Юный Тамбо вскочил, разозленный, и исчез. Это был племянник академика

Приятеля г-жи де Ла-Моль, который собирался вступить на литературное

Поприще. Академик упросил маркиза взять его к себе в секретари. Тамбо

Работал в особой комнате, но, узнав, какой привилегией пользуется Жюльен,

Пожелал и сам пользоваться ею и перетащил сегодня утром свои письменные

Принадлежности в библиотеку.

В четыре часа Жюльен, после некоторых колебаний, решился зайти к графу

Норберу. Тот собирался ехать верхом и, будучи человеком в высшей степени

Вежливым, оказался в несколько затруднительном положении.

- Я думаю, - сказал он Жюльену, - что вы скоро будете брать уроки в

Манеже, и через несколько недель я с большим удовольствием буду кататься с

Вами.

- Я хотел иметь честь поблагодарить вас за вашу ко мне доброту Поверьте

Мне, сударь, - прибавил Жюльен весьма проникновенным тоном, - я глубоко

Чувствую, как должен быть вам обязан. Если лошадь ваша не пострадала из-за

Моей вчерашней неловкости и если она свободна, мне бы хотелось прокатиться

На ней сегодня.

- Как знаете, дорогой мой Сорель, но только пеняйте на себя, если

Свернете себе шею. Считайте, что я сделал вам все предостережения, которых

Требует благоразумие. Но дело в том, что уже четыре часа и время терять

Некогда.

- А что, собственно, надо делать, чтобы не падать? - спросил Жюльен

Молодого графа, когда они уже сидели в седле.

- Много разных разностей, - отвечал Норбер, хохоча во все горло. - Ну,

Например, надо откидывать корпус назад.

Жюльен поехал крупной рысью. Они выехали на площадь Людовика XVI.

- Ах вы, юный смельчак! - сказал Норбер. - Смотрите, сколько здесь

Экипажей, и правят ими бесшабашные люди. Упади вы, и все эти тильбюри тотчас

же затопчут вас: кому охота портить лошади рот удилами, останавливая ее на

полном ходу!

Раз двадцать Норбер видел, что Жюльен вот-вот вылетит из седла, но в

Конце концов прогулка окончилась благополучно. Когда они вернулись, молодой

граф сказал сестре:

- Позвольте вам представить отчаяннейшего сорвиголову!

За обедом, разговаривая с отцом, сидевшим на противоположном конце

Стола, Норбер громко превозносил отчаянную храбрость Жюльена. Но это было

Все, что можно было похвалить в его верховой езде. Молодой граф слышал

Утром, как конюхи, чистя лошадей на дворе, судачили о падении Жюльена и

Насмехались над ним самым непристойным образом.

Несмотря на все эти любезности и доброжелательность, Жюльен скоро

Почувствовал себя в этой семье совершенно одиноким. Все здешние обычаи

Казались ему ужасно странными, и он то и дело их нарушал Его промахи

Доставляли великое удовольствие лакеям.

Аббат Пирар уехал в свой приход "Если Жюльен только тростник

Колеблющийся, пусть погибает, а если это человек мужественный, пусть

пробивается сам", - так рассуждал он.

IV

ОСОБНЯК ДЕ ЛА-МОЛЬ

Что он здесь делает? Нравится ему здесь? Или он льстит себя надеждой

понравиться?

Ронсар.

Если в аристократической гостиной особняка де ЛаМоль все казалось

Необычным Жюльену, то и сам этот бледный молодой человек в черном костюме

Производил самое странное впечатление на тех, кто удостаивал его своим

Вниманием. Г-жа де Ла-Моль предложила своему супругу отсылать его

Куда-нибудь с поручением, когда у них будут приглашены на обед особенно

Важные лица.

- Я хочу довести опыт до конца, - отвечал маркиз. - Аббат Пирар

Полагает, что мы не правы, подавляя самолюбие людей, которых мы приближаем к

Себе. Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление, ну, и так

Далее. Этот же кажется неуместен только потому, что его здесь никто не

Знает, а в общем, это ведь глухонемой.

"Чтобы я мог разобраться здесь, - говорил себе Жюльен, - надо мне будет

Записывать имена людей, которые бывают в этом доме, и в двух словах отмечать

характер каждого".

В первую очередь он записал пятерых или шестерых друзей дома, которые