Календарь крестьян (Симбирской?) губернии

Январь

6. В день Богоявленья Господня если идет снег, будет год урожайный. Чем больше снега, тем больше урожая.

16. Петра Полукорма, половина кормленья скотины на дво­рах до подножного корма.

24. Аксинъи-Полухлебницы, половина года до нового сбора хлеба, то есть до 24 июня, дня поспевания жатвы.

Февраль

2. В день Сретенья Господня начинают откармливать пле­менных птиц овсом, чтоб лучше неслись.

Март

1. В день Евдокии ясная погода предвещает хороший уро­жай пшеницы.

7. Герасима-грачевника. Грачи возвращаются из теплых

стран.

9. В день сорока мучеников прилетают сорок птичек.

17. Алексея с гор вода. Прилетают жаворонки.

19. Хрисанфа и Дарии. Грязные проруби.

22. Василия Капельника. С крыш каплет.

25. <Благовещение>. В который день случится это число, важных полевых работ не начинают.

26. Василия выверни оглобли. Прекращение зимнего пути.

Апрель

1. В день Марии Египетской говорят, что снег и за колодою растаял.

16. Ириныурой берега.

23. Коли Георгий с теплом, Никола с кормом.

Май

1. Еремея-запрягальника. Начинают орать.

3. Тимофея и Марфы — зеленые щи.

4. Ирины рассадницы. Сеянье капусты.

6. Иова-горошника. Сеянье гороха.

9. Замечают, что после Николина дня бывают двенадцать морозов. Если же они не все случатся весною, то остальные испол­нятся до Симеона Столпника, т. е. до 1 сентября.

11. Макия Мокрого. Если в этот день идет дождь, то все лето будет мокрое.

13. Гликерии-комарницы. Появленье комаров.

14. Сидора-сивера. Холодная погода в этот день означает холодное лето.

15. Пахомия Теплого. Теплая погода в этот день предвещает теплое лето.

21. Константина и Елены. Сеять лен и садить огурцы. В этот же день сеется ранний лен и поздний овес.

25. В день Обретения честныя главы Предтечи Иоанна сеять пшеницу. Как глава в этот день обретена была в земле, то в возбла­годарение предается в этот день лучший плод, т. е. пшеница.

29. Феодосии-колосянницы. Рожь в этот день начинает коло­ситься.

Июнь

12. Петра-поворота. Солнце на зиму, а лето поворачивает на жары.

23. Аграфены-купальницы. С этого дня начинают купаться.

29. В день Петра и Павла начинают косить траву.

Июль

20. В день пророка Ильи есть обыкновение приносить в цер­ковь части колотых молодых баранов для окропления их водою.

30. Силы и Силуана. Посеянная в этот день рожь родится сильно.

Август

1. В день Происхождения Честных Древ семенная рожь приносится в церковь для освящения Св<ятою> водою. В этот же день происходит первый посев ржи. Есть также обычай купать в этот день лошадей.

12. Флора и Лавра. Кто сеет рожь после этого дня, у того вместо ржи вырастают флоры, т. е. цветы.

29. В день Усекновения честныя главы Иоанна или, как крестьяне называют, Ивана Постного, есть уже последний срок стлать лен на лугах.

Ноябрь

1. В день Козьмы и Дамиана крестьянские девки приносят в церкви живых цыплят и лен в виде церковных вкладов.

Декабрь

12. Спиридона-поворота. Солнце на лето, а зима на мороз поворачивает.

Народные замечания по явленьям природы
в той же губернии

1. Начинать сеять, когда начнут квакать лягушки.

2. Когда лист на березе начнет распускаться, то время сеять

овес.

3. Овес хоть в воду, да в пору. Сей овес в грязь, будешь

князь.

4. Когда песты хороши, то и овес будет хорош.

5. Когда много шишек на елях, будет урожай ярового хлеба.

6. Много шишек на соснах, урожай ячменя.

7. Кукушка закукует — время сеять лен.

8. Горлица заворкует — пора сеять конопли.

9. Черемуха зацветет — сеять пшеницу.

10. Можжевельник зацветет — сеять ячмень.

11. Лист полон, так и сеять полно.

12. Как полетел слепень, так и полно сеять ячмень.

13. Сей рожь в золу, а пшеницу в грязь.

14. О погоде для посева ржи говорят: как обмочило оглоб­ли, так и поезжай домой.

15.0 полевых работах для ржи говорят: до Петрова взорать, до Ильина заборонить, а до Спаса (16 августа) посеять.

16. Если погода была ясная после Рождества, так будет ясная и после Петрова.

17. Когда осенью лист, падая с дерев, ложится кверху глад­кой стороной, то означает на лето неурожай; а перед хорошим урожаем ложится шероховатой стороной кверху.

18. Ненастная погода в воскресенье перед масленицей обе­щает хороший урожай грибов.

19. Если лед на Волге становится грудами, то и хлеба будут груды; а если гладко, то и урожай будет гладкий. Замечают так­же, что лед на Волге не проходит в светлые ночи, т. е. в полно­луние.

Хлебопашество

Соха. Резец ее с небольшим на вершок прорезывает землю. Выгодна в местах песчаных, рыхлых. Пашут ею только старую пашню.

Косулями^ дерут новую пашню или дербу. Она глубже идет в землю и дерет вершка на полтора глубже.

Чтобы дать земле отдых, разделяют пашню начетверо на новину, яровую, озимую и пар.

Новина. Около Петрова дня вырубают Палестину леса и бро­сают его на месте. На другой год с весны валежник зажигают, а пепел оставляют вместо удобрения. Первый посев на новине бывает лен, а на другой год ячмень или овес, а потом и озимый хлеб.

Яровое поле называется то, где посеянные семена в одно лето приносят свой плод, куда принадлежат пшеница, полба (сппсит $река), ярица ($еса1е уегпит), ячмень, просо или пшено, дикуша или греча, лен, конопля, горох, мак, бор и овес.

Озимою пашнею почитается та, которая посеянные семена от осени через всю зиму и будущее лето питает, и сию пашню един­ственно занимает ржаной хлеб.

Пар или отдых бывает после озимой и лежит остатки лета, осень и всю зиму без всякого посева. Но чтобы еще более отдох­нуть земле, на другой год на озимой пашне сеют не столь много вытягивающие тучность посевы, как то: ячмень, овес и проч.

Удобренье пашен состоит в одном наземе всякого скота без разбора. Но его не бывает достаточно. Можно бы удобрять паш­ню опадающим и согревающим листом дерев. Но это не в обычае. Так же, как и удобренье мергелем, поправляющим песчаные зем­ли, или извести, поправляющей иловатые земли, которой повсю­ду у нас в изобилии.

Сабан — род плуга. В две деревянные ноги вставляется стрелка, излучистое длинное бревно, под ним два железа, резец и ладонь, а сбоку доска или палица. Резец подрезывает, ладонь подымает, доска или палица сворачивает на сторону. В конце стрелки вколочен деревянный гвоздь, к которому привязывается веревкою припряг. Он ничто другое, как ось с деревянными коле­сами. Меньше четырех лошадей не запрягается.

Садоводство

Размноженье яблоней. Ветхую яблоню зарывают в землю вме­сте с сучьями, подрубив корни с одной стороны и наклонив ее на ту сторону, где остались ее корни. Погребенная яблоня дает новые отпрыски, которые потом, как возмужают, рассаживают. Они приносят плод скорее, чем от семян.

<2>

Если запустить поле черноземной почвы в залежь,— оно с первого года покроется различными травами, из которых одними преимущественно более, нежели другими, смотря по тому, какой в последний раз с поля снят был хлеб. В этом случае после ржи пока­жется преимущественно полынь, особенно на тучных черноземных почвах; после гречи дикая сурепица; после овса пырей, овсяница, осот, молочай, на самых тучных местах дигильник. Наконец, чрез восемь или семь лет запущенное поле тучной черноземной почвы покроется травами, годными для сева. Пусть сенокос продолжа­ется три-четыре лета, потом вспашите плугом залежь весною или осенью, почему на ней сплошная пойдет лебеда, хотя земля десять- одиннадцать лет была под залежью и покосом? Почему теория не только не объяснила всех этих феноменов, которые до сих пор непостижимы, но, кажется, даже и не подозревает, что они могут случиться. Между тем как эти явления во многих отношениях ока­зывают величайшее влияние на обработку посева и расчеты? Или почему многие сеемые хлеба имеют на этих же почвах в некоторые годы постоянных своих спутников: рожь — лебеду, жабрик или мятлину; овес — куколь; лен — рыжик; горох — чернобыльник? Известно, что на благоразумном удобрении почв, на отчетливом их возделывании и на приличных каждой севооборотах держится всё основание теории земледелия. Определила ли книжная теория с точносгию, какие посевы, в каких климатах и в какой мере могут почитаться приготовительными для будущих? Например, у нас есть местности, где единственно посевом гречи может поддержи­ваться плодородие черноземных почв. Обратила ли теория особен­ное внимание сельских хозяев на этот вопрос?

Относительно климатаВ мае и июне морозы бьют просо, гречу и вредят.

О климатических влияниях

Губительность морозов наших состоит в том, что в апреле они бьют наповал только что взошедшую рожь, когда она еще

в краске, т. е. ту, которая не успела взойти в августе и сентябре. В мае и июне морозы бьют просо, гречу и вредят в цвету ржи и травам; а в июле наливу ржи, цвету и наливу яровых хлебов; во второй половине августа не позволяют укореняться озимым посевам, и потому в наших хозяйствах правилом положено всеми мерами стараться озимый посев кончить к 10 августу.

Жары, пагубные для растительности. 1. Продолжитель­ностью и беспрерывностью, во время которых длиннота дней наших не освежается ночами, лишенными морск<их> ветров и влаги. 2. Произвождением червей и насекомых, особенно бес­численного множества кобылок. 3-е. Иссушением листьев самых широких растений и часто недозрелого зерна, и способствовани­ем оплодотворению яиц насекомых, вредных как для посева, так и для скота. Так было в несчастный 1839, 1840 и особенно 1841. Отражением всему этому служит благодетельность тех же самых морозов. Если б в мае и августе не было морозов в те годы, когда в эти месяцы не бывает частых дождей, пришлось бы нам отка­заться от коренных наших посевов: овса и ржи, поэтому что овес и рожь поедены были бы червями, которых уничтожают одни только морозы, или убавляет холодная или дождливая темпе­ратура. Точно таким же благодеянием Провидения должны мы почитать зимний наш снежный покров, который защищает кор­ни дерев и растений и дает нам средства к дешевым и возможным сообщениям.

Изобретения среди мужиков

Травосеяние с незапамятных времен известно нашим мужи­кам. Мужики Вятской губернии в Яранском и Слободском уез­дах сеяли и сеют под названием сеянца и сивухи Тимофееву траву гораздо прежде американца Тимофея. Ярославские мужички- огородники производят и берегут во все времена года в убийст­венном климате зелень и корнеплодные растения.

Мужики-садовники снабжают обе столицы абрикосами, персиками и ананасами, взращенными без ученых пособий, деше­выми средствами. В Перми сверлили давно буравленные колод­цы, прежде чем они вошли к нам под именем артезианских. Яро­славцы и костромичи вывели и усовершенствовали породу таких овец, которые, ягнясь два раза в год, никогда не приносят менее 3—4 ягнят. Стало быть, нельзя сказать, чтобы хозяйство у нас остановилось. Оно идет везде там, где подстрекают его окружаю­щие обстоятельства.

О почве

Все классификации почв неопределитедьны, сбивчивы и оши­бочны, границы, разделяющие разнородные почвы, неопределен­ны. Следует узнать, как велика степень плодородия данной почвы и для каких именно растений она в данном климате более способ­на. Но этого никакая теория еще не определила, заменяет ее опыт­ность земледельца, переходящая от отца к сыну. С помощию ее они твердо знают, какие хлеба и в каких именно местах их земли родятся хорошо, посредственно, плохо или вовсе не родятся. Пред этим знанием книжное учение, особенно столь мало обработанное, как наше, еще долго будет ничтожно. Не зная химических назва­ний, они также знают главные составы их земель до той степени, которой требует практическое производство. Вследствие чего на песчаной почве озимый посев они везде боронуют, чтобы почва менее просыхала; на глинистой это делается только на юге, т. е. в климате более сухом и теплом; а в северной части бороздами, мелкими, средними или весьма широкими грядами аНоз, смотря по климату, обычной температуре, цвету и составу почвы, и пото­му еще, на горизонтальной ли площади разбиты поля, где нет ска­тов для дождевой и снежной воды, или на местах отлогих, крутых. На глинистой иловатой земле, насыщенной на возвышенных мест­ностях всегда кислотами, как наша черноземная почва, сеять рожь, гречу, овес, а не пшеницу, ячмень, горох и просо, сеять всегда хоть простыми, но приличными приемами и способами: на известко­вой почве сеять последние хлеба, а первых мало и т. д.

О черноземе

На южных черноземных землях яровая пшеница родит­ся хорошо, а в средней полосе на таких же землях очень дурно, и причины этого не исследованы. Чернозем, по мнению пензен­ского помещика, не есть перегной, а чисто глинистая почва. Дока­зывается это следующим. Когда у нас кирпич бывает бесцветен, то мы примешиваем к глине, из которой он делается, черной нашей земли, взятой на 5—6 вершков от ее поверхности, чтобы в ней не было заметных остатков растительности. После обжи­га кирпич получает яркий алый цвет. Если бы чернозем был перегной, то кирпич рассыпался бы. Доказывается еще сцепляе- мостью глыб земли чернозема, которая во время засухи имеет комковатость, а не рассыпчатость. Железный окисл, перейдя из металла с помощию воздуха и сырости в окись, т. е. соединив­шись с кислородом (см. Тэера), полагать надобно, и поверхно­стный слой нашей глинистой почвы окрасил в черный цвет на такую глубину, до которой достигали вода и воздух. В этом убеж­дает то, что темножелтая глина, лежащая под нашим черноземом на пол-аршина, на аршин и более глубины, не имеет никакого видимого и постигаемого отделения от черноземного пласта, на ней лежащего. И если составные части чернозема изменились, то разве в том только, что поверхностный растительный слой его вмещает в себе более или менее перегною и весь вообще — две различные кислоты, происшедшие, пола<га>ть надобно, от влияний атмосферных; а глина, под ним лежащая, быв лишена этих кислот, является чем глубже, тем извесгковатее — до того, что в некоторых местах, наконец, превращается в совершенный мергель, вероятно кислотами в верхнем слое уничтоженный. Эта догадка опирается на факт, всем опытным и мыслящим хозяе­вам известный, именно, что эта глина, быв подвергнута влиянию света, сырости и воздуха, год от году чернеет. Подтвердить это может и опытный помолог наш г. Шварц. Но если бы, положим, чернозем был точно перегной (хотя самый цвет перегноя бурый, а не черножелезный, как в черноземе), то для того, чтобы окра­сить глинистую или песчаную почву в черный цвет до той сте­пени, в какой они находятся, надобно примешать к ним такое ужасное количество перегноя, что после смешения почва может годиться только для посева коноплей, и конечно на ней пшени­цы, ржи, овса, ячменя, гречи, гороха, проса, льну ни один мысля­щий хозяин не посеет, потому что такая почва будет до того легка и рыхла, что при засухе всякое колосовое растение засохнет, а при обыкновенной температуре повалится.

<3>

О крестьянском жилище

Крестьянский дом состоит из 2 главн<ых> частей: избы и клети. В избах печи черные (т. е. без труб), белые (с мазанковы­ми трубами) редки.

Выгода первых та, что черная изба долговечнее белой, как утверждают крестьяне, что скорей просушивает белье, сбрую и обувь, и что для сушенья льна необходима так же, как и чер­ные бани. По той же причине она выгоднее для красильщиков и овчинников, высушивая скорее крашеные изделия и овчины. Сверх того примечают в них меньше угару, чем в белых; такие печи требуют меньше дров.

Невыгоды, что всё в них скорее чернится; дым и чад во вре­мя топки заставляет часто отворять и впускать холод. Для дыму прорубается в сени дымное окно, к которому приставляется так называемый дымволок из тесу или липового дупла, выводимый выше крыши и оканчивающийся дырчатою буточкою с отвер­стьем по бокам, покрытою сверху на два ската.

К печи приделывается из досок голбец, немного ниже печи для того, чтобы крышка его служила покоем для старых и малых и во время топления печи; под ними делаются двери и лестница для проходу в подполье.

В подполье держат зимою квас или пиво, молоко и разную посуду, употребляемую в стряпне, равно как и разные принадле- жащ<ие> к ней орудия, как то: помело, клюку, хлебную лопату, ухват, сковородник и проч.

Полати составляют весьма нужное отделение, где женщины, сидя обыкновенно зимою, исправляют свои домашние работы, т. е. прядут, шьют и проч., когда на полу будет холодно, особли­во в морозы. На голбце и печи держатся более дети. На полатях, особливо в белых избах, делаются небольшие окошка для света. Под ними в углу утверждается пересовец, то есть деревинка, боль­ше кривая, чтобы весить на нем платье (лопоть).

На воронец и грядку, утвержденные одним концом в брус, поддерживающий полати, а другим в стену, кладут дрова для

просушки, лучину, ощепки, назовки и сеяльницу с мукою, сеч­ки, ухваты, сковородники и корытца. На полицах, устроенных подле всех стен, начиная от полатей, ставят горшки, дуплянки с отрубями. Также сушат на них лук, держат разные орудия, как то: коточиги, коими ковыряют лапти, деревца, при плете­нии их употребляемые, жигала, трубки, иногда струги, скобели, долота, ножи, ножницы, брусок для точения и всякую другую мелочь.

Залавок, делаемый при одной стене с печью, нужен для хра­нения на нем разной мелкой деревянной посуды и, у кого есть медной и оловянной, как ложек, чашек, блюд и проч. А иногда для содержанья в нем и на нем вынутого из печи кушанья.

Под шестком, а иногда и залавком, держат зимою куриц. Под лавки, делаемые вокруг всех стен, чаще с навесами (подзора­ми), кладут топоры, коты, лапти и всякую другую мелочь.

Над челом печи в черных избах утверждают надпыльник, т. е. перекладину, положенную на гряду и полипу; на нем кладут сырые дрова для просушки, если не успеет крестьянин запасти веснодельных.

В клети с волоковыми окошками делаются лавки, казенки, род чуланов, для сохранения скарбу и лучшего имения, кладутся также грядки для вешания на них платья (лопоти). Стены внутри вытесываются или просто оставляются. Потолки делаются в них только у богатых, а у бедных одна крепкая крыша, подобно как и в анбарах. На потолке наверху хранят тюрики, всробы, навои, кросна, лукошка с куделью. В подклети, то есть под полом, дела­ются сусеки для хранения хлеба, особливо муки и солода, так что часто она за анбар отвечает, для чего делаются в оную двери из ограды. В окна вставляются слюдяные, стеклянные, холщевые, вымазанные древесною смолой, иногда же бумажные, а зимою для теплоты брюшинные оконницы.

Обе части дома, изба и клеть, соединяются сенями. У иных разделяются они на верхние и нижние, потому что первые дей­ствительно делаются выше последних, почему и всходят на оные посредством маленькой лестницы.

Из нижних сеней устроены одни двери на переднее крыльцо, а другие на заднее или в скотский двор. В сени, особливо верхние, выносятся зимой из избы постели и лишнее платье. Под сенями находятся по большей части погреба, редко под особливыми ан- барами. Вообще же дом покрыт скальем, берестою и сверху дра­ницами. Домы лицом обращаются более к югу, исключая постро­енных при больших дорогах.

К дому с задней стороны, где заднее крыльцо, пристраива­ется скотный двор и покрывается скальем, лубьями, драницами, редко соломою. Стены же состоят из оследника или плах, рас­колотых из толстых бревен и забратых в столбы. Как устрояют на дворе овечьи хлевы, ясли, конюшни, стаи и при них загоны с сараями, свинарниками, будет ниже.

Что же до прочих служб при доме, то задняя или, лучше, скотная изба, делается в углу двора из бревен или плах, с черной печкой, где доят зимою коров и содержат молодых ягнят и телят, а иногда уходят в оные от угару. Амбары строят от домов саженях в 15-ти. Богатейшие крестьяне имеют до 5 амбаров.

Бани строятся далее амбаров, обыкновенно на огородах, из соснового леса. Вместо печи из больших песчаных камней делается так называемая каменка, верх которой составляет груда мелких камней, голышей или кремнист<ого> рода; вместо свода кладут в них противники из чугун<ных> штыков. Подле камен­ки делается из тесу полок и вокруг стен лавки. Перед дверью, снаружи, так называемый предбанник из стоячего или обыкно­венного забора.

Лучшие крестьяне как домы, так и все принадлежащее к ним строение ограждают оградою из бревенчатого заплотника, беднейшие жердями, а некоторые около своей бедной хижины не имеют никакой городьбы. Ограды при домах, находящихся при большой дороге, покрываются поветью, состоящею из жер­дей и соломы или драниц, для помещенья под ними лошадей и возов проезжающих.

Гумна, иногда принадлежащие одному, а иногда, и большею часгию, многим, строятся более для безопасности от пожаров вне селения, в логах или косогорах и при реках или речках, в каком случае располагаются при них и скотские для зимы загоны, огоро­женные жердями или плетнем и покрытые соломою, дабы скот, имея всегда гуменный корм под ногами, сам ходил и на водопой; для чего делаются в реке проруби, если она покрывается льдом, потому что есть довольно и здесь незамерзающих речек. Гумна огораживаются жердями под именем гуменников. При самих же домах имеют крестьяне огороды для насаждения огородных зла­ков. Но для капусты по большей части особливые при влажных <землях> или реках, на наземных местах, как и коноплянники для сеяния в них коноплей с хмельниками.

Крестьянин, предпринявший выстроить себе дом, ронит сам нужный для этого лес.

<4>

Земледельческие праздники

Земледельческие праздники составляют у поселян отрад­ную смену тягостных трудов, сладостным отдыхом и разгульем, к какому призывает и сама природа. Они общи всем племенам и основаны на их верованиях и нравах. У народа же Божьего они были священными, как например: праздник жит первород­ных и седьмиц, когда в числе жертв приносились два хлеба из новых жит и сноп ячменя, как начаток жатвы, прежде коего не дозволялось вкушать полевые плоды. У египтян, греков и рим­лян с земледельческими работами соединены были священные обряды и пиршества, потому что они изобретение земледелия почитали божественным. Гомер упоминает только о торжествах после жатвы. Матъ-земля была искони священною у славян. В земле соединяются и смерть и плодородие. Она самая близкая проповедница человеку, и питательница, и его погребательни- ца. Славяне воспитаны на земледелии, с принятием веры хри­стианской святые Церкви на место языческих богов становятся покровителями земледельческих занятий и получают названия: колосяницы, гречишницы, овсяницы, ледяницы, капустницы, зарев- ницы и т. д. Месяц август, славянский серпень или зарев, издревле посвящен был богине жатвы. В августе празднуются Госпожинки, Оспожинки или Спожинки (в Торжке— Спожинцы), в летопи­сях Госпожин день — одно из главных земледельческих торжеств. В праздник Успения (известный в Белороссии под именем Боль­шая Пречистая) приносят в многих местах Великой России в цер­ковь для освященья хлеб из нового жита или колосья, где же есть пчеловодство — соты. Этот день во многих местах России слывет Успенщиною, по мирской складке собираемой поселянами для отправления праздника подобно Николыцине; в старину степные помещики в этот день угощали своих поселян, которые к празд­нику Успения оканчивали уборку хлеба. В Костромской губернии в Нерехотском уезде при посеве и начале жатвы крестьяне, входя на полосу, молятся на три стороны, кроме северной. Когда сож­нут рожь или яровой хлеб, то, во-первых, оставляют небольшой

клок несжатого хлеба, по их словам, волотка на наборотку (волот- ка или вол от есть верх снопа или всякий колос особенно взятый), потом обвивают вместе все серпы своего семейства, кладут в доме перед святыми иконами и молятся. Кроме того, многие катаются по полосе, приговаривая: «Жнивка, жнивка! отдай мою силку на пест, на мелион, на колотило, да на молотило и на криво верете­но». В Шенкурском и Волынском округах в августе и сентябре оканчивается жатва хлеба. После ржи, пшеницы и ячменя жат­ва заключается овсом по большей части около Натальи Овся­ницы (св. Андрияна и Наталии, 26 августа). Тогда жнецы несут сноп овса, сопровождая шествие свое песнями. Этот сноп ставят в сутки, т. е. в главный угол под образ. Потом садятся хозяин и хозяйка с сотрудниками за стол, на котором главное кушанье дежень, то есть толокно, замешанное тогда же на кислом молоке или на воде. За этим пиршеством исчисляют всю жатву суслонами (суслон имеет в себе разное количество снопов, в одних местах по 6 снопов в суслоне, в других свыше 10), гости-сотрудники, побла­годарив хозяина за сладкий дежень, расходятся по домам.

Опашка есть земледельческое торжество. Во многих мес­тах России она отправляется по очереди, на одной неделе празд­нует опашку одна вотчина, на другой другая и т. д. Это бывает в августе и сентябре после зимней запашки и по окончании жат­вы, всей деревней варят общее пиво, потом разделяют его по домам. В праздник или воскресенье крестьяне сходятся в цер­ковь. Каждый хозяин приносит в нее плечо баранины или петуха, а священникам дают хлеб, потом поют общий молебен, наконец по домам угощают сродников и всех из того околотка, которые при расставаньи зовут к себе на опашку. Там обетные праздники, бывающие осенью, называются Николъщиною, которая известна была и в Новегороде, как видно из древних русских песнопений:

У того ли Николы Можайского Те мужики новгородские сходилися На братщину на Николыцину,

Начинают пить канун, пива ячные.

В северных губерниях, когда измолотят хлеб, что обыкно­венно приходится в день Феклы Заревницы, тогда овин нарекают именинником и варят для него домолотную кашу молотильщикам по их поговорке: хозяину хлеба ворошок, а молотильщикам каши горшок.

В Саратовской губер<нии> по уборке хлеба, сделав соло­менную куклу, рядят ее в кумачный сарафан, на голову надевают чуплюк, на шею ожерелье и, украсив цветами, несут это чучело среди селенья, где вокруг его составляется хоровод с плясовыми песнями. В Пензенской и Симбирской губерниях в Пожинки и по окончании жнитва весь народ собирается в поле дожинать последние загоны и когда уже свяжут последний сноп (именин­ник), тогда наряжают его в сарафан и кокошник и с песнями несут на господский двор, где господа потчевают жнецов пивом и вином, поздравляя с окончаньем жатвы.

В Юхновском уезде Смоленской г<убернии> тогда же, при­делав к снопу руки, надевают на него белую насовку, сверху кич­ку, а в Дорогобужском уезде накидку, и две бабы несут с песнями и пляской эту чучелу на господский двор, где одна из них с осо­бенными припевами сечет сноп веником. В северо-восточных губ<ерниях> из нового хлеба крестьяне подносят помещикам каравай, за который последние благодарят угощеньем.

В Белороссии, в южной России, во всей Литве и в земле Жмудской, кроме Госпожинок, или как там называют, Госпожки, известны Досевки, по окончании сеяния, и Дожинки, отправляе­мые обыкновенно в исходе лета. По окончании полевых работ, на которые приглашаются окрестные жители работать безмезд­но, они отправляются в дом к хозяину и подносят ему и жене его венки, сплетенные из колосьев, и там после угощенья поют и пля­шут до глухой ночи. В Гродненской губернии, вообще в Украине, Подоле и Волыни при праздновании Дожинок в деревнях по сжа­тии последнего снопа, с песнями сплетают венок и кладут его на голову прекраснейшей из девиц, которая должна вручить оный господину или хозяину жатвы и поздравить его с окончанием жнитва и пожелать счастливого урожая и долголетия.

К земледельческим праздникам в России принадлежит человеколюбивый обычай Помощь, на которую малосемей­ные зажиточные люди сзывают к себе соседей для сжатия хле­ба, созревшего в поле. В этой помощи труд растворен сытным угощеньем и веселым пиршеством, для которых выставляют на дворе столы с хлебом и солью, пирогами и калачами и кадки с пивом. На сиротскую и вдовью помощь не требуется никако­го иждивения потому, что сирот и вдов мир снабжает всем, что нужно для такого пиршества,— им не только безмездно помогает собрать сено и хлеб, но и запасти на целый год дров и лучины. Хотя поселяне и считают за грех работать в воскресные дни, одна­ко на вдовью помощь охотно идут после обедни, держась послови­цы: На вдовий двор хоть щепку кинь. Во многих губерниях удоб­ряют землю, косят сено, сжинают хлеб помочами, которые также называют толоками (от эсгского слова Та1ск— плата за работу). В Сибири, Перм<ской> губер<нии> почти все работы мужские и женские делаются помочами, как то: Полотушки в полях и ого­родах, Потрепушки, или трепанье льна, Супрядки— пряжа льна, Назьма или унавоживанье и т. п.

Собиранье вишен, рубка, сеченье капусты составляют тоже род семействен<ного> хозяйск<ого> праздника. Капустки или Капу­стницы с ужином и хлебальным пирогом, заключаемые пляскою и пеньем, отправляются особенно в северо-восточной России и Сибири. Богатство хлебное считалось в России большим доб­ром. Выраженье: всякого жита по лопате означает поныне самое желанное и завидное состоянье селянина.

<5>

Семенов день

Первое сентября известно под именем Семена дня, Семена Летопроводца, от празднуемого в этот <день> святого Симеона Столпника. Несторова Летопись свидетельствует, что в Киеве был древний храм Симеона Летопроводца. С Летопроводца, говорят поселяне, начинается бабье лето или лето на проходе. Летопрово- дец, как будто русской Янус, провожал старое и встречал новое лето. Немцы называют это время старушечьим летом, Марииной пряжей от летающей тонкими нитями паутины в ясную погоду на лугах, пожнях и деревьях. В Косгром<ской> губ. существует примета у крестьян, именно: если в бабье лето луга будут опутаны тенетником, гуси гуляют стадами и скворцы не отлетают долго, то осень будет протяжною и ведреною. В селеньях около Москвы тушат огонь в избах, а с восхожденьем солнца вздувают новый. С этого дни наступает осень, начинают засиживать вечера в дерев­нях. Бабы принимаются за пряслицы и за веретена, ибо хлебная уборка уже кончена. Если до первого сентября не успеют сжать хлеб, то семена из колосьев выплывают на землю. Семен день, семена долой, говорит пословица. По всей России наступают бабьи работы; мнут и треплют пеньку, моют ее, стелют лен и в самый Семен <день> затыкают узкий холст или красна. Женить Семе­на значит в Киеве начинать с 1-го сентября работать при свечах. В Семенов день делавши выезд на обыкновенную осеннюю охоту за зайцами и севши на лошадей, прежде чем ехать в поле, псари кричали слово: Восяй! С Семена дни по деревням, кроме поси­делок, сопровождаемых песнями и сказками, делаются опашки, братчины, ссыпчины, где всем миром варится пиво, стряпаются кушанья для пиршества, и народ веселится, хоть иногда природа смотрит сентябрем, а не россыпью. Игра варить пиво начинает­ся: молодки, выходя с брагой за ворота, угощают прежде старых и молодых. Игры начинает хороводница следующей песнью:

Ай на горе мы пиво варили,

Ладо мое, ладо, пиво варили!

Мы с этого пива все в круг соберемся,

Ладо мое, ладо, все в круг соберемся.

День Летопроводца считается губительным для мух, блох и тараканов. Похорон мух составляет у молодых людей род празд­ника. Серпуховские девушки и молодки хоронят мух и тарака­нов в гробках из свеклы и редьки, а тульские тараканов в щепках. На мушьи похороны являются сидевшие взаперти красавицы, нарядясь как можно лучше, погребают докучливых насекомых с притворным воплем, а женихи выглядывают себе в это время невест.

В старину Семенов день был торжественным праздновань­ем новолетия и общенья с народом, временем судных сроков ставиться на личный суд пред царя и взносить оброки и дани. Обряд соверша<лся> патриархом в присутствии царя пред наро­дом. На Ивановской площади ставились между Архангельским и Благовещенским собором два налоя с паволоками и выносил­ся налой с образом Симеона Столпника. С правой стороны от Благовещенья устраивалось царское шатерничье место с паволо­ками, а другое патриаршеское с коврами. По окончании утрен­ней службы в Успенском соборе патриарх выходил с клиром и образами в западные двери и становился на дворе пред церков­ными дверями на восток, где совершалось молитвословие: о еже благословити Господу венец лета благостью Своею. После чего знаменовал подходившего царя Евангелием, давал благословенье и приветствовал речью по окончаньи молебствия и водосвятия. Осенив царя крестом и окропив водой, патриарх уходил в Успен­ский собор, а царь, приветствуя ласковым словом народ, отвечав­ший громогласным восклицаньем: Здоров будь на многи лета, надежа-государь, шел при звоне колокольном в Благовещенский собор к обедни. Всё поздравляло царя от верхнего до нижнего чину. Бедным и нищим раздавалась царская милостыня, чтобы они молили за его многолетнее здравие. Личный суд пред царем назначался большею частью в Приказе большого дворца. Чего не могли решить наместники, приказчики, городовые и волостели, то решал сам государь. Кто не явился в срок к ответу, призна­вался виноватым. Правому давалась правая грамота. Уличенным в преступлении объявлялся приговор чрез бояр следующей фор­мулой: Пойманы вы есте Богом и государем великим и т. д. Из грамот царей Мих<аила> Ф<едоровича> и Алексея М<ихайлови- ча> видно, что монастырским слугам и крестьянам наметывались три срока в году ставиться на суд царев: Семенов день, Троицын и Рождество Христово. Кроме явки на временный судный срок, к Семену дни взносились оброки и пошлины, потому что в это время с окончаньем года оканчивались полевые работы.

Осенняя Родительская

Почти повсюду погребенье считалось как бы законным и должным сочетаньем человека с землею, его матерью и корми­лицею. А поминовенье усопших полагалось в обязанность живу­щим. По верованью римлян, согласно с этрусским ученьем, тени являлись на земле троекратно в году — в конце августа, в начале октября и ноября. Дни этого таинственного сообщения мертвых с живы<ми> почитались священными и вместе черными. Тогда не предпринимали никаких важных дел. В это время римляне совершали таинственные обряды, мало нам известные. Это был род праздни<ка> всех душ, празднуемого католиками и совпадаю­щего с русскою осеннею Родительскою, которая предпочтительно пред прочими Родительскими празднуется народом. Римляне творили заупокойные пиры как жертвы теням. Вино, мед, масло, яицы, плоды и цветы приносились на гробницы. Древние евреи иждивали хлебы свои при гробе праведных, преломляли в стенании хлеб на гробе родителей и вкушали чашу утешения. В Литве в одно время с нашей осенней Родительской празднуются Осени­ны, Большие осенины, Дедины. Праздник Деды или Праотцы (Оп- ас1у) ведет свое начало от языческих времен. В Белоруссии около так называемого поминального дня (задушнего дня) простолюдины заказыва<ют> обедню, собираются всем семейством в церковь, раздают милостыню бедным и потом отправляются на кладбище, где с полчаса все громко рыдают над могилами своих родствен­ников, наконец возвращаются домой и вечером начинают поми­нать усопших: тайком готовится пир в какой-нибудь часовне или в пустом доме близ кладбища; ставят блюда с кушаньем, напит­ки, овощи; вызывают души покойников, зажигая вино и лен; по цвету пламени судят о явлении душ, призываемых следующ<и- ми> словами: «Чего потребуешь, душечка, чтоб попасть в небо? Не хочешь яства и питья, оставь нас в покое, а если не послуша­ешь просьбы, то во имя Отца и Сына и Св. Духа! видишь Господ­ский Крест, акыш!» Простой народ уверен, что такое угощение и песни доставляют отраду душам, находящимся в чистилище, и что покойн<