Рационализация форм деятельности и общения

Присваивающее хозяйство задавало тот тип отношения человека к миру, при котором человек являлся только пассивным потребителем даров природы, по сути, выступал лишь одним из звеньев существо­вавших в ту эпоху биогеоценозов. Только активное, преобразователь­ное отношение к природе могло открыть простор для развития про­изводительных сил, общественных отношений, новых форм созна­ния. Активное производственное отношение к миру ставит человека в положение инициативного, деятельного полюса в системе отноше­ний человек — мир. Использование сил природы здесь определяется уже не природой, но возможностями и потребностями человека: чем более активен, динамичен, инициативен субъект, тем в большей сте­пени он может освоить объект, природные стихии, приспособить их к своим потребностям. Переход к производящему хозяйству — необ­ходимое условие обособления человека как самостоятельной твор­ческой и созидающей силы, формирующей свою культурно-истори­ческую среду обитания, «чувственно-сверхчувственную» природу. Кроме того, переход к производящему хозяйству определил и новый тип отношений между людьми, новый тип духовности, качественно отличный от родового мифологического сознания, и новый тип трансляции культурных достижений от одного поколения другому.

Базой для преодоления первобытного традиционализма, консер­вативности мифологического сознания, развития рациональной со­ставляющей деятельности выступала необходимость во все больших масштабах контролировать и корректировать многообразные усло­вия, процессы и результаты новых типов деятельности и форм общения. Ведь между целью и результатом деятельности возникает все больше опосредующих звеньев и факторов, без учета которых дости­жение цели не реально. Такие опосредующие звенья сами по себе становятся промежуточными целями деятельности, а потому долж­ны быть зафиксированы сознанием в качестве устойчивых, опреде­ленных абстракций.

Совершенствование системы деятельности, трудовых процессов, разведение во времени и пространстве целеполагания, целереализации и результата деятельности (что и имело место в системе произ­водящего хозяйства) было важным, но далеко не достаточным усло­вием его разрешения. Оно усложняло структуру сознания в той его сфepe, которая обслуживала формы деятельности, но не затрагивало теx аспектов функционирования сознания, которые обеспечивали процессы общения. Первое должно было дополняться вторым: сфера познания, регулирующая формы общения, также должна была пере­краиваться с тем, чтобы отражать и воспроизводить ситуации опосредованного общения. Эта грандиозная историческая задача реали­зовывалась по мере становления и развития сначала форм обмена *, а затем и возникновения общественного разделения труда.

* Обменом, называется переход продуктов человеческого труда от одного лица, являющегося собственником этого продукта, в собственность другого лица, возме­щающийся некоторым встречным продуктом (или его знаком). В качестве такого знака в настоящее время чаще всего выступают деньги. В ходе исторического развития обмен приобретал разные формы, претерпел различные модификации. Исторически первой формой обмена выступал, по-видимому, дарообмен, обмен подарками (на основе взаимности и эквивалентности). Последний был сначала прежде всего способом установления личностных связей между индивидами, а впоследствии — способом повышения престижности, социального статуса внутри общины. Материальный интерес в даре не был преобладающим. Предметами об­мена служили не только некоторые материальные ценности, но и талисманы, пиры, военная помощь, ритуалы, женщины и др. Дар носил коллективную природу. Дарил не индивид — в любом случае субъектом обмена выступал род. Дар предполагал обязательность ответного дара; отсутствие ответного дара, неспособность к ответному дару вела к потере престижа и репутации.

В первобытном родовом коллективе, в котором господствовала общественная собственность на средства производства и предметы потребления, экономические отношения между его членами носили распределительный, а не обменный характер. Межобщинный обмен в обществах охотников, собирателей, рыболовов носил случайный, спорадический характер, поскольку каждая община в принципе обес­печивала сама себя пищей и всем необходимым. Глубинные истоки обмена лежат в системе первобытных распределительных отноше­ний, а также личностных и престижных отношений внутри рода, конкретный смысл которых определялся образами и символами ми­фологического сознания. Такое распределение выполняло двойную функцию — являлось средством обеспечения индивидуализирован­ных потребностей членов общины (в условиях коллективистского производящего хозяйства, первобытной кооперации каждый член общины получал свою долю в соответствии с его индивидуализиро­ванными потребностями) и одновременно средством выражения со­циального престижа в общине, укрепления внутриобщинных и меж­общинных связей.

Таким образом, в распределении уже были заложены предпосыл­ки обмена. С появлением устойчивого избыточного продукта, а также специализации родов, семей, индивидов и общин на отдельных видах труда, возрастанием значения межличностных связей, роли социаль­ного престижа коллективистское распределение постепенно преоб­разуется в устойчивый экономический обмен.

На базе разделения труда между различными общинами, специа­лизации общин на производстве определенных видов продукции (растениеводства, скотоводства, ремесла) постепенно складывается высшая форма обмена — обмен товарами (товарообмен). Как извест­но, товаром называется вещь, созданная трудом человека и предна­значенная для обмена на другой продукт труда. Обмен товаров возмо­жен в силу того, что все товары имеют нечто общее — овеществлен­ный в них абстрактный человеческий труд, который и является суб­станцией их стоимости.

На самых ранних этапах товарообмена вещи не создавались спе­циально для обмена, а становились товаром лишь тогда, когда спора­дически обменивались на другие вещи, как правило, созданные в другой общине. Впоследствии обмен становится более или менее систематическим. Часть продукта начинает производиться специаль­но для обмена, т.е. на этом этапе зарождается товарное производство. На следующем историческом этапе развития товарообмена из массы товаров выделяется один, который становится всеобщим эквивален­том, т.е. через него выражается стоимость всех других товаров. В ка­честве всеобщего эквивалента выступали и скот, и слитки металла, и редкие камни, и др. Когда же роль всеобщего эквивалента закрепля­ется за каким-либо одним товаром, вытеснившим другие, такой товар становится деньгами. Чаще всего в качестве денег выступали редкие или драгоценные металлы (медь, серебро, золото и др.). Но полный простор для своего развития товарообмен получает только в системе общественного разделения труда.

Каждый новый шаг в развитии форм обмена сопровождался и рубинными преобразованиями системы сознания: совершенствова­лись звенья идеального целеполагания, разводились целеполагание целереализация, усложнялись способы выработки абстракций; сами абстракции становились все более и более устойчивыми, неза­висимыми от ситуаций непосредственного восприятия. Здесь исто­рическим критерием наиболее развитых состояний служит денеж­ный товарообмен, который невозможен без развитых форм абстрагирования мира: абстрактный труд мог выражаться в денежной форме стоимости только при условии того, что сам человек уже обладает достаточно развитой способностью к абстрактному модели­рованию ситуаций, как угодно далеко отнесенных в будущее. А поскольку в денежный товарообмен явно включается ситуация риска, то сознание не только должно проектировать будущее, но и быть способным достаточно эффективно блокировать эмоционально-аффективную регуляцию мотивационных состояний. Иначе говоря, здесь не только мотив определяет цель, но и цель, и возможности целереализации оказывают воздействие на мотивационную сферу. На этом пути развивается самосознание.

Постепенно на смену первобытному типу непосредственного общения приходят новые типы общения, новые социальные отношения — те, которые присущи цивилизации. Человек достигает такого уровня, когда организация его деятельности и общения осуществля­ли с позиций не непосредственно-ситуационной включенности, а ясного осознания содержания любых возможных (в том числе будущих и не требующих непосредственного пространственного взаимодействия субъектов) ситуаций общения. Цивилизация строится на способности человека мысленно соотносить непосредственные условия своей деятельности и общения с такими же условиями других людей, которые осуществляются в любое время и в любом месте. С появлением такой способности формируется новый тип единства людей, который объединяет лиц не только незнакомых, но даже и никогда не находившихся (и не могущих находиться) в одно время в одном месте. Иначе говоря, человек, прежде чем стать цивилизованным, должен был научиться общаться не просто с другими, чужими ему людьми, но и свободно чувствовать себя в ситуации общения с воображаемым партнером, с его знаково-символическими, образными проявлениями. Знак вещи, ее образ и сама вещь должны были отделиться настолько, чтобы они воспринимались как отдельные сущности, хотя и связанные между собой.