Глава 2. О страстных гриффиндорках и горячих слизеринцах
Глава 1. О ловцах счастья
Каша. Овсяная каша с тыквой и тыквенный сок. Бр-р-р. Унылое утро унылого дня. Эх, не так должно начинаться утро красивой девушки. Оно должно начинаться в постели. С чашечки горячего шоколада и свежего круассана… И чтобы все это приносил мой любимый … м-м-м… мой будущий парень.
Как он красив… Как он божественно красив… Я готова любоваться им часами. О, этот разворот плеч, гордая осанка, стройные длинные ноги, мускулистые руки, нежные губы… О, мой Бон-Бон! За нашим столом он самый красивый. И с таким аппетитом кушает. Лично меня привлекают люди, которые умеют радоваться жизни, а еда одно из самых больших удовольствий. Рядом с ним сидит Грейнджер. Вот змеюка! Всегда рядом с ним отирается. При этом на него совсем не смотрит. А куда это она смотрит? На преподавательский стол. Интересно… И кого она там хочет разглядеть? Непонятно… Ну и фестрал с ней!
День получился таким же унылым, как и утро. Одна радость — мой любимый Бон-Бон. Сейчас он сидит и играет в шахматы со своим другом. Вот у его друга нет такого звучного прозвища, которое я дала своему возлюбленному. Подумаешь, «мальчик-который-выжил-и-окончательно-победил-сами-знаете-кого». Нет у людей фантазии — это их проблемы, — но зачем так называть живого человека? Меня, например, все называют Лав-Лав. Интересно? Не только! Это так отражает мой внутренний мир… А вы еще этого не поняли? Я так и думала! Люди вообще мало думают. Взять, к примеру, эту Грейнджер. Все говорят: «Умная… Самая умная…» А сидит сейчас в Общей гостиной, глаза в одну точку уставила и молчит. И спроси ее сейчас о чем-нибудь важном: о том, к примеру, идет ли мне этот цвет мантии, так она даже ответить не сможет. Потому что сидит и не думает. Совсем. А я всегда думаю, и многое замечаю.
Вот как сейчас. Взгляд моего Бон-Бона… Я таю… О нет! Этот взгляд добрался и до чертовой Грейнджер. Ты не можешь так на нее смотреть! Этот взгляд только мой! Тем более, на что там смотреть? Волосы? Не смешите меня! ЭТО нельзя назвать прической. Никогда! Куст ежевики. И то слишком поэтично. Лицо… Бе… Бледная кожа, круги под глазами, тонкие губы, про нос я вообще помолчу, и ни грамма косметики! Дальше — фигура… Ну, тут вообще говорить не о чем. Только что худая. Очень худая. В общем, вы меня понимаете. Кости торчат, ребра стучат, а мужчины — не Пушок Хагрида, на такое не позарятся. То ли дело я! И он на нее смотрит! Может, жалеет? Я где-то читала, что мужчина способен полюбить из жалости… Или женщина способна… Какая разница! Но лучше, если бы у этой Грейнджер появился парень. Хотя кто на нее посмотрит? Кроме моего Бон-Бона. Он всех убогих жалеет. Но нет! Как говорит моя будущая свекровь Молли Уизли: «Каждый сам ловец своего счастья». Золотые слова умной женщины. Я пошла ловить.
— Бон-Бон…
— Что, Лав-Лав?
— Мне надо тебе что-то сказать…
— Что?
Неужели не понимает? А если я оближу губы? Вот так…
— Ну… Бон-Бон…
Клюнул! Ха! И про свои шахматы забыл.
— Пойдем прогуляемся? На Астрономическую башню…
Последние слова я шепчу ему на ухо многообещающим шепотом. И я буду не я, если он в ответ не задрожал.
Мы крадемся по темным коридорам старинного замка. О Мерлин! Как же это романтично… И вот мы уже стоим посреди темного коридора и целуемся. Как хорошо он целуется!!! И в шею, да… А если я тебя вот так?.. Ага!
— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора!
Ну что за черт! Почему именно сейчас?! Снейп совсем озверел в последнее время. Он вообще когда-нибудь отдыхает? И охота ему шастать ночами по темным коридорам. Нет бы самому заняться чем-то поприятнее — глядишь, и подобрел бы… Хотя кому он такой нужен? Бледная кожа, круги под глазами, тонкие губы, про нос я вообще помолчу… Еще раз. Бледная кожа, круги под глазами, тонкие губы, про нос я вообще помолчу, и ни грамма косметики. Не может быть! Грейнджер! Да они созданы друг для друга! Если они будут вместе, Бон-Бону не придется жалеть свою заморенную подругу. Да и Снейп меньше будет по коридорам шарашиться… Какая замечательная идея! Все-таки хорошо, что некоторые (как я) умеют думать, а не просто сидеть в Общей гостиной с отсутствующим видом, когда другие веселятся. Стоп. Чего это они веселятся? Что-то читают… Нет! Я случайно выронила тетрадку, где записываю умные мысли моей дорогой будущей свекрови. Идиоты! Совсем ничего в настоящей мудрости не понимают. Что?! Они смеялись над моим почерком?! Да у меня самый лучший почерк в Хогвартсе! Да я вообще, если хотите, могу писать абсолютно любым почерком. Любым почерком… Любым почерком… А это мысль!
— Лав-Лав, с тобой все хорошо? Ты не обиделась?
О чем это они?
— Я в спальню! Мне надо подумать!
И опять эти недоумевающие взгляды. Ничего. Они у меня еще узнают! Эти двое просто созданы друг для друга. Хотят они того или нет. Меня зовут Лав-Лав, а уж это-то точно что-то значит.
Глава 2. О страстных гриффиндорках и горячих слизеринцах
Я долго ворочалась в постели, не в силах уснуть. Моя блестящая идея требует не менее блестящего исполнения. Задача, конечно, сложная, но для человека с интеллектом нет ничего невозможного. Амортенция? Неспортивно. И дорого! Лучше потрачу эти деньги на что-нибудь действительно нужное. Блеск для губ… Тени для век почти закончились… Что-то я отвлеклась. Перечитаю свою тетрадку и посмотрю, что по этому поводу думает моя любимая будущая свекровь Молли Уизли. «Мы все рождаемся мокрые, голые и голодные. И это только начало». Не про них! «Крутишься, как нюхлер в мясорубке...» Про меня, но не к месту. «Любят не благодаря, а вопреки». Поучительно, но к чему это? «Если человек не влюблялся до сорока лет, то лучше ему не влюбляться и после». А это вообще звучит угрожающе… «Используй свою сильную сторону».
Вот оно! Моя сильная сторона — ум! И хороший почерк. А что это значит? А это значит, что у меня уже есть план. Для начала я напишу им записки. Друг от друга. Это должно их заинтересовать. Друг в друге. Ведь ничто не разжигает чувства так, как хорошее признание в любви. По-моему, так! Потом будет куча праздников, и я сделаю им подарки. Друг от друга. Затратно, конечно, но моя любовь того стоит! К тому же деньги можно раздобыть у моего щедрого Бон-Бона. Ведь на карту поставлено счастье двоих. Нет! Четверых людей! Переполненная эмоциями, я как следует задергиваю полог своей кровати и при свете палочки начинаю творить.
Тихо стекает дождь с ресничек...
Кричу я тебе, но ты не слышишь.
Холодная боль пронзает сердце.
Моя любовь к тебе навечна!
Гуляю одна, ночами плачу —
Уже не могу. А как иначе?
Тебе отдала свою я душу,
А ты не хотел даже слушать.*
По-моему, гениально! И подписать… Так, чтобы и понятно, и красиво. Как там ее инициалы? Г.Г. Да уж, и тут не повезло. Пусть будет Горячая Гриффиндорка. Да! Как романтично… Теперь с ним надо разобраться. Начну с самого легкого. Подпись. Как там его — С.С.? Само Совершенство? Нет! Страстный Соблазнитель? Фу! Суровый Слизеринец? Я бы не повелась! Страстный Слизеринец! ДА! Теперь текст... В стихах? Нет. Уж стихов-то он точно не знает… Или знает? Так, обязательно надо вставить что-то про зелья!
Разгорелся котел страсти —
Не спастись мне от напасти.
Ведьма, ты украла сердце,
Никуда мне уж не деться…
Режу корни, мну колючки
На виду у милой злючки…**
Нет, пожалуй, две последние строчки я выкину. Потому что нет хорошей рифмы на слово «колючки». И надо добавить еще что-то в прозе.
«Гермиона, я совсем потерял голову от страсти. Ты снишься мне каждую ночь. Я так больше не могу».
Шикарно! Я бы от такого письма точно растаяла. Утром добуду образцы почерка, а пока… Можно спать.
______________________________
*Песня под гитару. Автор скрывается от поклонников и гонораров. Мы просто стоим рядом и ни на что не претендуем.
** Это честно наше, под впечатлением от *