Сказки для детей и взрослых 4 страница

Русалка вернулась домой через месяц. Некоторые решили к тому времени, что она обернулась прекрасной девушкой и нашла своё счастье в мире людей. Другие поговаривали, будто Аделину постигла печальная участь, что стала она морской пеною раньше времени. И те, и другие ошиблись.

Но кое-что в ней, всё-таки, изменилось. Это было нечто столь неуловимое, что невозможно было описать словами. Но оно точно было. Все заметили. Раньше русалочку хоть и считали красивой и смелой, да только завидовали. И она старалась не слишком выделяться. Теперь же она купалась во внимании. Да не в том, которое лишь досаждает, а в том, которое приятно.

Сёстры порой спрашивали о визите к ведьме. Им было интересно, станет ли Аделина человеком. Она же в ответ лишь смеялась и отвечала, что ей и среди рыб хорошо.

Ещё некоторые заметили, что юная русалка стала пропадать подолгу в одной из пещер. Но никто не решался спросить, что она там делает.

Впрочем, однажды всё выяснилось само собой. Русалочка позвала всех подруг к себе. В пещере гостьи увидели множество манекенов с затейливыми причёсками из водорослей. Так в подводном королевстве появился самый настоящий парикмахерский салон.

Спустя пару месяцев в королевстве был бал, куда прибыли гости из дальних морских государств. Тут-то Аделина и встретила его. Того самого, про которого, как ей казалось, уже и перестала мечтать. Разве есть время на мечты о прекрасных принцах, когда вокруг столько интересного?

Его очень впечатлила её причёска. Ещё ему очень понравилась парикмахерская пещера. Русалка даже уговорила его примерить новый образ.

Он забрал её с собой. Насовсем. Так начиналась её сказка про любовь. Но перед этим Аделина решила попрощаться с ведьмой.

— Спасибо. За всё, - говорила она колдунье, — и за то, что рассказали про ключ спасибо. И за то, что научили, как найти счастье. Я вот только хотела спросить. Можно?
Колдунья кивнула:
— Отчего ж нельзя?
— Вы сказали, что этим ключом можно открыть дверь к своему счастью. Но я проверила. Он подходит к каждой из дверей. Как же так.

И колдунья ей всё рассказала. Каждая русалка при рождении получает ключ. Как-то так случилось, что никто не помнит о том, зачем нужны ключи. Но раньше, несколько тысяч лет назад, их использовали все. На морском дне есть множество пещер. В каждой есть что-то, способное сделать счастливой русалку. Открыть пещеру можно лишь ключом.

— Но что, если бы я выбрала не ту дверь?
— Не бывает не тех дверей. За каждой можно найти своё предназначение. Кто-то находит одно и на всю жизнь, кто-то открывает дверь за дверью. Так тоже можно. Главное – не потерять ключ.
— Но почему Вы не расскажете об этом? Всем!
— Они не хотят. Им всё подавай то умереть за любовь, то замуж за принца, то ещё что-нибудь непонятное.

Птичья дружба

В одной далёкой местности жили птички. Птички были разные, и их было много. Какие-то предпочитали поселиться поближе к людям, другие строили себе жилища в лесу. Про каждую птаху можно было бы рассказать сотни историй, но сегодня речь пойдёт о двух.

Он жил у в деревне, на одном из просторных дворов. Дни предпочитал проводить, прогуливаясь по округе, важно вздёрнув кверху свой клюв. У него были потрясающей красоты разноцветные перья, а голову венчал яркий хохолок. На него поглядывали все окрестные птицы, И был у него талант. Самый настоящий. Он умел чувствовать время. Всегда знал, когда пора просыпаться, а когда время завершить все дневные заботы. Об этом он громким и радостным пением регулярно извещал всю округу. За это ему были благодарны. Он от этого был очень горд собой, а его походка становилась ещё более важной.

Она не слишком любила шумные сборища, поэтому построила себе дом в лесу. Она была гораздо более миниатюрна в сравнении с ним и не могла похвастаться яркостью оперения. Поговаривали, что у неё проблемы с материнским инстинктом. Впрочем, у неё было на этот счёт своё мнение. А ещё у неё тоже был талант. Она умела чувствовать время. Но не так, как он. По-другому. Она умела предсказывать другим, сколько времени у них осталось в запасе. Её частенько просили об этом рассказать. И она охотно отвечала пением. К её песням прислушивались весьма внимательно, стараясь ничего не пропустить.

Они были друзьями. Никто не мог понять, как так вышло, ведь птички были совершенно разные. Ничего общего. Непонятно, что они друг в друге нашли. Возможно, их объединяло особое отношение ко времени, его особое понимание. А может быть, это было нечто другое. Это не столь важно.

Каждый день, ближе к обеду, она прилетала к нему и усаживалась рядышком на заборе. Со стороны это выглядело странно и немножко нелепо, но они об этом не задумывались. Чаще всего разговаривали они о музыке, ведь оба очень любили петь. Иной раз они даже пели друг для друга. И, разумеется, каждый хвалил вокальные способности другого. Они, вообще, частенько говорили друг другу что-нибудь приятное. При этом каждый особенно ценил, когда это приятное было именно о пении.

И вот однажды они, как обычно, сидели на заборчике и разговаривали. В это время на двор прилетела ещё одна птичка. Гость больше смахивал на какого-нибудь птенца, чем на взрослую птицу. Он был взъерошен и суетлив. А ещё он был голоден, вероятно, поэтому настроение было не ахти. Наверное, именно из-за плохого настроения его в этот день всё раздражало. Гость подлетел поближе к забору, на котором расположились две птички, в тот самый момент, когда они только принялись друг друга хвалить. Он посмотрел на них снизу вверх и прислушался. Они исполняли друг другу отрывки из любимых песен, прерываясь ненадолго, чтобы сделать очередной комплимент.

Ему таких слов никогда не говорили. Не каждому, увы, удаётся встретить настоящего друга. И стало ему как-то очень обидно и тоскливо. И все песни оттого его лишь раздражали. Об этом он и посчитал своим долгом сообщить нашим двум птичкам.

Присев рядом на забор, он защебетал второпях:
— И это вы называете пением? Да вы просто настоящих талантов не слышали. Вот на соседнем поле, там да, там певец! Такие концерты даёт. Заслушаться можно. А вы? Даже, право, и смешно. Вы просто никогда не слышали по-настоящему хороших песен.
— Не слышали, - ответили ему они, — и не хотим. Нам и так хорошо. Здесь. Вместе. А ты, если не желаешь слушать, лети лучше вон туда, на задний двор. Там как раз осталось зерно – хоть подкрепишься.

И он полетел. И неплохо перекусил. И от этого его настроение стало чуть лучше. Кто знает, возможно, в таком расположении духа он вот-вот тоже встретит друга. Самого настоящего. И тоже услышит о себе что-то хорошее. И тоже скажет.

Будни и сны Золушки

Утро, как всегда, наступило рано, с рассветом. Золушка быстро проснулась, наспех умылась и принялась за работу. Дел было невпроворот. Если проспать лишних пятнадцать минут, ничегошеньки не успеется. Совсем.

Сначала на кухню. Кто ж ещё за всем там уследит, если не она? Ну вот! Опять что-то там не то творится. Никакого порядка! А ведь если хоть что-то пропустишь, то завтрак будет испорчен. А если утренняя трапеза пошла не так, то ничего хорошего от наступившего дня ждать не придётся. Принц-то оказался весьма привередлив в еде. То ему не так, это ему не по нраву. Даже и немалое количеств прислуги не помогает.

После кухни надо срочно бежать к королевскому модельеру. Негоже первой даме королевства не следить за модой. Да за гардеробом ненаглядного супруга присмотр ещё тот нужен. Честное слово, легче самой было ежедневно шить, стирать и гладить, чем следить за качеством чужой работы. И ведь лишних трат себе позволить нельзя. Оказывается, казна не такая уж и королевская. Государственная она, посему деньги на пустяки уходить не должны.

Следом за этим бегом проверить чистоту и порядок во всём замке. Муж-то оказался тем ещё чистюлей. Увидит лишнюю пылинку или вещь какую не на месте, и всё – день испорчен.

Наконец, завтрак. Да не просто поесть ведь, а супруга дражайшего нужно беседами интересными развлекать. Вроде, всё прошло гладко. Теперь принц — на охоту, а ей – за бухгалтерские книги. Король говорит, что настоящая женщина должна уметь распоряжаться деньгами, а супруга наследника престола обязана знать, что да как с казной королевской. Честное слово, легче крупы перебирать, да кусты роз сажать, чем с этими бумажками да циферками дело иметь. И ведь, хоть какую мелочь упустишь, так сразу всё сначала проверять приходится.

В перерыве между делами по приведению в порядок королевских финансов нужно быстренько сбегать и проверить, всё ли в порядке с обедом, принять визиты страждущих и благодарящих.

Обед – мероприятие ответственное и серьёзное. На нём, как обычно, присутствуют архиважные персоны. Всем нужно правильно улыбаться, да верные реплики подавать.

После обеда и до вечера позднего вновь весь день занят. В прошлой жизни, при сёстрах да мачехе, можно было хоть лечь ночью в постель, да забыться сном, видя в сновидениях прекрасные балы во дворце. Теперь же есть супружеский долг. А тут ещё и король стал наследников поскорее требовать.

Но вот, наконец, ночь. Сон. Крепкий сон. А следом новое утро.

— Доброго утра тебе, дорогая крестница, — говорит крёстная, добрая фея.
— А? Что? — ничего не понимает Золушка.
— Ничего не помнишь? Бал вчера был. Туфельку потеряла. Сейчас проснёшься окончательно и вспомнишь, а там и придумаем, как сделать так, чтобы принц-то мимо не проехал. Я вот что придумала, я ему ночью нашептала идейку, пока он спал. Сказала, что нужно срочно искать тебя, ибо ты судьба его самая верная. А искать, ясное дело, по туфельке.
— Погоди-погоди! То есть мне всё приснилось?
— Ты о чём? — недоумевает фея.
— Не важно, дорогая крёстная! Ты знаешь, я тут подумала, что не так уж оно и расчудесно – жить в замке. Давай-ка мы с тобой поищем мне жениха попроще. А лучше придумай заклинание, которое бы крысу в кучера превращало не до полуночи, а навсегда. А что? Вполне симпатичный мужчина из него вышел вчера. И профессия востребованная. А ежели чего у нас не сложится, так его всегда отравить можно. Ядом крысиным. Он же, как бы, и не настоящий человек, — выпалила на одном дыхании волшебнице крестница и побежала поскорее бинтовать потуже ноги сводной своей сестрице. Чтобы туфля-то хрустальная наверняка налезла. Заодно и отомстит ей так за себя. Пущай хоть одна сестра тоже, как белка в колесе, дни напролёт побудет.

Пролог (Р.+Дж.)

Есть повести очень печальны.
Над ними взахлёб рыдаешь.
Есть те, что совсем тривиальны.
Читая такие, зеваешь.

Смешные есть и не очень.
Есть те, что читают детям,
Есть, где обо всём между прочим.
А есть о любви и о смерти.

Расскажем одну быль, не сказку,
О том, как любовь не приходит,
Как ей не прийти по указке,
И что без неё происходит.

Их семьи давно дружили,
Об этом вокруг все знали.
Отцы по соседству жили,
Взросления отпрысков ждали.

Ромео из рода Монтекки,
Джульетта, дочь Капулетти.
Должны бы жить вместе навеки,
Стать лучшею парой на свете.

Родителям так мечталось,
Хотелось скорей породниться.
Чтоб внуки общие в старость.
Кто б знал, как оно случится?

Друг другу не полюбились
Совсем. Так порой бывает.
Родители же не смирились.
Ведь старше они, лучше знают.

Ромео, женись скорее!
Не смей расстраивать маму.
Джульетта, ну будь умнее,
Не будь ты такой упрямой.

Пора становиться дамой,
Пора заводить детишек.
Пора становиться мамой
Девчонки и пары мальчишек.

Ромео с ней жить не хочет,
Нельзя по указке влюбиться,
Быть вместе потом дни и ночи.
Уж лучше тогда отравиться.

Джульетте ещё сложнее,
Отцу не смеет перечить.
Но спорить всё тяжелее,
В слезах вновь проводит вечер.

Как дальше жить, не знает.
И чтоб не быть с ним рядом,
Клинок в своё тело вонзает.
Ромео ж спасается ядом.

А что же с родней их случилось?
Молва говорит об этом:
С тех пор как любви не сложилось,
Меж ними идёт вендетта.

Пройдёт ещё лет немало,
Но не прекратится вендетта.
И будет другая пара,
Ромео и тоже Джульетта.

Благородная кровь

Благородное происхождение. Королевская кровь. Это привилегия или наказание? Я до сих пор не уверен в ответе.

Мне довелось родиться принцем. С самого появления моего на свет все вокруг только и твердили о том, как много значит моё рождение. Со мной приходили знакомиться. Казалось, меня все любят. Нет, не казалось. Я уверен, что так оно и было.

Мы были невероятно близки с матерью. Не каждому везёт иметь такие отношения. Она всегда обо мне заботилась. Я старался её радовать, учился у неё всему. Я её очень любил. Очень.

Отец? О! Здесь немного сложнее. В первый год своей жизни я видел его только издали, не смея приблизиться. Он был прекрасен. Говорят, я на него похож. Впрочем, тут и говорить нечего. Без лишних слов видно.

Разумеется, отец любил маму. Меня, наверное, тоже. Но королевский статус накладывает отпечаток. Слишком за многое ему приходилось отвечать. Слишком много было тех, кто не мог без его молчаливого покровительства. Благородство в крови. Ничего не поделать.

Скучал ли я по нему, будучи совсем ребёнком? Не знаю, что ответить. Скорее, он вызывал у меня трепет и восхищение.

Скучать мне было особо некогда. У меня были друзья. Два лучших друга. Нет, они не принадлежали к знати, но меня это не слишком волновало. Разве в беззаботном детстве можно думать о таких вещах серьёзно? Мы весело проводили время вместе. Но главное место всегда было отведено ей. Маме.

Мать продолжала бережно меня опекать и нежно заботиться даже тогда, когда я немного подрос. Мне это нравилось. Каждой клеточкой я ощущал её любовь. Я купался в этой любви.

А потом её не стало. Тот день перевернул всю мою жизнь, разделив её на «до» и «после». Мне до сих пор страшно об этом вспоминать, хотя прошло уже немало времени. Это произошло слишком неожиданно. Даже теперь я не готов об этом говорить.

Маму убили. Я был слишком мал, чтобы понять и как-то осознать произошедшее. Казалось, пережить это просто невозможно. Она говорила о том, что нам есть, чего опасаться. Но до того рокового дня я не вникал до конца в суть этих слов. Благородная кровь. Для неё это оказалось проклятьем.

Так я оказался совершенно один. Казалось, что это навсегда. Отец всегда издалека наблюдал молчаливо. Он всегда готов был прийти на помощь. Но это было не то.

Но жизнь продолжалась. Я становился взрослее. У меня был отец. Были друзья.

А потом мои друзья, один за другим, стали обзаводиться подружками. Поначалу меня это весьма забавляло. Я был уверен, что меня все эти амурные дела никогда не коснутся. Наивный.

В один прекрасный весенний день я встретил её. Даже не сразу узнал, хотя мы были знакомы ещё, будучи детьми. Да, меня тоже настигло это чувство. Любовь. Глупо было думать, что оно может обойти стороной.

Нам было хорошо вместе до тех пор, пока всё не повторилось. Вновь появились эти люди. Враги. Те, кто отобрал у меня мать. Только в этот раз я был готов. Нам удалось спастись. В том числе благодаря отцу.

Именно в тот момент я понял отца и понял, какая ответственность была на нём. Пришёл мой черёд. Я, как наследный принц, должен был сменить его. Я должен был стать достойным. Благородное происхождение обязывало.

И вот теперь я стою и наблюдаю издалека за своей любимой и за нашими детьми. Совсем как отец когда-то. Я даже помню его таким. Помню, как он так же стоял чуть поодаль, как остальные им безмолвно восхищались.

Королевская кровь. Когда ты принадлежишь к благородному семейству, всегда вызываешь трепет у окружающих. Конечно, если ты достоин. Мой отец был достойным. Теперь на том же месте стою я. Стою и смотрю на свою семью так же, как отец глядел на меня и маму. Круг замкнулся. Это новый виток.

Ушастику

Милый кролик, наш Крис давно не тот мальчик,

Вырос так. Не играет со мною давно.

Он забросил меня в дальний угол, как мячик.

Я нашёл там бумагу. Пишу вот письмо.

Я сижу здесь в углу и с тоской вспоминаю наш дуб,

Жаль, наш Крис давно позабыл о нём.

Стал он так суетлив и нервозен, порой даже груб,

Пропадает где-то ночами, не только днём.

Так одиноко мне жить в этом мире средь взрослых.

Кто бы подумал, что так всё меняют года?

Время детей превращает в унылых и очень серьёзных,

Но страшно другое — что это уже навсегда.

Я был счастлив, когда решил он, что меня забирает с собой.

Он кричал мне: «Держись! Я тебя понесу!»

Было это большой ошибкой. Я давным-давно здесь чужой,

Надо было остаться с вами в нашем лесу.

Я сейчас позаброшен в углу, а до этого был чулан,

Он меня уже где только ни забывал.

Убирал на верхнюю полку в шкаф, закидывал за диван,

И в коробках в кладовке я уже побывал.

Милый кролик, ты только попробуй представить:

Этот возраст зовут тут расцветом лет.

Их ведь тут улыбнуться не так уж легко заставить.

Правят деньги. На игры времени нет.

Крис молчит. Он со мною давно ни о чём не болтает.

Я о нём узнаю из газет или из новостей.

Ты представь, он так занят, что даже и не мечтает.

А ещё в его мире совсем не бывает детей.

Я узнал, что во взрослом мире у историй печален итог.

Мы живём с ним в одной квартире,

Но он вырос давно. А я? До сих пор это сделать смог.

Я остался тем глупеньким Винни.

Ладно, хватит, устал я писать. Да и скучно писать о себе.

Расскажи мне про вас. Про Кенгу и Ру,

Пятачка и сову, про Иа. Как они? Расскажи, как живётся тебе.

Ты пиши, хорошо? А то мне одиноко в углу.

Немного рифмы

Новые взрослые сказки

Девочка выросла и больше не верит в сказки,

Не мечтает стать ни русалкой, ни златовлаской.

Не желает дружить ни с какими гномами,

Не идёт на поиски принцев. Остаётся дома.

Это раньше казалось, что есть хэппи-энд,

А теперь оказалось, что нигде его нет.

И золушки после свадьбы продолжают драить полы,

Никакие заморские принцы им уже давно не милы.

И русалочки смерть оказалась напрасной.

И характер у Кая прескверный, ужасный.

А охотники, убившие волка, говорят: «Не будь дурой!»

За спасение жизни предлагают расплатиться натурой.

Шляпник закрыт в психушке и не пригласит на обед,

А у милого славного мишки обнаружен вчера диабет.

Карлсон, как оказалось, стал у бандитов наводчиком.

Маленький мальчик-принц выдумал своего лётчика.

Гадкий утёнок вырос и ему подрезали крылья.

Каждая милая сказка обернулась суровой былью.

Милая добрая девочка, что мечтала принцессою стать,

Сказкам больше не верит, совсем разучилась мечтать.

Через год-другой у принцессы чудный бал уж давно забыт,

Через пять лет или десять остаётся лишь скука да быт.

Девочка помнит, как хотела в сказку, стремилась всей душой.

Но давно волшебства не нужно. Ей достаточно лишь «хорошо».

Это раньше казалось, должна быть та самая красная нить,

А теперь Тесей после ночи забывает ей позвонить.

Это раньше готова за принцем за своим в несусветную даль.

А теперь это лишь небылицы. Натирает ей ноги хрусталь.

Девочка часто грустит, девочка плачет в подушку,

Сказки вредно читать, сказки читать не нужно.

В сказках сплошной обман, сказкам нельзя верить.

За каждым счастливым финалом – в серые будни двери.

Новые взрослые сказки, которые пишем мы сами

Девочка, я тут вчера от людей услыхал,
Будто для сказок закрыла ты двери.
Знаешь, а я ведь им сразу сказал,
Что в их домыслы совершенно не верю.

Помню-помню, мне тоже когда-то давно
Казались нелепостью все эти сказки.
Но потом я понял кое-что важное: оно
Всё от недостатка любви и ласки.

В сказки не верят не когда вырастают,
Дело совсем не в этом, оно в другом.
Просто в организме радости не хватает.
За ней не сходишь в аптеку, что за углом.

Её не купить в соседнем магазине,
Её не найти, слетав на далёкий остров,
Не видать её ни в одной красивой витрине,
Она добывается не так уж и просто.

Вслед за сказками обычно уходят мечты,
И ты, вроде бы, так же, как раньше живёшь,
Но при этом живёшь как будто уже не ты,
Только вот что случилось, никак не поймёшь.

Нет, ну, можно, конечно, продолжить ждать,
Что оно всё наладится как-то само, время же лечит.
А пока отвлечься, в дела свои важные очень сбежать.
Только знаешь, ведь так же прождать можно вечность.

Может лучше попробовать сказку писать свою?
Какая-никакая, а вдруг, у тебя получится?
Пусть не будет победы, пусть будет игра вничью,
Пораженье пусть даже, но не ожиданием мучиться.

Что там с мишкою Винни? Говоришь у него диабет?
Так это же лечится. Мы обязательно вылечим.
Видишь, первый почти готов у нас хэппи-энд.
Не так страшен диагноз, конечно же, выходим.

Что там дальше по плану? Золушкины полы?
Купим ей пылесос, часть работ делегируем принцу.
Тут ведь даже и уговоры совсем не нужны.
Скажем: «Любишь? Иди помоги!» Тут же простой принцип.

Что ты там про охотников давеча мне говорила?
Волка убили, а сами теперь пристают-домогаются?
Да, бывает, сходят мужчины с ума от образа милого.
Мы научим их, как по-другому с дамами обращаются.

Отдала, говоришь ты, одна русалочка
Понапрасну совсем жизнь свою?
Да уж, тут не изменится сказочка.
Но ты вспомни, она ведь давно в раю.

Говоришь ты, у Кая характер совсем прескверный?
Так ведь он был для Герды не суженым, а почти что братом.
А с братьями часто выходит излишне спорно и нервно,
Но зато, что у Герды случись – так он точно окажется рядом.

Что? Тесей позвонить забывает?
Так ведь знаешь, он весь в работе.
Но зато о тебе вспоминает
Даже в вечном своём цейтноте.

Что ещё говоришь? Что хрусталь натирает?
Так сними! И поставь эти туфли скорей уже в шкаф.
Что? Советы мои тебе вовсе не помогают?
Говоришь, что я вру? Говоришь, я совсем не прав?

Не обижусь. Я знаю, что слишком сложно,
Верить в сказки, пусть в жизни не наблюдать.
Но однажды я докажу тебе: всё возможно.
Ты только приди ко мне. Буду тебя ждать.

Волчок

А ночами она боится закрыть глаза,

И совсем не может об этом она сказать.

Она пыталась. Говорила маме, папе и брату,

Но таким речам они были совсем не рады.

Человек человеку в их доме как будто остров.

Они все ей твердят: «Не бывает совсем монстров».

Но она их видит. Становятся они её явью

Каждую ночь. А спасает лишь одеяло.

И она старается, держится всё молодцом,

Чтоб опять не ругали за всё мать с отцом.

Чтоб заслужить хоть каплю любви и ласки,

Чтоб не повторяли, что чудища – враки и сказки.

Только брат порою точно вспоминает,

Но вслух говорит, что тоже о монстрах не знает.

Лишь во взгляде его мелькнёт на секунду страх,

А потом говорит: «Слушай, хватит уже врак!»

Так и ждёт каждый вечер со страхом. Кричать не смеет.

А ещё постоянно в последнее время болеет.

А врачи никак не могут найти у болезней причины.

Предлагают на море, на дачу, попить витамины.

Но рецепты врачей не дают никакого эффекта.

Мама злится. Доходит порой до аффекта.

Маму люди, конечно, очень всегда жалеют:

«Вот достался ж ребёнок! Трусишка и вечно болеет».

А врачи говорят, что пока что не стоит сдаваться.

И не знают, что нужно ей лишь высыпаться.

Но, увы, не заметил врач своим взглядом острым,

Что в глазах у неё только страх. Страх перед монстром.

Постеснялись признаться врачу мама с папой,

Что им дочь говорит, о монстрах, об их лапах,

Об их щупальцах, что тянутся под покровом ночи.

Как такое расскажешь? Никак. Стыдно очень.

И врачи говорят: «Попытайтесь ещё значит».

Предлагают за воздухом свежим уехать на дачу.

А родители, конечно, хоть и устали,

Только спорить с врачами они не стали.

Им болезни порой её кажутся мнимыми.

Вот опять. Лишь приехали, а у неё ангина.

Вот и лежит она целый день под пледом,

Ждёт с опаскою тех, кто приходит за ночью следом.

Вот опять уже мать погасила весь свет.

И опять говорит: «Тут чудищ совсем нет!»

И она схватилась за плед, пытаясь унять страх.

Только в эту ночь всё пошло, вдруг, совсем не так.

У неё от страха стоял уж в ушах звон.

Только вот вместо них появился внезапно он.

Испугалась сначала. Спрятаться норовит.

Только взгляд его совсем не о зле говорит.

Колыбельную вспомнила. В ней был тоже волчок.

— Ты меня утащишь теперь за бочок?

Головой помотал и слегка заскулил в ответ.

Нет, такой не утащит к себе. Точно нет.

Шрам на шее под шерстью. И видно – болит.

Он подходит поближе. Тихонько скулит.

Есть вода и бинт. Для компрессов брала мама.

Их берёт. Обработать ведь нужно рану.

Не поймёт она, а с чудищами теперь как.

Вдруг, догадка пронзает: «Они тебя так?

Это они оставили на тебе этот шрам?

Это ты их прогнал и в обиду меня не дал?»

Он кивнул. А потом опять заскулил.

И остался он с ней. Хорошо было ей с ним.

А потом он поднялся и лапой толкнул дверь.

— Погоди! Постой! Неужели уйдёшь теперь?

И по взгляду она поняла: он придёт.

А раз так, то она его подождёт.

Не соврал. Он пришёл. А потом опять и опять.

Каждый день уж с утра начинала она ждать.

И сидели они в обнимку, смотрели в окно на звёзды.

Хорошо ей с ним было. Легко, тепло и так просто.

Разрешал ей себя аккуратно по шерсти гладить,

С ним уютно ей было. Им было легко поладить.

Каждый вечер так было. Но вот, день последний на даче.

Им придётся расстаться. Тихонько она плачет.

Обняла. «Вот забрать бы с собой. Ну и что, что зверь?»

Только он отстранился. Затем указал ей на дверь.

Было страшно идти за ним в темноту ночи,

Но пошла она, ведь ему доверяла очень.

Он отвёл её за собой далеко-далеко в лес.

Только в лес не простой, а в сказочный, в мир чудес.

Показал ей, что ночь может быть и без чудищ,

Дал поверить, что так навсегда теперь будет.

Этой ночью она потеряла совсем счёт времени.

— Оставайся, волчок! Милый, добрый мой, серенький.

Только сказке ночной пришлось к рассвету прерваться.

Ей пора уезжать. Им пора навсегда расставаться.

Он за лето так много, так много успел ей дать.

На прощанье даёт аккуратно себя ей обнять.

Он ушёл в свой лес. Но его она не забудет

Ведь теперь никогда-никогда уже чудищ не будет.

Он стал тем, кто смог её полюбить,

Защитил и о монстрах помог забыть.

Ну а он? У него впереди их так много,

Тех детей, что ночами не спят подолгу,

У кого вокруг человек человеку остров,

Тех, кого предстоит уберечь от монстров.

Смертельное чувство

Вновь он и вновь вспоминает,

Как однажды вошёл в её дом.

Только один он знает,

Как быть проводником.

Взгляд её, руки, улыбка…

Но не коснуться руки.

Сердце трепещет, как рыбка,

Попавши на берег реки.

Тысячи лет провожал

Он в мир загробный людей.

Но никогда не знал

Любви, не встречал нигде.

Он ходит в чёрных одеждах,

Он бледен. Он смерти слуга.

Не станет таким, как прежде,

Всё, что держал он в руках.

Он ей цветы срывает,

Но вянут они вновь и вновь,

Даже она не знает,

Что с ним творит любовь.

Он на неё смотрит,

Как на божество, на кумира.

Очередь не торопит

У двери загробного мира.

Люди не умирают,

Занят ведь смерти слуга,

Сердце её тает,

Но предсказуем финал.

Она от любви вся млеет,

Молит его: «Прикоснись!»

Но за секунду стареет,

Кожа её руки.

Так не должно случиться,

Это нелепый роман,

В такого нельзя влюбиться,

Эта любовь – обман.

Им остаётся расстаться,

Иных вариантов нет.

Вечно нельзя любоваться

На в секунду увядший букет.