Россия во второй четверти XIX века. Внутренняя политика Николая I

Внутренняя политика: 14 дек. 1825г. вступает на престол Николай I, младший брат Александра.. его деятельность начинается с процесса над декабристами. Шли длительные судебные дела, в результате приговорены к смертной казни 5 участников, 127 человек высланы в отдаленные регионы либо сосланы на каторги. Николай поставил себе цель: ничего не менять, поддерживать существующий порядок, без участия общества с помощью практического законодательства.

Бюрократия: Николай усложнил механизм централизованного управления - создание огромного числа новых департаментов, канцелярий и т. д. Рост бюрократического аппарата. Создание собственной канцелярии Его Величества. Для руководства и рассмотрения важнейших гос. вопросов. I отд. - отчеты министров, контроль за исполнением приказов; II отд. - Кодификация законов под руководством М. Сперанского; III отд. - система полицейского сыска (Бенкендорф), цензурный орган; IV отд. - управление благотворительными и воспитательными заведениями ( императрица Мария); V отд. - для управления государственными крестьянами; VI отд. - для стабилизации обстановки на Кавказе. 1830г. выходит “полное собрание законов Российской империи” из всех уставов, законов, указов, начиная с Уложения 1649г .За эту работу Сперанский удостоился ордена Андрея Первозванного. Полное собрание положил в основу “Свода законов”, которое вышло в в 1833г.

Крестьянский вопрос: Николай подписывает манифест ,из которого ясно, что не будет никаких изменений в устройстве крепостных крестьян. Однако эта мысль очень заботила царя. Создано около 10 тайных комитетов для рассмотрения вопроса об освобождении крестьян. результат деятельности - создание особого управления для гос. крестьян - министерство государственных имуществ во главе с Киселевым ( лучший администратор того времени). В короткое время Киселев создал отличное управление гос. крестьянами и поднял их благосостояние. Для вышедших на волю крестьян. При поддержке Киселева вышел ряд законов об устройстве крепостных крестьян:

1827г. - закон, ограничивающий дворянские права, суть такова: если имение было должником; 1841г. - при поддержке Киселева закон, запрещающий продавать крестьян в розницу; 1843г. - запрет на куплю-продажу крестьян без земли; 1847г. - дал право крестьянам имений-должников выкупаться на волю с землей.. 1848г. - закон дал право крестьянам приобретать недвижимость. Итоги: законы не получили практического развития, кроме некоторых исключений.

Денежная реформа. 1839 - 43гг. Канкрин проводит реформу. Главная идея - ограничить гос. расходы; уменьшить кредиты и заемы;. Ввел серебренный рубль (1 новый равнялся 17старым).

Важное направление николаевского правления - контроль над умами подданных. Этой задачей занялся министр просвещения С. С. Уваров. 1828г. - реформа низших и средних учебных заведений - разделение учебных заведений по сословному признаку: начальные и приходские училища - для крестьян;

уездные училища - для городских жителей; гимназии - для дворян. 1835г.. 1826, 1828г. - цензурный устав - строгий контроль за литературой. Внешняя политика. Главное военное событие эпохи правления Николая - это Крымская война. С Турцией. Годы войны: 1853-56. Великий позор для России . Показала неорганизованность, разоренную, голодную страну. Война показала реальную ситуацию, в которой находилась Россия: отсталость России в экономическом отношении; пережитки политического устройства страны - крепостное право, тормозящее развитие хозяйства России; отсталость от Запада в вооружении и военной технике и т. д. Поражение в Крымской войне сильно повлияло на Николая. Он не смог пережить такого удара: война показала всю несостоятельность своей политики. В путешествии по России он умирает.

Внутренняя политика Николая I (1825-1855) | История России

Восстание декабристов оказало большое влияние на правительственную политику. Активная и целеустремленная борьба с любыми проявлениями общественного недовольства стала важнейшей составной частью внутриполитического курса нового монарха - Николая I (1796-1855).

Николаевское царствование - время предельной централизации управления империей, апогей самодержавия. Все рычаги, приводившие в движение сложную государственную машину, находились в руках монарха. Резко возросло в этой связи значение царского секретариата - Собственной его императорского величества канцелярии, с помощью которой Николай I осуществлял управление колоссальной державой.

Стремясь предотвратить революцию в России, особое внимание император уделял укреплению репрессивного аппарата. Существовавшая в стране в первой четверти XIX в. система политического сыска нуждалась, как показало восстание декабристов, в реорганизации. С 1826 г. обеспечивать “безопасность престола и спокойствие в государстве” стало III отделение Собственной его императорского величества канцелярии. Исполнительным органом III отделения был Корпус жандармов, образованный в 1827 г. Страна делилась на жандармские округа, возглавлявшиеся жандармскими генералами. В каждой губернии вопросами охраны государственной безопасности ведал специально назначенный штаб-офицер (старший офицер) жандармерии.

Предметом особых забот Николая I были печать и образование. Именно здесь, по его мнению, укоренилась “революционная зараза”. В 1826 г. был издан новый цензурный устав, получивший у современников название “чугунного устава”. Действительно своими жесткими нормами он наложил весьма тяжкое бремя на издателей и авторов.

Николай I стремился сделать школу сословной, а преподавание, в целях пресечения малейшего свободомыслия, вести в строгом православно-монархическом духе. Рескриптом, изданным в 1827 г., царь запретил допускать крепостных крестьян в средние и высшие учебные заведения. В 1828 г. появился новый школьный устав, перестроивший средние и низшие звенья народного образования. Так, гимназия предназначалась для детей дворян. Целям идеологической борьбы со свободомыслием служила сформулированная в 1833 г. министром народного просвещения С.С.Уваровым теория официальной народности, базировавшейся на трех принципах: православие, самодержавие и народность.

Следует отметить, что, взяв на вооружение теорию официальной народности, Николай I решительно боролся с любыми отклонениями от православия.

6 декабря 1826 г. Николай I образовал специальный секретный комитет, призванный рассмотреть ситуацию в государстве и разработать программу необходимых реформ. “Комитет 6 декабря 1826 г.” действовал в течение трех лет. Результатом этой обширной работы по систематизации законов, появившихся после Соборного уложения 1649 г., стало издание “Полного собрания законов Российской империи” и “Свода законов Российской империи”.

В последующие годы своего царствования Николай I неоднократно возвращался к мысли о необходимости урегулирования вопроса о крепостном праве. “Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении у нас есть зло… - заявил царь однажды, - но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным”. В этих условиях практические результаты работы упомянутых комитетов оказались ничтожными.

Николай I уделял большое внимание вопросам укрепления позиций первого сословия империи - дворянства как важнейшей опоры трона. Для укрепления материальной базы первого сословия в 1845 г. Николай I создал институт заповедных наследственных имений (майоратов). Они не подлежали дроблению и, составляя собственность дворянского рода, переходили по наследству к старшему сыну.

В своей экономической политике Николай I в известной степени учитывал интересы нарождавшейся буржуазии, потребности промышленного развития страны. Финансовая реформа 1839-1843 гг. обеспечила устойчивость рубля и позитивно сказалась на развитии отечественной торговли и промышленности. Волнения рабочих на предприятиях вынудили самодержавие в 30 - 4О-е годы XIX в, издать законы, регулировавшие трудовые отношения в промышленности и несколько ограничивавшие произвол работодателей.

Итоги тридцатилетнего царствования Николая I подвела Крымская война 1853-1856 гг., показавшая, что при сохранении существующих порядков Россия не может состязаться на равных с передовыми государствами Западной Европы. Прогрессировавшая экономическая отсталость обусловливала несоответствие уровня военной мощи страны требованиям времени. Николаевская система обанкротилась. Достигшее своего апогея самодержавие оказалось не в состоянии обеспечить эффективное, отвечающее условиям эпохи функционирование государственной машины. Обладавший неограниченной властью монарх не мог справиться с коррупцией и некомпетентностью чиновничества. От общества бюрократический аппарат не зависел, а контроль сверху, несмотря на все усилия Николая I, не приносил никакого эффекта. “Взгляните на годовые отчеты, - писал в 1855 г. курляндский губернатор П.А.Валуев, - везде сделано все возможное, везде приобретены успехи… Взгляните на дело, всмотритесь в него, отделите сущность от бумажной оболочки… и редко, где окажется прочная плодотворная польза. Сверху блеск, внизу гниль”. В 1855 г. в обстановке военных неудач Николай I умер. Очевидная несостоятельность проводившегося им курса выдвинула на повестку дня вопрос о проведении реформ, способных обновить страну, преодолеть отставание России от ведущих держав.

38.Реформы 60-х – 70-х гг. 19века: предпосылки, реализация, характер и последствия. Причины свертывания реформаторского процесса. Контрреформы Алксандра III.

Крестьянская реформа 1861 года

19 февраля 1861 года, в годовщину своего вступления на престол, Александр II подписал документы крестьянской реформы, выработанные редакционными комиссиями, а также Манифест, составленный по личной императорской просьбе московским митрополитом Филаретом[i]. 5 марта 1861 года, в воскресенье. Манифест был обнародован в Петербурге и Москве, путем расклейки печатного текста и оглашения его в церквях.

Манифест провозглашал отмену крепостного права. Он извещал, что крепостные люди получат в свое время права «свободных сельских обывателей»[ii]. Таким образом, провозглашалось постепенное изменение статуса крестьян. На начальном этапе Манифест сохранял право собственности помещиков на все принадлежащие им земли, в том числе и на крестьянскую надельную, которая предоставлялась крестьянам за определенные повинности. В этом состоянии, которое обозначалось как переходное, крестьяне получили название «временнообязанных». Вместе с тем им давалось право выкупать усадебную их оседлость, а с согласия помещиков они могли приобретать в собственность полевые земли и другие угодья, отведенные им в постоянное пользование. Только в приобретением в собственность определенного количества земли крестьяне вступали в состояние свободных крестьян-собственников[iii].

Идеи Манифеста конкретизировались в «Положениях» от 19 февраля, состоящих из 19 отдельных законодательных актов («Положений» и «Дополнительных правил»). В них излагались условия освобождения выходящих из крепостной зависимости крестьян 45 губерний России. Наиболее важным из них является «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», в котором излагались общие условия отмены крепостного права и определялось правовое положение крестьянства. Поземельное устройство повинности крестьян были определены в зависимости от местных условий в четырех Местных положениях о поземельном устройстве крестьян. Механизм выкупа полевых наделов и усадебной оседлости излагался в документе, получившем название «Положение о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий».

Рассмотрим подробнее порядок освобождения крестьян, изложенный в «Положениях» от 19 февраля. «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» провозглашало, что крепостное право отменяется навсегда. Крестьяне и дворовые люди, вышедшие из крепостной зависимости, получали права свободных сельских обывателей – покупать на свое имя имущество, заключать разные сделки, открывать торговые и промышленные заведения. Большое значение имело и изменение юридического отношения крестьян к земле.

Какие же изменения должны были пройти вышедшие из крепостной зависимости крестьяне, чтобы получить статус крестьян-собственников? «Положения» от 19 февраля конкретизировали механизм ликвидации повинностей и наделения крестьян землей. Как и в Манифесте, в «Положениях» закреплялось сохранение права собственности помещиков на все принадлежавшие им земли. Помещики-собственники должны были предоставить в постоянное пользование крестьян их усадебную оседлость и определенное количество полевой земли (статья 3 «Общего положения»). За это крестьяне должны были отбывать в пользу помещиков определенные повинности работою или деньгами (статья 4 «Общего положения»). Таким образом, на начальном этапе освобождения сохранялись те же повинности, что и при крепостном праве. Порядок наделения крестьян землею и другими угодьями, а также повинности в пользу помещика должны были определяться преимущественно по добровольному соглашению между помещиками и крестьянами, с соблюдением ряда условий. Если добровольное соглашение не состоялось, то определение размеров надела и крестьянских повинностей производилось на основании местных положений (статья 6 «Общего положения»). В течение двух лет, т.е. до 19 февраля 1863 года, должны были быть составлены «Уставные грамоты», в которых определялся размер и состав крестьянских наделов, характер и уровень крестьянских повинностей, говоря словами документов, «постоянные поземельные отношения между каждым помещиком и водворенными на его земле крестьянами»[iv]. Так как статья 15 «Общего положения» гласила, что временнообязанными именуются крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости, но состоящие в обязательных поземельных отношениях к помещикам[v], то можно считать, что крестьяне становились временнообязанными как раз с момента заключения уставных грамот, которые эти отношения и определяли.

Составление уставных грамот предоставлялось помещикам. Участие крестьян в подготовке этих важнейших документов было признано необязательным и зависело от усмотрения помещика. В уставных грамотах должен был указываться размер дореформенного крестьянского надела; если точное его определение оказывалось невозможным, допускалось приблизительное. Таким образом, помещики могли, исходя из своих материальных интересов, давать неточные данные. Часто уставные грамоты составлялись с нарушением закона. Например, вопреки «Положениям» на несколько сельских советов составлялась одна уставная грамота и производилась переверстка земель освобождаемых крепостных. Во многих сельских обществах европейской России крестьяне отказывались подписывать и принимать утвержденные уставные грамоты. Причины отказа можно условно разделить на две группы. К первой группе относились те, которые вызывались конкретными поводами – неудовлетворенностью полевым наделом или размером повинностей, несогласием на разверстание угодий и перенесение усадеб, протестом против других статей уставной грамоты. Нередко крестьяне не указывали конкретные причины, мотивируя свой отказ с грамотой в целом. Так, крестьяне деревни Михеевки Бугульминского уезда Самарской губернии «согласия не изъявили и от подписи оной отказались»[vi]. Причины второй группы имели в своей основе нежелание крестьян в связи с ожиданием ими «новой воли».

Временнообязанным крестьянам предоставлялось право выкупать как усадебную оседлость, так и полевые земли и угодья, но последние – не иначе как с согласия помещика. Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости и приобретшие в собственность поземельные угодья на основания, изложенных в «Положениях», получали статус крестьян-собственников. Таким образом, в качестве временнообязанных они находились с момента подписания уставных грамот до заключения выкупной сделки. Так как срок перехода временнообязанных крестьян на выкуп не был твердо установлен «Положениями», то и нахождение их в качестве временнообязанных растянулось с 1863 г. до 1883 г. (лишь в 1881 году закон установил обязательность перехода на выкуп крестьян всех помещичьих имений). При заключении выкупной сделки предпочитались полюбовные соглашения, но при условии, чтобы они не противоречили «Положениям». Правительство оказывало содействие обеим сторонам: давало крестьянам ссуду на 49 лет, которые они должны были погасить ежегодными выкупными платежами, и эту сумму передавало помещикам – частью процентными бумагами, частью выкупными свидетельствами, предварительно вычтя их банковские долги государству. Статья 156 «Положения о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность их полевых угодий» гласила, что крестьяне, «приобретшие в собственность при посредстве выкупной операции отведенный им в постоянное пользование усадебный и полевой надел …, поступают в разряд «крестьян-собственников» по утверждению выкупной сделки с того срока, в какой … будет назначена к выдаче выкупная ссуда. Вместе с тем прекращаются все обязательные поземельные отношения к помещику»[vii].

Таким образом, крестьяне именовались собственниками с момента совершения выкупной сделки, т.е. перехода на выкуп. При этом надо иметь в виду, что и перейдя на выкуп, и даже расплатившись с государством, крестьяне-собственники, в отличие от помещиков. Не получали на самом деле полной собственности на землю. Юридическим собственником считалась община, но и она не имела права продажи наделов.

Рассмотрев механизм освобождения крестьян и перехода их в разряд «крестьян-собственников», остановимся подробнее на порядке определения размеров крестьянских наделов, повинностей и выкупных платежей.

Наиболее важным для крестьян являлся вопрос о размере земельного надела. Размеры наделов определялись четырьмя местными положениями о поземельном устройстве крестьян: одним – для 29 великорусских, новороссийских и белорусских губерний с общинной формой землепользования; вторым – для трех малороссийских (левобережных) губерний с подворным землепользованием; третьим – для Правобережной Украины и четвертым – для Западной Белоруссии и Литвы. Местные положения делили губернии на три полосы (черноземная, нечерноземная и степная), а внутри полос выделялись местности, и для них устанавливались нормы наделов. Существовали разные подходы к определению норм наделов внутри каждой из полос. В степной полосе был введен единый надел на душу мужского пола (он колебался в разных местностях от 6 до 12 десятин), в остальных полосах в каждой местности были определены высшая и низшая (в три раза меньше) нормы наделов.

Закон исходил из того фактического надела, которым крестьяне пользовались до реформы. Если этот надел был больше высшей нормы, помещику предоставлялось право отрезать «излишек». Если же фактический надел был меньше низшей нормы, помещик был обязан прирезать земли до этой нормы или понизить повинности крестьян соразмерно недостающему количеству земли[viii]. Помещики злоупотребляли системой «отрезков». Как уже отмечалось, в уставных грамотах допускалось приблизительное указание дореформенного крестьянского надела. В Редакционные комиссии были поданы заниженные данные о размерах действительных наделов крестьян, и поэтому даже после некоторого увеличения высших норм этими комиссиями в большинстве губерний все равно земли крестьян были сокращены. Лишь в Правобережной Украине, Западной Белоруссии и Литве крестьяне получили все земли, которые у них были до реформы. Это было сделано по политическим соображениям, так как крестьяне были украинцы и белорусы, а помещики – в основном поляки-католики. В большинстве же остальных губерний землепользование крестьян сократилось. По официальным данным в 27 губерниях размеры отрезков в пользу помещиков составили 13% дореформенных крестьянских наделов. Исследования же советских историков показали, что в действительности у крестьян отрезали около 20% угодий, а по отдельным губерниям – до 30%. Злоупотребления помещиков заключались и в отрезании себе лучших земель; взамен этого крестьянам отводились дальние пашни, иногда за десятки верст от усадеб. Часто отрезались такие участки (например, выгоны и водопои), которые крестьяне вынуждены были арендовать по дорогой цене; нередко крестьянские наделы нарезались таким образом, что проехать к ним можно было только через земли помещика.

В итоге 10 миллионов душ мужского пола бывших помещичьих крестьян получили около 34 миллионов десятин земли[ix], или 3,4 десятины в среднем на душу. Наделы были неравномерными. Наименее обеспеченными оказались крестьяне черноземной полосы, наиболее – северных и степных губерний. Между тем, по подсчетам либеральных экономистов, для прожиточного минимума надо было иметь в черноземной полосе не менее 5,5 десятин на душу, а в остальных местностях – 6 – 8 десятин[x]. Это породило серьезную проблему крестьянского малоземелья, все более обостряющуюся в дальнейшем и приведшую к серьезным потрясениям.

Размеры наделов и система отрезков вызывали возмущение крестьян. Это успешно обыгрывалось в пропаганде представителями революционно-демократического лагеря. Они неоднократно говорили и писали, что у крестьян отняли часть земли, что народ ограблен[xi]. На первый взгляд, дело обстояло именно так. Но следует отметить, что при такой оценке учитывалась лишь фактическая сторона дела и игнорировались юридические нормы. Конечно, фактически крестьяне были собственниками той земли, которую они обрабатывали своим трудом на протяжении многих поколений. Но земельные наделы, которые они привыкли считать своими, крестьяне имели де-факто, а не де-юре. Ранее крестьяне могли только пользоваться наделом и передавать его по наследству, но полными собственниками всей земли считались помещики. Они и пользовались юридическими нормами, отнимая и урезая крестьянские земли или продавая крестьян без земли. В результате реформы земля (хотя и не сразу, и за выкуп, и с ограблением части крестьян путем отрезков), переходила юридически в руки крестьян, и помещики уже не могли отнять ее. Отношение крестьян к земле становилось иным, что оказало прогрессивное влияние, особенно на развитие зажиточных хозяйств.

Важным вопросом для крестьян являлся характер и размер повинностей. До приобретения статуса крестьян-собственников крестьяне должны были отбывать в пользу помещика временные повинности в виде денежного оброка или барщины. В отличие от прежних феодальных повинностей, теперь их размеры определялись местными положениями (см., например,, статьи 160, 169, 187, 189 и др. «Местного положения о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях Великороссийских, Новороссийских и Белорусских»), отменялись мелкие повинности, основной повинностью признавался оброк, барщина ограничивалась 40 мужскими и 30 женскими днями в год. Крестьян нельзя было без их согласия переводить на барщину, если они ранее платили оброк, а через два года они могли перейти с барщины на оброк без согласия помещика. Размер оброка был поставлен в зависимости от дохода крестьян в данной местности. Выше он был в нечерноземных губерниях, около столиц, где можно было заработать больше. А в черноземных губерниях, где основной доход был от земли, оброк был ниже. Здесь помещики могли компенсировать «ущерб» доходами с отрезков.

От величины оброка зависел размер выкупа. Когда готовились документы земельной реформы, в частности, «Положение о выкупе», предлагались различные варианты. Правые помещики предлагали ввести два выкупа: один за землю, другой – за личность крестьянина. Некоторые либеральные помещики предлагали установить выкуп только за землю – по среднерыночным ценам. Правительство пошло по третьему пути. Под видом выкупа за землю оно фактически установило выкуп крестьянских повинностей. Статья 65 «Положения о выкупе…» гласила: «…в основание для определения размера выкупной ссуды принимается денежный оброк, назначенный с крестьян в пользу помещика по уставной грамоте … за предоставленный крестьянам в постоянное пользование усадебный и полевой надел»[xii]. Согласно статье 66, «указанный … годовой оброк за приобретаемую землю капитализируется из шести процентов»[xiii]. «Капитализация» оброка из 6% годовых означала такую сумму (величину капитала), которая, будучи положенной в банк, выплачивающий на вклады в год 6% прибыли, приносила бы ежегодно помещику в виде процентов доход в размере крестьянского оброка. К примеру, если годовой оброк был 10 рублей, то выкупная сумма должна была составить 166 рублей 66 копеек, так как именно она, положенная в банк, приносила 10 рублей в виде 6% годовых, компенсировав тем самым помещику потерю оброка. Разумеется, крестьянам было трудно объяснить, как определяется выкупная сумма, поэтому статья 66 «Положения о выкупе…» давала упрощенную форму ее нахождения: годовой оброк помножается на 162/3. Таким образом, выкупная операция составлялась так, что, потеряв крестьян, помещик сохранял почти полный доход от них, теряя лишь доходы от разных поборов.

Выкупные платежи непосильной тяжестью легли на крестьянский бюджет. Уже в 60-е годы в кругах местной администрации стали раздаваться голоса о крестьянской бедности и неплатежеспособности. Крестьяне не хотели переходить на выкуп, хотя он освобождал их от феодальных повинностей и от сохранившихся по закону 1861 года вотчинной полиции и «попечительства» помещиков. Вот почему выкупная операция была произведена преимущественно по одностороннему требованию землевладельцев и вызывала массовые протесты крестьян. Хроника крестьянского движения показывает, что в течение 1863 – 1869 гг. в центральных органах было зарегистрировано 109 массовых отказов от внесения выкупных платежей[xiv].

В целом выкуп крестьянских повинностей оказал двойственное влияние на хозяйственную и бытовую жизнь русской деревни: с одной стороны, выкупная операция ликвидировала систему феодальных отношений и превращала крестьянина в самостоятельного собственника земельных угодий; с другой – закрепляла за ним недостаточные и часто недоброкачественные угодья, облагала непосильными платежами и обрекала на тяжелую, порой безнадежную борьбу за существование в условиях сословной неравноправности и юридических ограничений. Нанося удар прежнему полунатуральному хозяйству, выкупная операция форсировала процесс первоначального накопления, расчищая путь новому, капиталистическому строю.

Документы реформы касались также вопросов изменения правового положения крестьян и формирования органов крестьянского самоуправления.

Как уже отмечалось, крестьяне становились юридическими лицами, получали права свободных сельских обывателей. Однако и здесь реформа была недостаточно последовательной. Сохранялась принадлежность крестьян к особому сословию, которое было наделено значительно меньшими правами, чем дворянство и купечество. Крестьяне оставались прикрепленными к месту жительства, были связаны круговой порукой в уплате налогов, несли натуральные повинности. Были сохранены сословные крестьянские волостные суды, рассматривавшие мелкие преступления крестьян, и телесные наказания для них. И это при переходе в целом на бессословную судебную систему.

«Положения» от 19 февраля предусматривали формирование органов крестьянского самоуправления. Один из разделов «Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» предусматривал порядок устройства и общественного управления сельских обществ и волостей. Крестьяне одного помещика составляли сельское общество. В нем создавался сельский сход из всех домохозяев и сельских должностных лиц. Это был главный распорядительный орган, принимавший постановления по хозяйственным и другим вопросам деревенской жизни о переделах земли, о раскладке и взимании денежных сборов, о благоустройстве селений и т.д. На сходе избирался староста, который был исполнителем его приговоров, по мере надобности созывал собрания схода и руководил обсуждением на нем поднятых вопросов. По решению схода могли избираться также помощники старосты – сборщики податей, сельский писарь, полевые и лесные сторожа и т.д. Несколько селений, обыкновенно принадлежащих к одному церковному приходу, составляли волость – высшую административную единицу крестьянского самоуправления. В центре волости время от времени созывался сход, в котором участвовали старосты всех селений и выборные от отдельных сел (по одному от каждых десяти домохозяев). Волостной сход избирал волостного старшину, который выполнял распоряжения местной администрации. Волостной старшина наблюдал за всей хозяйственной и бытовой жизнью населения волости. Главной его задачей было сохранение порядка и спокойствия в волости. Он должен был объявлять законы и распоряжения правительства, обеспечивать безопасность в селениях, задерживать бродяг и беглых, пресекать преступления и проступки. В его обязанности входило заведование волостными денежными средствами, наблюдение за исправным отбыванием повинностей, за содержанием волостных дорог, мостов и пр. При волостном старшине и под его руководством действовало волостное правление, в которое входили все сельские старосты и сборщики податей. Волостное правление было совещательным органом и только некоторые вопросы (например, расходование волостных сумм) решало сообща, по большинству голосов. Кроме того, в каждой волости должен был действовать волостной суд из крестьян, выбранных на волостном сходе. Он разбирал мелкие споры и тяжбы между крестьянами, выносил приговоры и наказания за проступки. Эти приговоры были окончательными и не подлежали обжалованию. Волостной старшина как представитель исполнительной власти не должен был вмешиваться в действия волостного суда, он имел право только наблюдать за исполнением судебных приговоров.

В целом крестьянское самоуправление скоро приняло формальный характер. Старосты и особенно волостные старшины сделались послушными агентами исполнительных властей, а также мировых посредников.

Крестьяне все больше убеждались, что их выборные мало заботятся об их нуждах, нередко злоупотребляют своей властью – вымогают взятки, производят растраты общественных сумм, несправедливо карают крестьян арестами, штрафами и розгами и подрывают тем самым уважение к себе со стороны избирателей. Если волостной старшина обладал умом и пользовался благоволением мирового посредника и полиции, он приобретал над крестьянами огромную власть и часто пользовался ею в личных интересах; если он был неграмотным (что встречалось нередко) и не отличался твердым характером, то становился слепым орудием в руках волостного писаря, лучше распоряжавшегося в законах и распоряжениях сверху. В этих условиях крестьяне утрачивали интерес к участию в сельских и волостных сходах, к занятию выборных должностей и к выполнению общественных обязанностей.

Еще один существенный вопрос, который требовал принципиального решения, касался будущей судьбы поземельной крестьянской общины. В период подготовки реформы разгорелся спор о целесообразности и жизнеспособности этого старинного хозяйственного института. Некоторые считали общинную форму собственности на землю отжившей формой аграрных отношений, задерживавшей дальнейшее экономическое развитие страны; они требовали перевода крестьян на индивидуальное землепользование, чтобы ликвидировать принудительный севооборот, чересполосицу и земельные переделы и обеспечить крестьянам свободное пользование землей. Представители «охранительного» течения отстаивали общину, исходя из веры в ее исконность, самобытность и жизненную силу. Редакционные комиссии в этом вопросе заняли компромиссную позицию. Местное положение сохранило поземельную общину там, где она существовала при крепостном праве, но представило мирскому сходу право квалифицированным большинством в ²/³ голосов принимать решение о переходе на подворно-наследственное участковое землепользование. Кроме того, закон предоставил право домохозяевам, уплатившим всю выкупную сумму, требовать увольнения из сельского общества и отвода надельной земли, по возможности, в одном месте. Однако увольняемый из «общества» обязан был приписаться к иному сельскому или городскому «обществу», представив от них «приемный приговор»[xv].

Согласно выработанным документам началось осуществление земельной реформы. Высшее наблюдение над ее проведением было возложено на Главный комитет об устройстве сельского состояния, образованный одновременно с утверждением «Положений» от 19 февраля 1861 года. Предусматривалось открытие в каждой из 45 губерний, на которые распространялось действие законов от 19 февраля 1861 года, губернских присутствий по делам о бывших помещичьих крестьянах. В их компетенцию входили: разбор жалоб, утверждение добровольных соглашений между помещиками и крестьянами и частные распоряжения по крестьянским делам, касавшиеся отдельных имений. Губернские присутствия поддерживали непрерывную связь с Министерством внутренних дел, представляли отчеты о своей деятельности, получали от него разъяснения.

Важная роль в проведении на местах реформы в жизнь отводилась мировым посредникам, которые должны были регулировать отношения между освобожденными крестьянами и их бывшими владельцами. «Положения» от 19 февраля 1861 года рассматривали мировых посредников как судебно-административную инстанцию, призванную примирять интересы дворянского и крестьянского сословий в ходе практического применения реформы. Компетенция и полномочия этого нового должностного лица были определены достаточно широко. Многочисленные статьи специального «Положения о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях» по этому вопросу можно объединить в четыре основные рубрики. Во-первых, мировые посредники должны были разбирать все споры, жалобы и недоразумения между помещиками и временнообязанными крестьянами; во-вторых, и это была основная их функция, регулировать отношения между помещиками и крестьянами в пяти основных направлениях: а) способствовать заключению добровольных соглашений, на которые делало главную ставку правительство; б) утверждать, а иногда самостоятельно составлять уставные грамоты, определять наделы и повинности крестьян; в) руководить разверстанием (распределением) и обменом земельных угодий; г) удостоверять выкупные акты; д) следить за исправным несением крестьянских повинностей. Третью обязанность мировых посредников составлял надзор за сельским и волостным самоуправлением: наблюдение за проведением выборов, за деятельностью сельских старост и волостных старшин, а также утверждение приговоров об исключении из крестьянского общества «порочных» и «вредных» его членов. Четвертую основную функцию посредников составляло судебное разбирательство споров по вопросам о найме рабочих, об аренде земель, о потравах и порубах лесов, если цена иска не превышала 30 рублей.

В отношении выборных представителей крестьянского самоуправления мировому посреднику предоставлялось право делать замечания и выговоры, присуждать к штрафу или аресту и даже вовсе отрешать виновного от должности. На решение мирового посредника можно было приносить жалобу уездному мировому съезду, а на постановления последнего – губернскому по крестьянским делам присутствию.

В компетенции и правах мирового посредника определенные черты заимствованы из дореформенного прошлого: практическое разрешение всех основных вопросов реформы поручалось местному помещику, облеченному доверием уездного дворянства, а контроль за действием крестьянских органов, правда, в смягченной форме, возрождал систему опеки окружных начальников над государственными крестьянами[xvi].