Чтобы это так продолжалось - эти вечные тайны, увертки.

К р о г с т а д. Ну хорошо, раз вы на это решаетесь... Но одно я, во

Всяком случае, могу сделать, и надо сделать это сейчас же...

Ф р у Л и н н е (прислушиваясь). Скорее! Уходите! Пляска кончена. Нас

Могут застать с минуты на минуту.

К р о г с т а д. Я дождусь вас внизу.

Ф р у Л и н н е. Хорошо. Потом проводите меня до дому.

К р о г с т а д. За всю мою жизнь я ни разу не был так неимоверно

счастлив! (Уходит.)

Дверь в переднюю остается по-прежнему открытой.

Ф р у Л и н н е (немного прибирает на столе и приготовляет свою верхнюю

одежду). Какой поворот! Какой поворот! Будет для кого работать... для кого

Жить... куда внести свет и тепло. Да, придется-таки приналечь. Скорее бы

приходили... (Прислушивается.) А, вот они. Скорей одеться. (Надевает шляпу и

манто)

За сценой слышны голоса Хельмера и Норы; слышно, как повертывается ключ

В замке, и затем Xельмер почти силой вводит Нору в переднюю. Она в

Неаполитанском костюме и закутана в большую черную шаль. Он во фраке и в

Наброшенном сверху открытом черном домино.

Н о р а (еще в дверях, сопротивляясь). Нет, нет, нет! Не хочу сюда!

Хочу опять наверх. Не хочу уходить так рано.

Х е л ь м е р. Но, милочка Нора...

Н о р а. Ну, я прошу тебя, умоляю, Торвальд... Ну, пожалуйста... еще

хоть часочек!

(*435) Х е л ь м е р. Ни минутки больше, моя дорогая. Ты помнишь

уговор? Вот так. Сюда. Ты еще простудишься тут в передней. (Бережно ведет

жену, несмотря на ее сопротивление, в комнату.)

Ф р у Л и н н е. Добрый вечер!

Н о р а. Кристина!

Х е л ь м е р. Как, фру Линне, вы здесь, в такой поздний час?

Ф р у Л и н н е. Да, извините, мне так хотелось взглянуть на костюм

Норы.

Н о р а. Так ты все сидела и ждала меня?

Ф р у Л и н н е. Да, я, к сожалению, опоздала, ты была уже наверху, ну,

Мне и не хотелось уходить, не поглядев на тебя.

Х е л ь м е р (снимая шаль с Норы). Ну, глядите же на нее хорошенько.

Право, стоит посмотреть. Чем не хороша, фру Линне?

Ф р у Л и н н е. Да, признаюсь...

Х е л ь м е р. Разве не дивно хороша? Там все в один голос признали

это. Но она ужасная упрямица, эта милая крошка. Что поделаете? Представьте

Себе, мне чуть не силой пришлось увести ее оттуда.

Н о р а. Ах, Торвальд, ты еще раскаешься, что не дал мне повеселиться

Еще хоть полчасика.

Х е л ь м е р. Слышите, фру Линне! Она пляшет тарантеллу... производит

Фурор... вполне заслуженный... хотя исполнение было, пожалуй, чересчур

Безыскусственно-то есть более натурально, нежели это, строго говоря,

желательно с точки зрения искусства. Ну да пусть! Главное - она произвела

фурор, огромный фурор. И дать ей остаться после этого? Ослабить впечатление?

Нет, спасибо. Я подхватил мою прелестную капричианку, - капризную

Капричианку, можно бы сказать, - под ручку, марш-маршем по зале, общий

Поклон, и - как говорится в романах - прекрасное видение скрылось. Конец

всегда должен быть эффектен, фру Линне. Но где мне втолковать это Норе?

Никак. Фу, какая здесь жара! (Сбрасывает домино и открывает дверь в

кабинет.) Э! Да там темно. Ну да, конечно. Извините... (Уходит к себе и

зажигает там свечи.)

Н о р а (быстрым шепотом, задыхаясь). Ну, ну?

(*436) Ф р у Л и н н е (тихо). Я говорила с ним.

Н о р а. И что же?

Ф р у Л и н н е. Нора... ты должна все сказать мужу.

Н о р а (упавшим голосом). Я знала.

Ф р у Л и н н е. Тебе нечего опасаться со стороны Крогстада. Но ты

Должна все сказать.

Н о р а. Я не скажу.

Ф р у Л и н н е. Так письмо скажет.

Н о р а. Спасибо, Кристина. Я знаю, что теперь делать. Тсс!

X е л ь м е р (входит). Ну, фру Линне, налюбовались ею?

Ф р у Л и н н е. Да, да, и теперь прощусь.

X е л ь м е р. Уже? А эта ваша работа, вязанье?

Ф р у Л и н н е (берет работу). Да, благодарю. Чуть было не забыла.

X е л ь м е р. Так вы и вяжете?

Ф р у Л и н н е. Случается.

X е л ь м е р. Знаете, вы бы лучше вышивали.

Ф р у Л и н н е. Вот как? Почему?

X е л ь м е р. Да это куда красивее. Видите: держат работу вот так,

Левой рукой, а правой делают стежки... вот так... легкими, свободными

взмахами... Не правда ли?

Ф р у Л и н н е. Да, пожалуй...

X е л ь м е р. Вязанье, напротив, не может выходить красиво; всегда

как-то неуклюже. Взгляните: эти стиснутые руки... эти спицы... то вверх, то

Вниз... какая-то китайщина... А-а, какое великолепное шампанское там

подавали!