Присоединение поволжья к россии

Золотая Орда, в состав которой входило Среднее и Нижнее Поволжье, даже в период наивысшего могущества не являлась прочным централизованным государством. Она членилась на полусамостоятельные улусы и юрты потомков Чингисхана, других представителей монгольской или тюркской аристократии. Улусом называлось подвластное определенному хану или иному владетелю население, а юртом - территория данного улуса. Эти термины так же приобрели обобщающее значение "государство", как и слово "орда", в исходном смысле означавшее всего-навсего ставку кочевого правителя.

В состав Золотой Орды входили территории с различными хозяйственными укладами: кочевая степь с отдельными очагами земледелия, обширные земледельческие страны (например. Волжская Болгария), причем эти районы были экономически почти не связаны друг с другом. Через обширные ордынские владения проходили важные водные и караванные торговые пути, главным из которых являлся путь по Волге. На нем было известно поселение Самар, отмеченное на итальянской карте 1367 г., но отождествить его с конкретным археологическим памятником и установить точное местоположение не удается. По этим путям шла в основном транзитная торговля, очень мало способствовавшая объединению эклектичных частей самой Орды. Неустойчивость золотоордынского государства определялась и насильственным характером включения в его состав различных народов, покоренных завоевателями.

Единство Золотой Орды до поры до времени поддерживалось заинтересованностью кочевой аристократии в сильной ханской власти для осуществления грабительских походов, проведения политики террора по отношению к порабощенному и обложенному тяжкими данями населению самой Орды или подвластных ей стран. Такое единство могло существовать только при недостаточно развитых общественных отношениях. Золотая Орда считалась общим родовым владением потомков старшего сына Чингисхана Джучи (отсюда другое название этого государства - Улус Джучи). Улусы отдельных аристократов в ее составе считались ханскими пожалованиями, условными держаниями, что препятствовало их обособлению. Однако к концу XIV в. они превратились по сути в наследственные владения. Среди аристократии усиливаются сепаратистские настроения, стремление закрепить автономию своих улусов, а при удачливой возможности захватить или подчинить улусы соседей. Это ослабляло верховную власть ханов, даже ближайшее окружение которых, состоявшее из крупных феодалов, не столько стремилось к усилению своего "хозяина", сколько пыталось превратить его в марионетку. Закономерным следствием стали непрерывные междоусобные войны и дворцовые перевороты в Орде в 60-70 гг. XIV века, названные в русских летописях "великой замятней": "Много нестроениа бываше в Орде, и мнози князи Татарстьи избивахуся, не имуще главы, и острием меча умираху, и помале оскудеваша Орда от великиа силы своея".

Внутреннее разложение Золотой Орды ускорялось внешнеполитическими неудачами, еще более подрывавшими авторитет верховной власти. Первый серьезный удар по военной мощи был нанесен в 1380 г. исторической битвой на Куликовском поле. Поражение, которое нанесли русские воины объединенным силам западной части Улуса Джучи, предводимым ханом Мамаем, заставило ордынцев временно отодвинуть междоусобицы, чтобы восстановить свою власть над русскими землями. Последним ханом, которому удалось собрать под своею властью распадавшуюся Золотую Орду, был Тохтамыш, выходец из знати восточных районов Улуса Джучи. Во время "великой замятии" он нашел убежище у среднеазиатского правителя Тимура, который рассчитывал с его помощью подчинить Улус Джучи, своего опасного северного соседа. При поддержке Тимура Тохтамыш вначале утвердился в восточных улусах Золотой Орды, а в 1380 г. разбил на реке Калке ослабленного после Куликовской битвы Мамая и распространил свою власть на западные улусы.

Через два года Тохтамыш внезапно напал на русские земли, не готовые к отражению нового набега, обманом взял и разграбил Москву, заставил русских князей возобновить выплату ордынцам дани. Путь Тохтамыша на Русь шел "по левобережью в район Самарской излучины", переправа состоялась "против устья р.Сызрани", а затем войско двинулось по долине этой реки и далее на запад. Весь этот маршрут традиционно являлся одним из главных путей - "сакм" ордынских набегов.

Дальнейшее усиление нового хана и активизация внешней политики Золотой Орды привели его к конфликту с бывшими союзниками, ордынскими аристократами и Тимуром. Во главе феодальной оппозиции находился зять Тохтамыша Едигей, князь большого и влиятельного в Орде племени мангитов, кочевавших между Волгой и Яиком. Мангиты вели свою родословную от одного из монгольских племен державы Чингисхана, но в рассматриваемый период, как и все монголы Улуса Джучи, уже полностью тюркизировались. Едигей был типичным и вместе с тем наиболее ярким представителем знати эпохи распада Золотой Орды. Он примкнул к Тохтамышу, когда тот еще скрывался во владениях Тимура. После прихода Тохтамыша к власти Едигей назначен главным эмиром "левого крыла" Золотой Орды, то есть ее восточных районов. Властолюбие Едигея этим не довольствовалось. Не будучи потомком Чингисхана, он не мог претендовать на ханский престол, но стремился, во-первых, посадить на него послушного себе хана, а во-вторых, обеспечить свою безраздельную власть над собственным улусом. Для достижения этих целей тщеславный Едигей, как, впрочем, и другие аристократы, готов был поступиться даже самим существованием Золотой Орды. Вначале мангитская знать стала натравливать Тохтамыша на Тимура. Неудачи походов хана в Азербайджан и Среднюю Азию использовались Едигеем и другими противниками Тохтамыша для организации заговора. В конце концов Едигей со своими сторонниками бежал к Тимуру и помог тому организовать ответный удар по владениям Тохтамыша.

В январе 1391 г. Тимур с 200-тысячным войском выступил из Ташкента. Преодолев степи Казахстана, Западной Сибири, Южного Урала, грозный завоеватель приближался к Волге. Тохтамыш надеялся задержать противника на Яике, но не успел собрать войска и помешать переправе. Ордынцы отступали в глубь своих владений на северо-запад и рассчитывали, что утомленные многомесячным переходом войска Тимура окончательно истощат свои силы. Но случилось иначе: после того как армия правителя Средней Азии вышла на реку Самару и приблизилась к Волге, дальнейшее отступление Тохтамыша стало невозможным. Во-первых, Тимур мог прижать войско Золотой Орды к Волге и истребить его. Во-вторых, открывался заманчивый путь к богатым городам Волжско-Камской Болгарии. В третьих, в междуречье Самары, Кинеля и Сока располагались великолепные летние пастбища, которые в засушливое время года представляли особую ценность для конного войска и всего кочевого населения Орды, и оставлять их Тимуру хан Тохтамыш, разумеется, не собирался.

18 июня 1391 г. противники сошлись в решающей битве на реке Кондурче, правом притоке Сока (на территории современного Красноярского района Самарской области). По численности обе армии были примерно одинаковыми, но Тимур показал себя более опытным и талантливым полководцем. Тохтамыш руководствовался старыми принципами монгольской тактики, согласно которым исход полевого сражения решал мощный фланговый удар конницы. Тимур применил сложный боевой порядок из семи корпусов-"кулов", успешно противостоявший такому удару с фланга или обходу с тыла. Кроме того, Тимур навязал сражение в условиях, препятствовавших маневру ордынской конницы - по берегу Сока был создан рубеж обороны, а также выделил из состава своих войск резерв, которого у Тохтамыша в решающий момент не оказалось. В военном отношении поражение ордынцев на Кондурче было обусловлено примерно теми же причинами, что и в Куликовской битве, которая, как оказалось, их мало чему научила. Сыграл свою роль и переход некоторых аристократов Улуса Джучи на сторону врага в ходе самой битвы. Разбив Тохтамыша и обратив хана с остатками войска в бегство, победители подвергли грабежу его ставку, ордынские кочевья и земледельческие поселения на Средней Волге. В течении 26 дней находились войска Тимура в самом центре ордынских владений, безнаказанно опустошая их.

Закрепить свой успех в политическом отношении победителю не удалось. Мятежники во главе с Едигеем, сопровождавшие Тимура, не собирались менять одного сильного правителя на другого. После битвы не Кондурче они попросили отпустить их в улусы, чтобы привести те в подчинение Тимуру. Завоеватель согласился, допустив тем самым серьезную ошибку. Едигей и его сторонники, прибыв в свои улусы, срочно начали откочевку подвластного населения на недоступные окраины Орды и отказались вернуться к Тимуру. Вдогонку за Едигеем, уходившим с мангитами, Тимур послал гонцов с напоминанием о клятвах и обязательствах, но Едигей заявил: "Сроку нашего обещания тут конец".

В течение 1391-93 гг. Тохтамыш восстановил свою власть над Ордой и стал готовиться к новой войне с Тимуром. Едигей и прочие противники хана заняли откровенно выжидательную позицию, скрываясь в дальних кочевьях и открыто пренебрегая государственными интересами Золотой Орды...

С битвы на Кондурче началась агония Золотой Орды как государства. Этого не могли не видеть на Руси. Московский князь Василий I, сын Дмитрия Донского, в 1391 г. находился в Орде и, вероятно, стал свидетелем побоища у Самарской Луки. Русские летописи говорят, что "князь Василий Дмитриевич утече у царя за Яик" и лишь оттуда вернулся в Москву. Такой странный, на первый взгляд, маршрут можно объяснить только одной причиной: князь со своей свитой оказался непосредственно в зоне военных действий в Самарском Поволжье, где отряды Тимура перерезали все дороги, ведущие на Русь по Волге и через степь. Чтобы не попасть в плен, пришлось возвращаться окольным путем. Затруднения Тохтамыша были использованы Василием I для укрепления позиций Московского княжества. Из новой поездки в Орду в 1392 г. Василий Дмитриевич возвратился "многоу честь прием от царя, яко же ни един от прежних князей". Кроме торжественного приема московский князь получил от хана, всячески добивавшегося исправного поступления русских даней и лояльности Москвы в период подготовки новой войны с Тимуром, нечто более существенное - грамоты-"ярлыки" на ряд русских княжеств, в том числе Нижегородское. С присоединением Нижнего Новгорода владения Московского государства достигли Среднего Поволжья; создавался плацдарм для будущего присоединения этого региона к России.

В 1395-96 гг. Тимур разгромил Тохтамыша на Кавказе и Нижней Волге. Его отряды вновь достигли Среднего Поволжья, грабя и разоряя все на своем пути. Это привело к голоду, гибели и запустению городов, нарушению торговых путей, обусловило общий упадок хозяйства в Улуее Джучи. Ограбленные захватчиками, угонявшими после каждого похода сотни тысяч голов крупного скота, овец, лошадей, рядовые кочевники в поисках пропитания отдавались в "покровительство", а точнее в кабалу к крупным феодалам. В связи с упадком ханской власти, дальнейшим укреплением материального и политического могущества знати центробежные силы в Золотой Орде усилились.

После ухода армий Тимура начались бесконечные усобицы между Тохтамышем (а затем его потомками), с одной стороны, и Едигеем и его сторонниками - с другой. При этом обе группировки не отличались единством: тохтамышичи не останавливались перед убийством друг друга, Едигей конфликтовал со своими же ставленниками - ханами. Насколько успешно удавалось ему расшатывать в свое время золотоордынскую государственность, настолько безнадежными оказались его попытки сколь-нибудь прочного объединения осколков Орды под своей властью. В 1419 г. могущественный и тщеславный временщик погиб, а через два года в различных частях разодранного Улуса Джучи восседали одновременно шесть ханов.

В это время на Средней Волге происходит заметное передвижение населения. Спасаясь от нападений иноземных войск, набегов кочевников, которые ослабевшая ханская власть не могла предотвратить, земледельческое населений оставляет давно обжитые земли Волжской Болгарии к югу от Камы. Запустевают в этот период и северные районы Самарского края, примыкавшие к болгарскому Закамью. Здесь, на левобережье Волги, безраздельно господствовали кочевники-ногайцы. Имя ногайцев, или ногаев, закрепилось за населением улуса потомков Едигея. Ногайское государство являлось одним из крупнейших осколков Улуса Джучи. Однако экономика, основанная на экстенсивном кочевом скотоводстве, предопределила политическую децентрализацию и аморфность Ногайской Орды. В ногайском обществе были сильны патриархально-родовые пережитки.

На более высокой ступени социально-экономического развития стояло другое государство Среднего Поволжья - Казанское ханство. Южная его граница с Ногайской Ордой очерчивалась весьма неопределенно, но подвластные Казани (хотя бы номинально) земли на левом берегу Волги доходили до Большого Черемшана, а на правом берегу до реки Сызрань, то есть, включали крайние северо-западные районы нынешней Самарской области.

Образование самостоятельного Казанского ханства относится к 1437-45 гг., когда на Средней Волге обосновался один из потомков золотоордынских ханов Улу-Мухаммед, откочевавший сюда со своим улусом после поражения в усобицах. Пришельцы из степи свергли в Казани местную княжескую династию и сделали город столицей нового ханства. Его рождение сопровождалось опасными набегами на русские земли, так, в 1445 г. сыновья Улу-Мухаммеда захватили под Суздалем великого князя московского Василия II Васильевича и взяли с него огромный выкуп. Хотя в хозяйственном и культурном отношении население Казанского ханства сохранило наследие Волжской Болгарии, во внутриполитическом устройстве и во внешней политике это государство являлось прямым потомком Золотой Орды. Многонациональное население ханства, занимавшееся пашенным земледелием и бортничеством, охотой и рыболовством, ремеслом и торговлей, было обложено большим количеством податей в пользу хана и его окружения. Огромный аппарат чиновников, скопированный с золотоордынского, грабил народ как официальными, так и самовольными поборами и вымогательствами. Однако казанской знати и этого казалось мало, за легкой добычей и наживой они устремлялись в набеги на чужие, прежде всего русские земли. На Руси однозначно оценивали возникновение Казанского ханства; "И нача укреплятися вместо Золотые Орды Казань - новая Орда, кровию русской кипя. И пройде царская слава с старыя матери ордам всем - на преокаянную дщерь младую Казань... От злаго дерева ветвь презыде - Казань и горький плод изнесе".

В 1440-60-е гг. распад Золотой Орды завершился. В качестве самостоятельных государств, кроме названных, выделились Астраханское, Крымское и Сибирское ханства. В противовес феодальному дроблению Улуса Джучи в XIV-XV вв. происходит усиление Московского княжества, собирание им русских земель, централизация государственной власти в формирующемся едином Российском государстве. Московские князья смогли активизировать внешнюю политику по отношению к наследникам Золотой Орды и, прежде всего, к ближайшему соседу - Казанскому ханству. При этом в Москве принимали во внимание наличие среди казанской знати сторонников сближения с Россией, считавших, что доходы от эксплуатации зависимого населения ханства и от торговли с русскими землями представляют более надежный источник богатств, чем бесконечная череда военных авантюр. Московские правители охотно принимали на службу и щедро раздавали жалованье казанским аристократам, по разным причинам покидавшим Казань, надеясь использовать их в дальнейшем как проводников московской политики в ханстве, то есть политики прочных мирных отношений между двумя соседями.

Начиная с 1467 г. Иван III Васильевич неоднократно пытался утвердить на казанском престоле своего ставленника. Наконец, двадцать лет спустя, 9 июля 1487 г., русские полки овладели казанской цитаделью и великий князь всея Руси "из своея руки поставил" нового хана. Казань попала под протекторат Москвы, на восточных рубежах России после долгого периода почти постоянных столкновений наступило спокойствие. Однако московско-казанский союз оказался непрочным. Крупные казанские аристократы, наживавшиеся на войне, на грабеже чужих территорий, на торговле рабами из числа пленных, не оставляли попыток испортить отношения с Москвой. В 1497 и 1499 гг. они пытались с помощью ногайских и сибирских войск организовать дворцовые перевороты в Казани, а после их неудачи втянули самого хана в антирусские акции. В 1518 г. на ханский престол был возведен находившийся на русской службе татарский царевич Шах-Али (в русских источниках Шигалей). Спустя три года произошел переворот, промосковски настроенный Шигалей был изгнан, правителем в Казань местная знать призвала родного брата крымского хана.

Как и все прочие антимосковские выступления в Казани, свержение Шигалея сопровождалось избиением и грабежом русских купцов. Узнав о погроме в городе, из ханства бежали тысячи русских рыбаков, которые летом приходили на Волгу, а осенью со своим уловом возвращались в Россию. Одно из богатейших мест лова рыбы находилось "под горами девичьими" (то есть Жигулевскими). Рыбакам пришлось бросить все имущество, в том числе ладьи, и уходить на Родину пешком через пустынную степь, без запасов продовольствия. Тот же долгий, изнурительный путь проделал и Шигалей со своими приближенными. Изгнанный хан не решился отправиться в Москву прямой дорогой сквозь владения своих противников из татарской знати, а предпочел более безопасную кружную дорогу через временные поселки русских рыбаков в Самарском Поволжье.

1521 год резко изменил ситуацию на Средней Волге. Пришедшая к власти в Казани крымская династия совершенно игнорировала коренные интересы поволжских народов, заключавшиеся в установлении мирных отношений и развитии экономических связей с Русским государством. Вновь возобновились ежегодные набеги на русские земли, часто согласованные с вторжениями из Крыма. Обобщенную картину этих набегов рисует русская летопись: "Воевали Казанцы в те годы по украйнам государя нашего... и много христианства погубиша и грады пусты сътвориша: Новгород Нижней, Муром, Мещеру, Гороховец, Балахну, половину Володимеря, Шую, Юрьев Вольский, Къстрому, Заволжие, Галич со всем, Вологду, Тотьму, Устюг, Пермь, Вятку, многими приходы и в многие лета". Если набеги и обогащали верхушку казанских феодалов, то основная масса населения ханства страдала от постоянно увеличивавшихся поборов в пользу хана, его многочисленной приведенной из Крыма родни и свиты, от ответных ударов русских ратей по казанским владениям. Несколько раз в Казани вспыхивали восстания горожан, к которым примыкали феодальные группировки, оппозиционные крымской династии (1531, 1545-46, 1549, 1551). Московское правительство пыталось использовать эти выступления для возвращения на ханский престол Шигалея, но тому не удавалось удержаться у власти на достаточно долгий срок.

Наличие промосковских настроений среди части казанской знати было обусловлено реальными потребностями сближения народов Поволжья и России, содержало здравое зерно мирного их объединения, но долгое время эти настроения не приносили плодов. Агрессивная политика казанских правителей, фактическое прекращение торговли по Волжскому пути, угроза собирания остатков Золотой Орды под эгидой турецкого султана (Крым и Казань признали вассальную зависимость от Османской империи) потребовали незамедлительно включить Поволжье в состав Российского государства вооруженным путем. Несмотря на явный перевес сил Москвы в начавшейся с середины 40-х гг. XVI в. новой большой войне, казанские феодалы раз за разом отвергали компромиссные варианты урегулирования, заключавшиеся в передаче престола дружественному России хану или в провозглашении ханом самого царя Ивана IV., Закономерным итогом авантюристской политики правителей ханства стала его полная ликвидация после похода русских войск и "казанского взятия" 2 октября 1552 г.

Падение Казани предопределило исход борьбы за Волгу. Под впечатлением этого события и вопреки грубому военному и дипломатическому нажиму Крыма и Турции Ногайская Орда признала зависимость от России. С помощью ногаев в августе 1556 г. к Русскому государству была присоединена Астрахань. Таким образом, все Поволжье вошло в состав многонациональной Российской державы.

Историческое значение присоединения Поволжья к России трудно переоценить. Прекратились беспрерывные войны, разрушавшие хозяйство, экономику русского и поволжских народов, мешавшие торговле по великому Волжскому пути. Утихли кровавые усобицы татарских ханов и князей разных орд и улусов. Обороняя свои новые границы, Россия положила конец набегам степных кочевников на земледельческие районы Среднего Поволжья. Постепенно были созданы условия для хозяйственного освоения новых территорий в этом регионе, для продвижения на свободные земли русских переселенцев, которые принесли с собой более совершенные приемы земледелия и ремесла, в свою очередь обогащаясь производственным и культурным опытом коренного населения Поволжья.