Древности из семейства лилейных
Семейство лилейных — одно из самых больших и самых вездесущих в растительном мире. Среди его без малого четырех тысяч видов имеются и деревья. Некоторые виды существуют на Земле миллион лет, о чем легко можно догадаться по их виду. Поколе ния, дотянувшие до нашего времени через неисчислимые века, сильно пообтрепались. Наиболее старые члены этой группы — на стоящие обломки седой старины и не очень уместны в нашем космическом веке. Их следовало бы засушить, а потом подшить к анналам истории, чтобы будущие поколения вспоминали, как выглядела Земля, когда по ней бродили динозавры.
К несчастью, в одной книге невозможно описать их все, и придется ограничиться лишь несколькими из этих реликтов далекого прошлого.
«Чернокожие люди»
Первые «фабрики пластмассы» возникли на Земле за миллион лет до современных. Остатки этих предприятий все еще действуют в Австралии, не пользуясь ни лицензиями, ни патентами, ни рекламой.
По всему этому южному континенту растут лилейные, которые в Западной Австралии называются «чернокожие люди» (Как утверждают Линдли и Мур в своей книге «A Treasury of Botany», когда стволы этих деревьев оюляются, растения становятся похожими на чернокожих с копьями в руках — отсюда и их местное название. ), в Квинсленде — «травяные деревья», а в Южной Австралии — «якка» (Вероятно, искаженное «юкка» (название родственного растения семейства лилейных)).
«Чернокожие люди» (Xanthorrhoea arborea) на западе Австралии. Они достигают в высоту от 2 до 2,5 м и увенчаны цветочными султанами.
«Чернокожие люди» (Xanthorrhoea arborea) на западе Австралии. Они достигают в высоту от 2 до 2,5 м и увенчаны цветочными султанами.
Этих растений известно около дюжины видов; высотой они от 1,2 до 6 м. Их научное название Xanthorrhoea означает буквально «желтое истечение» и объясняется тем, что основаштя метровых лилиевидных листьев, растущих из сердцевины растения, источают густой желтый сок. Химики называют этот сок акароидной смолой, и, следовательно, его можно отнести к группе современных пластмасс, которые употребляются для изготовления самолетных фонарей.
У «чернокожих людей» этот сок очень густ и застывает прямо у основания листьев. Когда растение выбрасывает новые листья, они поднимаются над прежними, но растут также из сердцевины растения. Вокруг их оснований в свою очередь застывает слой смолы. Так продолжается из года в год, и затвердевшая смола поднимается все выше, пока по сути не начинает выполнять роль ствола. Конечно, это не ствол в подлинном смысле слова, так как внутри он состоит из волокнистых оснований листьев, залитых смолой. Кора отсутствует, и питательные вещества достигают вершины по сердцевине. Эти столбы застывшей смолы, или пластмассы, срубаются и используются для производства сургуча, лаков, красок и пикриновой кислоты. Смола эта использовалась даже в кондитерской промышленности.
Сколько требуется времени для того, чтобы эта «фабрика пластмасс» изготовила пригодный для дела столб, еще не установлено. Австралийское информационное бюро утверждает, что «возраст дерева высотой три метра составляет 1000 лет». Австралийский ботаник А. Эуорт [40] указывает: «Полутора-двухметровые стволы имеют возраст от 50 до 100 лет».
Другой ботаник, Ч. Льюис, потратил двенадцать лет, пытаясь определить возраст живых «травяных деревьев». Он [69] установил, что взрослые растения растут очень быстро, «но скорость роста молодых растений — скажем, до 5000 лет — гораздо меньше и подвержена большим колебаниям». Он сообщает:
«В основу нынешнего метода определения возраста положен учет листовых рубцов. Взрослыми деревьями считаются те, у которых есть надземный «ствол». Этот «ствол» состоит из волокнистой сердцевины, окруженной утолщенными основаниями листьев, тесно прижатыми друг к другу и расходящимися почти горизонтально. Относительно нетрудно сосчитать на подобном дереве листья (их бывает около 8000), установить скорость роста листьев и, исходя из их числа, размеров их оснований и самого «ствола», вычислить примерную скорость роста данного дерева. Подобный расчет для дерева высотой в метр дает скорость роста, равную примерно 10 см в 40 лет...
Обнаружено, что эту скорость роста можно установить, только когда «ствол» дерева поднимается над землей. Поэтому в настоящее время проводятся наблюдения над растениями, не имеющими такого «ствола».
Интересно, что у молодых растений над почвой поднимаются только листья, которые растут вертикально вверх от венца, находящегося под почвой обычно на глубине от 8 до 28 см. Установить, происходит ли прорастание семени у поверхности почвы или в глубине, не удались. Однако, судя по материалам наблюдения, относительно большая глубина объясняется последующим накоплением почвы...
Обследовались растения, имевшие от 7000 до 1400 листьев; средняя скорость роста их листьев равна 452 мм в год, а ежегодное прибавление составляет в среднем 2 1/2 листа...
Примерный возраст таких растений поддается вычислению, но разрыв между возрастом молодых и старых растений очень большой, о том же, что происходило в этом промежутке, ничего не известно.
Растение с 1400 листьями было очень молодым, самым молодым в этой местности. Его корневой венец находился в 280 мм под поверхностью почвы... Его растущий венец находился выше корневого венца на 25 мм, и подсчет всех его листьев, живых и отмерших, дал число 1400...
Исходя даже из такого высокого ежегодного прироста, как 2 1/2 листа в год, получаем возраст, равный 560 годам. Высота 25 мм составляет одну двенадцатую расстояния, отделяющего точку роста дерева от нынешнего уровня почвы. Таким образом, к тому времени, когда оно достигнет зрелости, поднявшись над уровнем почвы, ему будет уже около 6720 лет. Но где будет уровень почвы через оставшиеся до этого возраста 6160 лет? В местоположении этого растения не было ничего необычного. Почва была песчаной и росло оно на вершине холма».
Э. Лорд [71] отмечает: «Никакое описание австралийских кустарников не было бы полным без упоминания этих замечательных растений... Цветки сидят на мощном колосе длиной от 1,5 до 3 м, напоминающем гигантский камыш. Растения не переносят пересадки. Пчеловоды избегают этих растений, так как пчелы собирают густую смолу, откладывающуюся у основания листьев, а это нежелательно. Цветки обладают одной интересной особенностью: они всегда раскрываются сначала на северной стороне соцветия».
Описывая австралийскую саванну, Одес отмечает, что в нескольких областях «травяные деревья» составляют характерную черту пейзажа, так как самый высокий их вид, X. arborea, достигает в высоту более 6 м. Цветение, по его словам, нерегулярно и обычно происходит после степных пожаров.
Деревья с драконовой кровью
Наиболее причудливое лилейное растение в мире — это драконово дерево на острове Сокотра (Dracaena cшnnabari). Кроваво-красная смола, которую оно источает, называется «драконовой кровью». Боттинг [14] считает эти деревья самыми живописными из всех диковинных растений этого острова — их внешность показалась ему такой же оригинальной, как и название. Он наблюдал их повсюду — они вырисовывались на фоне неба, лепились на отвесных обрывах утесов и больше всего напоминали «вывернутые наизнанку зонтики».
Горная роща драконовых деревьев (Dracaena cinnabari) на острове Сокотра. В нижнем левом углу — ладанное дерево (см. гл. 13).
Драконово дерево Сокотры состоит в близком родстве с драконовыми деревьями Сомали, Абиссинии и Канарских островов. Все они — древние реликты в том роду лилейных, который называется «драцены». Описано их около сорока видов, но вышеупомянутые четыре отличаются от всех других кровавыми пятнами смолы на стволах. Боттинг сообщает:
«Жители Сокотры называют смолу цвета киновари, источаемую этими деревьями, «кровью двух братьев» — тут явно видна связь со старинной индийской легендой, из которой сокотрийцы, возможно, и заимствовали это название. Согласно этой легенде, драконы постоянно дрались со слонами. Они питали пристрастие к слоновьей крови. Дракон обвивался вокруг хобота слона и кусал его за ухом, а потом одним глотком выпивал всю его кровь. Но однажды умирающий слон упал на дракона и раздавил его. Кровь дракона, смешавшуюся с кровью слона, назвали киноварью, а потом так стали называть красную землю, содержавшую красную сернистую ртуть, и наконец — смолу драконова дерева. Эта легенда объясняет и то, почему смола называется «драконовой кровью», и название, данное ей соко-трийцами, — «кровь двух братьев».
Согласно религиозным представлениям индийцев, слон п дракон — близкие родственники: членами брахманской триады были Брама (Созидатель в облике слона), Вишну (Охранитель) и Шива (Разрушитель, обычно в облике кобры, которую можно приравнять к дракону). Схватка между слоном и драконом, между Созидателем и Разрушителем, между силами жизни и смерти была вечной. Тот факт, что в сокотрийской мифологии есть это отражение индийских религиозных представлений, доказывает, что в прошлом связи Индии с Сокотрой были гораздо более тесными, чем теперь. Гипотеза эта имеет и много других подтверждений».
Драконовы деревья (D. draco) на Канарских островах замечательны тем, что их жизнь делится на три четкие стадии — юность, зрелость и старость. Первая стадия обычно длится от двадцати пяти до тридцати лет. Вторая стадия, во время которой происходит размножение, длится неопределенное время — может быть, сотни лет. В этот период исчезают рубцы от опавших листьев, увеличивается толщина ствола п образуются ветви. Стадия старости может длиться бесконечно и характеризуется образованием воздушных корней и выделением смолы. Эта «драконова кровь» была обнаружена в погребальных пещерах доисторических обитателей Канарских островов, и предполагается, что она применялась ими для бальзамирования.
Самое знаменитое драконово дерево на Канарских островах росло в городе Ла-Оротава. Оно было великаном среди своих родичей. Уиллис [125] указывает, что оно имело 21 л в высоту п 13,5 м в обхвате, а возраст его определялся в 6000 лет. Не давая точной цифры, Линдли и Мур [70] оценивают его возраст как «во всяком случае превышающий возраст пирамид». Они пишут:
«Ствол этого дерева был пуст, и внутри можно было подняться по лестнице до того места, где оно начинало ветвиться. Дук определил его окружность в 24 м. Гумбольдт упоминает, что оно, когда он его видел, было столь же невероятно толсто (диаметром 4,5 м), как в те дни, когда французские авантюристы Бетанкуры завоевали эти Сады Гесперид в начале XV в. (промежуток в 400 лет!). Дерево, растущее так медленно, что за несколько веков оно практически не изменилось, несомненно, может считаться чрезвычайно старым.
Это дерево в 1868 г. повалил ураган».
Старейшее из ныне существующих драконовых деревьев на Канарских остроьах (его возраст определяется в 2000 лет) растет в Икоде, а второе, почти не уступающее ему размерами и возрастом, — в Ла-Лагуне.
Многие драцены древовидны и часто имеют довольно причудливую форму. D. steudneri Северной Родезии представляет собой древовидное растение высотой 12 м, а иногда даже и 18 м; она очень похожа на буйно разросшийся столетник. Каждая из ее немногочисленных толстых ветвей кончается пучком метровых лилиевидных листьев.
Сказка о трех медведях
Жил да был владелец питомника декоративных деревьев, по фамилии Златовлас. Ему нравилось выращивать растения, которых не было ни у кого из соседей, и он отправлялся за такими диковинками в далекие путешествия. Это пристрастие к необычному завело его далеко на запад, в пустыни Аризоны, а оттуда в Мексику — там и начинается наш рассказ.
Очутился Златовлас в широких просторах, где живут да поживают три медведя — Папаша Медведь, Мамаша Медведица и Маленький Медвежонок. Все трое похожи друг на друга, как п полагается медведям, у всех троих волосы свисают на глаза, но Папаша Медведь — большой-пребольшой, с толстым пузом, гладкими волосами и внушительной солидностью, подобающей главе семейства. Мамаша Медведица не так велика и немножечко толстовата, волосы у нее перепутаны и взлохмачены, и она отнюдь не красавица. Тем не менее она способна встать на задние лапы и позаботиться о себе, что и проделывала уже много лет. Маленький Медвежонок — еще совсем ребенок. Он очень маленький, но какие у него длинные волосы! И как все на них смотрят! Вместо того чтобы следовать примеру родителей, он сидит на земле, как всякий избалованный малыш, сам никуда не ходит, а требует, чтобы другие приходили к нему. У него острый язычок — почти пилочка.
Beaucarnea recurvata, растущая в Майами на клумбе с розами, а не в Аризонской пустыне, на своем законном месте» Это Папаша Медведь из моей сказки.
Погода была сухая и жаркая. Бродить по песчаным холмам — занятие утомительное, и Златовлас очень устал. Он подумал, что неплохо было бы вздремнуть немного. И тут он увидел кусочек земли, которая выглядела мягкой. Он прилег, но эта постель показалась ему жестковатой. Он отыскал другое местечко, но и оно было неудобным. Наконец он улегся в уютную ямку, которая была ему как раз впору, заснул и увидел удивительный сон.
Nolina bigelovii — научное название Мамаши Медведицы.
Папаша Медведь отправился поразвлечься в Майами-Бич и вернулся с фотографией, на которой он был изображен на ложе из цветов вблизи моря, окруженный раздушенными красавицами (розами). Он думал, что Мамаше Медведице понравится снимок ее молодца-супруга, но просчитался.
У Маленького Медвежонка (Dasylirion acrotrichum) нет видимого ствола.
Настоящее имя Папаши Медведя было Бокарнея (Веаuсаrnеа recurvata), но он никогда не разговаривал на эту тему с Мамашей Медведицей, которую звали Нолина (Nolina bigelovii), — он считал, что имена не так уж важны, была бы рядом медведица, чтобы было с кем поболтать. К тому же Мамаша Медведица происходила из семьи филадельфийских Бигеловий, а в пустынях Аризоны было много всяких других Нолин, и она не желала, чтобы ее с ними путали. Папаша Медведь слышал, что в окрестностях есть и другие Бокарнеи, но они его не интересовали. А вдруг начнут навязываться в родственники? Ведь, как-никак, он — богатый турист и провел зиму во Флориде!
Появление в их пустыне Златовласа смутило покой счастливого семейства. Когда три медведя вернулись домой, Папаша
Медведь прорычал:
— Кто спал на моей постели?
А Мамаша Медведица взвизгнула:
— А кто перемял мою постель?
После чего подал голос их отпрыск. Его окрестили Дазилирион (Dasylirion acrotrichum), что значит «Косматая лилия». Он запищал:
— Кто измял мою постель?.. Ай, вот он!
Златовлас проснулся от их криков и в испуге убежал через границу в Калифорнию. Мамаша Медведица сердито накинулась на супруга:
- Когда ты в следующий раз вздумаешь удрать в Майами-Бич, чтобы пускать там людям пыль в глаза, я пошлю твоим красоткам карточку нашего мальчика. Посмотрим, захотят ли они тогда с тобой знаться!
— Мамочка, — ласково сказал Папаша Медведь, — если ты будешь меня пилить, так ведь в пустыне есть и другие Нолины, и говорят, очень хорошенькие!
— Идем ужинать, — проворчала Мамаша Медведица.
Древовидные алоэ
Большинство алоэ — это невысокие пучки тяжелых лилиевидных листьев, но среди шестидесяти пяти видов, растущих в Южной Африке и на Мадагаскаре, некоторые — деревья. Aloe excelsa Северной Родезии — дерево со стволом высотой 6 м и до 25 см в диаметре. Каждая ветка кончается пучком лилиевидных листьев.
Алоэ в пустыне Анголы (Африка)
Ветвистое дерево (A.dichotoma) (фотография на этой странице) растет в пустынях Анголы и достигает в высоту 7,5—9 м. Листья на концах веток имеют в длину от 15 до 25 см и располагаются спирально. Из серо-зеленой сердцевины листовой спирали поднимаются ветвистые желтые соцветия.
Юкки
Гигантская юкка (Yucca brevifolia) юго-западных пустынь Соединенных Штатов типична для этой группы вечнозеленых, часто декоративных жестколистых лилий. Однако в садах ее не разводят, так как существует достаточно много других разновидностей, которые требуют гораздо меньше хлопот. Они особенно удобны для приморских садов, потому что не боятся соленых брызг и песчаных бурь.
Эта юкка (Yucca brevijella), теперь срубленная, достигала в высоту 20 м, а диаметр ее ствола превышал НО см. Она росла в Антилоп-Вэлли в Калифорнии.
Существуют древовидные юкки — из них наиболее известны испанский кинжальник (Y. gloriosa) и южная юкка (Y. australis).
Южная юкка (Yucca australis). Это мексиканское дерево, сфотографированное в Калифорнии, — возможно, единственная юкка с висячими соцветиями.
Когда видишь эти древовидные юкки в естественных условиях, трудно поверить, что это лилии. Многие из них выбрасывают великолепные цветочные султаны, однако самая красивая юкка, которую называют «свечой господней» (Y. whipplei), имеет розетку листьев, лежащую на земле, и никогда не бывает древовидной.
Ни одно из лилейных но сравнится с соцветием «свечи господней» (Yucca whipplei).
Веллозия
В самых сухих областях Южной Африки, Мадагаскара и Бразилии произрастает около шестидесяти пяти видов деревянистых, волокнистых, пряморастущих, иногда древовидных растений Vellozia с лилиевидными цветками, которые бывают белыми, желтыми, лиловыми, оранжево-красными или голубыми и нередко очень красивы. По мере роста верхняя часть стебля покрывается волокнистыми влагалищами отмерших листьев, а нижняя превращается в клубок придаточных корней, так что все вместе образует некоторое подобие ствола. Эти надземные корни способны поглощать воду, как губка, и благодаря этому свойству веллозии могут обходиться одной росой. В областях, где они растут, дожди выпадают редко и в почве нет влаги, которую они могли бы извлечь из нее корнями.
Старая древовидная лилия (Vellozia intermedia), растущая в засушливой области Гояс в центральной Бразилии.
Гарольд Эдгар Стрэнг, директор Научно-исследовательского центра по изучению лесов и охраны природы в Тижуке (Рио-де-Жанейро) — выдающийся знаток веллозии в Западном полушарии. Он сообщает, что в Бразилии эти растения называют «канела де эма» («нога страуса») и что они произрастают на каменистой почве или прямо на скалах. Старое название этого рода было Xerophyta — оно подчеркивало способность этих странных лилий существовать там, где совсем не выпадает дождей.
Vellozia incurvata в Серро-де-Оуро-Бранко, Минас-Жерайс (Бразилия).
Впрочем, если бы не их цветки, узнать в них лилии было бы трудно. Чтобы увидеть эти цветки, Марианна Норт отправилась в Минас-Жерайс в горы и поднялась верхом на муле на высоту 1200 м, несмотря на труднейшую дорогу из-за сильных ливней. Она [62] писала:
«На вершине гребня я впервые увидела множество незнакомых растений. Веллозия, древовидная лилия, растущая только в этих горах... имеет стебель, похожий на старый перекрученный канат, с такими же ветками, которые заканчиваются пучками жестких заостренных листьев, как у юкки. Из листьев поднимались необыкновенно душистые голубовато-серые цветки с желтым пятнышком в центре. По форме они напоминали обыкновенные голубые крокусы... Существует много других веллозий с такими же кинжальными листьями; некоторые выбрасывают длинные стебли с пучками зеленых или коричневых цветков».
Гигантизм
Гигантизм среди растений так же трудно поддается объяснению, как сказочные бобы, которые за одну ночь дорастали до неба. Однако в некоторых местностях, обычно высоко над уровнем моря и в условиях постоянно высокой и даже избыточной влажности, близкие родственники наших садовых трав растут как деревья.
Древовидный вереск (Erica sp.) на Рувензори.
Это явление присуще незначительному числу видов. Оно наблюдается у лобелий и их родственников; та же аномалия свойственна многим маргариткам и подсолнечникам. Среди других жертв гигантизма можно назвать зверобой (Hypericum), несколько растений в семействе мареновых (Rubiaceae) и вереск (Епса).
Хаксли [59] писал:
«В целом с высотой размеры деревьев уменьшаются, как и по мере приближения к полюсу. И как в Сен-Пьер и Микелон на Ньюфаундленде есть карликовые леса, чуть выше человеческого роста, так и высоко в горах могучие деревья низменностей превращаются в низкорослый кустарник. Растения на горных вершинах напоминают арктическую флору, и растения в кратере экваториального вулкана у линии вечных снегов часто бывают сходны с растениями Гренландии.
Trematolobelia macrostachys — одна из многочисленных древовидных лобелий на Гавайях.
И тем не менее высоко в горах мы иногда встречаем родственников весьма скромных растений, которые словно побывали в Бробдингнеге и стали невероятно большими. Это еще не объясненное явление называется гигантизмом. На высоте 3600 м южноамериканские «парамос» (что значит «бесплодные земли») поросли крупными сложноцветными, достигающими в высоту 3 м, — такими, как эспелетия...
На Мадагаскаре выше пояса «лишайниковых лесов» и глубокого ковра мхов растет древовидный вереск. Хотя настоящие деревья на высоте между 1700 и 2300 м не бывают выше 6 м, на верхних частях склонов горы Царатананы вереск уподобляется деревьям. Но еще более мощными оказались верески на вершинах высочайших гор Экваториальной Африки - Рувензори, Кении, Килиманджаро. Их цветки бывают белыми, или розовыми (Erica аrbоrеа), или зеленоватыми (Philippia). Они гордо царят на высоте 2300 м, где не осмеливается расти почти ни одно иное растение.
На первом плане — гигантская лобелия, позади — купа огромных крестовников (Senecio).
Еще выше верески уступают место сказочной флоре, не похожей на флору Анд, которую она дополняет. Гигантские лобелии произрастают в этой зоне на широких сырых туманных плато, которые, кроме того, нравятся гигантским травам и древовидным «крестовникам» высотой до 7,5—9 м. Один из них, Senecio friesomm, благоденствующий даже на высоте 4100 м, имеет защитные листья, которые, как муфта, украшают розетку, образованную остальными листьями.
Лобелии по виду напоминают юкку. Их прямые тонкие стебли раскрываются в розетку длинных узких листьев, из центра которой поднимается большой султан, настоящая колонна цветков, длинных и узких у Lobelia gibberoa (самые высокие ее экземпляры достигают в высоту 7,5 м), жестких, восковых и симметричных у некоторых других видов или прикрытых мохнатыми кроющими листьями, придающими растению сходство с каким-то косматым чудовищем, как у L. telekii».
Синдж [11З] написал целую книгу о своих приключениях в краю гигантизма в центре Африки, на Рувензори — высоком горном массиве, пересеченном экватором у границы между Угандой и Конго. Он подробно описывает медленный подъем их экспедиции, привалы, окружающий мир:
«Ветки, озаренные снизу золотистым светом костра, напоминали сказочные декорации какого-то волшебного, таинственного балета. Подсвеченные снизу космы лишайников. и перистые листья казались золотисто-красными и искусственными. Склон тут был очень крут, и мы лишь с трудом нашли и расширили достаточно ровный уступ, чтобы поставить палатку, но стоянка «У горелого дерева» все равно получилась многоярусной...
Постепенно бамбуки становились меньше и пятнадцатиметровые стебли сменились пятиметровыми, а потом мы внезапно очутились в зоне древовидных вересков. Вообразите заколдованный лес, состоящий из обычного вереска, но увеличенного в пятьдесят раз; кустики высотой 30 см здесь, превратились в пятнадцатиметровые деревья, искривленные и принявшие жуткие формы. Из каждого ствола выглядывало лицо, иногда добродушное, но чаще свирепое и обросшее бородой из лишайника и мхов.
Между вересковыми деревьями открывался вид на гору — на лабиринт кряжей и ущелий. Однако вопреки нашим надеждам мы нигде не увидели озер и снежных полей. Это был дикий и унылый ландшафт — поистине место, где человек никогда не жил и вряд ли будет когда-нибудь жить. Оно было не только пустынным, но таинственным и неземным...
Даже с самых высоких веток свисали длинные зеленовато-желтые пряди лишайника Usnea, «стариковской бороды», как называли его многие путешественники. Сомервил утверждал, что этот лишайник напоминает ему кудри ангелов Боттичелли. И когда они освещены солнцем, трудно подобрать более удачное сравнение. Однако в тумане эти пряди не вызывали таких приятных ассоциаций, а казались скорбными призраками не столько животного, сколько растительного мира, неприкаянными душами из времен былого растительного великолепия, которые потрясали ветвями и протягивали их вперед, чтобы отпугнуть дерзкого человека, осмелившегося проникнуть в этот край. Да, трудно вообразить более таинственное место, когда из колышащегося тумана смутно выступают эти неясные формы. Жесткие султаны лобелий преграждали нам путь, точно часовые с пиками. В современном мире такие растения кажутся неуместными, они скорее принадлежат к окружению доисторического человека или даже гигантских ящеров и птеродактилей.
Когда светило солнце — а оно нас не забывало, — облик горы менялся и сразу становился дружественным. Тогда все нам улыбалось; белые и розовые цветы бессмертников сливались в единую яркую массу...
Мое внимание привлек золотистый Sedum поистине колоссальных размеров, привольно раскинувшийся на большом камне. Вересковый лес становился все более и более похожим на заколдованные леса старинных сказок... Затем меня привел в восторг древовидный зверобой (Hypericum bequaertii). Цветки были величиной с тюльпан и изящно свисали с кончиков веток, точно оранжевые фонарики. Буйный рост гигантских крестовников и лобелий поражает и восхищает. Розетка Lobelia bequaertii часто достигала в поперечнике более метра, и в самом центре нескольких плотных, радиально расходящихся пучков лиловатых листьев сверкала капля воды, точно драгоценный камень в сердце мира. Во время цветения эта лобелия выбрасывает жесткое зеленое соцветие, похожее на обелиск и пугающе странное, но прекрасно гармонирующее с окружающим пейзажем. Другим господствующим видом была L. wollastonii. Ее соцветие — великолепного молочно-голубого цвета. Когда солнце играло в росинках на его голубых цветках и серых прицветниках, казалось, что все соцветие окутано серебристым сиянием... Следующий привал мы сделали на. высоте 3600 м у маленького ручейка... Шестами для палатки служили две лобелии, а растяжки были привязаны к гигантским крестовникам. Таких густых мхов мы не встречали на горе больше нигде. Мы словно, лежали на пуховой перине, играющей яркими красками — и не только множеством зеленых оттенков, но и оранжевыми, и красными.
Серый монах (Espeletia grandiflora) в Колумбийских Андах.
Сомервил назвал это место «Райской долиной». Это был естественный сад, огороженный серыми утесами, которые поросли цветущими бессмертниками, вереском и древовидными крестовниками... Повсюду были цветы — кусты белого и розового бессмертника, молочно-голубые обелиски лобелий, лиловые соцветия L. bequaertii и золото древовидных крестовников. И все же тут была упорядоченность, не похожая на буйство спутанных зарослей ниже на горе. Это был уголок, который словно привиделся во сне».
Роджер Перри исследовал унылые плато северных Анд, обширные безлесные равнины, лежащие на высоте от 3000 до 4500 м, л изучил там 70 видов Espeietia. Местные жители называют их «серыми монахами», потому что большую часть времени их окутывает серый туман. Область их распространения тянется от Колумбии и Венесуэлы на юг в Эквадор. Они приспособились к этой среде, где воздух влажен, почва перенасыщена водой, а скорость испарения мала из-за низких температур. Старые листья часто остаются на стебле как защитный покров. Перри [91] говорит, что молодые листья обычно покрыты восковым налетом либо защищены кроющими листьями или густым слоем пушистых волосков. Эспелетии часто достигают в высоту 6 м, а иногда и 9 м. Большинство эспелетий имеет прямые неветвящиеся стебли, но одна из них, Е. neriifolia, растущая в лесах у верхней границы облаков, представляет собой ветвистое дерево высотой до 11 м.
В подобных же влажных условиях в горах острова Мауи (Гавайские острова) растет древовидная красная герань (Neurophyllodes arboreum), достигающая в высоту трех и более метров при диаметре ствола 13 см. Дегенер [32] писал:
«Хинахина — это мелкий кустарник, за исключением одного древовидного типа, достигающего в высоту трех с лишним метров. Листья большинства из них напоминают по форме чешуйки на крыле бабочки. Обычно эти листья густо покрыты волосками, из-за которых они кажутся совсем серебряными. У одного вида хинахины цветки красные с двусторонней симметрией; у всех остальных цветки белые, часто с лиловатым оттенком, и всегда имеют форму звездочек. Тычинки и пестики у них достигают зрелости в разное время, что исключает самоопыление...
Гавайская древовидная красная герань (Neurophyllodes arboreum).
Листья обычно прямостоящие и из-за волосков кажутся почти такими же серебряными, как знаменитый серебряный меч, иногда встречающийся в этих местах. Возможно, это — специальное приспособление, защищающее их от солнечных лучей, которые на большой высоте более активны, чем внизу, так как им приходится преодолевать меньшую толщу атмосферы. Прямостоящие листья подставляют солнцу меньшую площадь своей поверхности по сравнению с лежащими. А листья, покрытые белыми волосками, не только отражают солнечные лучи, как зеркало, но и защищены от излишнего испарения влаги».
Далее Дегенер говорит, что некоторые из этих гавайских гераней, растущие в расселине Кулау кратера Халекала, «почти весь день купаются в облаках».
Элвин Чок описывает такую же влажную местность на гавайском острове Кауаи, флора которого чрезвычайно богата:
«На северо-западе острова Кауаи высоко в горах лежит окруженный лесами Кокее. Поблизости расположен великолепный каньон Ваимеа — гавайский «Большой каньон Тихого океана» шириной в полтора километра, глубиной почти в километр, с многоцветными отвесными стенами и суровыми утесами. К северу и востоку протянулось зыбкое болото Алакаи, порождение Вайалеале, самого влажного места на Земле (средний годовой уровень осадков составляет 11,5 м) (В действительности больше всего осадков на Земле выпадает в районе Черапунджи (Индия)— 12,5 м в год. — Прим. ред.)».
Тут, как и в Африке, благоденствуют гигантские лобелии, насчитывающие шесть эндемических родов, которые гавайцы называют одним словом «хаха». Цветки у них яркие и красивые. Хахалуа (Cyanea leptostegia), похожая на пальму и достигающая в высоту до 12 м, встречается в Кокее повсюду. Lobelia yuccoides «с яркими синими цветками — чрезвычайно красивое растение».
Наряду с гигантизмом, как указывал Хаксли, у деревьев наблюдается и нанизм (Карликовость, ненормально низкий рост для данного вида растительного или животного организма. — Прим. ред.). По мере приближения к арктическим областям, морскому побережью и высокогорной границе лесов размеры деревьев постепенно уменьшаются без какого-либо уродства. Эколог Добенмайр [31] утверждает, что причиной этого явления служат иссушающие ветры, которые создают неблагоприятный внутренний водный баланс. В таких суровых районах деревья бывают настолько карликовыми, что «столетний экземпляр остается низкорослым кустиком». В арктических районах и высоко в горах северного полушария к земле приникают стебли карликовой ивы, листья которой измеряются миллиметрами.