Из статьи Н.Д. Ерофеева «Современная отечественная историография русской революции 1917 года» // Новая и новейшая история 2009. „

….Наш обзор охватывает работы по истории революции за период с середины 90-х го­дов XX в. до середины 2007 г. …В современной историографии русской револю­ции 1917 г. по сравнению с советской историографией произошли существенные из­менения. Приоритетными стали темы, которые раньше не изучались вовсе или изуча­лись мало: "Николай II и царская фамилия", "Антибольшевистское движение", "Г.Е. Распутин", "Масоны", "Быт, культура, самосознание, менталитет населения". В блоке "Политические партии и движения" основное внимание уделяется участию в ре­волюции небольшевистских партий, а блок "Лениниана", если исходить из того, как в подавляющем большинстве работ, входящих в этот блок, характеризуется В.И. Ленин и его роль в революции, впору назвать "Антиленинианой". Недостаточно изучаются такие важные для понимания причин революции, ее перипетий, итогов, вопросы, как уровень жизни населения в период войны и революции, социальная политика царизма и Временного правительства, финансовое положение России накануне революции и в 1917 г. и ряд других, которые активно изучались в советское время.

Анализ современной отечественной историографии русской революции 1917 г. да­же на уровне наименований ее работ, позволяет заключить, что в ней произошла та же "смена вех", что и в современной отечественной историография Великой Француз­ской революции. Если в советское время та и другая революция исследовались пре­имущественно "снизу" и "слева", то теперь - "сверху" и "справа". … В современной историографии революции можно выделить три направле­ния: консервативное, либеральное и социалистическое.

Определяющей чертой консервативного направления является вера в особый исто­рический путь развития России. Для представителей этого направления идеалом является дореволюционная, патриархальная, православная, монархическая, единая и неде­лимая Россия. Ими отрицается неизбежность и закономерность революции, наличие для нее внутренних причин и предпосылок. Для них революция является катастрофой, об­рекшей страну на гибель. Либералы не признают самобытности России, считают ее евро­пейской страной, развивающейся тем же путем, что и Запад. Идеалом для них является конституционное государство, независимо в какой форме - конституционная монархия или парламентская республика, и гражданское общество. Будучи эволюционистами, они отрицают революцию как средство эффективного решения политических и социальных проблем, ищут причины революции главным образом в политической сфере.

Историки социалистической ориентации исходят из идеала социализма, признают ре­волюцию событием закономерным, необходимым и в целом благотворным для России.

….По-разному объясняются корни революции. Представители консервативного на­правления, как правило, обращаются к теориям иррационального характера. Револю­цию они рассматривают как случайное, катастрофическое для России событие, как заговор мировой и отечественной масонской закулисы как операцию германских или английских спецслужб, как божественное проведение или действие оккульт­ных, сверхъестественных сил.

Представители социалистического и либерального направлений исследуют рево­люции, руководствуясь рационалистическим мировоззрением, признавая причинную обусловленность и закономерность этого события. Для них оно является результатом сознательных помыслов и деяний людей.

Вряд ли можно согласиться с трактовкой В.П. Булдакова революции как эпидемии "социального помешательства", "массово-историческое проявление" суицидальности человека, генетически в нем присутствующее. Скорее публицистическим, чем науч­ным, является и именование революции расплывчатым термином "смута". Да и ситуация в России начала XVII в., которую впервые назвали "смутой", существенно отличается от той, которая была в 1917 г. Иными были уровень развития страны, ее нацио-нальные задачи, борющиеся силы, их цели, политическое сознание, итоги борьбы. На наш взгляд, использование термина "смута" по отношению к революции 1917 г. не облегчает, а, наоборот, осложняет изучение этого, непомерно сложного и противоречивого события, обособляет его от революций в других странах. В заключение данного обзора теорий и методов, которые ныне используются, или предлагаются для изучения революции 1917 г., отметим, что, по нашему мнению, наиболее перспективной является теория модернизации. Рационалистическая по своему характеру, она опирается на научные идеи причинности, закономерности, преемственности, альтернативности и прогресса в развитии общества. В соответствии с ней исторический процесс представляется как поступательное развитие общества от менее развитых Стадий к более развитым. В свете этой теории, революция 1917 г. предстает не как историческая случайность, обрекшая Россию на тупиковое развитие, а как попытка радикально решить для России назревшую и перезревшую задачу окончательного перехода от аграрного общества к обществу индустриальному.

….. Нет единства среди историков по вопросам о том, сколько революций было в 1917г., были ли они революциями или переворотами, случайностью или закономерностью, каковы их причины и предпосылки, характер и особенности, хронологические рамки, движущие силы, этапы, роль и последствия для страны и мира.

Высказано мнение, что. большинство исследователей Февраль 1917 г. считают ре­волюцией, а меньшинство - заговором и переворотом. Последнее отстаивают, глав­ным образом, правоконсервативные историки и публицисты, считающие, что в Фев­рале произошел переворот, инспирированный масонами или иностранными спецслуж­бами. Не считают Февраль революцией А.И. Солженицын и В.П. Булдаков. А.И. Солженицын сомневается в правомерности отнесения Февраля к революции из- за того, что в нем, по его мнению, не было, "внезапного, насильственного и с участием масс изменения политического строя государства". В.П. Булдаков же утверждает, что "на деле мы имеем дело не с революцией, не с переворотом, а с саморазрушением имперской системы".

…. Однако все больше сторонников находит мнение о том, что 1917 г. представлял собою одну революцию, а Февраль и Октябрь были лишь этапами или фазами этой революции. Думается, что такое мне­ние является наиболее адекватным и с точки зрения цивилизационного, и с точки зрения модернизационного подхода к революции. И Февраль, и Октябрь в меру своих возможностей решали одну и ту же задачу: освободить Россию от тех препятствий, ко­торые тормозили ее развитие, создать условия для ее более динамичной модерниза­ции, избавить ее от реально угрожающей опасности оказаться на обочине цивилизо­ванного мира и потерять свою независимость.

…Одним из главных вопросов историографии революции 1917 г. является вопрос о ее причинах и предпосылках. ….. В упоминавшемся уже докладе П.В. Волобуева и В.П. Булдакова отмечается: "Вопрос о предпосылках революции, в условиях, когда привычное по­нимание ее смысла и значения оказалось поставленным под сомнение, выглядит наи­более сложным". Историки консервативного направления отрицают объективную обусловленность революции. С точки зрения А.Н. Боханова, "в экономическом смыс­ле революция была совершенно не обоснованна", так как дореволюционная экономи­ка России была "блестящей'". Склонен к такому мнению и известный ныне полито­лог В.А. Никонов, считающий, что "в 1917 году не было предпосылок, неумолимо толкающих к революции", а ведущую роль в Февральской революции сыграл "субъ­ективный фактор".

В.П. Булдаков не соглашается ни с теми, кому дореволюционная Россия представ­ляется чуть ли не социально-экономическим раем, а системный кризис империи ми­фом, придуманным большевиками, ни с теми, кто на первый план при объяснении ги­бели монархии, выдвигает "субъективные факторы", главным образом "конспирологического ряда". Согласно В.П. Булдакову, проблему падения самодержавия нельзя обсуждать вне контекста "кризиса империи". Этот кризис был уже налицо к началу XX в. и находил свое проявление в полном разнобое в ее основных системообразую­щих иерархиях: духовной, военной, бюрократической и хозяйственной. Мировая вой­на подтолкнула империю к системному кризису. В итоге В.П. Булдаков констатирует, что главной причиной Февральской революции стала десакрализация существовав­шей власти, обусловленная внутренними противоречиями и социальными тяготами.

…В современной историографии существенные изменения произошли и в освещении движущих сил революции. Типичный для советской историографии тезис, что рево­люция была совершена рабочими, крестьянами и солдатами при гегемонии пролета­риата и под руководством большевистской партии, в своем ортодоксальном виде не используется даже в работах социалистической ориентации. Представители консерва­тивного направления акцент делают на заговор масонов и акции спецслужб враждеб­ных России держав. В.И. Старцев своей книгой "Немецкие деньги и русская револю­ция: ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского", изучив множество источников в американских архивах, доказал, что "германо-большевистский заговор" является мифом, основанным на подложных документах, автором которых был журналист и авантюрист Ф. Оссендовский.

…..По В.П. Булдакову, революция являлась "буйством коллективного бессознательного", в ней было очень много "иррациональной истерии" и "иррациональной ненависти", так как делалась она "озлобленными маргиналами и городскими люмпенами". Нельзя не согласиться с В.М. Шевыриным, автором ряда работ по истории и историографии рус­ской революции, который при обсуждении книги В.П. Булдакова на "круглом столе" в редакции журнала "Отечественная история", сказал, что солдатские части в книге ри­суются похожими на бомж-формирования, состоящие из распоясавшихся, оголтелых людей с алкогольным синдромом и сознанием инфузории.

К "новшествам" современной историографии революции относятся и попытки воз­родить представление о том, что либералы были не только участниками, но и руково­дителями Февральской революции, что одним из главных виновников революции была интеллигенция. В число положительных моментов сегодняшней историогра­фии революции следует записать то, что, во-первых, преодолено разногласие, имев­шееся в советской историографии, по вопросу о том, все ли крестьянство или только его беднейшая часть были движущими силами Октябрьской революции. Ныне обще­признано, что победа этой революции была обеспечена поддержкой всего крестьян­ства; во-вторых, активно изучается роль в революции всех влиятельных российских политических пйртий.

….А.Н. Медушевский, наоборот, считает, что не было никакой предопределенности в том, что Февраль сменился Октябрем, что был реальный шанс демократического об­новления страны, но он был упущен Временным правительством. С его точки зрения, предопределенность Октября возникла из цепочки ошибок Временного правитель­ства, существенной среди которых была та, что А.Ф. Керенский не уничтожил Сове­ты, как сделал это Б.Н. Ельцин в 1993 г. Думается, однако, что в 1917 г. Советы бы­ли органами нарождающейся власти, авторитет которой у населения был большим. Советы были органами левых сил, на которые только и могло опереться Временное правительство в борьбе с контрреволюцией справа. Наглядно это проявилось во вре­мя выступления Л.Г. Корнилова. В 1993 же году Советы были уже органами власти, исторически отжившей. Уничтожить их не составляло большого риска и труда, так как уже мало кто готов был их защищать.

….…Историки либерального направления руководствуются, по существу, теми оценка­ми, которые были высказаны официальными лицами на упоминавшейся в начале дан­ной статьи научно-практической конференции 1995 г. По их мнению, "непреходящей ценностью была лишь Февральская революция"^. Но она была растоптана контрре­волюционным Октябрем, установившим в стране тоталитарный, репрессивный ре­жим. На большевиков возлагается вина за то, что они развязали гражданскую войну, превратили Россию в одну из наиболее агрессивных стран мира, на долгие десятиле­тия спровоцировали своей внешней политикой глубокий кризис системы международ­ных отношений. С точки зрения С. А. Филатова, большевики "в период своего правле­ния, по сути дела, позитивно не решили ни одной из многочисленных проблем, кото­рые стояли перед российским обществом в XX веке".

О том, что Февраль и Октябрь представляют собой два разных типа революции, го­ворил Б.С. Илизаров на "круглом столе", состоявшемся 15 марта 2007 г. в Институте российской истории РАН. ….Призывом к властям: "Будьте бдительны!" прозвучало выступление на этом "круглом столе" В.М. Лаврова. Главным историче­ским уроком Февраля он назвал то, что революция может застать врасплох руководите­лей России. Наличие и почти свободное распространение антиправительственной идео­логии, совпадение во времени и пространстве нескольких дестабилизирующих событий (включая спровоцированные) на фоне нелегкой жизни народа - и революция. Поэтому нельзя убаюкивать себя заклинаниями, что лимит на революцию исчерпан.

….Думается, что и Февраль и Октябрь 1917 г. выполнили свое предназначение: были ликвидированы препятствия для ускоренной модернизации страны и созданы условия для ее осуществления. В итоге за короткий срок были решены те проблемы, которые были насущными для страны и которые оказались неспособными решить ни царское авторитарное, ни временное демократическое правительства. В стране завершилась индустриализация, реформировано земледелие, осуществлена урбанизация населения, ликвидирована его малограмотность. Не таким уж и принципиальным является ныне дискуссионный вопрос о том, какой же строй существовал в советское время: казар­менный социализм, государственный социализм или государственный капитализм. Главное заключается в том, что в рамках этого строя страна смогла не только вы­браться из той ямы, в которой она оказалась вследствие мировой и гражданской войн, но и стать второй державой в мире, победить в Великой Отечественной войне. Тра­гизм революции 1917 г. и последовавших за ней преобразований заключается в том, что осуществлялись они варварскими методами и средствами, оплачены были высо­кой ценой.