Глава 8. География мирового сельского хозяйства1. Социальная география сельского хозяйства Социальная география сельского хозяйства

Территориальная организация сельского хозяйства складывается под воздействием природных, экономических и социальных факто­ров, в то же время существенные признаки самого сельскохозяйст­венного производства составляют сложную систему, главными эле­ментами которой выступают производительные силы и аграрные от­ношения. Особенная черта аграрного производства, отличающая его от других отраслей, заключается в том, что сельское хозяйство озна­чает и специфический образ жизни: отсюда преобладание семейного труда, подчинение трудовой деятельности природным биоритмам. Аг­рарные отношения включают трудовые, земельные, товарные и фи­нансовые отношения, а также отношения собственности. Социальная география рассматривает территориальные закономерности и формы аграрных отношений, пространственную специфику внешних соци­ально-экономических факторов, влияющих на сельское хозяйство.

Социально-экономический анализ основных социальных групп сельского населения и главных социальных категорий сельскохозяй­ственных предприятий отражает реальную картину социальной гео­графии отрасли на локальном, страновом, региональном и глобаль­ном уровне.

После Второй мировой войны в Европе, Азии, Африке и Латин­ской Америке произошли важные политические и социально-эконо­мические сдвиги, сопровождавшиеся серьезными социальными пре­образованиями в деревне. В первый период (40-50-е гг.) были проведены аграрные реформы социалистического характера с ликви­дацией крупного помещичьего землевладения и распределением земли между малоземельными крестьянами, иногда с национализа­цией земель, всюду с образованием крупных коллективных (коопе­ративных) и государственных хозяйств. Они охватили страны Вос­точной Европы, Восточной и Юго-Восточной Азии (КНР, КНДР, ДРВ). Во второй период (60-е гг.) благодаря завоеванию по­литической независимости и освобождению от колониального гнета в целом ряде государств Африки, Азии и Латинской Америки также были проведены аграрные преобразования, приведшие кликвидации иностранных колониальных земельных владений, ограничению круп­ного помещичьего землевладения и регулированию арендных отно­шений, наделению землей безземельных и малоземельных-крестьян.

Практически всюду усилилась роль государственного регулиро­вания сельского хозяйства, касавшегося аграрных отношений, про­изводства и торговли сельскохозяйственной продукцией. Это произошло как в экономически развитых, так и в развивающихся государ­ствах. Аграрная послевоенная реформа ликвидировала феодальное землевладение в Японии, ограничила крупное помещичье землевла­дение на юге Италии. Во всех развитых государствах по примеру США, внедривших систему государственного регулирования во вре­мена Великой депрессии 30-х гг., проводится аграрная политика про­текционизма и субсидирования фермерства в целях смягчения соци­альных конфликтов и защиты сельскохозяйственных производителей. Конкретные задачи были разными: в США, Канаде и Австралии, по­стоянно страдавших от хронического аграрного перепроизводства в силу недостаточного платежеспособного внутреннего и внешнего спроса, главным было стимулирование экспорта, сокращение сель­скохозяйственной продукции и поддержание доходов фермеров. В конце XX в. целью государственных программ США стало обеспе­чение продовольственной безопасности на основе НТР при поддержке эффективных крупных хозяйств и защита сельского хозяйства от ко­лебаний рынка. В странах Западной Европы, объединенных в ЕС, первоначально важнее всего было поднять производство, оградив от внешней конкуренции; однако добившись самообеспеченности и оказавшись в условиях перепроизводства с 80-х гг., они стали при­нимать меры к ограничению продукции. Все эти годы приоритет был отдан социальной реструктуризации крестьянства: стимулировали уход мелких хозяев и развитие жизнеспособных средних и крупных хозяйств.

Высокие производственные достижения развитых стран Западной Европы, Северной Америки, Австралии и некоторых других регионов во многом предопределены помощью государства. Так, государствен­ные субсидии составляют 80% дохода крестьян Японии, 50% дохода фермеров стран ЕС и 20% денежных поступлений фермеров США и Канады. Это сказывается и на социальном составе фермерства, общей тенденции к концентрации производства на крупных предприятиях и к интенсификации хозяйства.

В 80-е и особенно в 90-е гг. начались реформы в КНР, странах Восточной Европы и СНГ Переход к рыночной экономике, поддерж­ка индивидуальных семейных хозяйств в противовес коллективным и государственным далеко не везде приводили к искомой цели — росту сельскохозяйственного производства. В странах Восточной Европы и СНГ произошел резкий спад (выпуск сельскохозяйствен­ной продукции в России в 1997 г. был на 63% меньше, чем в 1990 г.). Ранее государственное финансирование обеспечивало здесь, как и во всех развитых странах, широкое внедрение научно-технических достижений, индустриализацию и интенсификацию сельского хозяйст­ва, субсидирование товаропроизводителей, развитие системы АПК. Практически лишь в КНР в силу традиционного преобладания трудоинтенсивного семейного хозяйства удалось обеспечить увеличение сельскохозяйственной продукции.

Современный социальный состав занятых в сельском хозяйстве мира отличается громадным разнообразием и несет отпечаток мно­гих прошлых эпох. Здесь и члены крестьянских общин, и даже родоплеменных объединений; мелкие и средние крестьяне; помещики; батраки; арендаторы и землевладельцы; фермеры; наемные работни­ки и капиталистические предприниматели; члены коллективных хо­зяйств; работники государственных предприятий. Их соотношение в административно-территориальных единицах разного уровня, по странам и регионам показывает специфику доминирующего обще­ственного уклада и социально-экономического строя, степень рас­пространения родоплеменных, феодальных или капиталистических, государственно-кооперативных отношений. Удельный вес наемных работников связан чаще с развитием рыночных, капиталистических отношений или с уровнем огосударствления. В целом для мирового сельского хозяйства характерна повышенная доля семейного труда, несмотря на тенденцию к росту применения наемных работников в условиях НТР. Так, в США наемные рабочие ныне составляют поло­вину всех занятых в сельском хозяйстве, тогда как в 1950 г. на них проходилась лишь 1/4.

Производительность труда в сельском хозяйстве остается ниже, чем в среднем по всей экономике как в целом в мире, так и в боль­шинстве государств. Лишь в немногих странах, например в Венгрии и Австралии, она соответствует средненациональному уровню. Этот показатель отражает степень социально-экономического развития и материально-технической оснащенности, механизации производства. Неравномерность этих процессов привела к большим контрастам между странами по производительности сельскохозяйственного труда, определяемого величиной стоимости, добавленной обработкой (т.е. товарной продукции за вычетом материальных производственных затрат) на одного занятого. Наиболее высокая производительность {34-47 тыс. долл. в 1995—1997 гг.) достигнута в экономически разви­тых странах Западной Европы (Дания, Нидерланды, Франция) и Се­верной Америки (США, Канада). В Южной Америке (Аргентина, Бразилия) показатели средние (3-14 тыс. долл.). В Африке разница в производительности между странами значительная — от 76 долл. в Мозамбике до 3,4 тыс. долл. в ЮАР, но самые резкие различия в Азии — от 296 долл. в Китае, 343 долл. в Индии до 29 тыс. долл. в Японии. Таким образом, разрыв в производительности труда меж­ду Россией и США — в 14 раз, между Индией и США в 100 раз. Во второй половине XX в. усилились контрасты в производительности труда между развитыми и развивающимися странами, так как именно первые воспользовались всеми преимуществами НТР.

Социально-производственная характеристика сельскохозяйствен­ных предприятий, соотношение основных социальных групп хозяйств позволяет точнее установить тенденции и формы социально-эконо­мического развития сельского хозяйства по странам и регионам. Важна группировка хозяйств по земельной площади (земля — основ­ное средство производства в сельском хозяйстве), по характеру зем­левладения и землепользования, по размеру капитала и товарной про­дукции (или валовой продукции), по уровню товарности, по интен­сивности и специализации производства. На глобальном уровне чрез­вычайно сложно проводить сравнения стран по этим критериям ввиду огромной разницы.

Наиболее доступный показатель — размер хозяйств по площади, но даже средние цифры по странам сильно колеблются, что связано с историей освоения, природными условиями, плотностью населе­ния, специализацией, интенсивностью производства и другими фак­торами. Например, средняя площадь хозяйства в США — 187 га, в ЕС — 17, в Японии — менее 2, а в Австралии — 2800 га. Соответст­венно крупные предприятия Японии оказываются мелкими по мер­кам США. Поэтому группировку хозяйств на мелкие, средние и круп­ные по площади можно проводить лишь в рамках сельскохозяйст­венных регионов со сходным уровнем интенсивности производства. Это позволяет выявить динамику. На протяжении XX в. главной тен­денцией стала концентрация сельского хозяйства в крупных пред­приятиях развитых стран Европы и Северной Америки, Австралии. Аграрные реформы второй половины XX в., связанные с разделом крупных владений в развивающихся странах Латинской Америки, Африки, Азии, а также в Восточной Европе и СНГ (в 90-е гг.) привели к уменьшению среднего размера хозяйств.

В мире существуют различные виды собственности на землю — ин­дивидуальная (частная) и коллективная (общинная, родоплеменная, церковная, государственная, кооперативная). Доминирует частная собственность. Однако значительная доля крестьянских хозяйств мира (28%) не имеет собственной земли, вынуждена ее арендовать. Формы аренды бывают различными: издольная, денежная, отрабо­точная, смешанные. Аренда широко распространена в Азии, где нередко складывается цепочка субарендаторов. Цены на землю влияют на арендные отношения. Среди землепользователей различают пол­ных собственников, частичных собственников (использующих допол­нительно арендуемую землю) и арендаторов. Например, в США 59% фермеров — полные собственники, 29% — частичные собственники, остальные — арендаторы. Арендуют землю и у государства, и у част­ных лиц — землевладельцев, среди которых немалую долю состав­ляют абсентеисты, не работающие в сельском хозяйстве. Характер собственности на землю, формы землевладения и землепользования воздействуют, но не определяют производственные типы сельского хозяйства. Частное землевладение, как и водопользование, ограни­чивает возможность расширения сельскохозяйственного производст­ва, организации крупных мелиоративных сооружений и проведения экологических мероприятий.

Земельная рента, т.е. плата землевладельцам за пользование зем­лей, подразделяется на две категории: дифференциальная рента и аб­солютная рента. Абсолютную ренту получают со всех земель, тогда как дифференциальная рента возникает на землях лучших по плодо­родию или по географическому положению (дифференциальная рента I) или с более интенсивным сельским хозяйством (дифферен­циальная рента II). Величина земельной ренты и норма ссудного про­цента — главные факторы, определяющие цену земли. Повсеместно цена земли зависит от дохода, который она приносит. Существуют огромные различия в ценах на сельскохозяйственные земли не только между странами, но и внутри стран, что связано с природными и социально-экономическими, а также с транспортно-географическими условиями развития сельского хозяйства, соотношением спроса и предложения, конкуренцией разных видов использования земли — сельскохозяйственного и несельскохозяйственного. Так, средняя сто­имость фермерской земли в США ниже, чем в Западной Европе, в то же время стоимость 1 га фермерской земли в районе горного паст­бищного животноводства (штат Вайоминг) в 40 раз ниже, чем в об­ласти интенсивного пригородного растениеводческо-животноводческого хозяйства Атлантической низменности (штат Нью-Джерси).

Несмотря на глобальную тенденцию интенсификации сельского хозяйства, существуют резкие различия в степени интенсивности сельскохозяйственного производства, связанные с особенностями природных условий, специализации, с размерами капитальных вло­жений и производственных затрат в расчете на единицу площади и в итоге с величиной валовой и товарной продукции на 1 га сельско­хозяйственных угодий. Поэтому нельзя сравнивать предприятия разной специализации и интенсивности по размеру земельной площади, более правильно проводить сопоставления сельхозпредприятий на основе данных о товарной или валовой продукции (по стоимости). Группировка хозяйств по стоимости товарной продукции точнее да­ет характеристику социально-экономического расслоения. Обычно выделяют мелкие, средние и крупные хозяйства, причем средними считаются те, которые дают годовую товарную продукцию на уровне средненациональных показателей.

Так, в США в 1992 г. к средним относили фермы с товарной про­дукцией 50-99 тыс. долл. в год. Из 2 млн ферм большинство (73%) составляли мелкие, которые на 32% фермерских земель давали лишь 9% товарной продукции. Напротив, крупные хозяйства (17% от об­щего числа), владея 54% земель, производили 83% товарной сельско­хозяйственной продукции. В США, как и в других развитых капита­листических странах, крупные фермы базируются на применении на­емного труда, высокой материально-технической оснащенности, они получают половину государственных субсидий, направляемых фер­мерам.

Рост сельскохозяйственного производства связан с процессом го­ризонтальной и вертикальной интеграции. Горизонтальная интеграция происходит путем увеличения масштабов хозяйства (расширение зе­мельной площади или рост капиталовложений), тогда как вертикаль­ная интеграция означает прямое проникновение фирм 1 и II сферы АПК в сельскохозяйственное производство. Монополии и фирмы АПК становятся землевладельцами, ведущими сельское хозяйство, но доля таких предприятий невелика. Большее распространение полу­чила система контрактации, т.е. заключения договоров с фермерами о производстве и продаже определенных видов и сортов сельскохо­зяйственной продукции в установленные сроки по договорным ценам в заданном объеме. При этом агропромышленные компании могут предоставлять денежную ссуду и средства производства (семена, корма, технику, удобрения), а также выполнять некоторые виды работ. Отдельные хозяйства превращаются в специализированные звенья единого технологического процесса, а их владельцы, особенно мел­кие, в рабочих с наделами. При изменении экономической конъюнк­туры и политической ситуации монополии легко разрывают эти со­глашения, оставляя фермеров в кризисном положении.

В 90-е гг. в число 500 крупнейших компаний мира входило 60 мо­нополий АПК. Почти половина из них — американские, 5 — англий­ские ТНК. Ведущей агропромышленной компанией в 1998 г. была «Филип Моррис» (США), второй — англо-голландская «Юнилевер», третьей — швейцарская «Нестле». При этом 3/4 инвестиций агропро­мышленных ТНК поступает в развитые страны, где быстрее растет потребление переработанной сельскохозяйственной продукции. После Второй мировой войны расширилась сфера влияния ТНК в развивающихся странах, способствуя росту производства экспортных культур, нередко за счет сокращения продовольственных. Трансна­циональные корпорации контролируют9/10 экспорта развивающихся стран по таким важнейшим товарам, как зерно (кукуруза, пшеница), кофе, хлопчатник, табак, джут, чай, какао-бобы, 3/4 вывоза бананов и натурального каучука, 3/5 вывоза сахара. Реклама, политические, культурные и экономические формы воздействия западных монопо­лий способствуют стандартизации питания и распространению норм американизированного образа жизни и одежды.

В условиях агропромышленной интеграции и НТП социальное расслоение сельскохозяйственного населения возрастает, а сельско­хозяйственное производство испытывает возрастающее давление го­родского финансового и торгово-промышленного капитала. Уровень жизни крестьян практически всюду ниже, чем у горожан. Особенно тяжелое положение сложилось в развивающихся странах и за послед­нее десятилетие в государствах с переходной экономикой. Нищета сельскохозяйственного населения и связанные с ней голод и недо­едание остаются важнейшими глобальными проблемами нашего вре­мени. С ними связан отток деревенского населения в города, а также тенденция к совмещению занятости в сельском хозяйстве с работой в других отраслях экономики. Даже в США почти половина фермер­ского дохода поступает из внефермерских источников. Доля частично занятых в сельском хозяйстве повышается во всех развитых странах: в США в 1992 г. лишь 55% фермеров считали сельскохозяйственную деятельность своим главным занятием.

В целом в мире можно выделить следующие главные социально-экономические категории сельского хозяйства:

• натуральное и полутоварное общинное и родоплеменное;
• потребительское и полутоварное крестьянское;
• полутоварное помещичье-латифундистское;
• товарное фермерское (капиталистическое);
• товарное капиталистическое крупнопредпринимательское (план­тационное, корпоративное);
• государственно-кооперативное, товарное.

Во второй поло­вине XX в. мировое сельское хозяйство испытало невиданные ранее изменения в материально-технической базе, что дало повод говорить о наступлении периода НТР в этой достаточно консервативной отрасли материального производства. Фактически началом эпохи современной НТР стали уже 20-30-е гг., когда в развитых странах Северной Америки и Западной Европы, а также в СССР распространилась массовая трак­торизация. В 40-50-е гг. особых успехов добились селекционеры сель­скохозяйственных культур (в США были выведены высокоурожай­ные сорта гибридной кукурузы). В 60-е гг. произошла «химическая» революция, когда применение минеральных удобрений, химических средств защиты растений приобрело широкий размах. В эти же годы началась первая «зеленая революция», приведшая к созданию и рас­пространению в развивающихся странах новых высокоурожайных сор­тов продовольственных зерновых (пшеницы и риса). Наконец, в 80-е гг. произошла вторая «зеленая революция» на базе биотехнологии, генной инженерии, сочетавшаяся с этапом компьютеризации и даже роботи­зации в развитых государствах.

Сельское хозяйство превращается в материало-, энерго- и науко­емкую сферу материального производства, а следовательно, и капи­талоемкую. Идет процесс модернизации и индустриализации этой от­расли, еще весьма отстающей в целом от промышленности по уровню материально-технической оснащенности. Хотя острая необходимость решения глобальной продовольственной проблемы, особенно при на­личии 800 млн голодающих, стимулирует развитие сельского хозяй­ства с использованием всех новейших достижений современной науки и техники, география НТП отличается крайней неравномер­ностью.

Территориальные различия в уровне и формах материально-тех­нической оснащенности сельского хозяйства непосредственно связа­ны с общим уровнем социально-экономического развития стран, с особенностями аграрных отношений и спецификой природных ус­ловий, а также с такими присущими аграрной сфере чертами, как сезонность и доминирование биологических процессов в технологии. Сельское хозяйство развитых государств Северной Америки, Европы, Австралии и отдельных районов развивающихся стран других конти­нентов находится на машинной стадии производства, тогда как боль­шинство территорий «третьего мира» остаются на мануфактурной ста­дии, т.е. в этой отрасли господствует ручной труд и живая тягловая сила. Сохранились и ареалы примитивного традиционного хозяйства, основанного на ручном труде. Тракторами возделывают 4/5 пашни в развитых странах и лишь 1/5 в развивающихся, с помощью рабочего скота обрабатывают в развитых странах 1/10 пашни и в развиваю­щихся — 1/2, соответственно вручную в первых возделывают 1/20, во вторых — 1/4 пашни.

Сельское хозяйство вместе с отраслями, производящими мине­ральные удобрения и сельскохозяйственную технику, потребляет 5% мировой энергии. Лидер среди потребителей энергии в сельском хозяйстве — Северная Америка, хотя в 70-е гг. в условиях мирово­го энергетического кризиса там были приняты меры по сокраще­нию энергопотребления. В Северной Америке наивысший показа­тель энергообеспеченности на одного занятого в сельском хозяйстве 25,7 т нефтяного эквивалента, (нефтяной эквивалент равен 10300-11000 ккал), тогда как в Африке он в 1000 раз ниже; в России втрое ниже, чем в США. Несмотря на более высокие темпы роста энерго­потребления в развивающихся странах уровень энергопотребления там остается очень низким. Агропромышленный комплекс в развитых странах расходует 17% всей потребляемой энергии, причем большая часть энергии поступает в сферу 1 (сельскохозяйственное машино­строение, химическая промышленность — производство удобрений и агрохимикалий).

Развитие сельскохозяйственного производства в наше время ба­зируется на нескольких основных направлениях научно-технического и организационно-технологического характера, как традиционных, так и новых. Сюда входят механизация, химизация и мелиорация, специализация, системы земледелия и содержания скота, использо­вание высокоурожайных сортов культурных растений .и высокопро­дуктивных пород скота, информатика и менеджмент.

Механизация. Использование техники существенно различается в зависимости от специализации, природных условий и социально-эко­номического положения сельскохозяйственных предприятий. Осо­бенность большинства отраслей сельского хозяйства — ограничен­ный срок и сезонный характер применения сельскохозяйственных орудий и машин, а также их перемещение в пространстве. К концу XX в. по уровню обеспеченности сельскохозяйственной техникой страны мира распределялись на несколько групп, что связано с раз­ными тенденциями в механизации производства. На глобальном уровне сохраняется тенденция к количественному росту парка трак­торов, комбайнов, доильных аппаратов и других сельскохозяйствен­ных машин и орудий.

За последние 25 лет тракторный парк мира вырос на 2/3, до­стигнув 26 млн шт. (без садово-огородных тракторов). Лидером по величине тракторного парка остаются США (4,8 млн), хотя в этой стране уже давно достигнут пик насыщенности техникой и начался этап стабилизации и модернизации. На втором месте ныне Япония (2,2 млн шт.), далее идет группа преимущественно европейских стран, включающая Италию, Францию, Польшу, Германию и Рос­сию, где происходит сокращение числа машин. Китай имеет меньшее количество тракторов, несмотря на определенный рост в 80-е гг. В большинстве развивающихся стран тракторный парк невелик и стоит задача его расширения. Преобладают тракторы небольшой и средней мощности; лишь в странах с хозяйствами, крупными по пло­щади (США, Россия), доминируют мощные машины (в США 100-150 л.с).

Насыщенность техникой определяют по числу машин в расчете на 1 тыс. га пашни или по площади пашни, приходящейся на 1 трактор. Наивысшей концентрацией техники выделяется Япония (510 тракто­ров на 1 тыс. га пашни, или 2 га на одну машину) и страны Западной Европы (ФРГ и Италия). В Северной Америке и Восточной Европе эти показатели значительно ниже, но ближе к оптимальным. В США на 1 трактор приходится 28 га пашни, тогда как в странах ЕС — 11 га. В расчете на I тыс. га в США приходится 36 тракторов, тогда как в России — лишь 10 (на 1 трактор в РФ 100 га пашни). Во многих раз­витых государствах Западной Европы достигнута перенасыщенность техникой, отсюда сокращение парка машин, переход к аренде. Рост цен на сельскохозяйственную технику, а также затрат на ее эксплуата­цию способствует интересу к коллективным формам использования машин, созданию кооперативов, товариществ. Современные тракторы снабжены ЭВМ, благоустроенными кабинами, подвесными орудиями, позволяющими использовать их на разных работах. Однако во многих развивающихся странах остается проблема увеличения тракторного парка при одновременном сохранении числа рабочих мест в сельском хозяйстве. На всю Африку приходится лишь 0,5 млн тракторов, т.е. в 4 раза меньше, чем в Японии, втрое меньше, чем в Италии.

За последнюю четверть XX в. темпы роста тракторного парка по регионам мира отличались крайней неравномерностью. Произошло резкое увеличение количества тракторов в Азии (в 7 раз), главным образом в Индии и отчасти в Китае. Существенно — более чем вдвое — выросло число машин в Южной Америке, но рост в Африке был на среднемировом уровне (как и в Европе). В итоге Западная Европа сохранила первое место по механизации (1/3 мирового парка), тогда как Северная Америка резко снизила свой удельный вес (до 1/4) и теперь уступила второе место Азии.

Реальная насыщенность техникой в сельском хозяйстве развива­ющихся стран остается низкой: в Африке на 1 тыс. га пашни прихо­дится 1 трактор, в Латинской Америке — 5. Избыток рабочей силы и, главное, нехватка денег ограничивают возможности механизации производства. Лишь отдельные районы зернового товарного хозяй­ства или производства некоторых экспортных технических культур крупными землепользователями выделяются более высоким техни­ческим уровнем. Научно-технический прогресс не сводится, однако, к количественному росту, а включает и постоянное обновление и со­вершенствование техники.

Химизация. Применение минеральных удобрений и химических средств защиты растений и сельскохозяйственных животных обеспе­чивает поддержание почвенного плодородия и сокращает громадные потери от болезней, вредителей и сорняков. Сохраняет значение и традиционное внесение органических удобрений, тесно связанное с взаимодействием животноводства и земледелия. Ныне количество вносимых минеральных удобрений сравнялось с количеством орга­нических удобрений.

Потребление и производство минеральных удобрений при общей тенденции к росту испытывают периодические колебания, вызван­ные изменениями цен на энергию и на сельскохозяйственные това­ры, а также на химическую продукцию. За 30 лет после Второй ми­ровой войны потребление минеральных удобрений выросло в 10 раз. Энергетический кризис 70-х гг. и социально-экономические проблемы 80-90-х гг. затормозили рост потребления и привели к его снижению. К 1994 г. мировое потреб­ление удобрений упало до 121 млн т. Среднее внесение минеральных удобрений на 1 га пашни колебалось по годам от 90 до 113 кг. Коли­чество вносимых удобрений, их состав определяются типом почвы, системой земледелия, структурой посевов, но первостепенное значе­ние имеет наличие капитала.

Между регионами и странами существуют громадные различия в размере потребляемых минеральных удобрений. Большую часть их используют в экономически развитых странах в районах интенсив­ного сельского хозяйства. Однако за последние 30 лет доля развива­ющихся государств в мировом потреблении минеральных удобрений неуклонно повышалась: 1970 г. — 20%, 1980 г. — 32, 1990 г. — 43%. Азия вышла на первое место по применению удобрений, превысив суммарные показатели Северной Америки и Западной Европы, за­нимающих соответственно второе и третье места. Резкий рост в Азии произошел благодаря КНР (потребление выросло вдвое за 10 лет) и Индии. В Китае ныне вносят удобрений больше, чем в США (25 млнт против 20 млн т). В то же время произошел спад в применении удоб­рений в республиках бывшего СССР, который ранее стоял на первом месте в мире (1989 г. — 27 млн т).

Применение 1 кг минеральных удобрений обеспечивает прирост урожайности зерновых на 8-12 кг, масличных культур — на 4-8, корне- и клубнеплодов — на 30-50 кг Традиционно большая часть минеральных удобрений используется в овощеводстве и плодоводст­ве, в полеводстве при выращивании технических и масличных, ряда зерновых культур. Количество вносимых минеральных удобрений на 1 га пашни свидетельствует об уровне интенсивности земледелия. Ли­дером здесь ныне является группа западноевропейских стран (Ни­дерланды — 592 кг, Великобритания —381 кг) и Япония (398 кг). В США показатели средние (150 кг/га), однако в пределах этого боль­шого государства существуют районы высокоинтенсивного земледе­лия (кукуруза и соевые бобы на Среднем Западе, хлопчатник — на Юге и в Калифорнии), где нормы внесения удобрений весьма высо­кие. В России в среднем на гектар пашни внесение удобрений сни­зилось почти в 10 раз за последнее десятилетие и составляет 11 кг. В целом сохраняется разрыв между развитыми и развивающимися странами, несмотря на определенный прогресс в последних: в сред­нем в третьем мире (без КНР) на 1 га пашни вносят 62 кг минеральных удобрений, тогда как в Южной Азии — 67, в Северной Африке — 89, а южнее Сахары — лишь 11 кг. Крайне мало минеральных удобрений применяют в Лаосе (12 кг), в Боливии (4 кг) и Казахстане (3 кг). Однако в основном роль удобрений велика — в развивающихся стра­нах 70% прироста урожая дало применение удобрений.

Состав минеральных удобрений меняется в зависимости от био­логических потребностей выращиваемых культур и специфики при­родных, прежде всего почвенно-климатических, условий. Главные виды удобрений — азотные, фосфорные, калийные, но почти по­ловину общего объема мирового потребления составляют азотные удобрения. В развитых странах, наиболее активно применявших по­вышенные нормы удобрений, в последние два десятилетия стали проявляться отрицательные последствия. Так, избыточное внесение азотных удобрений привело к накоплению в почве нитратов, загряз­нению поверхностных и грунтовых вод. Увеличение содержания нит­ратов в культурных растениях, позже с растительной пищей попада­ющих в организмы людей и животных и преобразуемых в нитриты, ведет к распространению онкологических и других заболеваний.

Двойственный результат дает и увеличение применения агрохи-микатов. Ежегодно почти треть мирового сбора сельскохозяйственных культур гибнет от сорняков, вредителей и болезней. Химичес­кая промышленность поставляет разнообразные виды химических средств борьбы с сорняками (гербициды), насекомыми (инсектици­ды), грызунами (зооциды), грибными и бактериальными болезнями растений (фунгициды). Ныне используется более 800 таких видов средств защиты от сельскохозяйственных вредителей (пестицидов), причем особенно растет роль гербицидов. Пестициды больше всего применяются в плодоводстве, овощеводстве, хлопководстве и рисо­водстве. Ими обрабатывают поля кукурузы и картофеля, плантации сахарного тростника, кофе, какао, чайных кустов и цитрусовых. За 30 лет стоимость продаж пестицидов на мировом рынке выросла в 20 раз. В 80-е гг. наибольшее внесение пестицидов было отмечено в СССР, США, КНР, Франции и Италии. Объем используемых пес­тицидов в развивающихся странах был гораздо ниже, чем в развитых. Так, в Африке он был в 5 раз, а в Южной Америке в 4 раза меньше, чем в Северной Америке.

В развитых странах, прежде всего в США, где применение агрохимикатов достигло наибольшего размаха, были выявлены опасные последствия токсического характера. Сначала был запрещен ДДТ, в 80-е гг. обнаружено канцерогенное воздействие 28 пестицидов и на­чалась кампания по ограничению применения химических средств защиты растений. В 90-е гг. это превратилось в глобальную проблему, хотя уровень химизации земледелия по странам весьма неравномерен. Наиболее высокая насыщенность пестицидами в Японии (47 кг дей­ствующего вещества на 1 га пашни), в Западной Европе (в Бельгии — 12, Франции — 6, Германии — 4), несколько ниже в США (2,5 кг/га). В России ныне весьма низкий показатель — 0,17 кг/га, что свидетель­ствует об опасном положении с защитой сельскохозяйственных рас­тений. В развивающихся государствах химические монополии про­должают распространять вредные токсичные химические препараты, запрещенные в развитых странах, где применяют новые высокоэф­фективные экологически безопасные пестициды, проводя политику сокращения объемов старых. Так, крупнейшим потребителем ДДТ ос­талась Индия.

Мелиорация. Ирригация (орошение) и дренирование (осушение) традиционно представляют основные виды мелиоративных меро­приятий в сельском хозяйстве, хотя химическая мелиорация (мине­ральные удобрения, известкование, гипсование) также играет ныне немаловажную роль.

Особое значение имеет ирригация. Треть мировой сельскохо­зяйственной продукции поступает с орошаемых земель. На нужды ирригации расходуется 70% пресной воды. Орошение широко при­меняется в зонах засушливого умеренного и жаркого климата, а также в областях с сезонным выпадением осадков. Большая часть по­ливных земель сконцентрирована в Азии, где сохранились древние оросительные системы. Заложенная на Ближнем Востоке (Египет, Месопотамия) давняя традиция строительства гигантских ирригаци­онных сооружений была возобновлена в XX в. на новом уровне. Тре­бующее громадных капиталовложений гидростроительство практи­чески всюду осуществляется с помощью государства. На середину XX в., особенно на 60-70-е гг., приходится пик мирового ирригаци­онного развития: было построено свыше 90 крупнейших плотин в СССР, США, Индии и Египте.

В последние два десятилетия рост замедлился и общая величина поливных земель, достигнув 250 млн га в 1984 г., стала сокращаться (1996 г. — 242 млн га). Ирригация применяется на 1/5 обрабатывае­мой площади мира. На орошении выращивают самые ценные тех­нические (хлопчатник) и продовольственные культуры (рис, цитру­совые). Наиболее крупные массивы орошаемых земель сконцентри­рованы в Индии (57 млн га) и Китае (50 млн га), в США (21 млн га) и Пакистане (17 млн га). Доля орошаемых земель от общей величи­ны сельскохозяйственных угодий особенно высока в Египте, Японии и Нидерландах. Высокие затраты на содержание ирригационных сооружений и их строительство, ограниченность водных ресурсов, неблагоприятные экологические последствия (засоление, подтопле­ние земель) приводят к уменьшению поливных площадей в целом ряде стран (Россия, США, Япония). В развитых странах все большее применение находят новые технологии (дождевание, капельное оро­шение).

Дренирование земель с последующим сельскохозяйственным ис­пользованием распространено преимущественно в умеренной зоне. Классическим примером служат Нидерланды. Значительные дре­нированные площади характерны для США и Японии, стран СНГ. В целом в мире осушено 100 млн га, в том числе в США — 40 млн га. В России площадь осушенных земель почти равна орошаемой (5 млн га). В среднем с гектара осушенной земли получают урожай вдвое, а с гектара поливной земли впятеро более высокий, чем с не-мелиорированной.

Внедрение достижений сельскохозяйствен­ной науки — важный фактор современного развития сельского хо­зяйства. В Европе, России и Северной Америке сложилась система научных учреждений и учебных заведений, обеспечивающих постоянный прогресс этой науки. Основополагающее значение при этом имеет государственная поддержка. В 1945 г. при ООН была создана международная организация по сельскому хозяйству и продовольст­вию — ФАО ООН — в целях распространения научных знаний.

Существует 18 международных научно-исследовательских инсти­тутов. В Мексике группа ученых под руководством Нормана Борлауга вывела в конце 40-х гг. новые высокоурожайные сорта карликовой пшеницы, которые в 50-е гг. стали распространяться в этой стране, а в 60-е гг. — в странах Азии. Началась «зеленая революция», позволив­шая в целом ряде развивающихся государств поднять производство. Так, в Индии за 15 лет сборы пшеницы выросли вдвое и практически была достигнута самообеспеченность. Новые сорта риса, созданные в Международном институте риса на Филиппинах, способствовали росту сборов этой культуры в Южной и Юго-Восточной, а позже и в Восточной Азии (в КНР). Однако для получения высоких урожаев новые сорта требовали хорошего увлажнения, минеральных удобрений и механизации, т.е. значительных вложений капитала. В итоге преоб­разования затронули отдельные ареалы зернового хозяйства с преоб­ладанием крупных предприятий. Например, Пенджаб в Индии.

В 80-е гг. наступил новый этап — «вторая зеленая революция», связанная преимущественно с биотехнологией, компьютеризацией и информатизацией. Биотехнология и, прежде всего, генная и кле­точная инженерия направлены на получение новых сортов растений и новых пород животных с заданными качествами. Речь идет о со­здании высокоурожайных, скороспелых, устойчивых к болезням и природным стрессам (засуха, заморозки) растений. Появилась воз­можность повысить питательную ценность сельскохозяйственных продуктов, обеспечить их сохранность в течение более длительных сроков. Наибольшие успехи при создании трансгенных растений до­стигнуты в работе с такими культурами, как помидоры, картофель, соевые бобы, хлопчатник, рапс (канола). Создаются биологические средства защиты растений, заменяющие химические. Эффективно применение биотехнологии в животноводстве. Благодаря гормону роста удои коров повышаются на 15-28%, а привесы свиней увели­чиваются на 50%.

Однако биотехнология — весьма дорогостоящее научно-произ­водственное направление. Оно сконцентрировано в лабораториях и на предприятиях ТНК преимущественно в США и Западной Европе. Объектами исследований стали культурные растения и виды живот­ных, доминирующие в развитых странах умеренного пояса. Если на­учные достижения первой «зеленой революции» — результаты деятельности государственных институтов — быстро становились до­ступными развивающимся странам, то теперь положение изменилось. Новые трансгенные растения и методы биотехнологии смогут исполь­зовать лишь крупные фермеры развитых стран. Вместе с тем еще не известны последствия биотехнологии, в том числе для человека.

Современное сельское хозяйство становится все более наукоем­ким, расходы на научные исследования в этой сфере во всем мире превысили 9 млрд долл. в год. Свыше половины общей суммы при­ходится на 22 развитых государства. Среди 130 менее развитых стран выделяется КНР, которая расходует почти 1/5 всех мировых средств. По оценке, на научные исследования должно поступать не менее 2% стоимости сельскохозяйственной продукции страны. В Северной Америке и Австралии эти расходы превышают 2,7%, в Западной Ев­ропе —- 2,2%, тогда как в Африке они составляют 1,4, в Латинской Америке — 1,2, а в Южной Азии — лишь 0,5%. Таким образом, в раз­витых государствах на сельскохозяйственную науку идут громадные государственные и частные средства, а в развивающихся — ассигно­вания на эти цели невелики.

Научно-технический прогресс стимулирует главное направление развития сельскохозяйственного производства — интенсификацию. Рост производственных затрат и капиталовложений на единицу пло­щади сопровождается увеличением продукции. Совершенствуются и формы экстенсивного сельского хозяйства, где рост продукции — ре­зультат расширения площади посевов или поголовья стада. Эконо­мическая эффективность этих направлений связана с природными условиями и социальными особенностями, например, с плотностью населения и обеспеченностью трудовыми ресурсами. Отмечено, что в тропических странах Африки с ростом населения произошел пере­ход от подсечно-огневой к более интенсивным системам залежного земледелия. Экстенсивное пастбищное животноводство сохраняется на обширных пространствах пустынь, полупустынь, саванн и степей умеренного и жаркого пояса в Азии и Африке, в Северной и Южной Америке, а также в Австралии. Однако материально-техническая ос­нащенность этих форм хозяйства сильно отличается в развитых и эко­номически слабо развитых государствах. Интенсивное земледелие и животноводство характерны для всех пригородных областей и боль­шей части территории развитых стран, расположенных в лесной и лесостепной зонах умеренного пояса. Роль пастбищного животновод­ства в развитых странах снижается.

Специализация. Рост сельскохозяйственной продукции в XX в. во многом обязан развитию географического и производственного разделения труда. Распространение товарных отношений способствовало закреплению специализации отдельных хозяйств и целых районов на производстве определенных продуктов в зависимости от природных условий, а также от транспортной обеспеченности. Выявленные еще в начале XIX в. Иоганном Тюненом закономерности размещения сельского хозяйства, связанные с расстоянием от рынка сбыта и со­хранностью продуктов при перевозке, нашли подтверждение в разных странах. Производство скоропортящихся продуктов — молока, ово­щей и фруктов — было приурочено к ближайшим окрестностям го­родов, тогда как зерновое хозяйство и пастбищное мясное скотовод­ство или шерстное овцеводство размещалось в отдаленных местах. Совершенствование транспорта и условий транспортировки (рефри­жераторы), сокращение сроков доставки, особенно с развитием авто­мобильного и воздушного транспорта, наряду с морским и железно­дорожным, закрепили создание мирового сельского хозяйства как единой системы, включающей все страны.

В мировую систему сельского хозяйства входят сельскохозяйст­венные районы различных социально-производственных типов, от­личающиеся товарной специализацией и интенсивностью производ­ства, сложившиеся в разнообразных природных условиях. Природ­ный фактор играет важнейшую роль в размещении этой отрасли, а биологические законы определяют содержание производственных процессов, однако конкретную географию и специализацию предпри­ятий и районов диктует международный и внутренний рынок, пла­тежеспособный спрос.

Появление первых ареалов специализированного производства тропических культур относится еще к периоду средневековья и ве­ликих географических открытий и связано с потребностью стран-мет­рополий. Так возникло плантационное хозяйство колоний, ориенти­рованное на выращивание экспортной продукции (сахарный трост­ник, табак, хлопчатник). Обширные специализированные районы зернового хозяйства (пшеницы), производства технических культур, мясного и молочного животноводства сформировались во второй по­ловине XIX в. в странах Европы, в России и США. В XX в. тенденция порайонной специализации получила дальнейшее развитие, охватив территории Латинской Америки, Австралии, Азии и Африки.

В XX в. процесс специализации был направлен и вширь и вглубь, т.е. на уровне не только районов, но и хозяйств. Специализированным чаще всего считают хозяйство, в котором не менее 50% товарной про­дукции приходится на один продукт или группу товаров. Традици­онное многоотраслевое хозяйство уступило место специализированному в развитых странах, а также в ряде областей развивающихся го­сударств. Индустриализация аграрной сферы сопровождалась углуб­лением производственной специализации. Классическим примером служит бройлерное производство США, где птицеводческие объеди­нения включают племенные, производящие яйца, инкубаторные, соб­ственно бройлерные фермы, а также бойни и комбикормовые заводы. Лишь в последнее время в связи с обострением экологических про­блем и задачей создания устойчивого сельскохозяйственного произ­водства, что было подчеркнуто на международной конференции ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 г., начались поиски новой формы сельско­го хозяйства. Таким новым типом становится биологическое, или эко­логическое (органическое), земледелие. Для него характерны переход от специализированного к многоотраслевому хозяйству, укрепление производственных связей земледелия с животноводством, использова­ние биологических средств защиты растений и органических удобре­ний, применение севооборотов. Пока таких хозяйств немного, даже в Западной Европе их доля не превышает 1% общего числа ферм.