Мозазавр Хоффмана был быстрым хищником. Могучая движущая сила создавалась за счет волнообразных боковых движений огромного хвоста.

На этой гравюре показано, как в 1786 году в меловой каменоломне на горе Сент-Петер в Маастрихте были обнаружены огромные челюсти мозазавра Хоффмана. Находка стала научной сенсацией европейского масштаба.

ХИЩНИК С КОРОТКОЙ ЖИЗНЬЮ

Отметины от зубов на окаменевшем панцире гигантской черепахи под названием аллоплеврон Хоффмана и следы заживших переломов на челюстях многих найденных мозазавров показывают, что эти существа были весьма неразборчивыми хищниками. Предполагается также, что самцы мозазавров затевали бои не на жизнь, а на смерть с представителями своего же вида. Тот факт, что многие из них получали переломы челюстей и все-таки оставались в живых, говорит о том, что раны у них заживали очень быстро. Такой же особенностью обладают современные крокодилы.

Эти грозные чудовища были широко распространены в океанах позднего мела. Ученые насчитывают 20 различных родов и более 70 видов мозазавров, многие из них достигали гигантских размеров. Но просуществовали они на Земле очень недолго — всего 25 млн. лет, а в конце мелового периода, около 65 млн. лет назад, вымерли. Вскоре, в третичном периоде, их место в океанах заняли морские млекопитающие.

Хотя название «Великое чудовище из Маастрихта» относится к конкретному экземпляру с челюстями длиной более метра, найденному в 1786 году, еще раньше в этом же районе находили и другие ископаемые челюсти. С тех пор было найдено еще немало челюстей, самые большие достигали в длину 1,6 м. Ископаемые остатки мозазавра стали причиной немалого смятения умов в додарвиновскую эпоху. В 1786 году голландский натуралист Петер Кампер пришел к выводу, что найденное существо — кит. Его теория вызвала дальнейшие споры. Самым горячим противником Кампера был французский ученый Фозка де Сен-Фон, считавший, что это крокодил. Но в 1800 годы сын Кампера, Адриан, заявил, что находка — гигантский ящер. Он высказал свои взгляды французскому палеонтологу барону Жоржу Кювье, и тот дал ископаемому имя «мозазавр», что означает «ящер из реки Мозель».

***

Троодон, также известный как стенонихозавр, достигал двухметровой длины и весил около 50 кг. Очень разностороннее существо. Большие глаза и развитые органы слуха и обоняния говорят о том, что он, скорее всего, вел ночной или сумеречный образ жизни и был отличным охотником. Его челюсти были вооружены множеством мелких острых зубов с пилообразным краем; животные с такими зубами обычно ловят рожей рыбу и пожирают ее живой, трепыхающейся. Однако водоплавающим троодон не был (хотя плавать явно умел), и если рыбачил, то делал это на мелководье, как цапля. В то же время передние лапы его, с сильными когтистыми пальцами, были явно приспособлены для охоты на наземных зверьков. Теоретически он мог, например, взять камешек и кинуть его. Кроме того, он владел техникой групповой охоты на крупную дичь – один из когтей на каждой из задних лап, как у воспетого Спилбергом ютараптора, торчал вверх и был предназначен исключительно для вспарывания боков кому-нибудь толстокожему снаружи, и вкусному внутри.

Но главное – ящер троодон отличался умом и сообразительностью; у него был очень крупный по отношению к массе тела мозг – примерно как у приматов (точных цифр я не нашел), хотя и по другому устроенный. Это был, пожалуй, самый мозговитый из известных сегодня динозавров.

В 1981 канадский палеонтолог Дейл Рассел и художник Рон Секен, страдающие махровым антропоцентризмом, придумали странного уродца, выглядящего как продукт порочной связи киношного Волан де Морта с лягушонком Кермитом (справа) Такими, согласно их убогой фантазии, могли бы со временем стать в ходе эволюционного развития потомки стенонихозавров. Картинка эта кочует с ресурса на ресурс с напыщенными комментариями типа "ученые установили и рассчитали", хотя этот фрик раскритикован давным-давно и во все щели; особенно веселит понимающих людей антропоидный пояс нижних конечностей у урода.

Действительно, динозавру совершенно незачем было бы отказываться от хвоста и курьих ножек в пользу тощей жопы и плоской стопы "как у людей, только хуже". Способ передвижения у динозавров гораздо совершеннее и экономичнее человеческого. Сходный с троодоном по габаритам и строению ног страус при желании развивает скорость до 80 км/ч. Вообще, отсутствие хвоста у нас с вами – это не следствие эволюционного прогресса, а досадный изъян, доставшийся нам от бесхвостых гиббоноподобных предков – из за него нам пришлось переходить на вертикальное прямохождение и огребать все причитающиеся к нему проблемы – от варикоза до смещения дисков. Да еще и уступать при этом в скорости бега даже кошке.

А потенциальному "саурос сапиенс" выпрямляться было бы абсолютно незачем – его руки и без того были готовы к труду и обороне, ибо динозавры изначально обладали свойством, которое млекопитающие в лице человека обрели, можно сказать, по счастливой случайности – двуногостью. Собственно, благодаря ей они и захватили планету на долгих 180 миллионов лет. Большинство рептилий ходят враскорячку – конечности у них торчат в стороны, а вот динозавры выработали вертикальное положение задних конечностей еще в пермском периоде. А потом, вместо того чтобы возиться в том же духе с плечевым поясом, они вообще отказались от использования передних конечностей для движения и просто перешли на двуногое хождение. Эта конструкция оказалась столь совершенной, что на протяжении всего мезозоя наземных хищников иного типа не возникало вовсе.

А до того, как динозавры провернули этот хитрый кунштюк, главенствующей формой жизни на суше были зверообразные… чуть было не написал, согласно учебникам прошлого века, "рептилии". На самом деле зверообразные, или тероморфы (из тех самых "пермских ящеров"), являющиеся, кстати, нашими непосредственными предками, никогда рептилиями не были – это была самобытные животные, отдельной ветвью произошедшие от амфибий. От последних мы, млекопитающие, и унаследовали влажную, богатую железами (а не сухую чешуйчатую, как у пресмыкающихся) кожу, не очень совершенную выделительную систему (заставляющую нас нуждаться в бóльшем количестве воды, чем, скажем, птицы – прямые наследники засухоустойчивых рептилий), ну и там еще всякое разное в анатомии.

Наиболее продвинутые тероморфы (вверху) уже тогда были почти млекопитающими, не хуже современного утконоса – имели развитое обоняние, жесткие усы на морде и были (по крайней мере, некоторые) покрыты шерстью. И мозгов по отношению к весу тела у них было заметно больше, чем у современных им рептилий Тероморфы были теплокровны, откладывали яйца, а детенышей выкармливали выделениями специальных желез – пока еще не молоком. С приходом к власти динозавров уцелевшие звероящеры тоже спешно принялись ходить на прямых лапах, но было поздно. Пришлось измельчать, перейти на ночной, норный и древесный образ жизни и потихоньку развивать интеллект и усложнять поведение.

В итоге к концу мелового периода млекопитающие уже могли успешно соперничать если не со взрослыми, то с молодыми динозаврами, истребление каковых сыграло немалую роль в их вымирании – во всяком случае, знаменитый метеорит если и сыграл решающую роль, то долбанул он по уже рушащейся экосистеме, к моменту его падения уцелела едва ли треть видового разнообразия ящеров, существовавшего в середине мелового периода.

Так что умный троодон, живший как раз в эту пору, возможно, не только высиживал яйца, но и заботился о детенышах и охранял их от всяких пушистых зубастиков, учил своим примером. Климат в конце мела тоже портился, потихоньку становилось холоднее, менялся растительный покров планеты, а вслед за ним и живность – надо было как-то приспосабливаться… Так что был у него и стимул, и возможности для того, чтобы со временем изобрести колесо, философию и азартные игры. Но вот – чего-то не срослось…