Культурно-исторические особенности древнегреческой цивилизации

Расцвет эллинской культуры и формирование античной цивилиза­ции I тыс. до н.э. были подготовлены предшествующим двухтысячелетним развитием протогреческих и раннегреческих племен в эпоху бронзы и, возможно, неолита. Наиболее глубокие корни древнегреческой культуры уходят в духовный мир индоевропейской культурно-исторической общности. Греки не являлись автохтонным населением нынешней Греции. Древнегреческие племена несколькими волнами пришли и осели на территории нынешней Греции в результате длительного и активно-наступательного переселенческого движения, «великого переселения» индоевропейских племен.

Первые классовые общества, ростки цивилизаций сложились на островах Эгейского моря в конце III тыс. до н.э. К этому времени цивилизации Месопотамии и Египта насчитывали уже тысячу лет. Древнейшим очагом цивилизации в Европе был остров Крит — центр большого государства, объединявшего острова в южной части Эгейского моря и восточные прибрежные области Балканского полуострова (крито-минойская цивилизация эпохи бронзы). Экономической основной этой цивилизации являлось земледелие, ориентированное одновременное выращивание трех сельскохозяйственных культур— злаковых (главным образом, ячменя), винограда, олив. Увеличение массы избыточного продукта, отделение ремесла от сельскохозяйственного производства создали благоприятные условия для развития торговли и мореплавания — эффективного средства межобщинного и межплеменного обмена.

Если цивилизации Древнего Востока возникали на основе орошаемого и ирригационного земледелия в речных долинах с плодородной почвой, то развитие народов Эгейского бассейна и Балканского полуострова определялось иными природными условиями. Каменистая, трудная для обработки и возделывания почва, многочисленные горные хребты, наличие лишь изолированных пригодных для земледелия долин, развитая береговая линия — все это обусловило особенности экономического и общественного развития древнегреческой цивилизации. Образу жизни древних греков свойственна ориентированность на море — на получение морских продуктов питания, на морскую торговлю, морские контакты с другими народами, на политику колонизации.

С В середине XV в. до н.э. крито-минойская цивилизация была разрушена племенами ахейцев, вторгшимися на Крит из материковой Греции. В регионе Балканского полуострова греческие племена снимались с насиженных мест и направляли свои завоевательные усилия на юг, осваивая острова Эгейского моря. Такие миграционные дви­жения осуществлялись не постоянно, а периодически, волнами. Одну из первых известных нам волн греческих завоеваний устремили на юг греческие племена ахейцев. Продвигаясь все дальше на юг, ахей­цы разгромили крито-минойскую цивилизацию, ассимилировали ко­ренное население, усваивая его культуру. На остатках крито-минойской цивилизации сложилась новая раннеклассовая микенская циви­лизация, которая, по-видимому, представляла собой не единое госу­дарство, а множество непрерывно враждующих между собой государств. Греки-ахейцы вели активную колонизаторскую политику, их политическая и военная экспансия была нацелена на Малую Азию и Восточное Средиземноморье. Одним из событий той эпохи была знаменитая Троянская война, о которой повествует Гомер в своей бессмертной поэме «Илиада».

В силу пока не вполне выясненных причин в конце XIII в. до н.э. народы северобалканского региона (не только греки-дорийцы, но и фракийцы, иллирийцы) пришли в движение. Множество племен, тысячи людей устремились на юг, в богатые, процветающие области Греции, в Малую Азию. На рубеже XIII—XII вв. до, н.э. микенская цивилизация испытала страшный удар. Истощенная внутренними войнами, потерей огромных людских и материальных ресурсов ми­кенская цивилизация не смогла противостоять натиску варварских племен. Ей был нанесен непоправимый ущерб, от которого она уже не смогла оправиться.

Дорийское завоевание отбросило Грецию на несколько столетий, почти к тому состоянию, в котором она находилась до зарождения микенской цивилизации. Материальная и духовная культура этого времени несет на себе печать полного упадка и опустошения. На всей территории Греции вновь утвердился первобытно-общинный строй. Началась эпоха «темных веков» (с XII по IX в. до н.э.), для которой характерны разложение родовых отношений и создание предпосы­лок полисного строя.

В истории Древней Греции XI—IX вв. до н.э. — так называемый гомеровский период, поскольку поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея» являются главным источником информации об этом времени. Важ­нейшее достижение данного периода — освоение греками техники выплавки и обработки железа. Появились первые орудия труда, изго­товленные из железа, развивались земледелие (хлебопашество, садо­водство и виноградарство) и скотоводство. Основным критерием богатства считался скот, который использовался и как меновая еди­ница, как деньги. Сельское хозяйство носило в основном общинный и натуральный характер. Торговля и ремесло играли незначительную роль, но был широко распространен морской разбой. Пиратство рассматривалось как занятие, достойное настоящего героя и аристократа. Хотя имущественное неравенство уже довольно четко обозначилось, тем не менее образ жизни всех слоев общества, в том числе и высших, носил простой, патриархальный характер. Гомеровские цари еще не окружены придворными, не чураются грубой физичес­кой работы. Хотя рабство и развивалось, но еще не получило большого распространения и носило преимущественно домашний характер. Рядовые члены общины сами обрабатывали свои земельные наделы, а в хозяйствах общинно-племенной знати использовался труд нанятых на время поденщиков.

В поэмах Гомера Греция предстает раздробленной на множество мелких самоуправляемых общин. Сельская община (демос) занимала, как правило, очень незначительную территорию и была мало связана с соседними общинами. Политическим и экономическим центром общины был полис (небольшое укрепленное поселение, в гомеровскую эпоху заселенное крестьянами — земледельцами и скотоводами. Между отдельными общинами существовали обычно «прохладные», а часто и вовсе враждебные отношения. Конфликты происходили постоянно, обычно на почве похищения скота, раздела земельных и пахотных угодий. Экономической ячейкой гомеровской общины выступала патриархальная семья.

Имущественная и социальная дифференциация в общине зашла довольно далеко. Родовой наследственной знати противостоят рядовые общинники. У Гомера понятия «знатность» и «богатство» — синонимы. Однако военно-демократические традиции были сильны, и народные собрания регулярно собирались для обсуждения и решения важнейших вопросов общественной жизни. Правда, на этих собраниях решающую роль уже играет наследственная, родовая аристократия. Знать претендовала на господствующее положение в политической жизни общины, и воля народа не имела для аристократии силы закона. Гомеровская эпоха — это время интенсивной ломки традиций родового строя и развития классовых отношений, становления политической организации общества. В этот период накапливались решающие предпосылки для нового стремительного подъема греческой материальной и духовной культуры.

Такой подъем произошел в VIII—VI вв. до н.э. Наиболее характерной его чертой явилась Великая греческая колонизация — переселение части греческого населения из района Эгейского бассейна в многочисленные колонии по побережью Средиземного и Черного морей. Причины древней греческой колонизации состояли в наличии избыточного населения, обусловленном демографическим взрывом, использовании экстенсивных методов ведения хозяйства, ограниченности естественных ресурсов (земли, пастбищ, леса и др.) и их весьма неравномерном распределении. В этих условиях процесс классообразования и социальной дифференциации общества приводил к весьма быстрому образованию слоя обезземеленных, попавших в цепкие лапы ростовщиков или закабаленных соседями, крестьян. Они и составляли основной контингент колонистов, искавших на чужбине счастья, удачи, земли, благосостояния. Наряду с обезземе­ленными крестьянами в колонизационном процессе участвовали и политические изгнанники, а также люди с умеренным достатком, стремившиеся разбогатеть.

Великая греческая колонизация осуществлялась в трех различных направлениях: в западном (Южная Италия, Сицилия, Сардиния, Кор­сика, южное побережье Франции и восточное побережье Испании), северо-восточном (черноморские проливы, побережье нынешней Болгарии и Румынии, берега Черного моря), юго-восточном (восточ­ное побережье Средиземного моря, Малая Азия, Северная Африка). Колония основывалась как самостоятельный полис, но сохраняла тесные экономические и культурные связи с метрополией. Одни ко­лонии имели преимущественно земледельческую ориентацию, а дру­гие — торговую. В колониях складывалась система землевладения, сочетавшая коллективное владение землей и частнособственничес­кое присвоение участков. Колония выступала как посредник между местным населением и метрополией. Все это определило историчес­кое становление ареала древнегреческой цивилизации, целого мира древнегреческой культуры в районе Средиземного и Черного морей.

Колонизация стимулировала экономическое, политическое и ду­ховное развитие архаической Греции. Интенсивно развивается тор­говля, совершенствуется ремесленное и сельскохозяйственное про­изводство, происходит отделение ремесла от сельского хозяйства, возникают товарно-денежные отношения, ростовщичество, рабо­торговля. Резко возрастает роль труда рабов, благодаря чему у незанятых производительным трудом граждан создается избыток свобод­ного времени. Появившийся досуг посвящается духовной деятель­ности — занятиям наукой, искусством, философией, политикой, спортом и др. Полис постепенно превращается из деревенского по­селения в город и становится политическим (административным), торговым, ремесленным, военным и духовным (религиозным) цент­ром сельской общины. (В настоящее время известно около 200 неза­висимых античных полисов, с населением от сотни-другой человек до 50 тыс. в Сиракузах в IV в. до н.э.)

Колонизационное движение окончательно разорвало узы родо­вых, патриархальных связей. Освоение новых земель на окраинах ойкумены стимулировало развитие таких качеств личности, как инициативность, предприимчивость, энергичность, динамичность, демократичность, рациональность, здравомыслие, высвобождение из рамок старой родовой морали и др. Социально-политические изменения в эту эпоху были направлены от аристократического строя к ранним демократиям и олигархиями. В этих условиях формируется духовная индивидуальность личности. Так в архаичной Греции под­лавливались условия для качественного скачка, рационалистического переворота в духовной культуре, суть которого — окончательный разрыв с мифологическим сознанием и возникновение рационалистических форм культуры, прежде всего науки и философии.

В сложном комплексе материальных и духовных исторических предпосылок рационализации древнегреческой культуры следует выделить:

· развитие производительных сил, техники (освоение железа и производство железных орудий труда);

· развитие экономических отношений, переход от раннеклассового общества к развитому рабовладельческому обществу, которое характеризуется абстрактными общественными отношениями (отношения господин — раб, развитие системы товарно-денежных отношений), сложившимися представлениями меновой стоимости и абстрактного труда;

· территориальная экспансия, которая приводила к культурным контактам с самыми разнообразными странами и народами;

· множественность полисов (городов-государств), каждый из которых имел свои традиции, причем это не только не разруша­ло, но даже усиливало сознание общегреческого культурного единства;

· социальная организация полиса, демократический характер многих из них;

· относительное политическое равенство свободных граждан, наличие политических прав и личных свобод;

· развитое чувство гражданской ответственности и критическо­го мышления, когда каждый грек считает себя ответственным не только за свою судьбу, но и за судьбу всего государства, всего полиса;

· наличие совершенной системы письменности (фонетическое, буквенное письмо), т.е. самой совершенной по тем временам системы средств фиксации, хранения и передачи информа­ции;

· распространение публичных дискуссий, что требовало умения убедительно, логично, обоснованно защищать свою точку зре­ния; разрабатываются приемы логического доказательства; система обучения и образования приобретает характер соци­ального института;

· индивидуализация духовного мира личности, формирование самосознания и самооценки;

· формирование общественного мнения, поощрявшего твор­ческие личные достижения (дух «агона», соревновательности во всех сферах деятельности — в производстве, спорте, поли­тической жизни, культуре).

Все эти факторы в тесном единстве, во взаимодействии между собой определили окончательное разложение основ мифологическо­го сознания, деантропоморфизацию природы, рационализацию форм культуры, категоризацию мыслительной деятельности, воз­можность теоретического противопоставления в сознании человека субъекта и объекта, мира и человека, предмета и его образа, вещи и ее имени и т.д.

В конечном счете кардинально изменяется характер отношения человека к миру: мир предстает, с одной стороны, как некий объект, обладающий своими собственными, не зависящими от человека зако­номерностями, а с другой — как некая универсальная целостность (макрокосм), находящаяся в определенной связи со своей неотъем­лемой частью — человеком (микрокосмом). На этом уровне универ­сальные отношения Человека и Мира, т.е. те отношения, которые придают Миру и Человеку внутреннее единство и целостность, выде­ляются сознанием и осознаются человеком. Именно в этих условиях становится возможным появление важнейших мировоззренческих установок и представлений:

· установки на получение нового знания;

· представления о том, что познание есть некоторая самостоя­тельная ценность;

· установки на выявление некоторых естественных, а не сверхъ­естественных причин различных явлений;

· представления о систематичности знания, последовательнос­ти его накопления;

· установки на обосновываемость, доказательность знания, идеи о необходимости обоснования истинности нового зна­ния.

Именно эти установки способствуют окончательному разрыву с мифологией и созданию оснований качественно нового, рациона­листического, научно-познавательного способа мышления.

От Хаоса к Космосу

Переход к научному познанию мира предполагал выработку качественно нового (по сравнению с мифологическим) представления о мире. В таком немифологическом мире существуют не антропоморф­но, а естественные, объективные, независимые от людей и богов процессы. Непосредственные предпосылки такого представления складывались в поздних теокосмогонических мифах, в которых на природные процессы переносятся социальные, общинно-родовые, родственные отношения между людьми. Вопрос о происхождении мира трактовался с позиций происхождения общины, рода, племени, народа, представлений о смене поколений в пределах рода, семейно-бытовых отношениях в нем. А образы богов, героев, других персонификаций обобщали отдельные стороны жизнедеятельности родовой общины (сначала матрилинейной, а затем патрилинейной). Содержанием теокосмогонических мифов выступали картины происхождения богов, смена поколений богов и их борьба между собой, их природно-определенные связи и отношения со смертными людьми и проч. Теокосмогонические мифы — высшая форма мифотворчества, которая уже содержит зародыши научного отражения мира. Эти мифы рационализировали мифологию посредством ее историзации (совершенствование понятий, воспроизводящих историю мира) и систематизации. Иначе говоря, протонаучными формами космогонии выступали родо-племенные теогонии. Например, Гесиод так излагает начальные этапы развития мира в своей космогонической мифологии:

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея (Земля), всеобщий приют безопасный,

Сумрачный Тартар в земных залегающих недрах глубоких,

И между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос (Любовь).

Сладкоистомый — у всех он богов и людей земнородных

Душу в груди покоряет и всех рассуждения лишает.

Черная ночь и угрюмый Эреб (Мрак) родились из Хаоса.

Ночь же Эфир (Свет) родила и сияющий День или Гемеру…

Гея же прежде всего родила себе равное ширью

Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду

И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных...

Теогония, 116-128.

В «Теогонии», как в других теокосмогонических мифах, история мира — пока еще не история естественных, природных процессов, а история рождения и смены поколений богов. Но Гесиод уже не просто пересказывает и систематизирует древние мифы, а пытается найти в системе мифов некоторый рациональный смысл. Гесиод проницательно и справедливо ищет на пути систематизации, логической упорядоченности мифов форму обоснования, доказательства не только мифов, но знания вообще.

В теокосмогонических мифах складываются следующие предпо­сылки научно-рационального познания:

· образ некоторого первичного состояния Вселенной, которое характеризуется хаотичностью, бессистемностью, аморфнос­тью (Хаос, Тьма, безграничная Бездна);

· идея общего преобразования, усложнения мира от его хаоти­ческого состояния к организованному, упорядоченному, сис­тематично устроенному миру, разумному и справедливому (идея развития мира от Хаоса к Космосу);

· представление о качественном переходе от Хаоса к Космосу, отражавшее осознание противоположности и единства культу­ры и природы; человеческого (социального) и естественного (дочеловеческого);

· представление о периодической гибели, разрушении Космоса и возвращении мира в хаотическое состояние, а затем новом рождении, восстановлении Вселенной из Хаоса. История мира предстает как история циклов Хаос — Космос — Хаос.

Итак, историческая заслуга древнегреческих теокосмогоничес­ких мифологий состояла в выработке общего представления о Кос­мосе, которое служило важной предпосылкой возникновения науч­ного познания мира. Космос осознавался древними греками как ма­териальное, организованное и в то же время одухотворенное, живое целое, образовавшееся из стихии неорганизованного Хаоса. Космос, или Вселенная, представлялись как гармоничное, симметричное, ритмически устроенное целое. Это целое находится в состоянии по­стоянного становления, изменения. Космос периодически способен превращаться в Хаос и вновь возрождаться. Каждая часть Космоса воспроизводит структуру космоса в целом. Не боги создавали Космос, а Космос создал из себя богов — таким мировоззренческим представ­лением завершалось мифологическое сознание. И это же представле­ние открывало дорогу для возникновения науки. С появлением тако­го вещественно-телесного, пластического образа Космоса до возник­новения научного отражения естественных закономерностей мира остался только один шаг. В Древней Греции такой шаг был осущест­влен в начале VI в. до н.э. Именно в это время в древнегреческой культуре завершается разделение объекта и субъекта, возникает тео­ретическая проблема отношения человека и мира, познания законов природы, ее структуры, организации бытия.

Категория субстанции

Непосредственно возникновение европейской науки принято связывать с милетской школой, названной так потому, что первые ученые Древней Греции были жителями города Милет, расположенного на территории полуострова Малая Азия. Представители милетской школы сформулировали исторически первую и наиболее фундаментальную проблему— проблему того первоначала, из которого возникат все вещи и в которое со временем они превращаются. Иначе говоря, историческая заслуга милетской школы состояла в постановке первой и важнейшей естественно-научной проблемы — проблемы первоначала, субстанции мира. Представители милетской школы (Фалec, Анаксимандр, Анаксимен) были одновременно и первыми учеными-естествоиспытателями и первыми философами.

На уровне чувственного восприятия люди осознают, что окружающий их мир представляет собой многообразие самых разнообразных вещей — деревья, кустарники, поля, реки, озера, сами люди, звездное небо и т.д. Естествознание начинается тогда, когда сознание человека поднимается до уровня выработки высокой абстракции (категории) субстанции, позволяющей сформулировать вопрос, существует ли за многообразием вещей некое единое начало. Или, другими словами, «что есть все?» В свою очередь вопрос о субстанции, первоначале мира стал возможен тогда, когда уровень мыслительного абстрагирования позволил сформулировать представление о процедуре обоснования знания. Формой такого представления явилась идея математического доказательства.

Идея математического доказательства — это величайшее достижение древнегреческих мыслителей. В древневавилонской и древнеегипетской математике такая идея отсутствовала. Древневосточная математика, как мы отмечали выше, была представлена множеством алгоритмов, операций, которые обеспечивали вычислительный эффект, но не имели логического, теоретического обоснования. Однако, одно дело — сформулировать задачу и предложить алгоритм ее деленного решения, а совсем иное дело — не просто численно решить задачу, но и доказать, что это решение не только возможное, но и истинное.

Для доказательства надо иметь принципы решения целого класса проблем определенного типа. Это значит, что мышление должно оперировать некоторыми всеобщими логическими структурами. Среди таких структур важнейшая — категория субстанции. Не случайно основатель милетской школы («первый европейский ученый», как его называют) Фалес Милетский вошел в историю науки одновременно и как естествоиспытатель-философ, сформулировавший пробле­му субстанции мира, и как математик, сформулировавший идею мате­матического доказательства. Фалесу приписывают доказательство следующих геометрических теорем: 1) круг делится диаметром попо­лам; 2) в равнобедренном треугольнике углы при основании равны; 3) при пересечении двух прямых образуемые ими вертикальные углы равны; 4) два треугольника равны, если два угла и одна сторона одно­го из них равны двум углам и соответствующей, стороне другого.

Каким образом представители милетской школы решали вопрос о субстанции мира, едином основании многообразия вещей? Фалес считал, что началом всех вещей, их субстанцией (т.е. то, из чего возникают все вещи и во что они в конечном счете превращаются) является вода. Другой представитель милетской школы Анаксимандр источником всего сущего, субстанцией всех вещей считал не воду, а некое вечное, беспредельное, безграничное, бесконечное начало, которое он назвал апейроном (т.е. «беспредельное»). В этом вечном, находящемся в непрерывном движении неопределенном первовеществе возникает как бы зародыш будущего мира. Мир периодически возвращается в это первовещество. Древние сообщали, что Анакси­мандр был первым греком, начертившим географическую карту Земли, и распространял среди греков заимствованные на Востоке солнечные часы (гномон).

Последним великим представителем милетской школы был Анаксимен, который началом, основой, субстанцией мира считал воздух. Все возникает из воздуха через его разряжение и сгущение. Разряжаясь, воздух становится сначала огнем, затем эфиром, а сгущаясь — ветром, облаками, водой, землей и камнем. Анаксимен — один из наиболее ярких представителей «метеорологической» традиции древнегреческой науки, в которой основные естественно-научные проблемы (начала и структуры Космоса) решались по аналогии с метеорологическими процессами.

Для нас сейчас не так важно, как конкретно решали представите­ли милетской школы проблему субстанции. Важен факт постановки самой проблемы субстанции мира, ориентирующей на дальнейшее развитие научно-рационального познания.

Милетская школа — это еще натурфилософское познание мира, здесь еще не разделились в полной мере естественно-научное и фило­софское познание. Философская и естественно-научная картины мира здесь пока формируются в тесном единстве. Эту традицию про­должил Гераклит.

Гераклит из Эфеса — один из самих глубоких мыслителей Греции, оказавший значительное влияние на последующее развитие науки и философии. С мыслителями милетской школы его связывала проблема субстанции мира, первоосновы бытия. Но в центре учения Гераклита другая важнейшая идея — идея безостановочной изменчивости вещей, их текучести. Гераклит учил, что все в мире изменчиво, «все течет». Ничто в мире не повторяется, все преходяще и одноразово. Нельзя понять субстанцию мира, природу Космоса не учитывая его постоянную текучесть, изменчивость, то, что он все время находится в состоянии становления. Становление — это постоянное изменение, преобразование, движение, ведущее к созданию новых форм (вне зависимости от того, какими эти новые формы являются — более сложными или более простыми, прогрессивными или регрессивными высшими или низшими и др.); такие новые формы являются лишь повторением того, что уже однажды, когда-то было.

Какое же вещество больше всего соответствует в качестве субстанции мира его постоянной подвижности, текучести, изменчивости, становлению? Гераклит видел такую первооснову в огне, который в то время представлялся самым подвижным и изменчивым веществом. (Тогда люди еще не понимали, что огонь — это не вещество, как вода, воздух, земля, а реакция окисления с выделением теплоты и света.) От представления о том, что субстанция может быть текущей, изменчивой, становящейся, остается один шаг до мировоззрения, согласно которому мир кажется порождением мысленной абстракции. Этот важный шаг был осуществлен пифагорейцами.

Мир как число

Пифагорейский союз

В конце VI в. до н.э. центр научной мысли Древней Греции перемещается с востока средиземноморского мира на его запад — на побережие Южной Италии и Сицилии, где греки основали свои колонии. В городе Кротоне сложилась, по-видимому, первая (из известных в истории человечества научно-философско-религиозно-политическая школа — Пифагорейский союз. Он просуществовал с конца VI в. до середины IV в. до н.э. и оказал громадное влияние на развитие древнегреческой культуры, науки, философии. При этом он активно вмешивался и в политическую жизнь италийских полисов. Основате­лем Пифагорейского союза был Пифагор, мыслитель, о котором сложено множество легенд и мало что известно достоверного. Пифагор — личность противоречивая, в его воззрениях тесно переплета­лись элементы мифологии, магии, религии, философии и науки.

Выходец из острова Самоса, Пифагор много лет учился в Египте и Вавилоне, возможно, даже в Индии. Известна легенда о встрече в Милете юного Пифагора с Фалесом незадолго до смерти последнего. Оказавшись в Кротоне, он основал научно-философское и религиозно-политическое сообщество единомышленников, получившее впоследствии название «Пифагорейский союз». Это была закрытая, тайная организация с определенным уставом, культивирующим размеренный, созерцательный образ жизни, который следовал из их пред­ставления о Космосе как упорядоченном, гармоничном, симметричном целом, постигнуть который дано не всем, а только избранным, т.е. тем, кто ведет особый образ жизни созерцателя, самоуглубляющегося, самосовершенствующегося мудреца.

Основное мировоззренческое положение (которое принадле­жит, очевидно, Пифагору) — «все есть число». Ранние пифагорейцы воспринимали число как божественное начало, сущность мира, а в исследованиях числовых отношений видели средство спасения души, некий религиозный ритуал, очищающий человека и сближаю­щий его с богами. Это философско-религиозное учение о том, что «мир есть число», ускоряло перевод математики из области практи­чески-прикладной, вычислительной в сферу теоретическую, в систе­му понятий, логически связанных между собой процедурой доказа­тельства. Мир целостен, гармоничен, в нем все взаимосвязано. В то же время «мир есть число», значит, все числа связаны между собой, а занятия математикой позволят эти связи установить, прояснить их логическими доказательствами. Кто изучит и поймет божественные числовые отношения, тот сам станет божественным (подобно Пифа­гору), а его душа перестанет переселяться в другие существа (реин­карнация) и возвысится до абсолютного блаженства. Так закладыва­лись философско-религиозные предпосылки математического и ес­тественно-научного познания.