Организация систем, опосредствующих поведение привязанности

В одном из разделов гл. 5 приводится описание некоторых принципов, лежащих в основе различных способов организации системы управления поведением. Основное различие в их организации отделяет целекорректируемые системы от нецелекорректируемых. Хотя оба вида систем при их активации в зоне эволюционной адаптированности обычно приводят к специфическому прогнозируемому результату, способы их действия совершенно различны. В случае целекорректируемой системы прогнозируемый результат следует за ее активацией, поскольку в силу устройства такой системы она осуществляет непрерывный учет расхождения между установочной целью и процессом ее достижения. Примером служит стремительное «падение» сокола-сапсана на свою добычу. В системах иного рода установочная цель отсутствует и, следовательно, учет расхождений не требуется. Вместо этого прогнозируемым результатом является сам результат определенных действий, выполняемых в определенной последовательности в определенных условиях внешней среды. Примером этого вида систем может служить возвращение яйца с помощью специальных действий, которые проделывает гусыня, закатывая его обратно в гнездо.

Что касается систем, связанных с поведением привязанности, то некоторые из них организованы как целекорректируемые системы, в то время как другие основаны на более простых механизмах. Раньше остальных, конечно же, развиваются системы, которые не являются целенаправленными. Позднее, особенно начиная со второго года жизни ребенка, все более значительную и в конце концов доминирующую роль начинают играть целекорректируемые системы. Рассмотрим два примера нецелекорректируемых систем управления поведением, прогнозируемый результат действия которых — близость ребенка к матери. Когда четырехмесячный (или примерно такого возраста) ребенок после кратковременного отсутствия матери снова ее видит, он, как правило, улыбается. В ответ на это мать, скорее всего, подойдет к нему поближе, улыбнется и поговорит с ним или, может быть, погладит его или возьмет на руки. Таким образом, прогнозируемый результат улыбки ребенка — еще большая его близость к матери; но нельзя сказать, что в процессе достижения этого результата улыбка как-либо меняется в зависимости от того, видит ребенок, что идет его мать, или нет. В этом возрасте улыбка ребенка представляет собой паттерн фиксированного действия, который возникает в основном при виде лица его матери (в фас, а не в профиль). Улыбка усиливается под влиянием взаимодействия с матерью и исчезает, когда малыша берут на руки.

Вторым примером системы, которая при активации обычно ведет к близости, но не является целекорректируемой, служит плач. Когда маленький ребенок плачет, находясь в зоне своей эволюционной адаптированности, т.е. в пределах слышимости ответственной за него матери, прогнозируемым результатом плача будет то, что мать подойдет к нему. Однако здесь вновь можно видеть, что в первые месяцы жизни характер плача ребенка не зависит от того, далеко или близко находится мать, подходит она к нему или отходит, как это было бы в случае целекорректируемой системы.

Примерно после восьми месяцев, а особенно после года, наличие более сложных систем, опосредствующих поведение привязанности, становится очевидным. Нередко ребенок пристально следит за матерью: он с удовольствием играет, пока она рядом, но начинает настойчиво следовать за ней, стоит ей сдвинуться с места. Такое поведение ребенка становится понятным, если признать, что оно управляется системой, которая остается неактивной, пока мать находится в поле зрения или в пределах досягаемости ребенка, но которая способна активизироваться при изменении этих условий. Как только система активизируется, попытки приблизиться к матери (с соответствующей корректировкой цели) возобновляются. Они продолжаются до тех пор, пока ребенок снова не окажется в поле зрения или в пределах досягаемости матери, после чего система прекращает свое действие.

К другому виду целекорректируемого поведения, опосредствующего проявления привязанности, относится зов матери ребенком. Обычно в какой-то момент второго года жизни ребенок начинает звать свою мать иначе, чем раньше — совсем по-новому. Его призывный крик меняется в зависимости от того, как в тот момент он оценивает ее местонахождение и направление движения: если, по его оценке, мать находится далеко или уходит, он зовет ее громче и настойчивее, если же она поблизости или уже идет к нему, то его зов становится слабее и тише.

За целекорректируемой последовательностью поведенческих актов, таких как локомоции или зов, часто следует та или иная форма поведения привязанности, например, поднятие и протягивание ручек или хватание, прогнозируемый результат которых — физический контакт ребенка с матерью. В этом случае последовательность действий, очевидно, организована в виде цепочки, причем движения, связанные с поведением привязанности, возникают только тогда, когда дистанция между ребенком и матерью сокращается до определенных пределов.