Развитие и совершенствование 6 страница

И вот сейчас ты взрослый, тебя спрашивают, чем бы ты хотел заниматься? Многие бояться даже подумать о чем-то, что не укладывается в их сознании. Свое дело – это то, что ты любишь больше всего. Что делаешь так, как не могут другие. Ин растерянно задумалась. Когда мечтаешь о своем деле, всегда абстрактно представляешь, чем бы хотелось заниматься. И вдруг Вселенная предоставляет тебе возможности, и в этот момент ты осознаешь, что не имеешь четкого представления о своем будущем бизнесе и вообще не знаешь, что делать с неожиданным богатством. К деньгам и возможностям нужно привыкнуть. И потому миллионы людей остаются на привычной работе, занимаются тем, что им давно знакомо, они боятся сделать решительный шаг и выйти из зоны комфорта. Ведь так тепло и уютно в своем болоте! Оно родное, болото. Нет развития, нет движения, зато все знакомо! А после горькое разочарование, что не попробовал нового в своей жизни. Выход из круга для Ин заключался в придумывании своего бизнеса. Инесс подумала о салоне красоты, первая мысль была из детства, о том, что любил бессознательно. Неслучайно говорят, лови мысль, пока разум не осудил ее.

– Ты знаешь, это слишком банально, у всех жен известных людей сейчас салоны, магазины. Понимаешь, если бы ты создала что-то интересное, не как у всех, ты могла бы претендовать на уникальность в светском обществе, – сказал как-то Иван, когда зашла речь о будущем Инесс.

– Ты прав, – ответила она, подавив истинное желание. Инесс устремила голубые глаза вдаль, в ее голове выстраивались голограммы, – мне бы хотелось создать такое дело, чтобы людям оно приносило что-то нужное, значимое. Но что? В нашем городе мало интересных изданий. Я часто читаю психологические книги, но их редко можно найти и не каждый может купить эти книги. Знаешь, я подумала…

– Подумай еще. Я купил тебе машину, хорошую. Свою можешь продать, поездишь пока по доверенности. – Иван говорил как всегда размеренно, без лишних эмоций. Он с интересом наблюдал, как меняется выражение лица Инесс. Ради этого выражения восхищения он готов был на все.

– Спасибо. Ты супер! – только и смогла вымолвить Инесс. Ее глаза заиграли детским озорным огнем.

– Машина под окном, можешь посмотреть, – интригующе сказал муж.

– Что, уже прямо здесь? – недоуменно спросила Ин.

– Да, прямо здесь. Под окном.

Иван наблюдал с удовольствием, как Ин бросилась к окну и увидела черный глянцевый джип, стоящий рядом с машиной мужа.

– Вот эта, черная? – Ее глаза увеличились в размере.

– Да, нравится? – спросил Иван так, словно дарил жене кастрюлю.

– Необыкновенно! Спасибо, любимый! – только и могла вымолвить Ин.

– Ну и чудно, я по делам. – Муж исчез в дверях, оставив ошарашенную жену осмысливать происходящее. Инесс села за стол, на котором лежали ключи и брелок-сигнализация. Вдруг у нее возникла мысль: «А где он взял столько денег, машина очень дорогая, если бы я решалась купить ее, то не меньше трех лет мне нужно было бы делать перманент десяти клиенткам в день!». Шокированная, она решила не думать о том, чего она все равно знать не могла.

Через некоторое время она поехала кататься по городу. Какое странное ощущение было у нее, когда, видя ее в окне машины, одни смотрели восхищенно, другие с завистью, а третьи с осуждением. Ей казалось, что весь мир завидует ей. Ну и пусть завидуют, думала она. «Я это заслужила». «Я этого достойна», – звучали рекламные слоганы в ее голове.

Вернувшись домой, она стала размышлять о будущем. Она зарылась в махровый халат, закрыла глаза и представила, что добрая фея вручает ей волшебную палочку и говорит: «Загадай желание. Я его исполню…». Инесс заулыбалась. Как все-таки чудесно иметь такого мужа, думала она, как замечательно.

Отношения Ин с Иваном крепли с каждым днем. Он был серьезен, редко демонстрировал эмоции, но она знала, что любима. Каждый день он устраивал Инесс разные приятные сюрпризы, а главное, так вел себя с ребенком, что Ин неодолимо овладела мысль о рождении их совместного малыша. Эта мысль кричала в ее мозгу, и Ин не могла откинуть ее. Она смотрела в зеркало на свою точеную фигуру, и ей было все равно, что будет с ее животом, каких усилий снова будет стоить вернуть его в норму. Но мысль о том, что может родиться ребенок, девочка, которая будет соединять ее и его черты, ребенок, в котором будет только она и ее любимый, была для нее удивительной. Ин стала настаивать. Иван, конечно же, был против.

– Ты знаешь, чем это может кончиться. Я не смогу жить без тебя. Мне нужна ты.

– Но если мы попробуем, то нас будет трое, даже четверо. Нас с тобой будет трое, ты понимаешь, что это? – Инесс смотрела в глаза мужа с выражением, которого он не видел никогда. Но его упорство слишком трудно было сломить. Потому он и имел такую власть. Он четко управлял собой, никаких лишних эмоций. Эмоции могут разрушить все, что создано таким трудом. Иван заплатил за достигнутое слишком большую цену, он постепенно переставал вообще чувствовать. Он словно застывал. И только Инесс могла взбудоражить его, только с ней он мог позволить себе быть настоящим, он не знал, что любит больше: ее или возможность быть с ней. Но если любишь человека, значит, позволишь ему сделать выбор, думал он неоднократно.

– Я решила, и сделаю все так, как хочу, – твердо заявила Ин.

Иван промолчал. Он устал сопротивляться. Главное, что ее желаниям он вообще не мог долго сопротивляться. Какой парадокс, мужчина, обладавший высшей властью, принимавший порой очень жесткие решения, заставляющий трепетать очень сильных и влиятельных людей, не мог ничего сделать с той, которую любил. Всего одна женщина могла получить от него все, чего хотела. Это было и чудесно, и мучительно одновременно. Это было как сладкий яд. Горячий снег или еще что-то в этом роде. Это называется в литературоведении «оксюморон». Сочетание несочетаемого. Таким оксюмороном изначально является тандем мужчины и женщины. Это явление, обусловлено самой природой, и оно уникально. Феномен, который пытаются понять творческие люди всех времен и народов.

Однажды, когда солнце еще только забрезжило на горизонте, Иван проснулся рядом с женой. Она лежала к нему спиной, от нее словно исходил невидимый свет. Иван залюбовался. Инесс повернулась с большим трудом, срок был уже очень большим. Скоро должен был появиться тот, кто может забрать ее у него. Иван не знал, любить ли ему создание или ненавидеть. Он знал лишь одно, мир так устроен. Есть такие вещи, повлиять на которые он не может ничем: ни властью, ни регалиями, ни статусом, ни деньгами. Он лежал рядом с женщиной, без которой не представлял себе жизни. Инесс немного изменилась, она набрала вес, но это нисколько не портило ее, это делало ее более живой и настоящей, так что Иван не уставал восхищаться ее божественным уровнем красоты и привлекательности. Иван смотрел на нее, и вдруг ощутил ком в горле. Слезы подступали к его глазам, чего он просто не мог себе позволить. Он резко встал, накинул пальто и вышел на улицу. Он решил подарить ей цветы. Было еще рано, в городе можно было найти круглосуточный ларек с цветами, но он хотел чего-то другого. Он хотел нарвать ей цветы. Сам.

Летняя прохлада еще не проснувшегося города овеяла его лицо. Иван заметил, что моросит дождь. Где он будет искать цветы посреди города в такую рань? Вдруг Иван заметил за деревьями светящиеся купола собора. Купола желтоватого оттенка заметно выделялись на фоне неба. Он подумал, что возле храма всегда высаживают цветы, и, может быть, в такое раннее время его никто не заметит. Он не боялся, он просто хотел, чтобы его никто не видел, потому что рвать цветы на территории храма было как-то неловко, даже ему.

Он вспомнил свое любимое произведение – «Три товарища» Ремарка, вспомнил великую любовь, описанную и прочувствованную мужчиной, французом, он вздрогнул от параллелей. Когда у героя умирала любимая, еще молодая, но уже смертельно больная послевоенным туберкулезом, он, прошедший все в этой жизни, понял ценность бытия… После великой войны герой был одним из тех, кого называли представителем потерянного поколения; человеком, потерявшим веру, отказавшимся от права на счастье, он продолжал делать все, что в его силах для тех, кто еще был жив и был рядом. Иван вспомнил те странные чувства, переданные ему Ремарком, чувства человека, знавшего, что его любимой скоро не станет. Он ощущал в своих руках волосы, которые расчесывал герой у любимой, когда жизнь покинула ее. Он видел ее глаза, ставшие стеклянными. Он помнил ту великую любовь, которую испытал Ремарк и сумел передать через свои книги. Иван понял тогда одну удивительную мысль: потеряв все на Земле, даже Ее, ты остаешься, и ты способен любить мир, ты остаешься, чтобы познать любовь к миру не через любовь к кому-то, а через осознание любви вообще.

Когда впервые он взял себе денег больше, чем заработал, он не чувствовал такого щемящего чувства вины, как сейчас. Пройдя некоторое расстояние, он вошел в парк, раскинутый возле собора. На клумбе росли яркие красные розы, было видно, что они сибирской селекции. Цветы были небольшие, но красивые, с капельками росы и дождя. Они поднимали свои головки к небу. Он вспомнил стихи, посвященные цветам, кажется, тюльпанам:

«Мы дети сокровенного огня,

Огня, горящего внутри земли,

Мы рождены зарею и росой,

Мы рождены водой,

Но ранее всего – мы дети неба…»

Иван осторожно прошел по тропинке, наклонился и со словами: «Это для нее», сорвал с клумбы три розы, ему показалось, что никто не заметит отсутствия нескольких цветков на такой большой клумбе, где росло больше ста кустов роз. Едва он закончил свое варварское действо, как услышал тихий умиротворенный голос:

– Сын мой, Вам что-то нужно? Почему Вы здесь в полном одиночестве в такой ранний час? – тихо произнес священник.

Иван покраснел густо-густо и прикрыл цветы одной частью своего пальто. Все повторялось, как у Ремарка, даже священник, странное дежа-вю.

– Святой отец, мне хотелось постоять у храма, подумать, – сказал Иван, взяв себя в руки.

– Может, я могу помочь Вам? Может, Вы хотите поделиться чем-то? – вежливо обратился батюшка. От его лица исходили свет и доброта. Ивану было неловко, что он так поступил, но его мотив никак не укладывался в рамки логики, и признаться для него было просто немыслимо. К тому же он уже где-то это видел, в своем воображении.

– Спасибо, я, пожалуй, пойду. – Он повернулся к воротам.

– Может быть, нужно помолиться за кого-то, кто нуждается в Божией помощи? – спросил батюшка, провожая Ивана. Тот остановился, обернувшись, сказал:

– Да, попросите помочь женщине, которая скоро должна родить. Инна, ее зовут Инна. – Иван пошарил рукой в левом кармане и вложил что-то в руку священнику. Через некоторое время он исчез в воротах храма, а священник, раскрыв ладонь, увидел пятитысячную купюру. Немного растерявшись, он только пробормотал: «Молебен будет идти неделю. Бог поможет». И батюшка, удивленно бормоча под нос слова благодарности, направился в храм.

Иван вышел на дорожку, слезы катились из глаз. Он шел по одиноким улицам и плакал, как ребенок. Все повторяется, как там, в его любимой книге, только он был не герой, он совершил много зла, он совершал его, не задумываясь особенно о том, что это зло, потому что не было ясно, для кого это зло, а теперь ему стало понятно. Что нет зла оправданного, что зло – всегда зло. Он боялся, впервые в жизни, он страдал за ту, которая была рядом с ним. Дождь усилился и капал на лицо, смешиваясь со слезами. Выражение лица Ивана было обычным, мышцы настолько контролировались волей, что даже во время плача ни один мускул не дрогнул на его лице, а слезы были незаметны, их смывал дождь. «Господи, помоги ей». Только эта мысль мелькала в его голове. Он обращался к тому, в чьих руках было все, он понимал, что никто больше не поможет ему, ни врачи, ни деньги, ни связи. Возле дома Иван бережно вытащил розы из своего пальто, посмотрел на них и направился к Ин.

В квартире было тихо, только странные стоны доносились из спальни. Иван ринулся в комнату и увидел бледное лицо жены. Он стоял в дверях, держа в руках цветы, и растерянно смотрел на Ин.

– Какие красивые цветы, – медленно и тихо проговорила Ин. – Ты знаешь, наверное, началось. У меня поднялось давление, а это опасно, хотя ради тебя и твоего внимания и умереть не жалко, – попыталась пошутить Ин.

– Я сейчас, возьму вещи, поедем в роддом. – Иван молниеносно собрался и, взяв Ин на руки, перенес на диван.

– Я могу еще сама одеться, – сказала она и немного отстранилась. Собрав все необходимое, они направились в свой тяжелый путь.

Путь мог оказаться последним, и Ин знала это. Она набралась сил и думала только о том, что скоро она сможет подарить кому-то жизнь. Ничего более важного для нее не было. Только жизнь, которую она подарит, жизнь их ребенку. Что будет с ней – не имеет значения. Есть такой отец, который сможет заменить ребенку мать. Ветер овеял свежестью их лица, и, поцеловав жену, Иван проводил ее в санпропускник. Ин ждала отдельная палата, врачи были предупреждены о состоянии пациентки. Медики настоятельно рекомендовали не рожать, но разве могут они принимать такие решения.

Началось оживленное действие. Сквозь снотворное она плохо понимала, что с ней, где она, лишь вспышки, через некоторое время она провалилась в темноту.

– Состояние критическое, – вышел к ожидающему Ивану доктор. – Вы должны быть сильным. Ребенка нам удалось спасти, а вот мать…Ее жизнь под вопросом.

Лицо Ивана посерело. Он не мог проронить ни слова. Затем встал и подошел близко к доктору, так близко, что тот испугался.

– Доктор, делайте все возможное и невозможное. Вас щедро отблагодарят! – Голос Ивана был железным. От него исходил такой холод, что доктор начал оправдываться:

– Мы Вас предупреждали, Ваша жена сейчас в коме, если не выйдет из этого состояния, то наступит смерть. Я не виноват, что я могу сделать? Сделать что-то может только тот, кто дал ей жизнь. Может, он подарит ей жизнь второй раз.

– Третий, – проговорил Иван и отвернулся, из глаз его потекли слезы. Он не мог их сдержать. Доктор вошел обратно в родблок и через несколько минут вернулся:

– Клиническая смерть... Может, Вы хотите к ней…Я сделал все, что мог…

Иван как во сне вплыл в палату. Он увидел на столе сначала какой-то маленький шевелящийся комочек, который медсестра взяла на руки. Комочек что-то прокричал, и его голос исчез за дверью. Весь медицинский персонал направил свои силы на спасение женщины. Иван стоял, как в том своем сне, он не мог пошевелить ни одной мышцей на своем лице. Он словно застыл и только наблюдал картину спасения, в его глазах не было ничего, лишь пустота. Он медленно переместился к кушетке поближе и увидел закатившиеся глазницы и искривлённый рот женщины, он не узнал ее, это было что-то, в чем не было Ин. Он глянул на монитор – прямая линия. Ничего больше. Ничего больше. Ничего.

Сон 7.

Вспомни имя свое…

– Здравствуй, – услышала она голос. Голос был ласковый и удивительно мягкий. Он не звучал, но она его слышала.

– Как ты думаешь, где ты? – спросил голос в ее голове.

Девушка попыталась понять, что происходит с ней, она открыла глаза и сквозь туман увидела очертания сущностей. Это были близкие ей, родные существа. Она только чувствовала их, она не видела. Вокруг все было наполнено лучезарным светом. Через мгновение Ин четче стала видеть, что происходит вокруг нее.

Перед ней в воздушном пространстве стояли две женщины. Они были прекрасны. Одна напоминала Богородицу, которую Инесс видела на изображениях икон у своей бабушки. Дева была божественна. Она сияла, выражение лица было глубоким и умиротворенным.

– Где я? – спросила Инесс.

Вторая женщина, с рыжими волосами и яркими голубыми глазами смотрела на Инесс так, словно видела ее насквозь.

– Ты знаешь, что ты отошла от выбранного пути? – спросила Дева Ин.

– Я? Я полюбила человека, я решила подарить жизнь нашему малышу. – Ин вдруг вспомнила что-то, она вспомнила, зачем пришла в этот мир, ей показалось, что совсем не для того, что она делала сейчас, она вспомнила и прочувствовала, что сбилась с пути. Дева подняла руку и показала хрустальный шар, в нем, как на ладони, отразилась вся жизнь Инесс, в ее спектре она ощутила, что идет не в том направлении, но куда, ей было трудно осознать.

– Ты знаешь, что тот, кто с тобой, падший? Он остановился и выбрал путь Тьмы. Он когда-то был лучшим, но совершил отступление и остановился в развитии. Он сильно отступил и выбрал падение, он выбрал его добровольно, он падший. Ему позволили родиться и снова сделать выбор, но он выбрал неправильно.

Инесс поняла, что речь идет об Иване, отце ее ребенка. Она с болью воскликнула:

– Как же, я полюбила его… Я люблю его больше жизни!

– Ты любишь его больше жизни? – все с той же любовью вопросила Дева. – Это великое чувство, и потому ты оттопила его. Он ожил, благодаря тебе. Он совершил много зла, он испытывает себя во зле. Он пришел к тебе через зло, но ты воскресила его. Понимаешь, ты не должна была давать жизнь его ребенку. Этот ребенок будет с двумя энергиями, он будет деструктивен. Твоя энергия подняла тебя, ты пришла из высших сфер, вспомни. Но ты сбиваешься с пути, ты постоянно чувствуешь, что должна что-то сделать, но видишь деньги, прибыль, удовольствия, страсти, и тебя тянет к ним. Потому и притянулся к тебе он.

– Я никогда больше не вернусь к ним? – с печалью спросила Ин. – Она понимала, что там, внизу, бьется сердце родного существа, самого родного, потому что беззащитного.

– Нет, – вибрации были все теми же мягкими и приятными, – мы, Иерархия Света, желаем тебе счастья, мы желаем тебе просветления и реализации своего предназначения. Мы дарим тебе жизнь в третий раз, потому что сквозь тебя должна прийти в этот мир Сестра. Потому что ты помогла прозреть еще одному существу. Он будет расти и, может быть, вернется в Свет, пройдет великие испытания, чтобы понять, что он, как и ты, частичка бесконечного смысла. Твоя жизнь – это совокупность возможностей для других увидеть Свет, ты пришла за этим, и этим ты жива. Как только ты отходишь от Света, ты ступаешь на край пропасти, потому что душа твоя – высшего уровня, всегда под защитой Свиты Света, но выбор делаешь только ты. Выбор – закон. Остановись… Остановись, когда опять забудешь о предназначении, потому что сохранение твоего уровня – это главная задача служителей. Они будут возвращать тебя снова и снова, и будут учить, чтобы ты вновь вернулась в жизнь и прошла полностью этот путь, пока не завершишь его с честью. Чем выше статус, тем больше ответственность. Помни это, кому многое дается, с того и спросится много. Мы любим тебя, как и всех, кто на Земле и на Небе, но больше тех, кто на Земле.

Ее голос становился затуманенным и пролетал сквозь сон.

– Мы дарим тебе жизнь в третий раз. Мы верим тебе, вспомни себя, вспомни, кто ты и как имя твое. Вспомни имя свое…Мы любим тебя…

Ин сквозь сон слышала слова Матери, они вдруг вызвали ассоциации с когда-то услышанной легендой из романа Айтматова. Мать, которую убил сын-манкурт, превратилась в птицу и поднялась в небо с плачем: «Твой отец – Доненбай, вспомни имя свое…». Согласно легенде Доненбай – имя птицы, в которую превратилась женщина-мать, когда-то потерявшая все, летела с плачем в небо и кричала: «Вспомни кто ты, вспомни имя свое…». Ин слышала эти слова и уже не различала, откуда они, то ли из литературы, а может быть, из сна, а может, из реальности. В сознании звучала лишь мысль: «Вспомни имя свое», было ощущение, что что-то потеряно, что она что-то должна найти, а может... Мысли перепутались.

Инесс провалилась и увидела туннель. Он стал уже привычным для нее, она с юмором подумала, что сможет организовать экскурсии для людей по тому маршруту. Так часто появлялся он в ее жизни, что она уже знала, бояться нечего. Она ощутила скрежет и холод, это было возвращение домой, в родное тело. Как удивительно, возвращаться домой всегда приятно, а ей было холодно и мерзко, она ощущала себя истерзанной, режущая боль лишила ее сознания, лишь холод, холод, и темнота…

Глава 11.

«Твое сердце в моем, навсегда, навсегда…»

Врачи отошли и решили дать им возможность побыть наедине.

Иван медленно подошел к тому, что было совсем недавно еще живым. Перед ним лежало то, что было лишено главного. Без этого главного перед ним лежало просто истерзанное, измученное, обезличенное тело. И все же это была она: ее длинные волосы лежали на подушке, руки, как плети, перегибались с кушетки. Волосы…Он прикоснулся к ним, погладил…Он трогал их, потому что в них еще была жизнь. Нить Ариадны еще не была порвана. Снова он вспомнил Ремарка, наверное, потому это произведение врезалось в мозг, что оно было пророческим, все события осуществились, как рок. Наверное, судьба была неумолима, за свои действия ему приходилось платить. Он нес великую вину на себе, она лишала права на счастье. Эх Ремарк, Ремарк, его любимый писатель… «Я, как и он, когда-то потерял себя, с ней – впервые обрел… А теперь ее нет… А я есть…».

«Потерявшийся в мире боли

От печали умрет великой,

Одинокий я в поле странник,

Путешественник или смертник…» – Внутри почему-то рождались стихи. В период шока и отупения рождались стихи. Парадоксально.

«Может, в море найду я пристань,

Может, в поле увижу пристанище,

Может, буду идти по свету,

Потерявшийся, беспреданник…

Только ты бы ко мне вернулась,

Нежность, ласковое виденье,

Только вновь бы мне улыбнулась,

Для меня было бы спасенье…».

Он смотрел на нее в тупом непонимании, затем положил руку на грудь Ин. Ее сердце не билось. Он вдруг ощутил, что его сердце сейчас бьется за них двоих. Его сердце бьётся за нее. «Твое сердце в моем, навсегда, навсегда…» – зазвучали слова из фильма, который недавно они смотрели вместе. Он вспомнил священника, вспомнил свою просьбу о молитве и вдруг подумал, что Бог поможет ему. Бог – это великая любовь! Такая любовь, которая ради жизни побеждает смерть. Иван резко надавил на грудь Инесс… «Только живи… Живи», – приказал он, и импульс мгновенно пронесся из датчиков в монитор, сердце вдруг начало биться.

Иван ошарашенно обернулся, он все еще не мог поверить. Он крикнул только:

– Она жива!

В палату влетели врачи и начали что-то делать. Иван стоял рядом и плакал. Никто не обращал на него внимания. Ему не было стыдно. Он больше не стеснялся и плакал как ребенок. Ее пульс забился снова, и вместе с ней стал оживать он. Иван стал понимать: несмотря ни на что, Бог всегда был с ним, Он шел рядом и ждал, когда человек сможет увидеть Его. Даже когда его сердце остановилось, и чувства перестали существовать, Бог все равно был с ним, он дышал за него и жил за него, а сейчас произошло это чудо. Чудо второго рождения. Иван снова ощутил Его в себе, он ощутил любовь, настоящую, ради которой можно отдать жизнь…

– Поздравляем, у Вас родился сын, – прозвучало где-то рядом. Иван только и мог сказать:

– Спасибо.

Луна смотрела в окно, мир спал. Ее глаз серебристым сиянием рассеивал свет, словно гигантский прожектор. Серые и мрачные дома приобретали таинственный оттенок. Вокруг из окон и сквозь стены поднимались серебряные нити, они дрожали и исчезали вдали, в вышине, они тянулись к чему-то, что ждало их дома. Они были с кем-то связаны. Каждый из нас имел свою серебряную нить, которая прикреплялась к нашему телу, она соединяла физическое тело со Вселенной. Нить Ариадны. Сегодня одна из нитей осталась не порванной. Куда уходим все мы каждую ночь, когда забываем о своей роли в этой действительности? Кто-то верит в это, кто-то нет, но весь мир присоединен к чему-то гигантскому, великому, независимо от того, верит человек в существование этого или нет. Мимо Луны пролетали картинки, видения, сомнения и печали, радости и горести, все оттенки человеческих чувств, и она безразлично наблюдала за всем этим. Луна была лишь свидетелем, наблюдателем. Прожектор, освещающий площадку мира, на которой ставится фильм. Просыпается человек и выходит на съемки, снимается огромная кинолента, в которой люди выбирают роли. Сквозь гигантский прожектор смотрят на нас те, кто осознал, что мир – сцена, кто стал режиссером. Для кого-то луна просто существовала, как вся жизнь вокруг нас в этом мире, ничего особенного.

Глава 12.

Идея

Вдруг раздался звонок телефона, и Ин вспомнила, что через полчаса в косметическом центре ее будет ждать клиентка. Она вскочила и, быстро собравшись, отправилась на работу. Едва она вошла в кабинет, как услышала приветствие.

– Добрый день, Инна, – зазвучал чудесно нежный, ласковый голос женщины с рыжими волосами.

– Здравствуйте, здравствуйте, давно мы с вами не виделись, Инна Ивановна, – приветливо заулыбалась ей Инесс.

– Все дела, дела. Планы, грандиозные, – таинственно сказала Инна Ивановна. И грациозно расположилась в кресле.

– Какие планы, если не секрет? – стандартно задала вопрос Ин, она привыкла вести доверительные разговоры со своими клиентками. Выражая заинтересованность и обладая удивительным шармом и обаянием, Ин сразу же располагала своих клиентов к личному общению. Они открывали ей души, плакали и смеялись вместе с ней, а после не хотели даже слышать, что им придется обращаться к другому мастеру, когда Ин была в командировках. Они ждали своего «психоаналитика».

– Тебе, дорогая, я раскрою все свои планы. Мы же с тобой не чужие люди! – прощебетала Инна Ивановна. Было видно, что она хотела что-то рассказать, но, наверное, не нашлось никого, кто смог бы ее выслушать, не используя информацию против нее.

– Конечно, конечно, – ответила Инесс, глядя в глаза Инне Ивановне и продолжая процедуру.

– Я решила открыть свой бизнес…

– Да вы что?! И какой? – Инесс напрягла все свое внимание. Ей нужно было внимательно слушать и делать процедуру. Что было крайне сложно. Обычно она сосредотачивалась на игле и воспринимала лишь отрывки разговора, сейчас же приходилось отвлекаться, так как тема была более чем актуальная.

– Мой любимый, ты же знаешь, высокопоставленный чиновник.

– Да, да, я помню, Вы рассказывали.

– Недавно он сумел подзаработать, скажем так. Короче, он дает мне деньги на открытие бизнеса, и я решила создать свой журнал! – Она смотрела на Ин с выражением ожидания восхищения от своей идеи.

– Журнал, – задумчиво повторила Инесс и на мгновение остановилась.

– Да, модный женский журнал. В котором будут и интервью известных людей, и интересная информация, и фотосессии, в общем, все, что интересно женщинам, – продолжала воодушевленно рассказывать рыжая 40-летняя красотка.

Инесс вдруг поняла, какой бизнес она хотела бы иметь! Перед ее глазами мелькнули картинки: модная одежда, сияющие женщины, светские вечеринки, элитная реклама, в журнале будет все, потому что она сможет сделать его самым красивым, самым читаемым, самым лучшим не только в городе, но и во всем регионе.

Больше она не слышала ничего, она погрузилась в переживание эмоции от услышанного. Молниеносно услышанная мысль трансформировалась в намерение. Все, чего она хотела так сильно, было создано заранее. Все нереальное воплощалось в реальность. Все, что она хотела, что четко представляла. Это был дар, с которым она пришла сюда, чтобы изменить мир в лучшую сторону, и этот дар активизировался после аварии. Она открыла в себе что-то очень важное. Она открыла в себе сверхспособности, сверхзнание, которые помогали воплощать в жизни все, что пожелаешь. Твое желание. Желание должно было быть лично твоим, и переживание его было экстатично. Настоящее желание хотелось прочувствовать всем телом, каждой клеткой своего мозга, таковое желание можно было назвать истинным. Способность воплощать свои желания уникальным образом – отличало Ин от других. Только если способности использовались неправильно, не в нужном направлении, и мешали развитию высшего Я, она ощущала острую боль в голове. Боль – это подсказка человеку, что он отступил от пути. Что он идет не в том направлении. Любая боль. Однако люди разучились прислушиваться к сигналам своего тела, они возомнили, что их разум прав и решение верно, ведь оно логически обоснованно. Люди стали думать, что могут вершить судьбы, решать и властвовать над другими. Тщательно изолировано было главное знание, что приносило безусловное, неограниченное величие – власть, данная при рождении. Величайшая власть над самим собой.

Вечером Инесс рассказала Ивану о своем намерении. Оно теперь было четким и осязаемым. Оно стало как тетива, а энергия, которая реализовывала это намерение, словно стрела молниеносно неслась из лука в область воплощения. Инесс знала, что теперь она закончит свой путь мастера по красоте и станет мастером женских историй. Однако, как это сделать, она представляла себе с трудом.

– Я дам тебе два миллиона на раскручивание бизнеса. Когда появится прибыль, она будет твоим заработком. Согласна?

– Конечно, – только и смогла вымолвить Инесс. – У меня будет самый лучший в мире журнал. Он будет самым красивым.

– Только будь готова: деньги любят порядок, и если они не будут работать, то нужно менять направление. Если бизнес окажется нерентабельным, ты закроешь издание.

Иван говорил жестко, без тени той интонации любви и тепла, которые он обычно вкладывал в слова, обращенные к жене. Сейчас она была для него кем-то вроде делового партнера. Он объяснял принципы, на которых строится бизнес, механизмы функционирования продукта и элементы маркетинга, выдавал ей деньги, которые должны были принести прибыль. Деньги должны работать. Это закон. Никаких эмоций.