Исследовательская и коллекторская программы
Согласно науковедческим представлениям, в науке действуют как органическое единство две относительно обособленные программы — исследовательская (отметим сходство с аналитическим типом исследования) и коллекторская (сходство с синтетическим, в нашем случае со страноведческим, исследованием) программы. Наличие исследовательской программы в составе науки не требует особой аргументации, ибо науку всегда связывают с получением нового знания, с выявлением законов и т.д. Что же касается программы-коллектора, то здесь налицо проблемная ситуация. Действительно, в страноведении фактически действует преимущественно программа-коллектор и немало исследователей привержены формулировать цель страноведения как «складирование» частных знаний по заранее заданным полочкам. Даже Баранский, как известно, называл страноведение не наукой, а «организационной формой» знаний. Из подобных рассуждений вытекает, что если страноведение и является научной дисциплиной, то относится оно не к географии, а к информатике, изучающей, в частности, вопросы, связанные со сбором, хранением, переработкой, преобразованием, распространением и использованием информации.
Действительно, у ряда науковедов на коллекторскую программу сложился довольно скептический взгляд. Историк и методолог науки Р. Коллингвуд замечает, что наука вообще не заключается в коллекционировании. Наука, считает ученый, состоит в концентрации мысли на чем-либо таком, чего мы еще не знаем, и в попытке его познать. Коллекционирование, по его мнению, может быть полезным средством, но не целью науки. Он говорит, что наука начинается с вопросов такого характера: происхождение парламента, причины рака, химического состава Солнца, а не с раскладывания пасьянсов из вещей, которые мы уже знаем.
Проблемная ситуация, связанная с «коллекционированием», давно существует в страноведении. Если придерживаться справедливой, на первый взгляд, точки зрения, что коллекторская программа в чистом виде, разумеется, не является научным нормативом, то нужно было бы отказать страноведению в принадлежности к науке. Многие страноведы преднамеренно или непреднамеренно обходят этот важный методологический вопрос.
Представляется, что если бы можно было доказать конкретными страноведческими работами, что в результате «коллекционирования» происходит переход количественных накоплений частных знаний в качественное их изменение, то вопрос о научности программы-коллектора был бы решен положительно Другими словами, если страновед получает знания нового типа, то по своим результатам степень научности страноведения такая же, как и у других географических дисциплин. И новьм таким результатом может быть целостный «образ страны», полученный в результате географического синтеза частных знаний. Результат — это представление о стране как модели синтеза материалов.Совершенно очевидно, что синтез не может быть получен путем простого суммирования и нового расположения (изложения) знаний частных наук. Страна — один из тех географических таксонов, который обладает, как удачно выразился академик В М. Котляков, таким загадочным свойством, как пространственная организованность, притом в ее относительно законченном виде. В лучших страноведческих работах, в которых профессионально применяется принцип конкретности, под влиянием специфики страны авторы существенно изменяют шаблонные коллекторские программы и трансформируют программу описания. Таким образом, указанную проблемную ситуацию — противопоставление коллекторской и исследовательской программ — можно разрешить, если в результате синтеза материалов частных наук воспроизводится качественно новое знание о стране.
Теперь целесообразно вновь возвратиться к мысли о непрерывной шкале исследований от преимущественно аналитических до преимущественно синтетических. Существует органическое единство коллекторской и исследовательской программ, что закрепляется в структуре нашей науки, ее институтов, включая географические факультеты, их кафедры и лаборатории.
Однако все было бы бесспорно, если бы на проблемы синтеза географы не смотрели по-разному. Водораздел мнений проходит между пониманием синтеза как процесса, имеющего характер искусства, и как исследовательской операции. В этом отношении показательны дискуссии в США и Великобритании в начале 1980-х годов. Тогда многие американские и британские географы выступили в защиту региональной географии. Приведем две наиболее характерные точки зрения.
Первая точка зрения (синтез как форма искусства) была отчетливо выражена в работах Дж. Харта, в частности в статье «Высшая форма искусства географа». Он выделил два основных направления в географии: 1 — региональное, имеющее характер искусства (проводилась параллель с идеями Видаль де ла Блаша); 2 — аналитическое, основанное на количественных методах, «меняющее содержание науки».
Харт отмечал, что региональная география близка к искусству постольку, поскольку понимание смысла и значение «района» не может быть редуцировано формальным процессом и основная цель региональной географии — дать должное описание, которое поможет понять и оценить место, ареал и район. Возможность научного синтеза он фактически отрицает (наука объяснить, по его мнению, это не в силах), так как региональную географию нельзя свести к сочетанию формализации.
Вторая точка зрения (синтез как исследовательская процедура) также распространена в страноведческих программах. В частности, возражая Харту, американский географ Р. Хейли считает, что Харт мистифицирует мыслительные процедуры географического синтеза. А мистика ведет, разумеется, к отрицанию роли научного подхода к интеграции географических знаний.
Таким образом, в американской региональной географии многие исследователи выделяли стадии формального процесса географического синтеза. 1) спецификация важнейших проблем региона, что существенно для понимания региона как целого5; 2) выделение переменных на основе выявленных важнейших проблем района; 3) определение причинных и обратных связей между переменными. Методика подобных работ строится на принципах общей теории систем, которую Харт подверг критике (наверное, из-за «спекуляций» в этой области — несодержательное использование терминологии и неконкретность выводов); 4) выработка модельной формы причинно-следственных и обратных связей в районе. Этот исследователь говорит, что быстрое развитие региональных систем в странах разных типов дает много материалов для региональной географии как научного направления.
В свете изложенных проблем можно определить три подхода к страноведению:
Научное страноведение (как отрасль географии) выполняет исследовательские функции. Основной его метод — синтез.
Информационно-поисковое страноведение. Его задача состоит в отборе, систематизации, хранении и упрощении пользования разносторонней («от геологии до идеологии») информацией. Это направление плодотворно может развиваться только на стыке географии, информатики и картографии.
Публицистическое страноведение. Оно требует литературного таланта, мастерства художественного слова, использования изобразительных средств, в частности художественной фотографии. Здесь на первый план выдвигаются не исследовательские задачи, а методы изложения и отмечается существенное различие между иллюстративным описанием и описанием сути явления.