использование не отражают существа процесса реализации подавляющего большинства норм гражданского законодательства – совершения активных действий, направленных на урегулирование общественных отношений. Для применения же характерно и то и другое (активные действия плюс урегулированные правом отношения). Утверждение же о государственно-властном характере правоприменительной деятельности, считает он, напоминает скорее постулат, чем нуждающееся в разъяснении положение[481].

Конечно, с точки зрения филологии и логики, можно назвать применением права все вместе взятые формы реализации права через правоотношения, включая в это понятие любые акты правомерного поведения, в результате которых возникают (изменяются или прекращаются) правоотношения. Но следует заметить, что при этом оттесняется на второй план выяснение специфики каждой из форм осуществления права, не раскрывается их разнообразие, хотя это имеет существенное теоретическое и практическое значение с точки зрения улучшения правового регулирования, недооцениваются различия в деятельности организаций и граждан, с одной стороны, и государственного аппарата – с другой. Таким образом, главным является не выяснение и характеристика специфики правовых явлений, а, наоборот, соединение вместе разнородных правовых явлений, каждое из которых имеет свои характерные черты[482]. Классификация форм реализации права в практическом отношении тесно связана с избранием методов обеспечения нормального процесса реализации правовых норм и достижения требуемых законодателем результатов. А потому очевидно являются несостоятельными попытки как проигнорировать теорию форм реализации права, так и отождествлять применение права со всеми остальными формами[483].

Ясно представляя самостоятельность каждой из форм осуществления права, необходимо в то же время учитывать, что они существуют в тесном единстве, переплетаются и взаимно дополняют друг друга. Связи, существующие между этими формами весьма разнообразны, что вызывает необходимость рассмотрения фактического состава. Для сферы частного права характерно проявление всех названных форм реализации. Однако их соотношение является специфическим, поскольку для частного права в большей степени характерна диспозитивность, акцент на инициативе, почине субъектов частного права, поэтому большее, нежели в публичном праве, значение приобретает такая форма правореализации как использование субъективного права, которая в большинстве случаев и является «пусковым двигателем», вовлекающим в механизм осуществления права иные формы реализации.

Некоторыми учёными при анализе правореализации используется уровневый подход, что является настоятельной потребностью развития теории реализации норм права. Реализация права – действительно не только сложное, но и многоуровневое явление. Относящиеся к ее структуре элементы (процессы) расположены не в горизонтальную линию, а происходят закономерно в разных плоскостях, четкое обозначение и анализ которых имеет немаловажное значение[484]. Соответственно такому подходу выделяют правореализацию на уровне структурных элементов правовой нормы: диспозиции и санкции. Диспозиция и санкция не могут реализовываться одновременно, одно исключает другое. Гипотеза же и диспозиция характеризуются единством существования и реализации. Гипотеза содержит сам юридический факт – условия, при которых реализуется диспозиция. Если санкция находится в определённой зависимости от гипотезы, то диспозиция и санкция – в логической зависимости от гипотезы, а сами они исключают взаимодействие в процессе реализации. Говорить о реализации правовых гипотез, наряду с осуществлением правовых диспозиций и санкций, нельзя. Гипотезы предусматривают жизненные условия, при наличии которых реализуются диспозиции правовых норм. Этими условиями могут быть время (например, военное), место (например, заповедник), события (например, стихийное бедствие, смерть человека), конкретные обстоятельства (например, достижение определённого возраста) и др. Правовая гипотеза не формулирует самостоятельной программы поведения для участников общественных отношений. Разнообразные обстоятельства, фиксируемые гипотезами, не имеют с правомерным поведением, из которого складывается реализация правовых норм, единой субстанциональной (поведенческой) основы. Так едва ли можно доказать, что события, которые не зависят от сознания и воли людей, могут находится в составе правомерно-правореализующего поведения[485].

Помимо структурных выделяют также функциональные уровни правореализации. Поскольку очевидно, что видовые особенности норм права определяют и специфику их реализации, то для правильного понимания структуры правореализации целесообразно выделение соответствующих ее уровней в данном плане, т.е. уровня реализации материально-правовых, уровня реализации собственно управленческих, уровня реализации процессуальных (процедурных) и уровня реализации контрольно-надзорных норм. Управленческие нормы подключаются в ход реализации материально-правовых, например, при необходимости в индивидуальном правовом регулировании, процессуальные и процедурные «обслуживают» такое регулирование, а контрольно-надзорные сопровождают правореализационные процессы в целом[486]. Потребность в реализации норм материальных обусловливает процедурно-процессуальную правореализующую деятельность. Немаловажно и то, что изменение элементов процессуальной деятельности является производным от изменения элементов, составляющих содержание реализации материально-правовых норм[487].

Проблема единства российского частного права, несомненно, касается и взаимодействия всех указанных функциональных уровней реализации права, особенно соотношения реализации материально-правовых и процессуальных норм.

Кроме того, выделяют уровни (участки) саморегуляции, индивидуального правового регулирования и индивидуально-регламентированных отношений[488]. На уровне саморегуляции непосредственные участники общественного отношения, регулируемого правовой нормой, сообразуют собственное фактическое волеизъявление с его юридической моделью, выраженного в виде субъективного права, юридической свободы, обязанности или полномочия, действуя строго в рамках правовых требований и тем самым, утверждая законность, правопорядок и законопослушность в своей жизнедеятельности. Такой анализ вскрывает активную роль самих участников общественных отношений в их движении, стабилизации, осуществлении. При простых формах саморегуляции возникающие в данном общественном отношении вопросы решаются ими самостоятельно, без участия и помощи «извне», как это происходит, скажем, при купле-продаже между гражданами на небольшую сумму. Сложные формы саморегуляции сопряжены с привлечением для решения таких вопросов каких-либо государственных органов и должностных лиц, однако не для принятия окончательного решения по существу, а лишь для оформления волеизъявления самих непосредственных участников жизненного отношения, регулируемого реализуемой нормой права (например, для удостоверения или регистрации купли-продажи недвижимости в порядке ст.ст. 163, 164 ГК РФ).

Индивидуально-правовое регулирование является властной деятельностью уполномоченных на то органов и лиц, заключающейся в разрешении тех или иных юридических вопросов (дел) по существу, путем принятия решения как бы «со стороны» для организации правореализационных процессов. Это позволяет выяснить, как, каким образом стимулируется, направляется, организуется, обеспечивается правомерное поведение участников реализации правовых норм. В данном случае даётся правовое обоснование поведения соответствующих участников осуществления правовых норм, задаётся направленность их действий и осуществляется внешний контроль над ними. Реализация норм права представляет здесь осуществляемое индивидуально-правовое регулирование. Средствами индивидуальной правовой регуляции включают акты распорядительного и правоприменительного характера, к которым относятся юридические акты ненормативного характера исполнительных и распорядительных органов государственной власти. По своему содержанию распорядительные акты представляют собой директиву госорганам и их должностным лицам о том, как организовать осуществление закона гражданами и их организациями[489].

Некоторые представители науки трудового права обоснованно считают, что регулирование путём индивидуальных соглашений и правоприменительных актов возможно рассматривать в рамках одного вида правового регулирования – индивидуального. При этом отмечается, что так называемое индивидуально-договорное правовое регулирование трудовых отношений развивается на базе использования и исполнения норм права[490]. Сходство механизма правового регулирования в частном праве позволяет распространить данное отношение и на иные отрасли частного права, где используется договорное регулирование отношений – в первую очередь на гражданское и семейное.

Третий, относительно самостоятельный аспект рассмотрения реализации правовых норм фиксирует целостный участок правомерного поведения участников индивидуально-регламентированных общественных отношений. Это поведение осуществляется в рамках общественного отношения, урегулированного нормой права, на базе которого произведено индивидуально-правовое регулирование. Данный участок правореализации наиболее тесно связан со вторым, относительно самостоятельным участком реализации норм права, ибо он актуализируется индивидуально-правовым регулированием. В поведении участников индивидуально-регламентированных общественных отношений находит место конкретизация конкретных правоотношений, реализуются разнообразные интересы, обеспечивается соединение общественно значимых и личных интересов[491].

Помимо указанных, выделяют и иные уровни правореализации[492], однако выделенные нами уровни представляются наиболее значимыми для изучения процессов правореализации в сфере частного права. Выделение уровней (участков) в реализации норм права имеет самостоятельное и важное значение, хотя некоторые учёные, например, М.К.Маликов, считают наиболее оптимальным рассмотрение реализации права через её формы, а не через уровни[493].

Таким образом, были указаны, на наш взгляд, самые существенные компоненты, участвующие в процессе реализации норм частного права. Все они, будучи изложенными в настоящем параграфе в обобщённом виде, имеют место в механизме реализации частноправовых норм и должны быть непременно учтены, если вести речь об эффективности реализации норм гражданского, семейного, трудового права и других частноправовых отраслей, и, соответственно, реализации отраженных в них интересов.